Одиннадцать
Я соединила провода вместе, и машина Марка с ревом завелась. Я радостно подпрыгнула на сиденье.
– Не отпускай провода стартера! – воскликнул Марк. – Тебя ударит током, если ты дотронешься до них!
Он заклеил оголенные провода изолентой, рассмеявшись над моим победным танцем.
– Впервые в жизни я рад, что у меня такая развалюха, которую легко взломать. Ты молодец. И как я не подумал научить тебя этому раньше.
– Похоже, разучился подкупать невиновных людей, – фыркнула я.
Марк издевательски улыбнулся.
– Мы подошли к уроку № 14. Но вряд ли тебя теперь можно считать невиновной.
У меня отвисла челюсть.
– Ну да. Преврати меня в преступницу и затем используй это против меня.
Взгляд Марка стал серьезным. Это было заметно даже в слабом свете его фонарика.
– Я не хочу превратить тебя в преступницу.
Я посмотрела на кусачки, лежавшие на сиденье. Марк был федеральным маршалом и должен был бороться с плохими парнями, а не содействовать появлению новых. Я знала, что для него это было важно.
– Я просто шучу, – сказала я.
Марк вздохнул и выключил фонарик.
– Я хочу, чтобы ты знала, как сбежать или постоять за себя при необходимости. Вот зачем нужны все наши уроки.
Я засомневалась.
– Как насчет оружия? Я могу использовать пистолет для самообороны.
– Нет. – Голос Марка прорезал темноту. – Мы уже говорили об этом. Это слишком опасно. Слишком легко допустить ошибку. Последствия слишком… необратимы.
Мои глаза привыкли к темноте, и я посмотрела в окно. Это была единственная тема, в обсуждении которой мы не могли достичь согласия. Я знала, что оружие было опасным. Но еще я знала, что оно было гораздо менее опасным, если знать, как им пользоваться.
– Не могу поверить, что ты снова хочешь пострелять.
Дьюк насмешливо покачал головой, и пряди светло-русых волос упали ему на глаза.
– Мой дядя не любит оружие, – пояснила я, надеясь, что он не заскучал. – Я могу потренироваться лишь с тобой.
Он молча взял пару наушников с потертой деревянной скамейки и протянул их мне, не поднимая глаз.
– Я не против. Для тебя я сделаю все что угодно.
Дьюк говорил так тихо, что я с трудом разобрала его слова.
У меня ухнуло в животе. Я взяла наушники, но не стала надевать их. Вдруг он собирался сказать что-то еще?
Дьюк провел рукой по волосам, затем зарядил пистолет и протянул его мне. Он серьезно посмотрел на меня.
– Итак, что самое главное?
Я разочарованно вздохнула и взяла пистолет из его рук.
– Ну, хватка.
Я подняла пистолет настолько, насколько это позволял страховочный ремень, и положила левую руку на него так, как Дьюк меня учил. Затем я сжала пистолет как можно крепче.
– Прицел, – продолжила я.
Я навела пистолет на мишень в поле и убедилась, что мушка находится в середине прицела.
– И спуск.
Я давила на спусковой крючок, пока не почувствовала сопротивление.
Дьюк отошел назад и надел свои наушники.
– Посмотрим, чему ты научилась, – сказал он.
Я надела наушники, добавила патронов, сняла пистолет с предохранителя, прицелилась и нажала на спусковой крючок. Отдача меня больше не удивляла. Но я до сих пор не привыкла и вряд ли когда-нибудь привыкну к звуку выстрелов. Он пугал и лишал уверенности. Но именно поэтому я занималась этим. Каждый хлопок понемногу избавлял от страха.
– Ого! – воскликнул Дьюк, когда я опустошила обойму. Он снял наушники. – Все выстрелы попали в цель! Ты молодец.
Я гордо улыбнулась, но вздрогнула, подумав о Марке. Мне бы очень хотелось, чтобы он увидел, как хорошо я стреляла, как внимательно обращалась с оружием. Я поставила пистолет на предохранитель и убрала его в сторону.
Дьюк аккуратно снял мои наушники и положил их на скамейку.
– Интересно, чем мы занимаемся, по мнению твоего дяди, Фиби?
Я окинула взглядом акры сочной зеленой травы, забор, животных и потрясающий домик на вершине холма, который я так любила.
– Не знаю, он никогда не спрашивал, – ответила я. – Кормим птиц. Катаемся на лошадях. Чем еще обычно занимаются на ранчо в Техасе?
Когда я повернулась к Дьюку, он стоял ближе, чем секунду назад. Он убрал правую руку в карман джинсов и отставил большой палец. Теперь он стоял так близко, что я могла увидеть зеленые крапинки в его ореховых глазах.
– Я знаю, чем мы могли бы заняться.
Он вопросительно посмотрел на мои губы, и воздух между нами наэлектризовался. Я откинула волосы с его глаз, и этого было достаточно. Он нагнулся и поцеловал меня. Поцелуй был медленным, сладким и уверенным, как и он сам. Когда он отпустил меня, я подумала: «Этот поцелуй должен был быть первым».
Дьюк улыбнулся, убрав прядь пшеничных волос с моей щеки.
– Я давно хотел это сделать.
Прошло восемь месяцев с тех пор, как я познакомилась с его компанией в первый день моего десятого учебного года. Меня не удивило то, что он ждал этого момента. Лишь через несколько месяцев я набралась смелости и попросила его научить меня стрелять. Еще больше времени ушло на то, чтобы снова поверить в себя после катастрофы с Беном. Жизнь в Техасе была медленной, и мне это нравилось.
Я улыбнулась и прошептала:
– Я тоже.
И я поцеловала его, показывая, что не шучу.
– …поэтому мне будет спокойнее, если ты научишься защищаться, – продолжил Марк, выдернув меня из воспоминаний. – Это последнее, что я могу сделать перед тем, как…
Он не закончил предложение. В этом не было необходимости.
Я откинулась на спинку сиденья и посмотрела через люк на звезды. Они казались бесконечными и знакомыми. Звезды были единственной постоянной вещью в моей жизни, где бы я ни жила. Звезды и Марк. Все остальное исчезало, как бы сильно я ни старалась это удержать.
В моем горле словно застрял камень. Я судорожно сглотнула.
– Что будет, когда я окончу школу? – тихо спросила я.
Марк долго молчал, прежде чем ответить.
– Начнутся твои студенческие дни.
Он увильнул от ответа, но я не собиралась сдаваться.
– Что ты будешь делать, когда тебе больше не придется присматривать за Мелочью?
Марк хрипло рассмеялся.
– Может, я тебя так называю, но на самом деле я давно не считаю тебя мелкой.
Я повернулась и изучила его профиль в тусклом свете.
– У тебя должны быть друзья, любимая семья. То, чем ты хочешь заниматься кроме того, чтобы учить меня взламывать автомобили.
Марк напряг челюсть.
– Я давно этим занимаюсь. Это все, что я умею. И мне это нравится.
Я посмотрела на него с удивлением.
– Насколько давно?
– Возможно, я не так стар, как ты думаешь, – усмехнулся Марк.
– Черт. Мне что, придется выкинуть открытку, в которой я поздравляю тебя с сорокалетием?
Марк уставился на меня и приложил руку к груди.
– Ты что, серьезно думаешь, что мне сорок?
– Порой тебя очень легко задеть.
Мы немного помолчали, глядя друг на друга.
– Я хочу защищать тебя, – сказал Марк, опустив взгляд на свои руки. – И я хочу делать это всегда. То, что ты выходишь из программы защиты свидетелей, ничего не значит.
Что-то в тихом гудении машины, тесном салоне машины и полумраке позволило мне наконец задать вопрос, который не выходил из моей головы долгие месяцы.
– Я смогу видеться с тобой, когда все закончится?
Марк посмотрел мне в глаза.
– Ты хочешь этого?
Я кивнула.
– Тогда да.
– Тебе разрешат?
Марк потянулся ко мне и положил свою руку поверх моей.
– Я добьюсь этого. Я сделаю все, что ты захочешь.
