Глава 48
МЕЙНАРД, МАССАЧУСЕТС,
ПОНЕДЕЛЬНИК, 15 ДЕКАБРЯ 1997 ГОДА
Время сочилось по капле – и ревело в ушах Зои. За спиной Андреа снова позвала: «Мамочка?» Гловер смотрел ей в глаза. Не глуповатый, забавный сосед, бесхитростный парень, с таким энтузиазмом обсуждавший с ней Баффи и Энджел. Человек с холодным, жестким взглядом, способный на все. Он подобрался. Зои видела это. Мир вокруг превратился в длинный узкий тоннель, Гловер на краю, а между ними только тьма. Он подался к ней – резкое движение, которое вырвало Зои из кошмарного оцепенения.
Она завизжала, захлопнула дверь, повернула ключ в замке.
Гулкий удар, дверь вздрогнула. Гловер врезался в нее. Зои лихорадочно озиралась. Ее стол, большой и деревянный. Она метнулась к нему и потащила, дюйм за дюймом. Оторопевшая Андреа смотрела на сестру с кровати.
– Зои, – послышался голос Гловера. – Я просто хочу поговорить. Мне кажется, ты могла кое-что неправильно понять.
Она тянула стол, всхлипывая, пока не смогла влезть между ним и стеной. Тогда оперлась о стену и начала толкать стол. Она часто дышала – короткие, испуганные глотки воздуха, – все тело дрожало от усилий.
– Зои, ты была сегодня утром у меня в спальне? Я не злюсь. Но, думаю, нам нужно поболтать об этом.
Он постучал в дверь, сначала вежливо, потом заколотил сильнее. От неожиданного шума Андреа расплакалась. Дверная ручка раз за разом дергалась.
Зои помнила, как несколько месяцев назад мать забрала ключ от ее двери, сказав, что двери в доме не должны запираться. Зои долго упрашивала ее, пока не получила ключ обратно, упирая на то, что без него Андреа будет вламываться в комнату, когда Зои переодевается. Сейчас, когда дверь вздрагивала от ударов Гловера, она благодарила бога, что мать вернула ей ключ.
– Зои, просто открой дверь. Я не хочу разрушать нашу дружбу.
– Не было… у нас… никакой дружбы, – выдохнула она сквозь сжатые зубы, продолжая толкать стол.
Он уже был посередине комнаты. Такой тяжелый. Зои помнила, как папа без особых усилий двигал его по комнате. Она не осознавала, насколько он силен.
– Зои! Немедленно открой дверь! Или я позвоню твоим родителям и расскажу, как ты себя ведешь.
– Позвони! – выкрикнула она – голос срывался – и толкнула стол еще раз; его угол коснулся двери.
Тишина, только всхлипывает Андреа.
– Рей-Рей, все будет хорошо, – дрожащим голосом сказала Зои.
Раздался грохот, дверь вздрогнула намного сильнее, чем прежде. Гловер пытался сломать дверь. В панике Зои налегла на стол. Она ухитрилась вплотную подпереть им дверь. Уперлась в столешницу, надеясь, что ее вес тоже поможет. Сердце грохотало в ушах.
Несколько гулких ударов. Он пинал дверь. К облегчению Зои, дверь держалась. Она слышала, как Гловер ругается.
– Зои, если ты откроешь дверь прямо сейчас, твои дела будут намного лучше.
– Как у Клары? – спросила она. – И у Джеки? У Бет?
– Просто ужас, что случилось с этими девушками, – сказал он из-за двери. – Надеюсь, полиция скоро найдет убийцу.
– Найдет! – выкрикнула она. – Я им все рассказала. Они сказали, что проверят тебя.
Род рассмеялся. Визгливый, неуравновешенный смех.
– Правда? Что-то я не вижу здесь полиции. Нет, они ищут настоящего убийцу, верно? Этого мальчишку, Мэнни Андерсона.
Андреа громко заплакала.
– Зои, там твоя сестренка? Открой дверь, и я обещаю, что с ней ничего не случится. Но если ты не откроешь…
Зои бросила стол, вскочила на кровать и обвила руками Андреа.
– Не бойся, Рей-Рей. Он нам ничего не сможет сделать, – прошептала она, крепко-крепко обнимая сестру.
– Я никогда никого не убивал, – продолжил Гловер из-за двери. – С чего ты взяла, что я на такое способен? Журналы? Это просто взрослые штуки. У твоего папы наверняка тоже есть такие.
Зои закрыла сестре уши, яростно стиснула зубы.
– Я видела твои сувениры. И серые галстуки.
Тишина.
– Серые галстуки? – наконец произнес Род.
– Гловер, я знаю, что ты с ними делал. У меня тут телефон. Я сейчас позвоню в полицию.
Он снова рассмеялся.
– Не-а, не позвонишь. Я был у тебя в комнате, помнишь?
По ее коже поползли мурашки: Зои вспомнила, что он прав. Один раз она пригласила его к себе в комнату, похвастаться кубком за бег, который получила в школе.
Шаги удалялись. Передняя дверь открылась и захлопнулась. Зои бросилась к окну, проверить, что оно заперто. Сможет ли он разбить окно и залезть в комнату? Вряд ли, кто-нибудь наверняка услышит звон бьющегося стекла. Он не станет рисковать.
Она надеялась.
– Мне страшно, – всхлипнула Андреа.
– Ш-ш-ш, Рей-Рей, я здесь. Тебе нечего бояться.
Они выжидали в тишине. Казалось, прошли часы, когда Зои задумалась, не выйти ли из комнаты и позвонить в полицию. Она поднялась и уже собиралась отодвигать стол, когда в голову пришла внезапная мысль. Зои протянула руку и повернула ключ в замке.
Почти сразу дверная ручка повернулась, и дверь ударилась о стол. Завизжав, она снова заперла дверь. Он никуда не уходил. Он почти обманул ее. Почти.
Из-за двери снова донесся смех. Даже не смех. Хихиканье. Безумное, мучительное хихиканье.
– Зои, открой дверь. Зои, ты же не можешь вечно сидеть там.
Она не могла, но это и не требовалось. Только пока мама с папой не вернутся домой. Сколько еще…
– Зои, – произнес Род, его голос стал тише, злее; голос убийцы. – Зои, если мне придется сломать дверь, ты об этом пожалеешь.
Дрожа, она озиралась в поисках оружия – любого оружия. Когда ей было десять, она держала в комнате бейсбольную биту, но потом перестала играть и избавилась от нее. Глупо. Как глупо…
– Ты знаешь, что я делаю с женщинами, которые меня злят, Зои, – сказал он и снова хихикнул. – Тебе это может понравиться.
Андреа всхлипывала, крепко зажмурившись. Зои поспешно прижалась к ней, снова прикрыла ей уши.
– Бет это понравилось. Она стонала, когда я вошел в нее. Она вела себя, как будто не хочет, но я чувствовал, как ей это нравится. Зои, ей это очень нравилось.
Ей хотелось иметь четыре руки. Тогда она смогла бы зажать уши не только сестре, но и себе.
– Как ты думаешь, Зои, тебе это понравится? Когда я сдерну с тебя рубашку и штаны? Когда я дам тебе, чего ты хочешь, сучка? Ты будешь стонать, как Бет?
Теперь она сама плакала, всхлипывала от ужаса, крепко прижимая руки к ушам Андреа в надежде, что сестренка ничего этого не слышит.
– Думаешь, малышке Рей-Рей это понравится?
– Держись от нее подальше! – выкрикнула Зои, по щекам бежали слезы страха и злости.
Новый смешок.
– А, тебе это не нравится, правда? Может, мне стоит начать с нее? Зои, открой эту чертову дверь, или я начну с нее.
Зои соскочила с кровати и распахнула окно. Холодный воздух с улицы морозил до костей.
– На помощь! – отчаянно закричала она. – Помогите! Полиция! Здесь убийца. Помогите!
В дверь загремели новые удары.
– Открой эту проклятую дверь, шлюха! Сука! Открой дверь. Открой ее. Открой!
– Помогите!
В спальне миссис Эмброуз зажегся свет.
– Пожалуйста, помогите!
Дверь снова вздрогнула.
Миссис Эмброуз медленно подошла к окну. Женщина, у которой было все время мира, ковыляла проверить, что это за шум. Она высунулась наружу, увидела кричащую Зои. Вытаращилась на нее.
– Позвоните в полицию! – заорала Зои.
Миссис Эмброуз торопливо отошла, сняла трубку с телефона в своей спальне, быстро набрала номер и начала оживленно говорить, постоянно поглядывая в сторону окна.
Если они поспешат, они смогут схватить Гловера прямо на месте.
Дом внезапно затих. Гловер больше не пытался выманить ее наружу, не угрожал и не старался сломать дверь. Он ушел.
* * *
Прошло почти шесть месяцев с того вечера, когда Гловер едва не вломился в ее комнату. Было раннее утро, и в окно Зои лился солнечный свет. Она уставилась в стену, держа в руке туфлю. Зои натягивала ее, когда вдруг потерялась в мыслях и воспоминаниях, забыв о босой ноге.
Кошмары медленно рассеивались. Сейчас она просыпалась с криками только два, может, три раза в неделю, что было почти нормально. Определенно лучше недель, последовавших за тем вечером, когда она не могла спать больше четырех часов подряд.
За прошедшее время в Мейнарде не случилось новых убийств. И Гловер исчез.
Он испарился той же ночью. Папа и копы стучали в его дверь, но никто не ответил. Спальня была практически вычищена. Он оставил в ящике несколько журналов, но ни серых галстуков, ни обувной коробки не было.
Никто не верил, что он убийца.
Они верили, что он вошел в дом Бентли, что кричал на Зои. Но полиция решила, его расстроило, что Зои видела его коллекцию порно. Она его не поняла, он просто хотел поговорить с ней. Зои даже услышала, как один из копов, выходя из их дома, сказал: «Эта психованная девчонка до смерти перепугала беднягу». Мать умоляла ее прекратить рассказывать людям, что Гловер – убийца. Особенно теперь, когда они знали, кто настоящий убийца.
Мэнни Андерсон был арестован по подозрению в убийствах. Полиция нашла у него дома рисунок Бет и другие «косвенные доказательства». Интересно, что это были за доказательства? Его коллекция «Данджеонз’н’Дрэгонз»? Мэнни и его родители заявляли о его невиновности, в то время как его лицо смотрело с первых страниц всех местных газет, рядом с портретами трех мертвых девушек.
А потом он ухитрился повеситься на простынях в камере. Дело закрыто. Нет больше мейнардского серийного убийцы. Люди могут спать спокойно. Когда Зои услышала об этом, она рыдала часами, оплакивая и его, и себя. С его смертью все шансы доказать его невиновность и бросить подозрение на Гловера исчезли. Род Гловер изнасиловал и убил трех молодых женщин – и ушел безнаказанным. Она не знала, как он подстроил свое алиби, но как-то ему это удалось.
Зои продолжала думать, что будь она старше, будь у нее хоть капля авторитета, Гловер сидел бы в тюрьме. А Мэнни Андерсон был бы жив.
Она перевела взгляд на свой шкаф, забитый книгами о серийных убийцах, психопатии и криминальной психологии. Она больше не трудилась их прятать.
Зои вздохнула и натянула туфлю. Пора идти встречать новый день.
Мать готовила в кухне завтрак. От запаха и шкворчания бекона с яйцами Зои сглотнула слюну.
– Доброе утро, – сказала мама. – Я как раз собиралась зайти к тебе. Уже поздно. Через пять минут тебе нужно быть на улице.
– Ладно. – Зои зевнула. Пять минут – куча времени. Съесть бекон с яйцами, почистить зубы, умыть лицо, причесаться… ага, она точно успеет все за пять минут.
– Там тебе письмо, – с оттенком неодобрения сообщила мама.
Месяц назад Зои начала переписываться с одним частным сыщиком и профайлером. Она подозревала, что мужчину просто радуют восторженные письма подростка, и выцеживала из него каждую каплю знаний, которыми он обладал.
– Спасибо, мама, – ответила Зои и подошла к маленькой стопке конвертов.
В основном всякие штуки для родителей, счета и прочее. Один коричневый конверт, адресованный Зои Бентли. Она вскрыла его и засунула руку за содержимым.
Нахмурилась. Внутри не было письма. Только полоска гладкой ткани. Зои достала ткань и уставилась на нее, чувствуя, как внутри все стынет.
Это был серый галстук.
