Глава 10
Прошло много времени, прежде чем он наконец вытер свое заплаканное лицо туникой и медленно встал. Что если Сибелл действительно мертв? Он уже был тяжело ранен, когда Пьемур покинул его несколько часов назад. Что если Джеррол и его люди вернулись и снова избили Сибелла? Мысли Пьемура бешено неслись в его голове. Казалось, уже прошло много времени с тех пор, как он послал Кими за помощью. Что если она не вернется? С замиранием сердца он начал верить, что Кими действительно ушла в Промежуток навсегда, посчитав Сибелла мертвым. Пимур никогда не чувствовал себя таким беспомощным и отчаявшимся.
В его голове снова застучала боль, он почувствовал, как у него начинает давить в ушах, как будто они сейчас лопнут. Осторожно потирая виски, он начал широко открывать рот, чтобы продуть уши, когда вдруг пространство, окружающее его, взорвала стайка файров.
Один, два, за ними еще пара… пока поток файров всех цветов не заполнил всё вокруг. Наматывая тесные круги вокруг Пьемура, они возбуждённо щебетали, перекрикиваясь друг с другом, словно нашли приз. Золотая молния быстро сверкнула у него перед глазами, слишком быстро, чтобы он смог разглядеть её, но тут же исчезла снова, уйдя в Промежуток. Неужели это была Кими? Он не смел даже надеяться на это. Пьемур встал, продолжая пристально глядеть на огненных ящериц. Всего их было девять. Он потер глаза, чтобы видеть лучше, и увидел, что на всех файрах были повязаны ленты цветов арфистов — синий и голубой на белом фоне, обрамлённом желтой рамкой. Их принадлежность была ясна, как день: это были файры из Форта! И они ответили арфисту: Менолли!
— Ха! Это вы, Тётушка Первая и Тётушка Вторая? — крикнул он двум зеленым файрам, промчавшимся перед ним. — Ха-ха! Крепыш, я не видел тебя целую вечность, красавец ты мой бронзовый!
Файры летали вокруг Пьемура медленными кругами, чувствуя себя удобно и привычно в его присутствии, хотя и прошло уже немало времени с тех пор, как они виделись в последний раз — ведь он помогал Менолли добывать еду для её файров, когда те были слишком малы, чтобы охотиться самостоятельно.
— Нырок, Лентяй, Кривляка, Рыжик! Так приятно видеть всех вас, — сказал он, обращаясь к бронзовому и трём коричневым файрам. — А где же наш старый синий ворчун? Где Дядюшка и последыш Полл? — позвал он, пока группа кружила над ним.
Синий файр тут же уселся на плечо Пьемура, и он поднял руку, чтобы тот перебрался на неё.
— Ах, Дядюшка, — сказал он, — какое было время! Тебе не узнать, ты стал такой красивый, дружище. — Дядюшка чирикнул Пьемуру в ответ, словно соглашаясь с его мнением, затем протянул переднюю лапу, на которой была закреплена записка. — Мои крылатые друзья, вы не можете себе представить, как я рад видеть вас всех, — сказал Пьемур, осторожно снял сообщение и прочитал его: Красотка приведёт помощь. Оставайся на месте. — М.
Пьемур засмеялся, сначала медленно, затем всё более охотно, позволив растущему облегчению вытеснить напряжение, которое чувствовал до этого. Может быть, всё наладится, подумал он. Может, Кими просто сильно растерялась, и Сибелл все-таки жив.
Прошло совсем немного времени, когда он почувствовал лёгкое изменение в воздухе над собой и, подняв голову, увидел дракона, летящего высоко в небе; ему показалось, что это был бронзовый, но он не был в этом уверен, потому что солнце сильно слепило. Дракон быстро совершил посадку, и Пьемур побежал к нему навстречу, пока люди спускались с него на землю. Это был Ж'хон со своим Мирт'ом и Менолли, над которой вилась Красотка всё время, пока та бежала к Пьемуру. Не долго думая, Пьемур заключил её в свои крепкие объятия.
— Я так рад тебя видеть, Менолли, — сказал он, крепко обняв её напоследок. — И я никогда не был так счастлив видеть твоих файров — всех до одного!
— Осколки, Пьемур, что с тобой случилось? — спросил Ж'хон.
— Да, что произошло? — спросила Менолли, оглядев его с ног до головы и оценив его растрепанный вид: тёмные пятна вокруг глаз, пятна крови на голове и, принюхавшись, густой запах алкоголя. — Нужно перевязать тебе эту рану, Пьемур. Она выглядит не очень хорошо.
— Всё потом, — сказал Пьемур. — Слушайте: нас с Сибеллом взяли в плен Джеррол и с ним еще двое мужчин. Я плохо помню, что произошло, потому что меня ударили по голове, и я потерял сознание, но они отнесли нас в подвалы Набола, и, пока я был без сознания, задали Сибеллу настоящую взбучку. Его рука, похоже, сломана, да и ноги не намного лучше. — Рот Менолли сложился в немую О, и она быстро прикрыла его рукой. Пьемур стиснул зубы, затем продолжил после паузы.
— Они привязали Сибелла к скамье, но не стали меня связывать. Я пытался освободить его, а когда они вернулись, сбил одного из них с ног и побежал к двери, — лицо Менолли выражало крайнее удивление, и Пьемур понял, что она подумала, что он бросил Подмастерье Мастера-Арфиста. Запнувшись, он продолжил. — Пока я искал помощь, я встретил Кими. Она была в ужасном состоянии. Не думаю, что она сможет установить связь с Сибеллом.
— Я знаю, Пьемур.
— Осколки, я должен был остаться с Сибеллом! Но он заставил меня пообещать, что я попытаюсь сбежать и позвать помощь, если у меня будет такая возможность.
— Ну и что хорошего было бы, если бы вы оба остались в плену? — спросил Ж'хон.
— Ты ни в чем не виноват. Мы обязательно отыщем Сибелла, — добавила Менолли решительно, схватив его за плечи.
— Я не должен был оставлять его, Менолли!
— Не вини себя, Пьемур, это не поможет, — Менолли мягко встряхнула его за плечи, затем отпустила руки.
— Где ты выбирался из Холда? — спросил Ж'хон.
— С другой стороны.
— Я отправлю своих файров, чтобы они попытались найти Сибелла, — сказала Менолли. — И попрошу их расспросить здешних файров, знают ли те что-нибудь. Слава Первому яйцу, в Наболе достаточно файров, которые смогут нам помочь.
— Хорошая идея, — сказал Ж'хон и повернулся к Пьемуру. — Сможешь показать нам, где ты вышел из подвала?
— Думаю, да, — ответил Пьемур, хотя даже для него самого это прозвучало не очень уверенно.
Ж'хону и Менолли потребовалось всего мгновение, чтобы снять своё лётное снаряжение и сложить его небольшой кучкой рядом с огромным бронзовым драконом. Затем они побежали, ведомые Пьемуром, который пытался вспомнить, где именно он вышел из подвалов. Периодически он останавливался, пытаясь найти маленькую дверь, через которую вышел, но каждая дверь, которую он пытался открыть, была плотно заперта и не поддавалась. Как же он не подумал, какое множество дверей расположено по всему периметру Холда?
— Это она? — спросила Менолли, но Пьемур молча покачал головой, и они побежали дальше.
— Может, эта? — предположил Ж'хон, когда они подошли к следующей двери в толстых стенах Холда.
— Нет, та была другой, — ответил Пьемур, и его мысли начали путаться из-за растущего отчаяния. Они еще продолжали бежать, но шаги Пьемура постепенно замедлялись по мере того, как он понимал, что понятия не имеет, как найти правильный путь обратно в Холд.
— Может, повторим наш путь заново? — спросила Менолли, паника перехватила ей горло, и её голос прозвучал необычно высоко.
— Я уже ничего не знаю! — Пьемур почти возненавидел себя за то, что это прозвучало, как хныкание маленького мальчика. В его голове стучало невыносимо, а боль в спине усиливалась с каждым шагом.
Пьемур обхватил руками голову, забыв о шишках над ушами. Этот неосторожный поступок заставил его вздрогнуть от боли. Затем он замолчал, сопротивляясь растущему отчаянию, слишком смущенный, чтобы смотреть на своих друзей, и полный стыда за то, что подвел Сибелла.
— Ты всё равно не спрячешься от этого, Пьемур, подумал он и заставил себя поднять глаза. Медленно посмотрев на лица Менолли и Ж'хона, он понял, что ему не удалось скрыть от них своё состояние. Менолли сразу засуетилась, а Ж'хон отвёл взгляд, уставившись в землю: оба были явно озабочены, и Пьемур понял, что должен собраться, иначе от него не будет толку в поисках Сибелла.
Сделав несколько глубоких вдохов и медленно потирая руками колени, он пытался вспомнить, как обнаружил выход из подвала.
— Я вышел из подвала через деревянную дверь, затем увидел внешние стены Холда и побежал, пока не оказался перед очень узкой дверью. Я вышел через неё и… — он запнулся, пытаясь выудить нечеткие воспоминания из своей затуманенной болью головы. — …и захлопнул дверь. Помню, что услышал странный звук, больше похожий на стук, чем на удар, но я уже снова пообежал. — Пьемур потихоньку начинал приходить в себя, и когда он это, наконец, сделал, он начал чувствовать себя — и, как ему показалось, разговоривать — более уверенно.
— Я попробую снова пройти по нашим следам, — сказала Менолли. — а ты, Пьемур, продолжай с Ж'хоном искать в этом направлении. — она развернулась и побежала назад, остановившись на мгновение, чтобы толкнуть первую дверь, к которой она подошла, и затем направившись к следующей.
— Давай, Пьемур, — сказал Ж'хон. — Мы обязательно найдём её, я знаю.
Пьемур пробежал мимо нужной двери, но тут же понял свою ошибку. Он остановился, вернулся назад и встал перед ней, внимательно осматривая дверь и коробку сверху вниз. Теперь он видел, что эта дверь была установлена не совсем правильно: искривившись за десятилетия своего существования, она слегка просела на металлических петлях. Скорее всего, именно поэтому она издала неправильный звук, когда Пьемур захлопнул её за собой: она просто не попадала в коробку.
Ж'хон поднял брючину на одной ноге, затем вытащил кинжал в ножнах, спрятанный в сапоге, и начал царапать лезвием вдоль порога, разрыхляя грязь, скопившуюся в щелях по периметру двери. Пьемур вскочил, чтобы помочь, используя носок его ботинка, чтобы извлечь грязь, и они вместе быстро очистили всё вокруг двери.
Но даже после этого они не обнаружили никаких приспособлений, с помощью которых дверь можно было открыть: ни металлической защелки, ни ручки, кольца или чего-то подобного, только пустое гнездо, в котором когда-то была ручка. Ж'хон попытался вставить лезвие своего кинжала в это отверстие, но оно оказалось слишком велико. Несколько секунд они оба размышляли над этой проблемой, отступив на несколько шагов, чтобы лучше видеть детали.
— Эй! Вы что там делаете? — крикнул чей-то голос.
Пораженные, Пьемур и Ж'хон подняли глаза, но не смогли найти источник голоса. Они обыскали взглядом всю огромную стену, но никого не увидели.
— Выше, вы, два тугодума! — снова послышался голос. Пьемур и Ж'хон отступили еще на шаг и снова подняли глаза. Высоко в стене Холда они увидели голову, выглядывающую из крошечного отверстия.
— Что вы делаете? — повторила говорящая голова.
— Ах, это — сказал Пьемур, быстро придумав объяснение, — Лорд Дектер хочет, чтобы мы убедились, что все эти двери работают и изнутри, и снаружи. — он сделал вид, что почесал голову, постаравшись не вздрогнуть, дотрагиваясь до больного места. — Но мы не можем войти через эту дверь, ты же видишь. — и он снова почесал голову.
— Эта дверь не открывается снаружи! Грабители, сам понимаешь, поэтому нет никакой ручки! Где они нашли вас таких? Понятия не имею, зачем ему нужно, чтобы вы все двери проверили, ведь весь проход будет навсегда замурован. Ладно, не моё это дело. — кричала голова, раскачиваясь из стороны в сторону, затем продолжила. — Лорду-Владетелю виднее, я думаю. Слушай, я расскажу тебе, что делать. Вернитесь к валу и войдите в дверь; затем идите до конца коридора. Поверните на втором повороте направо, на третьем — налево, два пролёта вниз, и к проходу в самом конце. Там и найдёте эту дверь!
— Ай, — вскрикнул Пьемур. Запрокинув голову назад, чтобы взглянуть вверх, он вдруг почувствовал приступ острой боли, а мучительное постоянное биение в голове не позволяло ему сосредоточиться на этих подсказках.
Ж'хон схватил Пьемура за плечо и, посмотрев вверх, махнул рукой в знак того, что всё понял.
— Эй! Да, да! — крикнул он, а затем тихо пробормотал для Пьемура, — Я всё запомнил, арфист. Теперь — вперед! — и подтолкнул его туда, откуда они пришли. Через несколько минут они встретили Менолли, которая услышала их громкий разговор с головой-из-стены и бежала к ним с выражением тревоги на лице.
— Мы узнали, как попасть в подвалы, — быстро доложил ей Пьемур. — Попробуем вытащить его оттуда, Лолли. — Менолли слабо улыбнулась Пьемуру и побежала рядом с ним, вдогонку за Ж'хоном, мчавшимся к валам Холда.
Эта часть Холда просто кипела активностью. Непрерывный поток людей и повозок протекал туда и обратно через ворота вала, окружающего Холд. Пьемура настолько поразила эта неистовая активность, что он начал спотыкаться. Ему начало казаться, что они взвалили на себя непосильную задачу, у него было единственное желание — отыскать Сибелла и сесть где-нибудь в тишине, чтобы зализать свои раны и забыть об ужасных событиях прошедших дня и ночи.
Ж'хон положил успокаивающим движением руку на плечо Пьемуру, слегка сжав его, чтобы Пьемур понял, что он хочет, чтобы юноша остановился и взглянул на него. Менолли тоже остановилась, повернувшись: все трое стояли посреди внезапно образовавшейся толпы.
Выражение лица Ж'хона было напряжённым, но говорил он в своей обычной спокойной манере, — Мы войдём в Холд как можно быстрее и найдём его. Будь уверена в этом, Менолли. — Ж'хон кивнул, чтобы подчеркнуть свои слова, затем продолжил. — Пьемур, я вижу, тебе сильно досталось, просто ставь одну ногу перед другой и, если нужно, опирайся на меня или на Менолли. — он сделал паузу. — Ты меня слышишь? — и когда Пьемур слабо улыбнулся ему в ответ, они вошли в самую гущу толпы.
Менолли и Ж'хон шли по обе стороны от Пьемура, шагая достаточно близко, чтобы служить чем-то вроде опор при необходимости. Это был простой жест, но Пьемур почувствовал прилив благодарности. Наверное, я держусь на ногах хуже, чем мне кажется, подумал Пимур и сделал еще несколько глубоких вдохов.
Когда они добрались до крепостной стены и обнаружили дверь, о которой упоминала голова-без-тела, Ж'хон повёл их к ней. Оказавшись внутри, они быстро двинулись вперед, пробираясь через проходы и спускаясь в недра Холда Набол.
Пьемур с облегчением увидел, что никто не последовал за ними. Подвалы Набола оказались пустыми и мрачными, и он подумал, что можно ходить по этим коридорам несколько дней, не привлекая к себе внимания. Место казалось настолько заброшенным, что он очень удивился, обнаружив на стене одного из пересечений коридоров парочку корзин с светильниками. Не раздумывая, он выдернул их из держателей и передал по одной Менолли и Ж'хону.
— Мы должны искать тщательно, — сказал Пьемур, — иначе можем пропустить какое-нибудь помещение подвала или тупик. Как вы думаете, может нам стоит разделиться?
— Я считаю, мы должны держаться вместе, Пьемур, — ответила ему Менолли. — Мы не можем рисковать потерять кого-либо из нас, и, кстати, никто не знает, с кем мы можем столкнуться здесь.
— Так будет безопасней, да? — спросил он, чувствуя огромное облегчение. Ему не хотелось снова одному бродить по этим огромным подвалам.
— Вот именно, — ответил Ж'хон, подняв свою корзинку светильников и шагая вперед.
Менолли следовала за Пьемуром, держась поближе, на случай, если ему вдруг понадобится помощь. Но полумрак здесь, внизу, успокоил его головную боль, и, поскольку им пришлось идти медленнее, чтобы проверить каждую дверь, попадавшуюся по пути, его спина тоже перестала болеть. Когда боль уменьшилась, оптимизм потихоньку начал возвращаться к нему, хотя ему было слегка неудобно, что ему едва хватало сил, чтобы помогать Менолли и Ж'хону открыть самые упрямые двери. По мере их продвижения через лабиринт подвала, вокруг становилось всё темнее, воздуха оставалось всё меньше, а пятна от влаги, стекающей по толстым каменным стенам попадались всё чаще.
— Наверное, это та часть подвала, которую они собираются замуровать. Похоже, здесь никого не было уже целую вечность, — сказал он, проведя рукой по скользкой мокрой стене.
— Ничего удивительного, — с отвращением сказал Ж'хон, подныривая под сломанную полусгнившую стойку, уже больше не поддерживавшую потолок. Развернувшись, он прикрыл рукой острый скол дерева, чтобы Менолли и Пьемур безопасно проползли под ним.
Двери здесь оказалось почти невозможно открыть: их просто заклинило из-за Оборотов запустения и протекающей через них воды и грязи. Не пропустив ни одной, они взломали каждую и обыскали комнаты, находившиеся за ними, но каждая, в которую они входили, была пуста или содержала только ненужные вещи, такие как сломанные корзины, выброшенная мелкая утварь или кучи истлевших тряпок. Уже потеряв надежду, они подошли к последней двери и привычно налегли на неё плечами, но дверь не была заперта. Когда они втроём налегли на неё плечами, дверь неожиданно распахнулась со свистом, заставив их потерять равновесие.
Пьемур, Менолли и Ж'хон переглянулись, и Пьемур увидел, что их лица выражают ту же надежду, которую чувствовал он сам. Не говоря ни слова, они вошли в сырое помещение.
Но эта комната тоже была пуста, за исключением почти рассыпавшейся половины бочонка, одиноко стоявшей у дальней стены. Ж'хон встал, слегка пригнув голову, в центре комнаты с низким потолком, и оглядел это пустое место. Рядом с Пьемуром Менолли опустилась на корточки, обхватив голову руками, и он услышал, как та глухо застонала.
Как могло оказаться, что Сибелла здесь нет? Ведь они обыскали все подвалы до одного. Неверие и отчаяние воевали в Пьемуре. Он обвёл светильником всю комнату, высоко подняв его над головой и в отчаянии пнул ногой грязный пол.
— Он должен быть где-то здесь! — воскликнул Пьемур. Мы, должно быть, пропустили комнату. Давайте вернемся и поищем снова.
— Ха? — Ж'хон смотрел на бочонок, отлетевший к стене на другой стороне комнаты. — Повтори-ка еще раз, Пьемур.
— Что именно?
Менолли медленно подняла голову.
— Вот это, — сказал Ж'хон, и топнул ногой в тяжёлом сапоге по грязному полу. Когда пыль взлетела от удара, а затем начала оседать, все трое увидели, что вместо того, чтобы падать вниз, пылинки, казалось, дрейфуют по направлению к ним, как будто их относит потоком воздуха. Придя одновременно к одному и тому же выводу, всадник и арфист рванулись к почти сгнившей половине бочонка и отшвырнули её в сторону.
В стене за местом, где до этого находился бочонок, Пьемур увидел маленькую дверь в каменной раме. Если бы они не сдвинули бочонок, то никогда бы не узнали, что она там! Менолли поднялась на ноги с широко раскрытыми от удивления глазами и замерла. Одновременно с Пьемуром и Ж'хоном она заметила, что у двери нет ручки.
Опустившись на колени, Пьемур попытался просунуть пальцы в щель между дверью и рамой, но они оказались слишком большими для этого. Ж'хон достал свой кинжал, и Пьемур отступил в сторону. Бронзовый всадник быстро вставил кончик ножа в узкий шов и провёл им вверх и вниз вдоль всей двери. Когда он проводил ножом по горизонтальной щели в верхней части двери, все услышали отчетливый щелчок. Похоже, они наткнулись на секретную защелку.
Пьемур сглотнул от волнения.
Ж'хон провернул ножом между рамой и полотном двери, и та приоткрылась. Продвинув нож дальше в щель, Ж'хон снова провернул его и полностью распахнул дверь.
Тайное убежище было размером всего с квадратный метр и имело наклонный потолок, такой низкий, что под ним не смог бы встать даже маленький ребенок. Внутри было пусто, если не считать каких-то грязных тряпок, валявшихся кучей на влажном полу. Сердце Пьемура замерло, когда он понял, что этот крошечный закуток, их последняя надежда, принёс им всего лишь груду полусгнивших тряпок.
Но тут Менолли, не говоря ни слова, бросилась вперёд и подняла руку Пьемура так, чтобы свет от его светильника падал прямо на эти тряпки. Начиная всё понимать, Пьемур заметил завиток коричневых волос, выглядывающий из-под грязной ткани. Быстро опустив светильник, они, вместе с Менолли и Ж'хоном, осторожно потянули за ткань и сумели перетащить её через порог в комнату подвала. Из кучи тряпок послышался стон.
— Слава первому осколку Первого Яйца, — прошептал Пьемур, осторожно подняв кусок полусгнившей ткани с тела, лежащего под ним.
За резким вздохом Менолли последовал взволнованный крик, прозвучавший дополнением к чувству вины и сочувствия, которое Пьемур почувствовал, глядя на неподвижное тело Подмастерья Мастера-арфиста.
Сибелл застонал и повернул голову набок, лицом к Пьемуру. Механическими движениями Менолли распутала лохмотья, которыми была перевязаны голова и рот Сибелла, и когда последняя тряпка была снята, Пьемур поморщился.
— Всё не так плохо, как кажется, — прохрипел Сибелл своими потрескавшимися губами, глядя на них одним заплывшим глазом. Пьемур и Ж'хон осторожно развязали ему руки, а Менолли принялась за веревки на ногах. Сибелл выглядел ужасно: его левое плечо склонилось вниз под неестественным углом, а левая рука лежала безвольно и неподвижно. Его ноги, видневшиеся сквозь разорванные брюки, были покрыты грязью и запекшейся кровью, но всё это не скрывало от его спасателей, что на его теле была рваная рана и огромный синяк от колена до лодыжки.
Когда волна гнева и шока схлынула, и они, не проронив ни слова, оценили раны Сибелла, они еще несколько мгновений сидели, не зная, как поступить.
Необычный шум, странно знакомый, донёсся из дальней части коридора, и Пьемур с Ж'хоном резко встали перед Сибеллом, готовые охранять его, если это вернулись Джеррол, Джентис или Серра. Менолли же осталась сидеть на корточках рядом с Сибеллом.
— Это Красотка и Кими, — сказала она. — Я дала им знать, где мы находимся и что мы отыскали Сибелла.
Шум крыльев приближался, с ним вместе набегала волна воздуха, заполняя весь коридор. Кими полетела сразу к Сибеллу, зависла в воздухе на мгновение и опустилась на землю рядом с ним, воркуя, щебеча и напевая что-то с радостью и облегчением. Быстро сложив свои золотые крылья, она в два коротких прыжка сократила расстояние между ними и уселась на его здоровое плечо, потираясь головкой о его щеку.
— Шшш, шшш, — нежно сказал Сибелл, пытаясь успокоить её. — Я здесь! Ты тоже! У нас всё хорошо. Tы моя золотая малышка.
Она снова чирикнула ему, и он склонился к её головке. Кими, наверное, поделилась образом с Сибеллом, потому что он усмехнулся.
— Знаю, знаю: это было страшно. Да, Кими, — сказал он, — будь здесь и держи меня в поле зрения. Это именно то, что мне нужно.
Затем он посмотрел на своих друзей и схватил Менолли за руку.
— Ну, что теперь? — спросил он, глядя на них одним здоровым глазом, а Кими продолжала сидеть у него на шее. Пьемур видел, что Сибеллу было очень больно, и он еле мог говорить, но затем юноша вдруг понял: этими двумя простыми словами Сибелл, обычно бравший на себя ответственность в любой ситуации, передал руководство Пьемуру и Менолли.
Это понимание помогло Пьемуру собраться.
— Нам нужно отвезти тебя к целителю, Сибелл, — сказал он.
— Но мы не можем вернуть его в Форт… или в Цех Арфистов, — сказала Менолли, и её голос слегка дрогнул. Слезы потекли по её лицу.
— Ты права, Менолли, — сказал Пьемур, и ободряюще положил руку ей на плечо. — К нам будет очень много вопросов, и я совсем не уверен, что мы сможем на них ответить.
Ж'хон ругнулся сквозь крепко сжатые губы, и Пьемур увидел, что всадник старается изо всех сил сдержать гнев.
— Куда бы мы ни привезли Сибелла, его состояние вызовет слишком большой интерес. И если мы попытаемся обвинить Джеррола, Джентиса и Серру — или кого-то другого — в избиении арфиста, мы должны объяснить, почему мы с Сибеллом были здесь. И тогда угроза жизни Джексома, которую мы так старались сохранить в тайне, станет известна всем.
Сибелл кивнул, когда Пьемур закончил говорить.
— Нет, нельзя никому рассказывать, что здесь произошло, хотя мне бы этого очень хотелось, — сказал Пьемур сквозь зубы. Ж'хон удивлённо смотрел на непривычно яростное выражение его обычно доброго лица. Пьемур ответил ему решительным взглядом и покачал головой.
Менолли быстро вытерла руками слезы с лица, — Нам нужно какое-нибудь убежище, где вас никто не знает. — они ненадолго замолчали, перебирая немногие варианты, которые у них имелись.
— Можно отвезти его в какой-нибудь из отдаленных Вейров. Там он будет в безопасности, — предложил Ж'хон, но Сибелл только покачал головой.
Пьемур снова заговорил, — Не сомневаюсь, что о нём позаботятся в любом Вейре на Перне, Ж'хон, но мы не можем везти его так далеко. К тому же, если его плечо или рука повреждены так сильно, как кажется, то ему нельзя лететь через Промежуток, потому что холод может лишить его шансов на правильное заживление. Это слишком опасно. И еще, мне кажется, любой всадник, увидев Сибелла в таком состоянии, по понятным причинам захочет отомстить за него. Нет, нам нужно что-то отдаленное, но не Вейр, что-то достаточно изолированное, но не слишком далеко. — в этот момент Пьемур понял, что делать.
— Я знаю такое место. Мы отвезём Сибелла в Кром, ко мне домой!
Спустя совсем немного времени, Пьемур и Ж'хон изобразили кресло из скрещенных рук, а Менолли несла светильник и указывала дорогу, пока они несли Сибелла по лабиринту коридоров.
После того, как они выбрались из подвалов Холда, Менолли вместе с Красоткой обогнала их, а Ж'хон связался с Мирт'ом, попросив того подлететь как можно ближе к стенам Холда. Пока они упорно пробивались сквозь толпу сгрудившихся холдеров и торговцев, кое-кто из них остановился, глядя на Ж'хона и Пьемура, которые несли человека на сплетённых руках, как будто это была очень важная персона, а не бесформенная куча рваных грязных тряпок.
Пожилая женщина, очень похожая на Фронну, нахмурилась, узнав разбитое лицо Пьемура, затем ахнула, переведя взгляд на Сибелла. Когда они проходили мимо, она раскрыла рот и так и стояла, указывая пальцем на них и молча глядя им вслед.
Когда они добрались до поляны, где их ждали Мирт' с Менолли, дракон уже пригнулся ближе к земле, а Менолли сидела верхом на нём. Увидев их, она потянулась вперёд, как будто хотела взять Сибелла на руки, и Пьемур снова заметил на лице Менолли мокрые дорожки от свежих слез.
Стараясь перемещать Сибелла как можно мягче и осторожнее, они втроем усадили его на место у основания шеи бронзового дракона, Менолли сидела прямо перед ним, а Пьемур сзади, достаточно близко, чтобы служить опорой Сибеллу и следить за тем, чтобы арфист не свалился во время короткого полета. Наконец, Ж'хон занял своё обычное место между гребнями на шее дракона. По сигналу Ж'хона Мирт' сделал несколько шагов вперед, развернув паруса своих крыльев и напрягая мышцы мощных лап, затем оттолкнулся вверх, оставив глубокие следы в земле, и взлетел в небо. Его крылья с огромной силой взбивали воздух, толкая его и его пассажиров вперёд и вверх. Движение было неровным, поэтому Пьемур покрепче обхватил Сибелла.
Пока Мирт' махал крыльями, поднимаясь всё выше и выше в небо, люди из Холда, собравшись кучками, смотрели на бронзового дракона над их головами, и выражение на их лицах разнилось от любопытства до озабоченности.
Пьемур перегнулся через Сибелла и Менолли и постучал Ж'хона по плечу, чтобы всадник обернулся и выслушал его.
— Когда ты увидишь Кром Холд, я могу показать тебе путь оттуда до небольших владений моей семьи, — крикнул Пьемур, и Ж'хон кивнул, мысленно передав Мирт'у образ их места назначения.
Они летели на запад от Кром Холда, скользя вдоль широкой ровной долины, ограниченной с одной стороны большим озером, а с другой — скалистой горной цепью, простирающейся от Снежных Пустошей на крайнем севере, вниз через Форт до самой оконечности Холда Южный Болл. Небольшое хозяйство, принадлежащее семье Пьемура, располагалось на относительно защищенной возвышенности с видом на зеленые луга долины.
Как только Пьемур, Ж'хон и Менолли сняли Сибелла со спины Мирт'а и отнесли его на длинную скамью под широколиственным деревом, Пьемур побежал за помощью, хотя и без того многие холдеры, увидев прибытие бронзового дракона, вышли из своих жилищ, встретив его на половине пути. Когда они увидели, кого принёс бронзовый дракон, раздались крики восхищёния. Вокруг собралась толпа родственников Пьемура, колотивших его по спине или обнимавших без конца, при этом все задавали ему множество разных вопросов одновременно.
Когда Пьемур вернулся через некоторое время в окружении радостной толпы родственников и друзей, Сибелл неподвижно лежал с закрытыми глазами. Кими, слетев с плеча Менолли, уселась на низкую ветку прямо над ним. Ж'хон повторно оценивал тяжесть травм арфиста, с мрачным выражением лица, что-то шепча себе под нос. Пятна света, пробивающегося сквозь листву большого дерева, не смогли скрыть следы ужасного избиения, которому подвергся Сибелл.
Холдеры, молчаливыми кивками уважительно приветствовав Ж'хона и Менолли, так же молча глядели на Сибелла, и их улыбки и веселое выражение лица быстро пропадали, когда они видели его состояние. Одна из женщин поднесла чашку сока феллиса к губам Сибелла и сумела напоить его этим сильным обезболивающим. Оно быстро подействовало, и Сибелл вскоре впал в глубокий сон. Только тогда холдеры осторожно отнесли его к самому маленькому из строений, стоявших поблизости.
Когда спящего Сибелла аккуратно уложили на удобной кровати, семья Пьемура собралась в маленьком домике.
— О, боже! Как это случилось? Он что, упал, Пье? — вопросы сыпались один за другим.
— Дайте, я его посмотрю, — сказала одна из женщин тихо и начала мягко ощупывать руки и ноги Сибелла, оценивая его повреждения. — Кто это сделал, Пье?
— Не могу сказать, Дрина, да и вряд ли тебе это поможет, — с неохотой ответил Пьемур.
— Всё это выглядит довольно подозрительно, — предположил рыжеволосый мужчина, и все стоявшие рядом с ним согласно кивнули.
— Осколки, я уверена, что мне не нужно здесь так много народа. Уходите, — мягко сказала Дрина, прогоняя всех жестом. — Я позабочусь о друге Пьемура, а вы все можете заниматься своими делами. — она вежливо кивнула, строго посмотрев на любопытных зрителей.
Менолли, Ж'хон и Пьемур решили тоже покинуть комнату вместе с остальными, но Дрина заверила их, что они могут остаться, если пожелают. Менолли выдохнула с облегчением и села на стул возле кровати. Но Ж'хон вышел из домика, не сказав ни слова, и Пьемур решил, что всадник подумал, что маленький дом уже и так переполнен, или не хочет снова видеть следы пыток на теле Сибелла.
Пьемур задумался, должен ли он последовать за ним, но Дрина остановила его. — Ты тоже останься, Пье, и расскажи мне, что случилось с этим беднягой. Ты же знаешь, что это не уйдет дальше меня, — сказала она, снимая рваные тряпки с ног Сибелла, и вздохнула, увидев глубокие порезы и синяки.
— Нас избили одни… не очень хорошие люди, Дрина. Они ударили меня по голове, и, пока я был без сознания, выместили свой гнев на Сибелле. Я думаю, у него может быть сломана левая рука.
Дрина подняла рукав туники Сибелла и осмотрела руку от запястья до подмышки.
— Перелома нет, Пье. Помоги мне перевернуть его на другой бок.
В этот момент в холд ввалился здоровенный мужчина, заполнив собой дверной проем и закрыв свет.
— Пергамол, — воскликнул Пьемур, и подошел к пожилому человеку, сжавшему его в медвежьих объятиях.
— Эй, парень. Рад видеть тебя, Пье! Да ты вырос! А вот этот, — он указал пальцем на Сибелла, — выглядит неважно. Что с ним случилось?
— Я говорил Дрине, что мы будем благодарны, если то, что случилось с Сибеллом, не будет упомянуто за пределами вашего холда, Пергамол. Нас использовали в качестве боксерских груш несколько раздражённых, не имеющих своего холда мужчин — меня стукнули по голове и, наверное, потому, что я был без сознания, бедняга Сибелл принял на себя главный удар.
— Ты сказал достаточно, Пье, я передам остальным, — Пергамол посмотрел на Дрину. — Тебе что-нибудь нужно, Дри?
— Мне нужно, чтобы ты осторожно перевернул его, а я посмотрю на его плечо со спины.
Пергамол легко перевернул Сибелла на правый бок, и Дрина задрала его тунику. Затем она резко вздохнула и поцокала языком.
— Я не смогу это исправить, Пье. Тут нужен целитель. Похоже, кто-то дернул его за руку так сильно, что плечо вылетело из сустава. Я не смогу вправить его обратно. Ама хорошо с этим справлялась, но она уже не так сильна, как раньше. — Дрина мрачно посмотрела на него. — Я могу вылечить большинство его порезов и подобных вещей, но плечо сможет привести в порядок только целитель. Я думаю, что справлюсь с его глазом, здесь нужно только зашить. — она указала на глубокую, грязную рану над опухшим глазом Сибелла.
— Спасибо, Дрина, — сказал Пимур, почувствовав лёгкую тошноту и радуясь полученному поручению. — Я найду целителя.
— Молодец, — ответила Дрина. — А теперь дай мне разобраться с этим человеком, и, кстати, не пришлёшь ли мне Берри на помощь, Пергамол?
Пьемур вышел из крошечного домика и присоединился к Ж'хону, сидевшему под широколиственным деревом. Всадник посмотрел на Пимура, и тот заметил, как на его красивом, обычно спокойном лице, играли желваки, когда тот стискивал челюсти.
— Ну что? — спросил Ж'хон хмуро.
— Дрина говорит, что рука не сломана, но плечо выбито из сустава. И еще нужно наложить швы над глазом.
— Они должны заплатить за это, арфист. Удар за удар, — с напряжением сказал Ж'хон, ударив кулаком по открытой ладони, чтобы усилить свои слова.
— Я понимаю твои чувства, но сейчас нам нужно найти целителя для Сибелла. Это должен быть кто-то не болтливый. — вернувшись снова к порогу домика, Пьемур позвал Менолли присоединиться к ним.
— Кого из целителей мы можем использовать, Лолл?
— Как насчет Брекки? Она не проболтается, — предложила Менолли.
— Это так, но она слишком заметная фигура в Бенден Вейре. Как она объяснит свое отсутствие? — Пьемур покачал головой. — С учетом всего происходившего в последнее время в Вейре, я думаю, нам лучше поискать в других местах.
— Кто-нибудь знает, кого Мастер-целитель Олдайв взял к себе учеником? — спросил Ж'хон. — У него должен быть кто-то, кого мы сможем использовать.
— А как насчет сестры Торика, Шарры? Чем она занимается сейчас? — спросил Пьемур.
— Не думаю, что у нее достаточно опыта, Пьемур. — Менолли посмотрела в сторону домика с обеспокоенным выражением на лице. — Мне нужно вернуться в дом.
— А разве Мерия, новая управляющая Торика, не обучалась мастерству целителя? — спросил Ж'хон.
— Как же я не подумал о Мерии? — Пьемур хлопнул себя по бедру. — Она идеально подойдёт!
Они согласились, что Пьемур должен отправиться с Ж'хоном, чтобы попросить Мерию о помощи. Когда Менолли забеспокоилась о том, что кто-то должен следить за Лордом Джексомом, пока они не узнают, где сейчас Джеррол и его головорезы, Ж'хон заверил её, что уже передал сообщение дракону Н'тона через Мирт'а. Менолли почувствовала облегчение, когда двое мужчин не стали возражать, что она останется с Сибеллом.
Ж'хон и Пьемур вернулись с Мерией примерно через час, и Ж'хон тут же снова отправился в Форт Вейр к своим обязанностям, пообещав Пьемуру, что вернется как можно скорее.
Заведя Мерию в дом, Пьемур с облегчением обнаружил, что Дрина не только хорошо поработала, зашив глаз Сибеллу, но и вымыла его, прикрыв ему раны на ногах, после чего вместе с Менолли переодела его в чистую тунику. Он попытался уйти со словами, что убедился, что подмастерье мастера-арфиста находится в хороших руках, но Мерия остановила его.
— Лучше останься, Пьемур, — попросила она. — Мне понадобится вся возможная помощь, чтобы вправить плечо Сибеллу.
Пересиливая страх, Пьемур занял свое место рядом с ней, в то время как Менолли и Дрина, следуя указаниям Мерии, стояли у головы Сибелла, удерживая его тело.
— Я буду держать его повыше локтя, Пьемур, а ты хорошенько захвати руку. По моему приказу тяни её сильно и ровно, и не останавливайся, пока я не скажу.
Когда Менолли и Дрина подтвердили, что они крепко держат тело Сибелла, так, что его не оторвать от кровати, Мерия кивнула, и Пьемур, уперевшись коленями в кровать, потянул изо всех своих сил. Казалось, это продолжалось вечность, он и не думал, что можно тянуть руку человека так сильно и не оторвать её, но, почувствовав лёгкий стук головки кости, вставшей на своё место в сустав, Пьемур понял, что что им удалось вправить плечо. Сибелл вскинулся вверх, выдернутый болью из своего дурманного сна, его глаза открылись.
— Всё закончилось, Сибелл. Теперь отдыхай, — мягко сказала Мерия. — Выпей еще глоток феллиса, пока мы положим тебе немного холодилки на плечо.
Сибелл опять закрыл глаза и пробормотал что-то неразборчивое, но всё же выпил из предложенной чашки и откинулся снова на кровать, тяжело вздыхая, пока Дрина накладывала на плечо холодилку. Пьемур взглянул на Менолли и увидел, что её лицо потеряло свой обычный цвет.
— У меня есть жидкий бальзам, который я обычно применяю, когда у парней в крови молодость играет: он помогает от синяков, — предложила Дрина. — Я просто намажу ему голени, не трогая раны, и он быстро станет, как новый. — она показала Мерии маленькую баночку с бальзамом, которую прятала в кармане своей туники, и та с улыбкой кивнула ей.
Менолли суетилась над Сибеллом, пытаясь укрыть его покрывалом, перед этим пристроив ему пуховую подушку между колен, чтобы оно не давило своим весом на его израненные ноги. Очень скоро они услышали, как дыхание Сибелла стало устойчивым, и поняли, что он мирно спит. Только тогда Дрина покинула Пьемура, Менолли и Мерию и вернулась к своей семье.
— Я останусь здесь на ночь, Пьемур, — сказала ему Мерия. — Нужно убедиться, что ему не станет хуже от того, через что мы заставили его пройти.
— Спасибо, Мерия. Мы просто никого другого не могли попросить помочь. — Он смущенно улыбнулся ей, затем слегка нахмурился. — Если ты не против, Мерия, было бы лучше всё это нигде и ни с кем не обсуждать.
— Будет тебе молчание, Пьемур. А теперь, почему бы тебе не позволить мне взглянуть на эту рану на твоей голове? Я могу почистить её, а затем взглянуть и на твою шишку. Тебе удалось найти ей подходящую пару?
Они оставили Менолли сидеть с Сибеллом и вышли на улицу. Пьемур сел на каменную скамью под деревом, и Мерия осмотрела порез на его ухе и шишки на голове. Она вычистила засохшую кровь с его волос и положила немного холодилки на шишки, тихо засмеявшись, когда он признался, что второй он наградил себя сам.
Когда Мерия наносила на голову Пьемура последний мазок холодилки, к ним подошла юная девочка лет двенадцати со стороны основной группы домов.
— Привет, меня зовут Айс. Дядя Пергамол сказал принести вам немного кла. Он здесь. — и она подняла корзину в одной руке, держа в другой два свежих светильника, связанные шпагатом. — Дядя сказал, что вы должны подойти в его дом на ужин. Он будет готов сразу после того, как начнёт темнеть. И еще он сказал, что вы должны остаться и потом. — она поставила на каменную скамью корзину и связанные светильники и тут же исчезла.
Пьемур и Мерия еще какое-то время сидели в уютной тишине, но когда глаза Пьемура стали слипаться, Мерия молча принесла ему одеяло из дома.
— Тебе, похоже, крепко досталось, Пьемур, так почему бы тебе не попробовать отдохнуть? Я буду регулярно проверять Сибелла и отпущу Менолли, если она захочет отдохнуть, так что можете не беспокоиться за нёго.
Благодарно улыбнувшись, Пьемур с радостью укрылся одеялом по самые плечи и свернулся калачиком под деревом.
Сумерки спустились в красивую долину, когда Пьемур, наконец, проснулся. Фарли спала на своём обычном месте, обвив его голову. Он рассеянно погладил маленькую королеву, и та нежно заурчала в ответ.
— Изменщица, — с любовью прошептал он, затем сильно потянулся и сел. Услышав голоса, доносившиеся из дома, он оставил Фарли дремать на одеяле и пошел разбираться с происходящим.
Сибелл сидел на краю кровати и разговаривал с Менолли и Мерией. Повязка поддерживала левую руку на груди. Пьемур стоял на пороге, улыбаясь явному улучшению состояния здоровья своего наставника.
— Ты выглядишь намного лучше, — сказал он.
— Я и чувствую себя намного лучше, теперь мои плечи там, где и должны быть. Мои ноги тоже перестали болеть, и это приятно, так что я думаю, что присоединюсь к вам на ужине — Мерия говорит, что он уже должен быть готов. Может, я буду хромать немного, но уж поесть я точно смогу.
Пьемур с одной стороны, Менолли с другой и Мерия, указывающая путь зажжённым светильником в каждой руке — все вместе они вывели Сибелла из его домика и отвели к дому Пергамола. В доме уже было полно мирно беседовавших людей. Пергамол радостно приветствовал вновь прибывших, затем представил Сибелла, Менолли и Мерию своей большой семье.
— Где мой Пье? — позвал кто-то от костра.
Пьемур поспешно обогнул всех своих родственников, быстро поприветствовал каждого из них, проходя мимо, и, наконец, наклонился, чтобы обнять крошечную старушку, которая заплела свои седые волосы в длинную косу на спине и улыбалась так сильно, что у неё появлялась ямочка на щеке.
— Ама, — сказал почтительно Пьемур, — ах, как же приятно снова тебя видеть.
— Вы только посмотрите, как он вырос, а! — Ама вытянула руку вверх, пытаясь измерить его рост, но не достала до макушки. — Как ты, мой Пье? — спросила она и потянула его вниз, чтобы обнять снова, её глаза сияли.
— У меня всё хорошо, Ама, — он увидел, как Менолли и Мерия ведут к ним Сибелла. — Да, я хочу, чтобы ты познакомилась с моими друзьями.
— Это Ама. Она воспитывала меня, когда я был совсем маленьким, — пояснил он. — Ама, это Мерия. Она живет в новом Южном Холде, это Менолли, она, как и я — подмастерье арфиста. Сибелл — подмастерье Мастера-Арфиста. Сейчас я обучаюсь у Сибелла.
— Ах, мой милый Пье. Я знала, что ты далеко пойдёшь. Знай: ты никогда не переставал издавать трели или напевать с того момента, как впервые заговорил. Ты споёшь для нас сегодня вечером, Пье. — слова Амы прозвучали как утверждение, а не как вопрос. — Давно мы не слышали приличного пения. — и старушка посмотрела на своего приемного сына, её лицо было полно гордости и ожиданий. Пьемур в это мгновение не знал, что ответить, но знал одно наверняка: он не мог даже попытаться спеть сегодня вечером перед своей семьей.
— Я уже не пою, Ама. С тех пор, как мой голос сломался, — выпалил Пьемур. Хотя он стоял рядом с Амой и говорил не очень громко, все услышали то, что он сказал, и комната погрузилась в полную тишину.
Совсем маленький ребенок, привычно сидевший на бедре у старшего брата, внезапно заплакал. Кто-то мягко попытался успокоить малыша, кто-то цокал языком, отвлекая.
— Какая жалость, Пье, — сказала Ама после долгого молчания. — Мне так хотелось снова услышать, как ты поёшь. — и она похлопала его по плечу. — Не грусти, Пье, ты найдешь свой путь. Я знаю это точно. Просто не забывай прислушиваться к своим чувствам.
Пьемур потупился, смущенный вниманием, которое вызвали его слова, но тут, словно по команде, его родственники продолжили свои разговоры, и звук в тесном пространстве комнаты снова усилился до громкого, но уютного гула. Пьемур изо всех сил старался смотреть куда угодно, только не в глаза своим родственникам, пока Ама не усадила его мягко в кресло и не вручила тарелку с горячей едой.
Когда все с аппетитом поели и отставили тарелки в сторону, началась легкая беседа. Пьемур рассказал о некоторых приключениях, которые с ним происходили, и привёл в восторг всю семью, описав Запечатление Нимат'ы Микеей. После того, как посуду убрали, и семья вышла на улицу, чтобы посидеть у открытого огня, Сибелл попросил Менолли и Мерию помочь ему вернуться в маленький холд. Пьемур решил, что у ему тоже хватит, да и Дрина сильно беспокоилась из-за шишек на его голове, поэтому проводила их обратно в их домик, держа высоко над головой светильник и освещая путь.
Пока Мерия и Менолли заново мазали плечо Сибелла холодилкой, Дрина суетилась в доме с двумя громадными молодыми парнями, которых она гордо представила, как самых младших своих детей, наблюдая за тем, как они устанавливали дополнительные кровати из плетеного тростника с чистыми матрацами и одеялами для Пьемура, Менолли и Мерии. Закончив, они пожелали всем спокойной ночи и уже собрались возвращаться в дом Пергамола, где веселье было еще в разгаре, как Дрина повернулась к Пимуру.
— Ты пойдёшь с нами, Пьемур? — спросила она.
— Я, может, подойду чуть позже, Дрина. Спасибо за заботу, — ответил тот.
Три арфиста и Мерия пока не собирались спать и еще какое-то время сидели под большим деревом. Фарли и Кими устроились на нижней ветке, а Красотка Менолли заняла место на ветке чуть повыше.
— Спасибо за плечо, Мерия. Не помню, говорил ли я тебе это, — сказал Сибелл, улыбнувшись маленькой женщине. — Думаю, тебе интересно, как мы попали в такой переплёт.
— Хм, — ответила Мерия, улыбнувшись в ответ, — всё это заставляет задуматься, Сибелл. Вывих плеча — не такая уж редкая травма, но синяки и рваные раны на твоих ногах вызывают у меня любопытство, тем более, что вы обратились за помощью ко мне. Почему вы не позвали кого-нибудь из своего Цеха?
— Я знаю, что ты человек разумный и осторожный, Мерия, — сказал Сибелл, высматривая на её лице признаки каких-либо сомнений. Когда та кивнула, арфист выдохнул, раздувая щеки, словно приняв окончательное решение. — Мы всего лишь пытались получить информацию о людях из Набола, которые, как мы полагаем, планируют нарушить закон Холда. — заметив тревогу на лице Мерии, он замолчал, но та сжала губы и жестом попросила его продолжать. Её реакция пробудила в Пьемуре любопытство. С чего вдруг Мерия забеспокоилась при упоминании о людях из Набола?
Сибелл кратко объяснил, чем они с Пьемуром занимались в Наболе, успокоив её, когда она спросила, не был ли причинён какой-либо вред Джексому.
— А эти люди из Набола, что с ними теперь будет? — спросила она, её взгляд метался с лица Сибелла на Пьемура. — Что вы теперь будете делать, Сибелл?
Странно, размышлял Пимур. Почему Мерия так заинтересовалась Джерролом и его головорезами? Он вполне понимал её заботу о безопасности Джексома, но почему она задаёт вопросы об этих наболезцах?
— Сказать по правде, я бы предпочел передать их Лорду-Владетелю, — ответил Сибелл. — В конце концов, он их родственник, нравится им это или нет. Но я не думаю, что их наказанием мы добьёмся какой-то цели, только не в этом случае.
— Но посмотри, что они сделали с тобой, Сибелл! — закричал Пьемур, вскочив на ноги от возмущения. Он стоял, прижав руки со сжатыми кулаками к бокам и выпятив вперёд грудь, его глаза были полны гнева, когда он смотрел на своего наставника. Сибелл жестом руки остановил его, указав Пьемуру, чтобы тот успокоился.
— Да, Сибелл, почему они не заслуживают наказания? — спросила Менолли, нахмурив брови.
— Они суровые люди, и, насколько я понял, жестокие, — продолжил Сибелл. — Я знаю, что Лорд Мерон плохо обращался с ними, когда был жив, и это многое объясняет. Всё, что сейчас нужно, это чтобы Лорд Дектер взял их покрепче в руки и не оставлял их без присмотра.
— Ты меня удивляешь, после всего того, что перенёс от них, — ответила Менолли, и тень набежала на её лицо.
Сибелл пожал плечами и опустил взгляд. Как всегда слишком критичен к себе, подумал Пьемур. Сибелл всегда почему-то видел более широкую картину происходящего. Пьемур снова сел, пытаясь справиться с гневом, так быстро вскипевшим в нём. Он посмотрел на Сибелла, который встретился с ним взглядом, кивнув в ответ. Затем Сибелл посмотрел на Мерию, что-то пытаясь разглядеть на её лице, что именно, Пьемур не смог понять.
— Ты выглядела обеспокоенной, когда я упомянул, что люди, которые напали на нас, были из Набола, Мерия. Почему? — спросил Сибелл.
Мерия, поглаживая шею, взглянула по очереди на Пьемура, затем на Сибелла и Менолли, внимательно изучая всех троих. Должно быть, она пришла к какому-то решению, потому что сделала глубокий вдох и выдохнула.
— Это долгий разговор. Лучше устройтесь поудобнее.
— Дрина говорила, что в холде есть небольшой мех вина. Давай, я принесу его, — предложила Менолли. Жестом пальца попросив, чтобы Мерия дождалась её, она оставила их; вернулась она с вином и кружками, которые и раздала каждому, тут же наполнив их вином. Даже Сибелл взял кружку, только Пимур мотнул головой. После своего печального опыта в Наболе он не думал, что ему когда-нибудь захочется снова выпить что-нибудь крепче, чем чашка кла!
Мерия села на каменную скамью рядом с Сибеллом, а Менолли села с другой стороны; Пьемур же уселся перед ними на землю.
— Я одна из Древних… из Набола, — начала Мерия и быстро подняла руку, остановив удивлённого Пьемура, уже открывшего рот, чтобв забросать её множеством вопросов.
— Я родилась сотни Оборотов назад, и мой дядя был Лордом-Владетелем Набола. Я была юной девушкой, когда всадник из Форта нашел меня в Поиске и подумал, что у меня есть качества, необходимые для Запечатления королевы, поэтому привел меня в Форт Вейр. Так уж вышло, что другая девушка-Кандидат Запечатлела королеву, но я осталась в Форт Вейре. Я была в восторге от их образа жизни, а также от всадника. Его звали С'хан. Мы полюбили друг друга, и Вейр стал и моей жизнью тоже.
— Когда Лесса и Рамот'а прыгнули на все эти сотни Оборотов назад в прошлое через Промежуток и попросили пять Вейров помочь сражаться с Нитями в этом Прохождении, я, как и все остальные обитатели Вейра, не колеблясь, отправилась с ней. Я не могла лететь с моим С'ханом, потому что он со своим драконом вёз припасы, поэтому я полетела на Севент'е Б'ная.
— Почему-то у С'хана и Медит'а не получился прыжок во времени, и они потерялись в Промежутке. Внутри меня образовалась пустота, ведь С'хан был любовью всей моей жизни, — Мерия опустила взгляд, в её голосе прозвучала нежность, которую она не смогла скрыть, настолько остро она всё еще чувствовала свою потерю. Когда Мерия снова подняла голову, Пьемур увидел на её лице печаль, на которую наложилось чувство вины и глубокое чувство потери — чувство, длившееся столетия.
— Я не знала, что делать без моего С'хана, и не могла вернуться на четыреста Оборотов в прошлое. Это было уж слишком — просить всадника отправиться в это путешествие, несмотря на то, что я хотела вернуться в свое время. Но даже если бы кто-нибудь из всадников согласился отвезти меня обратно, мне незачем было возвращаться в Форт, а остальные Вейры были пусты, не считая Бендена. К тому времени я уже была взрослой женщиной и не хотела возвращаться в Набол. Я чувствовала бы себя чужой среди своих родственников.
Конечно, размышлял Пьемур, то, что Мерия сказала об опустевших Вейрах, было абсолютной правдой. Все в Перне учили слова Песни Вопроса. Это была одна из самых важных обучающих баллад, хотя до невероятного путешествия во времени Лессы никто не понимал её истинного смысла.
Мерия продолжила:
— Всадники драконов и обитатели Вейров, мой народ, были так благородны, они приняли меня как одну из своих, и я знала, что они действительно рады, что я осталась с ними, даже без моего С'хана. Они были очень добры ко мне.
— Целитель Вейра, Г'рефф, взял меня под свое крыло и научил меня всему, что знал. Но Г'рефф уже был старик, когда мы пришли сюда, и ему было трудно приспособиться к этому новому миру. Здоровье Г'реффа стало ухудшаться, и постепенно я стала выполнять обязанности целителя в Форте.
Как и многие другие, я не одобряла поведение самых упёртых из Древних, живущих в этом Прохождении. И всё же, когда дела стали совсем плохи, и их выслали в Южный, я пошла с ними, оставшись с моими друзьями, одним из которых является Б'най, чтобы поддержать мой Вейр.
Пьемур напрягся, когда Мерия упомянула имя Б'ная. Он вспомнил, что именно так звали Древнего, с которым разговаривал Т'реб в Южном. Б'най пытался успокоить Т'реба, пока взрывной всадник не сорвался внезапно на встречу с двумя наболезцами. Как же их звали? Тубан и Крэмб? Пьемур снова переключил внимание на Мерию, не желая пропустить ни слова из её рассказа.
— Жизнь в Южном Вейре стала очень тяжёлой, всадники, казалось, потеряли смысл и цель своего существования, так же, как и их драконы. В конце концов я почувствовала, что больше не могу оставаться там, но мне было некуда идти — люди моего времени не привыкли жить без своего холда.
— Торик торговал с Южным Вейром, и когда я попросила его о помощи, он предложил мне место в своем Холде. Т'кул был взбешен моим решением и не скрывал от Вейра своего отношения к этому. С глубочайшим чувством сожаления я поняла, хоть и слишком поздно, что поступила эгоистично, покинув Южный Вейр, потому что была единственной среди них, кто имел глубокие знания в целительстве. — она остановилась, собираясь с мыслями.
— Я знаю, что вы довольно часто слышали о том, как упрямы мы, Древние, — продолжала Мерия, и по её губам скользнула печальная улыбка, — и как Вейры моего времени цеплялись за свою независимость, как за костыль, неспособные попросить или принять, помощь от любого, кто не принадлежал к их Вейру. Поэтому, когда наши запасы огненного камня полностью иссякли, всадники и драконы отчаялись, потому что им нечем было жечь Нити. Тогда всадники сами попытались добыть огненный камень, но это привело к катастрофе.
— К тому моменту я уже покинула Вейр, но Б'най рассказал мне, что почти все драконы в полном составе находились рядом с шахтой, чтобы перевезти камень в Вейр, когда шахты просели и затем обрушились. Он предположил, что в столбе пыли из шахты могла содержаться и пыль огненного камня, потому что она каким-то образом подействовала на всех, хотя тогда они еще этого не знали. Те, кто был там, стали раздражительными, постоянный кашель мучил большинство драконов и некоторых всадников. Затем у них появились постоянные боли, они стали вялыми и сонными, и их здоровье продолжало ухудшаться.
— Самое страшное, что у них больше не было целителя, и они были слишком горды, чтобы попросить помощи у кого-нибудь вне Вейра. Печально то, что я знаю, что могла бы им помочь. Мы обычно использовали корень, который растёт на севере, чтобы помочь организму противостоять всем возможным бедам. Г'рефф называл его туянг, но я не слышала, чтобы о нём упоминалось в этом Прохождении. Возможно, он исчез. Я пыталась отыскать другой корень на юге, который обладает такими же целебными свойствами.
Пьемур внезапно вспомнил тот несчастный, промозглый день в Наболе, когда старая Лайда напоила его и Сибелла варевом, приготовленным из корня джанго, чтобы помочь прогнать озноб после того, как они промокли под дождём. Наверное, это был другой корень, подумал он и снова прислушался к рассказу.
— Ты думаешь, в этом причина, почему они забрали яйцо Рамот'ы? Потому что они больны? — спросила Менолли.
— Не совсем, но это сыграло свою роль. Понимаете, у Вейра нет молодёжи — значит, нет и новой крови — так же, как и королев, достаточно молодых, чтобы подняться в брачный полёт, и это только усугубило чувство отчаяния, которое испытывали многие драконы и их всадники. Вот тогда-то некоторые члены Вейра по-настоящему впали в отчаяние.
— И украли яйцо Рамот'ы! — тихим шепотом сказал Пьемур, глядя на Мерию.
— Да, они сделали это. Но всего лишь несколько всадников Вейра решились на это, Пьемур, — искренне ответила ему Мерия. Б'най рассказал мне об этом плане. Он знал, когда они собираются забрать яйцо и куда. У них был рисунок того места, где они планировали спрятать яйцо, он даже сделал копию для меня.
— Я следил за человеком, сделавшим этот рисунок! — выпалил Пьемур. — И видел Т'реба, когда он пришел за рисунком. Кстати, Крэмб — так зовут художника — сохранил один из рисунков. Должно быть, это тот, который он отдал Б'наю!
Мерия кивнула с грустной улыбкой на губах.
— Может быть, хоть теперь вы поймёте, что не все из Набола бесчестны, Пьемур. Крэмб из Набола тоже мой дальний родственник. И, чего бы это нам ни стоило, мы с Б'наем собирались вернуть яйцо, но кто-то другой его выкрал прежде, чем мы смогли его забрать.
— Ты знаешь, кто вернул яйцо? — тихо спросил Сибелл. Пьемур заметил, что Менолли застыла неподвижно. Она хотела знать, кто вернул яйцо так же, как и Сибелл, так же, как и все они.
— Нет, я не видела, кто это был, яйцо кто-то забрал, пока всадники, охранявшие его, спали. Мы опоздали. — Мерия опустила взгляд на колени, где лежали её руки. Она отдала бы всё, чтобы стать «той, что вернула яйцо Рамоты», подумал Пьемур, наблюдая за миниатюрной, симпатичной женщиной Древних. Если бы ей это удалось, она смогла бы улучшить своё положение в Вейре и сложную ситуацию, в которой оказались теперь Древние. Он быстро взглянул на Сибелла, прежде чем Мерия подняла взгляд от своих рук, и старший арфист бросил на него проницательный взгляд.
— Думаю, не имеет значения, кто вернул яйцо обратно, хотя, скорее всего, это был Древний с юга, — сказал Пьемур, посмотрев сначала на Мерию, затем на Сибелла и Менолли. Мерия быстро подняла голову с выражением надежды в глазах. — Всё, что действительно важно, это то, что яйцо было возвращено, и новая королева благополучно прошла Запечатление.
— Я не смог бы сказать лучше, дружище, — сказал Сибелл, улыбнувшись, и от уголков его теплых карих глаз разбежались лучики морщинок.
— Интересно, что они теперь будут делать? — подумал вслух Пьемур.
— Мне бы хотелось, чтобы они меня выслушали, — задумчиво сказала Мерия. — Я уверена, что слабость, от которой они страдают, связана с пылью и испарениями, которые они вдыхали в шахте с огненным камнем. Я уверена, что смогу вылечить их, если они позволят мне им помочь.
— Мне жаль их, — сказал Пьемур, скрестив руки на груди.
Мерия склонилась к нему с выражением любопытства на лице. — Это почему? — спросила она.
— Они никуда не вписались. Они оставили свой Вейр и улетели. К тому же, они больны. Они не живут в своих прежних Вейрах на севере уже больше шести Оборотов, и вообще, похоже, не живут нигде в этом Прохождении. Осколки, да они нигде! Как чертовски ужасно они, должно быть, чувствуют себя.
До поздней ночи Пьемур крутился и ворочался на своей временной кровати, безуспешно пытаясь уснуть. В конце концов, он встал с кровати и уселся на пороге маленького жилища. Короткий разговор, который они с Ж'хоном вели с головой-в-стене, проигрывался снова и снова в голове Пьемура. Ему вдруг вспомнились сказанные между делом слова говорящей головы о том, что Лорд Дектер планировал замуровать сеть старых подвалов, и Пьемур вздрогнул, подумав об этом. Что, если бы голова не заметила, как Пьемур и Ж'хон бьются изо всех сил, пытаясь проникнуть во внешнюю дверь Холда, или не сказала им, как найти эту дверь изнутри? Или, что было бы, если бы Пьемур не пнул ногой по грязному полу, и Ж'хон не увидел, как поток воздуха уносит пылинки? Если, если, если. Их было слишком много!
Когда Пьемур подумал о том, что могло бы произойти, если бы все эти если не сработали так, как произошло в действительности, в нём вскипела настоящая буря эмоций. Ему было трудно понять, как эти люди могли обращаться с Сибеллом с такой жестокостью и незаслуженным пренебрежением, таким безжалостным презрением. Как можно поступать так с другим человеком? задавал он себе один и тот же вопрос.
Хуже всего было то, что он понимал, что они должны хранить молчание об этой экспедиции в Набол. Он знал, что побои, полученные Сибеллом, останутся безнаказанными — хуже того, о них никогда не упомянут. Он также знал и то, почемуони никогда не смогут раскрыть то, что произошло. Но от этого не становилось легче.
— Что случилось, Пьемур?
Пьемур думал, что Сибелл давно спит.
— Да так, ничего особенного, Сибелл. Просто не спится, — тихо ответил он. — Я не хотел тебя разбудить.
— Ты меня и не разбудил. Почему бы нам с тобой не посидеть на улице? Расскажешь, что тебя мучает, и, возможно, я смогу тебе помочь, — сказал Сибелл, его красивый голос вселял надежду. Оба арфиста встали, и Пьемур помог Сибеллу добраться до скамейки под деревом, шумевшим своими широкими листьями. Небо было частично скрыто облаками, но кое-где всё же проглядывали звёзды.
— Просто… просто всё это неправильно, вот и все, — сказал Пьемур, потянув за вылезшую нить на своей тунике.
— Что неправильно?
— Они не должны были так поступать с тобой, Сибелл. Джерролу и его команде не следовало избивать тебя до полусмерти, а затем засовывать, как бесполезную старую тряпку в темную дыру. Они должны заплатить за то, что сделали!
— Ты абсолютно прав, друг мой. То, что сделал Джеррол со своей командой, нельзя оправдать, и они должны быть наказаны за это. Но ты и я, оба знаем, что подробности нашей маленькой прогулки к Наболу должны остаться неизвестными. Так нужно, — сказал Сибелл. — Я знаю, Пье, что если бы мы пошли к этим людям, чтобы наказать их в той мере, какой они по нашему мнению заслуживают, мы бы получили лишь одно.
— Что? — спросил Пьемур.
— Возмездие. Месть. Отмщение, называй это как хочешь, но оно не принесёт никакой пользы. Мы должны найти такое решение их проблемы, чтобы им никогда больше не захотелось так себя вести. И если мы этого не сделаем, мы просто покажем им пример того же самого обращения, к которому они привыкли, и они никогда, никогда в жизни, не захотят измениться, стать более человечными.
Пьемур вздохнул.
— Пьемур, кто-то ведь превратил этих людей в тех, кем они стали. Они не родились с такой изуродованной и ущербной душой. Они были доведены до предела Оборотами чьих-то манипуляций, — Сибелл, продолжая говорить, наклонился вперед, чтобы сократить дистанцию между ним и Пьемуром и убедиться, что тот его понимает.
— Но они избили тебя! Они связали тебя, а потом оставили на смерть, Сибелл! Ту часть подвалов собирались заложить кирпичом! О чем они думали?
— Они не думали, Пьемур. Они реагировали на Обороты душевных пыток, которым они не должны были подвергаться. Эти люди никогда не смогут измениться, если им не предоставят шанс сделать это. Я размышлял над этим, и считаю, что это единственный способ, который мы можем рассматривать, иначе нам остаётся только сражаться с ними. Возможно, таким образом становясь ими.
— Но мы не можем поступить таким образом после всего того, что ты пережил, Сибелл, — сказал Пьемур. Он знал, что звучит агрессивно и, вероятно, выглядит так же, но ему уже было всё равно.
— Неужели ты так ничего и не понял, дружище? Мы предотвратили сражение драконов друг с другом во имя мести! Но если бы всё то, что произошло в Наболе, стало известно всем, единственное, к чему бы это привело — к столкновению Цеха с Холдом. А мы не можем допустить, чтобы это произошло — ведь это то же самое, что позволить дракону сражаться с драконом, — заявил Сибелл. Единственный способ справиться со злом — это вырвать его корень. Если мы будем враждовать друг с другом, это будет удар в самое сердце всего нашего уклада. Мы все особым образом связаны друг с другом, и если мы позволим нашим стражам — всадникам — или нашим защитникам и хранителям — холдерам и ремесленникам — перейти к открытому столкновению, это подорвёт безопасность всех и каждого. И тогда Нити победят.
Сибелл повернул голову и пристально смотрел на Пьемура, пока юноша пытался справиться со своими эмоциями.
— Ты понимаешь, что я имею в виду? Мы должны не допустить вражды между собой, — добавил он и откинулся назад.
— Но это же совсем другое дело! — воскликнул Пьемур, и весь его гнев уместился в этих шести словах.
Сибелл вздохнул.
— Древние находились в отчаянной ситуации, Пьемур, поэтому и предприняли отчаянный поступок. Мне даже кажется, что таким способом они просили помощи. Поступки Джеррола и его родственников только кажутся разными, их породило одно и то же чувство — отсутствие надежды на будущее, точнее, отсутствие своего дома, — сказал Сибелл, и теперь настала очередь Пьемура вздохнуть.
— Осколки, с этими тремя мужчинами, вероятно, так плохо обращались всю жизнь, что они уже не понимали, что правильно, а что неправильно! — продолжил горячо Сибелл. — Помню, я как-то был в Наболе по поручению Мастера, еще при жизни Мерона. То, как он издевался над своей родней, ничем другим, кроме как пыткой, не назовёшь. Он обещал своему племяннику участок земли, а на следующий день отрекался от сказанного и обещал его уже другому родственнику. Он смеялся над их растерянностью и муками, которым их подвергал. Случилось так, что ни один из них не мог доверять другому. Мерон заставил их всех ненавидеть друг друга, даже собственную плоть и кровь! И всё потому, что они боялись не получить то, что должны были иметь по праву. Это было ужасно!
— Но как быть с кирпичами, Сибелл? — зашипел Пьемур; он не мог не думать о том, что бы случилось, если бы Сибелла не обнаружили.
— Не думай об этом, Пьемур. Вы же нашли меня, и всё закончилось хорошо.
Пьемур уставился на Сибелла, абсолютно противоположные эмоции спорили в нём, пока он вообще не перестал что-то понимать. Он задал себе вопрос, станет ли он когда-нибудь таким, как Сибелл или Мастер Робинтон: достаточно мудрым, чтобы различать, что правильно и что неправильно, и достаточно сильным, чтобы отбросить свои собственные эмоции и выбирать лучшие варианты, несущие благо всем.
