Глава 11

На следующее утро, сразу после восхода солнца, Б'най прилетел в долину, чтобы забрать Мерию обратно в Южный Вейр. Она была довольна, что операция по вправлению плеча Сибеллу прошла без осложнений, и другие его раны и синяки шли на поправку. Она оставила арфистам инструкции по уходу за ним на весь период выздоровления и целительные настойки и бальзамы, которые требовалось ему давать. Отдых — ключевой элемент в восстановлении Сибелла, сказала она им и посоветовала беречь руку и плечо всю следующую неделю. Так как Сибелл уже был на пути к выздоровлению, Менолли следовало вернуться к своим обязанностям, поэтому она с неохотой передала сообщение для Н'тона, попросив, чтобы её доставили в Цех Арфистов.

Пьемур пошёл вместе с Мерией туда, где её ждал Б'най с Севент'ом. Всадник гордо стоял рядом со своим коричневым, рукой поглаживая его шкуру, когда Пьемур встретился с ним взглядом. Б'най смотрел на Пьемура спокойно и открыто, без малейшего признака высокомерия. Неожиданно Пьемур увидел в лице пожилого мужчины то, что до этого момента никогда полностью не понимал: Б'наем и всеми всадниками двигало безусловная верность своим драконам и коду, согласно которому они жили, коду, который настолько глубоко врос в каждого всадника и всадницу, что стал частью их сути: защита и поддержание безопасности всех и каждого. Пьемур поклонился Б'наю, пытаясь этим коротким жестом выразить своё глубокое уважение тому, кто это уважение полностью заслужил.

— Всадник, — сказал он, завершая свой поклон.

Немного сбитый с толку, Б'най убрал руку от Севент'а, в то время, как его коричневый дракон повернул голову так, чтобы видеть Пьемура, его зелёные глаза отсвечивали голубым.

Если б только была хоть какая-то возможность Древним вернуться во время, которому они принадлежали, размышлял Пьемур, к другим всадникам Перна, туда, где они не будут изолированы, где к ним не будут относиться по принципу «с глаз долой, из сердца вон».

Когда Б'най забрался на Севент'а и протянул руку, чтобы помочь Мерии, Пьемуру показалось, что он увидел тень сомнения, мелькнувшую на её лице перед тем, как она повернулась, чтобы забраться на спину дракона. Внезапно он почувствовал, что должен остановить её. Он не мог отпустить её просто так, не сказав одну важную вещь.

— Meрия, постой — крикнул он.

— Что случилось, Пьемур? — спросила она, обернувшись, Пьемур же тем временем уже подходил к ним.

Пьемур громко сказал, чтобы оба представителя Древних услышали его.

— Я думал… Я просто подумал, что вы должны знать… — он запнулся и сделал паузу, изучая лицо Мерии в надежде, что его слова будут восприняты. Оба Древних терпеливо ждали, желая услышать, что он хотел им сказать. Пьемур хотел предложить им свою помощь, но знал, что они слишком горды, чтобы принять её.

— Я хочу, чтобы вы оба знали одну вещь, — он посмотрел на Мерию, затем перевёл взгляд вверх, на Б'ная, сидевшего на спине Севент'а. — Несмотря на то, что, вероятнее всего, никто и никогда не оценит вашу попытку вернуть яйцо Рамот'ы, я восхищаюсь тем, что вы пытались сделать. Это был благородный, достойный поступок. — и Пьемур улыбнулся.

Он, конечно, не мог им многого сказать и озвучить более ясно все свои надежды и добрые пожелания, но то, что он сделал, было необходимо. От Пьемура не ускользнуло, что у Б'ная и Мерии, похоже, остался горький осадок после его слов. Конечно, он не сомневался, что они горячо желают, чтобы их судьбы отличались от того, что они имеют в реальности. Они жили совсем не той жизнью, которой желали: и Б'най, который будучи всадником, был изгнан вместе со своим Вейром, покрывшим себя позором после бессмысленного поступка несколько отчаявшихся людей, и Мерия, покинувшая принявших её в свой род людей и всё еще отчаянно пытающаяся помочь им.

— Безопасного неба, Б'най, — сказал Пьемур, глядя на коричневого всадника.

— Тебе тоже, арфист, — ответил ему Б'най.

Двое Древних поднялись в небо на крыльях Севент'а, а Пьемур задумался, как дальше сложится их жизнь среди своих. Осудят ли Б'ная за то, что они собирались сделать вместе с Мерией, их целителем-изгоем? И останется ли Мерия снова без Вейра, проведя оставшуюся часть своей жизни вдали от тех, кто ей ближе всех на свете? Пьемуру показалось несправедливым, что они не будут вознаграждены за то, что пытались сделать.

Пьемур провел оставшуюся часть утра с Сибеллом, отметив, что, благодаря тому, что Сибелл очень много спал, его самочувствие, казалось, становилось лучше с каждым часом. Кими, уже однажды так трагически оторванная от него, больше никогда не оставляла Сибелла одного.

На следующий день, уже ближе к вечеру, Сибелл пошёл купаться. Мерия предположила, что плавание будет полезно для его плеча, поэтому Н'тон прилетел в долину вместе с Менолли на Лиот'е — дав возможность обитателям крошечного холда еще раз полюбоваться завоевавшим их сердца драконом — чтобы она помогла Пьемуру с приятным заданием — купанием Сибелла. Один из родственников Пергамола предусмотрительно выкопал детский бассейн, отделённый от основного высокой перемычкой земли и глины, чтобы малыши имели безопасное место для игр. Пьемур знал, что вода в нём хорошо прогревается солнцем, и именно в этот мелкий бассейн они с Менолли помогли добраться раненному арфисту. С тихим вздохом Сибелл опустился на дно бассейна, позволив воде покрыть его колени.

Понимая, что Сибелл сейчас совсем не в том состоянии, ни один из них не собирался обсуждать Набол или любые детали их пребывания там. Вместо этого Менолли и Н'тон рассказали последние новости Цеха Арфистов, других Цехов и Вейров, а затем с удовольствием поболтали о других не столь важных делах. В конце концов, однако, Пьемур решил, что не в силах больше терпеть, и спросил, — Я, конечно, извиняюсь, но хотелось бы знать, как обстоят дела с Джерролом и его планом устранения Джексома?

— Мастер-Арфист получил сообщение из Набола сегодня, как раз перед нашим отлётом сюда, — ответила Менолли, безуспешно пытаясь скрыть довольную улыбку, расплывшуюся по её лицу. — Джеррол и его родня получили хорошую взбучку.

— Да! — сказал Н'тон, резко выдохнув и впечатав кулак одной руки в ладонь другой.

— Лорд Дектер и холдеры ближнего круга узнали, что эти трое сделали с Сибеллом и что планировали сделать с Джексомом, — пояснила им Менолли.

— Откуда? — спросил Сибелл, опередив Пьемура, хотевшего задать тот же вопрос.

— Вы не поверите, какая-то старая сплетница по имени Фронна узнала Пьемура, когда они с Ж'хоном выводили Сибелла из подвала. Кажется, её чуть не хватил удар, когда она увидела в каком они были виде, поэтому она направилась прямиком в покои Лорда Дектера, вне себя от возмущения, и потребовала ответа, почему два человека, покидая его Холд выглядели так, словно из них пытались вышибить дух. Лорд Дектер не смог дать ей ответ, и она высказала ему всё, что думала о нем. Кэндлер слышал её, впрочем, как и все, кто находился в Главном зале! У неё, оказывается, огромный словарный запас! — Менолли подбоченилась и изменила свой голос, чтобы тот звучал, как у старухи-сплетницы. — «Лорд Дектер, у тебя не получится скрыть чудовищные вещи, которые творятся в твоём собственном Холде. Надо бы тебе получше присматривать за своими людьми!»

— А когда Лорд Дектер попросил ее продолжать, она сказала ему, что ей показалось странным, что одинокий дракон влетел со стороны бокового вала в Холд, совсем не туда, куда драконы обычно прибывают и откуда отправляются во время визитов в Набол. Она обратилась к другому холдеру, который тоже видел Пьемура и Сибелла, и заставила его выйти вперед и подтвердить её слова. Так что у Лорда Дектера не было выбора, кроме как разузнать, что произошло в его Холде, прямо у него под носом. Одно потянуло другое, и когда нашли Джеррола с родственниками, отчаянно обшаривающими каждую комнату в заброшенной части подвала, вся эта грязная история вышла наружу.

— Может, они планировали использовать Сибелла, чтобы шантажировать Цех Арфистов? — спросил Н'тон.

Сибелл откашлялся и сказал:

— Я думаю, они использовали меня, чтобы привлечь внимание своего Лорда Холдера к деятельности Цеха Арфистов, — и пояснил. — Помнишь, Пьемур, как мы пришли в дом Марека? Когда Лайда, впускала нас, какой-то мальчишка слонялся вокруг её дома. Она еще прогнала его прочь. Помнишь? — Пьемур кивнул в ответ, и Сибелл продолжил.

— Так вот, оказывается, он работал на Джеррола и доложил всё ему, как только Лайда закрыла за нами дверь. Джеррол с большим удовольствием рассказал мне об этом, — сказал Сибелл, печально улыбнувшись. — Мальчишка, наверное, услышал, как Лайда обратилась ко мне по имени, или назвала меня арфистом. Это уже неважно. Наша легенда рассыпалась задолго до того, как мы вошли в пивоварню Скала.

— После твоего ухода, Пьемур, я решил рискнуть и сказал Джерролу, что у него нет ни одного шанса забрать земли Руата. Но, похоже, я был не слишком убедителен, иначе…

Сибелл остановился, печально покачав головой, и погрузил плечо глубже в воду.

— Когда я объяснил им, что они никогда не получат то, что хотят, ограничивая мою свободу, не поставив в известность Мастера-Арфиста, они словно потеряли от гнева разум.

Сибелл потёр шею, — Я надеялся, что они разумные люди, но мои слова для них были, как красная тряпка для быка.

— Интересно, что Лорд Дектер сделает с ними теперь, — сказал Пьемур, рассеянно почесывая одну из своих шишек на голове.

— Вряд ли больше половины того, что они заслужили, — тихо прошептал Н'тон.

— Надеюсь, Лорд Дектер увидит, как они переживают, — сказал Сибелл, глядя на Пьемура. — Они были неправы, но если он накажет их слишком сурово, они всегда будут видеть всё вокруг в черном цвете и никогда не получат свой шанс. Чтобы измениться, я имею в виду.

Кое-что из того, что Сибелл пытался вложить в голову Пьемура в последние несколько дней, начало складываться в его мозгу в цельную картину, и он подумал, что начинает понимать точку зрения Сибелла.

Сибелл закрыл глаза и поводил левой рукой туда и обратно по поверхности воды, разрабатывая непослушные мышцы в раненом плече.

— По крайней мере, нам больше не нужно беспокоиться о безопасности Джексома, — вставила Менолли. — Мне кажется, он так и не понял, в какой опасности был всё это время. — она хихикнула. — Осколки, он видел меня за последнюю семидневку больше, чем за весь последний Оборот! Наверное, его уже тошнит от моего вида.

— Думаю, Джексом был слишком занят, чтобы что-то замечать вокруг, — ответил Н'тон, и когда Сибелл поднял вопросительно бровь, всадник продолжил, — кроме одной очень привлекательной девушки, насколько я слышал.

— Мне кажется, он ведёт себя очень нервно в последнее время, — ответила Менолли. Она, наконец, поддалась искушению и сняла сапоги: именно в этот момент она погружала ноги в прохладную воду. — Вообще, с тех пор, как мы потеряли его на Запечатлении Нимат'ы, Джексом ведёт себя странно. Каждый раз, когда я его спрашивала, что он думает о том, что яйцо сначала украли, а затем вернули, он уводил беседу в сторону встречными вопросами. Он был очень странным. Ты тоже заметил это, Н'тон?

— Он кажется мне вполне нормальным, Менолли, правда, я видел его только когда он тренировался с новичками, так что мне на самом деле не с чем сравнивать.

— Что-то очень странное происходит между драконом Джексома и всеми файрами — и тоже, кстати, совпадает по времени с Запечатлением Нимат'ы, — сказала Менолли, задумчиво играясь с прядью волос, упавшей ей на плечо. — Они не оставляют бедного Рут'а одного ни на мгновение. Не могу понять, почему они так преследуют его. Это просто выводит меня из себя.

— Брэнд говорит мне, что Джексом пытается разорваться между обязанностями в своём Холде и постоянным интересом к одной из сестричек в мелком холде на Плато, — пояснил Н'тон, блеснув лукаво своими ярко-голубыми глазами. — Похоже, он проторил такую дорогу к её двери, что Рут' знает это место, как я свои пять пальцев.

— Вообще-то, — сказал Сибелл, взглянув быстро на Менолли, — неплохо, что Джексом нашел для себя приятное занятие. — он поднял бровь. — Потребуется еще долго доказывать Лордам-Владетелям, что он достоин утверждёния в качестве Лорда Руата. Кстати, что об этом думает Мастер-Арфист, Менолли?

— Он согласится с тобой, если его спросить. Он настойчиво убеждал остальных Лордов утвердить Джексома, но именно сейчас он занимается Древними с севера. Они, конечно, не доставляют столько проблем, как Древние Южного, но с тех пор, как Д'рам оставил пост Предводителя Иста Вейра, все обеспокоены стабильностью этого Вейра.

— Мастер Робинтон говорил об этом со мной и Ф'ларом, — вставил Н'тон. — Их Госпожа, Фанна, очень больна, и Ф'лар не думает, что Д'рам справится с её потерей. Есть реальная угроза, что он покончит с собой, когда она умрёт, и её королева уйдет в Промежуток. Его глубоко потрясла кража яйца Рамот'ы — мне показалось, он переживал это более остро, чем кто-либо из Древних.

— Д' рам прекрасный, благородный человек, он до сих пор крепок здоровьем. Будет огромной потерей, если он решит уйти от нас, — сказал Сибелл, и все замолчали после его слов.

— Кто-нибудь знает, что произошло с Древними Южного Вейра? — тихо спросил Пьемур, посмотрев на Н'тона, затем перевёл взгляд на Сибелла и Менолли.

— Ха! — Н'тон хлопнул рукой по бедру, выражая своё отвращение. — Они сделали свой выбор, когда забрали яйцо из Бендена. Теперь пусть расхлёбывают кашу, которую сами и заварили.

— Но они же не все участвовали в этом, Н'тон — их было немного. Мы не можем изгнать весь Вейр из-за нескольких отчаявшихся людей. — сказал Пьемур с ноткой мольбы в голосе.

— Им были предоставлены все возможности для поддержания их Вейра в боевой готовности, Пьемур, но они отклонили все предложения, — отрезал Н'тон. — Их упрямство не давало им отбросить их жесткие устаревшие нормы, они цеплялись за свою автономию, как за спасательный круг. Ну и пусть теперь живут, как им хочется, тупые упрямцы!

Пьемур никогда не видел Н'тона таким сердитым. Он с тревогой глядел на него.

— Неужели ты не понимаешь, Пьемур? — продолжал Н'тон. — Драконы надеются, что мы знаем лучше, что нужно делать и что является правильным и послужит на благо каждого. Они были созданы, чтобы, не жалея себя, защищать весь мир от смертельного врага. И они доверяют нам сражаться рядом с ними, защищая Перн, а не ссориться и воровать, как делают бродячие псы. Древние, даже если их было всего несколько, нарушили код, что сидит глубоко внутри каждого обитателя Вейра, и этим они могли разрушить доверие наших драконов.

Наверное, сейчас не время напоминать Н'тону о том, что Мерия и Б'най пытались вернуть яйцо королевы, размышлял Пьемур. Он, скорее всего, уже знает от Ж'хона об их неудачной попытке. И всё же, он чувствовал, что должен попытаться донести до Предводителя Форт Вейра другую точку зрения.

— Я понимаю это, Н'тон, гораздо более ясно, чем когда-либо раньше. Но когда доходит до дела, у каждого из нас есть желания, которые мы не можем игнорировать — а иногда не можем даже управлять ими. Если мы чувствуем себя брошенными, или находимся под бременем проблем и не видим их решения, мы неизбежно начинаем вести себя плохо. Именно поэтому мы должны поддерживать и защищать друг друга. То, что сделали люди из Набола и те несколько Древних Южного Вейра — позорно, ужасно… — Пьемур запнулся на мгновение в поисках слов, которые смогли бы объяснить мысль, которую он пытался донести. — Но как сказал однажды Сибелл: им нужно дать шанс измениться, сами они этого никогда не сделают. По моему, наказание, за которым следует изоляция — не решение проблемы.

— О! — воскликнула Менолли на выдохе. — Время, когда ты путешествовал один, не было потрачено впустую, мой друг. Я верю, ты еще станешь нашим собственным глубоким мыслителем, Пье.

Сибелл кивнул, соглашаясь с Менолли, и наклонился вперед, протянув Пьемуру руку, которую тот крепко пожал. Выражение лица Н'тона всё еще было мрачным, но когда Пьемур посмотрел на него, то увидел тень колебаний и смягчение на лице всадника. В нём проснулась надежда, что Н'тон начнает видеть и другую точку зрения.

Позже, когда уже готовился ужин, Пергамол прогулялся к их маленькому домику и пригласил Менолли и Н'тона присоединиться к ним, заявив, что у него готовится на огне исключительно большой кусок мяса, который пропадёт впустую, если не найдётся достаточно едоков, чтобы съесть его. Лиот' решил остаться на берегу озера, поэтому Пьемур, Н'тон, Менолли, и Сибелл направились к основному зданию холда, как только на всю долину прозвучал сигнал к ужину.

Большая семья Пергамола часто собиралась вместе для совместного приема пищи, деля между собой заботы по её подготовке и приготовлению, в этот вечер они запекали половину туши на открытом очаге у домика, строительство которого было в стадии завершения. Пьемур, Сибелл, Менолли, и Н'тон присоединились к Пергамолу в маленьком доме, где еще один холдер поливал мясо смесью соков из кастрюли, установленной у очага. Группа маленьких детей бегала туда-сюда через пустой дверной проём, играя в догонялки. Проходя через внутренний двор, остальные холдеры собирались в другом доме, готовя клубни и овощи, которые послужат дополнением к жареному мясу. Оба дома непринуждённо обменивались шутками, прерываясь время от времени смехом или взрывами хохота после чьей-то удачной шутки.

— Смотри, чтобы Джейми не ленился, и хорошенько полил всю тушу соком, Пергамол, — весело прокричала Ама из дверного проема второго дома. — Мало кому нравится давиться сухим мясом.

— Пусть только попробует пропустить хоть немного, Ма! — отозвался Пергамол, и все услышали, как Ама, посмеиваясь, вернулась к готовке.

— Ама всегда говорит это, — кивнув, пояснил Джейми арфистам и всаднику, — и каждый раз у меня мясо получается отличным. — и он подмигнул.

— И чей это будет дом, Пергамол? — спросил Пьемур.

— Сына Джейми, Джеллы, и его женщины Нулы, — ответил Пергамол, глядя через проём для окна на кучку детей, играющих во дворе, и одновременно медленно поворачивая вертел. — Соседний дом уже забит детьми. Там тесно, поэтому пришлось строить еще один дом для старших.

Погружённый в процесс смачивания соком запекаемого мяса, Джейми на секунду поднял глаза от туши и заметил, — Осколки, мужчина не успел штаны снять, а у неё уже булочка в духовке! — его замечание было встречено искренним смехом гостей, и он, покраснев, добавил, — За всю свою жизнь не видел такой плодовитой женщины, — и вернулся к процессу запекания мяса, критическим взглядом обнаружив пропущенный участок и щедро добавив туда несколько ковшиков сока.

Когда мясо хорошо прожарилось, наступило время отдыха. Остальная еда тоже была готова, всё разложили на подносы и перенесли на столы в крытой части двора холда, где Ама и остальные холдеры уже расставили достаточно стульев для всех. Дети поменьше предпочли сидеть у родителей или своих братьев и сестёр на коленях, таким образом участвуя в трапезе, завершающей день.

Пьемур, так же, как Менолли и Н'тон, упал на первое же свободное место, которое смог отыскать. Он ел вкусную еду и прислушивался с растущим интересом, как к серьёзным разговорам, так и к лёгкой болтовне, которую вели собравшиеся за столом. Здесь смешались люди всех возрастов: молодёжь сидела рядом с взрослыми, между ними попадались подростки. Мужчина, сидевший напротив Пьемура, держал малыша на коленях; рядом с ним женщина на большом сроке беременности мягко выговаривала юному мальчику, сидевшему с недовольным видом у неё с другой стороны. Наверное, это Джелла, предположил Пьемур, наблюдая, как мужчина, терпеливо предлагал полную ложку какой-то еды малышу. Ребенок оттолкнул ложку и молниеносно размазал на груди своего отца полную горстку пюре из клубней, радостно смеясь, в то время, как его отец удивлённо смотрел на него.

Атмосфера, в которой проходил ужин, была лёгкой и непринужденной, и Пьемур заметил, что Ама улыбнулась привлекательному Предводителю Форт Вейра, предложив ему место рядом с собой. Он наблюдал, как Н'тон низко склонил голову поближе к Аме и, улыбаясь, слушал, как та рассказывала одну из семейных баек.

Глядя на свою семью и друзей, Пьемур размышлял, как этому маленькому кругу людей, явно проживших большую часть своей жизни вместе, удаётся проявлять терпение и понимание. Неожиданно кто-то резко двинул свой стул назад, издав громкий звук дерева по каменному полу, и все посмотрели туда. Юный сын Джеллы и Нулы что-то сказал своей матери яростным шепотом, выдернул свою руку из её руки и в гневе выбежал из-за стола.

— Не стоит обращать на него внимание, — сказала Нула, не поднимая глаз от своей тарелки с едой, понимая, что все собравшиеся обратили внимение на шум.

— Да, Нуми очень горяч, просто нужно дать ему остыть, — сказала Ама, так же ни к кому персонально не обращаясь. — Он успокоится спустя время, так бывает всегда. Он знает, что, когда бы ни захотел вернуться, мы будем рады ему. — и улыбнулась своим словам, рассеянно похлопав Н'тона по руке.

Все спокойно продолжили трапезу, ничуть не испорченную этой маленькой сценой, а когда все закончили есть, столы очистили и вернули в дома, откуда их брали, оставив большинство стульев на месте.

Пергамол, рядом с которым сидел Сибелл за столом, достал приготовленный заранее небольшой набор деревянных труб, несколько маленьких барабанов и две скрипки, которые и выложил на один из столов, жестом предложив Менолли и Пьемуру сделать свой выбор. Менолли выбрала трубы, а Пьемур взял пару маленьких барабанов. Осталось достаточно инструментов для тех, кто захочет играть.

Они провели приятный вечер, слушая музыку и анекдоты, пока некоторые из младших членов большой семьи не пошли танцевать, а зрители стали хлопать в ладоши, отбивая ритм. Айс с другой девушкой кружили друг друга, пока у них не закружилась голова, они расцепились и упали, смеясь. Младшие дети, кто еще не слишком устал, играли в тихом уголке за пределами двора, прыгая через скакалку или через лестницы, нацарапанные прямо на земле; две девочки играли в какую-то сложную игру в ладоши. Самые маленькие члены семьи, которых одолел сон после того, как они набили животы, свернулись на коленях других членов семьи, не интересуясь больше ничем, кроме своих собственных снов.

Пьемур наблюдал, как Пергамол стучит по маленькому барабану, отбивая ритм, в то время, как Джейми играет на одной из скрипок, а Менолли исполняет песню.

— Я вижу, Нуми уже успокоился, — сказала Ама Пьемуру, присев рядом. — Он уже забыл, что совсем недавно был так расстроен. Теперь он уже рвётся танцевать. — и засмеялась, заметив, что глаза мальчика блестят от восторга, и он притопывает и постукивает ногами по твердому полу.

Пьемур улыбнулся своей приемной матери, и они вместе сидели и дружески молчали, наблюдая, как их семья наслаждается совместным вечером. Наблюдать, когда другие приятно проводят время — хороший способ провести вечер, подумал Пьемур и не заметил, как тяжело вздохнул.

— Не печалься, мой мальчик, — сказала Ама, распознав в этом вздохе сожаление. — Ты не должен переживать из-за того, как звучит твой голос после того, как он сломался. Держу пари, он не так уж и плох. Пусть всё идет, как идёт, Пье, и пусть твой голос будет услышан. — она наклонилась ближе, взяв обеими руками голову Пьемура и привлекла его к себе, вглядываясь в его глаза.

— Нет, Ама, я уже пробовал. Он звучит, как карканье, и после этого саднит в глотке. Голос меня не слушается, — тихо сказал Пьемур, и наклонился ближе к Аме, чтобы только она могла слышать его. — Мне сейчас тяжело быть рядом с музыкой, потому что я не могу в ней участвовать, как раньше.

— Но тебя учили и другим умениям арфистов. Зря ты думаешь, что только в пении можно проявить себя и получать удовольствие, мой Пье, — Ама резко взглянула на него, хотя говорила с любовью и добротой.

— Единственное, что я умел делать хорошо, даже не прикладывая особых усилий, это петь. — он слабо улыбнулся и покачал головой, глядя на неё. Внезапный порыв жалости к себе охватил его, он почувствовал потерю голоса так остро, словно это произошло прямо сейчас. Пьемур быстро отвёл взгляд от Амы, боясь, что расплачется здесь, перед ней; вместо этого он стал рассматривать свои руки, безвольно лежавшие на коленях.

— Не думаю, Пье, что можно быть счастливым, занимаясь всю жизнь одним и тем же. За те долгие Обороты, что я прожила, я повзрослела и по-другому стала смотреть на некоторые моменты моей жизни. И я пришла к неожиданному выводу — цели, которых я добилась с трудом, стали самым ценным достижением в моей жизни. Может, потому, что цели не упали мне сами в руки, а были завоеваны. Хотя, это только моё мнение. — она погладила его руку. — У тебя все будет хорошо, мой мальчик. Просто будь собой и всегда прислушивайся к тому, что тебе подсказывает твоё сердце, — она указала пальцем на его грудь, — и всё получится.

Она снова посмотрела ему в глаза и улыбнулась, затем поднялась со стула и протянула руки к Пьемуру. Он тоже встал, и посреди всех танцев, разговоров, смеха и шума они долго стояли, обнявшись.

Веселье закончилось, младших членов семьи уложили в их кровати, и Пьемур, Сибелл, Менолли и Н'тон вернулись в свой маленький домик. Кто-то разжег для них огонь, еще горевший, когда они пришли. Во дворе стояли четыре табурета, предоставившие возможность посидеть друзьям, пока еще не настроенным завершить совместный вечер.

— У тебя прекрасная семья, Пьемур, — сказала Менолли. — Было приятно побывать в такой единой компании, как эта.

— Спасибо, Менолли, — ответил Пьемур. — Конечно, и у нас бывает всякое, как и у всех. Я увидел своих родственников в новом свете. Думаю, когда я жил здесь, и видел их перед собой каждый день, мне было трудно их правильно оценивать.

Они дружески сидели вокруг очага, обмениваясь лёгкими шуткаи и наслаждаясь обществом друг друга.

— Бывает ли у вас, что какая-то мысль не даёт вам покоя, и вы не можете выбросить её из головы? — спросила Менолли.

— Да постоянно, — ответил Сибелл, а Н'тон просто кивнул.

— Мне кажется, всё, о чем я думаю, — одни только скучные мысли, — сказал Пьемур с печальным выражением лица. — А почему ты об этом спросила, Менолли?

— Думаю, я слишком много времени провела в компании Джексома. И не могла не заметить некоторые вещи. Странные вещи, — сказала она.

— Что именно? — спросил Н'тон.

— Помните, когда Микея Запечатлела Нимат'у, мы сразу же сорвались в Руат, потому что Джексом не присутствовал на Рождении?

— Да, — сказал Н'тон. — Продолжай.

— Джексом сказал кое-что очень странное тогда, но когда я захотела попросить его объясниться, Мастер-Арфист сердито на меня посмотрел, и мне пришлось замолчать.

— И что же сказал Джексом? — спросил Сибелл.

— Ты должен помнить, Н'тон. Это было после того, как Джексом сказал, что Рут' всегда знает, в каком времени находится. — Менолли усмехнулась и скорчила гримасу, как будто Джексом сказал какую-то глупость. — Ты устроил ему головомойку, Н'тон, и Мастер Арфист тоже присоединился, напомнив Джексому, какая напряженная обстановка была в Бенден Вейре. Мне стало жалко бедного Джекса, потому что, судя по выражению его лица, он прекрасно понимал всю серьезность происходящего. — арфистка сделала паузу и глубоко вздохнула.

— После этого он сказал: «Драконы не должны сражаться с драконами — поэтому яйцо было возвращено». Какая-то необычная нотка прозвучала в его голосе, когда он говорил это, и вообще вся эта фраза показалась мне странной.

— Что он имел в виду, Н'тон, говоря, что его дракон всегда знает, в каком времени находится? — спросил Пьемур.

— Он и раньше говорил мне, что Рут' всегда знает, когда он находится, совершая прыжок во времени, хотя я никогда не настаивал, чтобы он это доказал. И для всадника, и для дракона очень тяжело лететь сквозь время, — сказал всадник.

— Вы видели, как он смутился, когда я спросила, что он делал во время Запечатления Нимат'ы? — сказал Менолли.

— Да и этот ожог от Нити, что он получил, почему он его стыдится? — сказал Н'тон ни к кому не обращаясь, непонимающее выражение на мгновение промелькнуло на его лице.

— Он всегда стремился доказать, что его дракон не хуже любого другого — думаю, он пошёл бы на всё, лишь бы остальные поняли это. Ему пришлось совершить прыжок во времени, чтобы потренироваться с Рут'ом жечь Нити. Но прыжок во времени на два дня назад к последнему Падению вряд ли объясняет, почему он выглядел таким измученным, когда мы видели его с Лайтолом в Руате.

Менолли выпрямилась и наставила указательный палец на Н'тона, — Тогда, в Бендене, Джексом чуть не упал без сил сразу после того, как яйцо вернулось. Я это знаю точно, потому что стояла рядом с ним. Разве это не странно, Н'тон? Может, его прыжок во времени был намного дальше, чем ты думаешь?

Н'тон пожал плечами, — А ни с кем больше не произошло такого, как с Джексомом?

— Нет, — ответила Менолли, качая головой.

— Вы говорили, что он часто виделся с девушкой на Плато. Все эти поездки туда-обратно могли оставить его без сил, — сказал Пьемур с улыбкой.

— Мы никогда не пытались следовать за ним, когда он улетал туда, потому что это довольно далеко, — сказал Нтон, — а его визиты были всегда внезапными. Он использовал любую возможность.

Вдруг Менолли, широко распахнув глаза, схватила Н'тона за руку. Пьемур почувствовал, как атмосфера вокруг маленького костра внезапно изменилась: воздух, казалось, потрескивал от энергии. Тишина была настолько глубокой, что Пьемур думал, что его уши лопнут, но все они, похоже, пришли к одному и тому же выводу в одно и то же мгновение. Прежде чем она успела произнести эти слова, Пьемур уже точно знал, что сейчас скажет Менолли.

— Это Джексом вернул яйцо! — воскликнула Менолли.

— Точно! — удивлённо сказал Н'тон.

— Это всё объясняет! — воскликнул Сибелл одновременно с восклицанием Н'тона.

— Все видели только бронзовых, улетающих из Бендена с яйцом. После этого наступила неразбериха, и любой мог незамеченным вернуть его, — сделал вывод Н'тон.

— Это действительно мучило меня, — нахмурившись, сказал Пьемур, затем добавил. — Кто-то же додумался вернуть яйцо так, чтобы его не узнали?

— Взгляни на это, как всадник, Н'тон, — сказал Сибелл, в его голосе слышалось волнение. — Смог бы Рут' перемещаться внутри Площадки Рождений Бендена?

— Конечно! — возбуждённо воскликнул Н'тон. — Рут' удивительно проворен, он быстрее, чем синие и зелёные, и меньше размером, чем они.

— Мерия и Б'най сказали, что дракон, забравший яйцо из тайного укрытия в Южном, был маленьким и темным. Поэтому я склонялся к тому, что это, скорее всего, маленький зеленый дракон — синий слишком велик для этого, — сказал Пьемур. — Но зеленый цвет совсем не тёмный, — добавил он и нахмурился, поняв, что у него что-то не складывается.

— А может Джексом что-то сделал, чтобы скрыть шкуру Рут'а? Например, покрыл её чем-то темным? Чем-то, что помогло бы ему остаться неузнанным. — Менолли развивала свою новую теорию; она была так же взволнована этим открытием, как и остальные трое.

— Вот только одно мне непонятно, — сказал Пьемур, оглядев всех остальных, — почему Джексом никому об этом не рассказал? Он мог бы поделиться с вами, когда вы отправились искать его после Запечатления Нимат'ы.

— Может, он просто не хотел лишнего внимания к себе, — ответил Сибелл.

— Мне кажется, я знаю, почему он ничего не сказал, — предположил Н'тон. — С тех пор, как Джексом Запечатлил Рут'а, он находился под пристальным вниманием Бендена, Лайтола — да и всех Лордов-Владетелей, если уж на то пошло. Его дракон единственный в своём роде, и после того, как Рут' появился на свет, мы все были обеспокоены тем, что он не переживет свой первый Оборот. Все носились вокруг этой пары, словно стая испуганных верри, поэтому бедному Джексому, должно быть, казалось, что он задыхается. Бьюсь об заклад, он молчал, потому что больше не хотел такого внимания и заботы.

— Это похоже на правду, — согласилась Менолли.

— И поскольку Джексом перемещался во времени вопреки здравому смыслу и учил Рут'а жевать огненный камень без разрешения, — добавил Н'тон, — то есть, по сути, нарушал все ограничения, которые его доброжелательные опекуны наложили на него, я думаю, он держал рот закрытым, потому что боялся, что будет лишён даже тех немногих свобод, которыми он наслаждался.

Пьемур, слушая, как его друзья продолжали обмениваться мыслями и уточнять свое понимание того, что произошло, и наблюдая за ними, увидел всю картину вмешательства Джексома в дела Вейров в более крупном масштабе.

— Как вы думаете, он сам понимает, что сделал? — тихо сказал Пьемур. — Что он остановил? — остальные трое замолчали, ожидая продолжения.

Пьемур медленно кивнул, — Битву драконов с драконами.