Глава 49
ЧИКАГО, ИЛЛИНОЙС,
ЧЕТВЕРГ, 21 ИЮЛЯ 2016 ГОДА
Зои прикусила губу и открыла ящик стола. Три галстука отправились внутрь, поверх конвертов, зловещие, как три змеи. Она отдаст их Мартинесу завтра; ей просто нужно представить дело убедительным образом. Если она пойдет к нему прямо сейчас и скажет, что охотящийся в Чикаго убийца может оказаться человеком, которого она обвиняла в серийных убийствах, когда ей было четырнадцать, лейтенант решит, что она сошла с ума. Возможно, он даже отстранит ее от расследования. А заодно и Тейтума.
До разговора ей нужно провести собственные осторожные исследования. Отыскать все связанные с тем делом улики. Важно не представить ситуацию так, будто это ее подростковая одержимость, а доказать, что речь идет об опасном человеке, который уже много раз убивал.
Действительно ли эти галстуки прислал Гловер? Она пыталась придумать другое объяснение. Мог это быть сам репортер? Но откуда он знает о прежних конвертах? И, хотя Зои не была экспертом-графологом, почерк на трех новых конвертах был очень похож на почерк с конвертов, лежащих у нее дома. Возможно ли, чтобы все конверты отправлял один человек, но не Гловер? Нет. Никто не мог узнать о галстуках и их значении.
Конверты пришли от Гловера; она была в этом убеждена.
В меньшей степени, следуя своему чутью, Зои была убеждена, что Гловер – убийца, которого газеты окрестили Гробовщиком-Душителем. Она пыталась заставить себя быть объективной. Действительно ли он соответствует профилю бальзамирующего серийного убийцы?
В его поведении было по крайней мере одно серьезное изменение: фиксация на мертвых женщинах. Цели Рода Гловера были живыми. Они были живы, когда он их насиловал, а как только убивал, то сразу терял к ним интерес. Могло это измениться? В глубине души ее грызли сомнения.
Зои отложила это несоответствие и обдумала остальные доказательства. Она видела много похожего между убийствами в Мейнарде и нынешними убийствами в Чикаго, но чем Гловер занимался между тогда и сейчас?
Несколько лет назад, когда Зои начала работать с ФБР, она получила доступ к их базе данных «Программа предотвращения насильственных преступлений». И немедленно принялась искать в базе убийства, соответствующие образу действий и почерку Гловера. Вскоре Зои осознала, что искать слово «галстук» в описаниях тысяч преступлений – дело довольно безнадежное. От «серого галстука» толку было еще меньше. Люди, которые заполняли формы для этой базы данных, могли вообще не обратить внимания на цвет галстука. К тому же Гловер мог поменять цвет. У Зои ушло несколько месяцев, но в конце концов она заключила, что, если Гловер и убил еще кого-то, в базе этих данных нет. Она была разочарована, когда узнала, что больше 90 процентов убийств и изнасилований в США вообще не попадают в эту базу. Люди заняты, процедура занесения данных громоздка, и в большинстве случаев ее использование не требовалось.
Этим утром Скотт помог ей получить доступ к ГПАО с ее компьютера. Сейчас Зои просматривала все убийства с изнасилованием и удушением с 2002 года. Она предпочла бы начать с 1998-го, когда Гловер исчез из Мейнарда, но таких старых данных в базе не было.
Невыспавшаяся, потрясенная до глубины души, Зои не чувствовала привычной отчужденности. Чтение десятков отчетов об изнасилованных и убитых женщинах подавляло. После сорока с лишним отчетов в горле стоял комок, руки тряслись. Она вышла в коридор, глубоко дыша, пыталась успокоиться. Потом снова села за компьютер и, вздохнув, решила включить какую-нибудь музыку, чувствуя, что для этой изматывающей душу задачи ей необходим отвлекающий фон. Она нуждалась в жизнерадостности. Воткнув наушники, поставила альбом Кэти Перри «One of the Boys». Но диссонанс оказался слишком велик, и после «I Kissed a Girl» Зои выключила музыку. Поп-музыка не предназначена для аккомпанемента отчетам об убийствах.
Она нашла искомое, когда добралась до 2008 года. Два убийства женщин, разделенные семью месяцами; их обнаружили обнаженными и задушенными. Ширли Уоттенберг нашли в реке Литтл-Калум под мостом на Вудлаун-Вест-авеню. Предмет, использованный для удушения, исчез, и Зои подозревала, что его смыло водой. Вторая жертва, Памела Вэнс, была найдена на Саганешки-Слаф. У этой жертвы на шее был галстук. Оба дела по-прежнему открыты.
– Эй, тебя подвезти?
Голос из-за спины заставил ее подскочить. Зои обернулась, увидела улыбающегося Тейтума, стоявшего с сумкой в руке и собиравшегося уходить. Она посмотрела на часы: девять вечера. В комнате было пусто. Зои даже не заметила, как все ушли.
– Нет, спасибо, – сказала она. – Я… ну, я вызову такси, когда закончу. Я очень хочу отправить сегодня отчет Манкузо.
Тейтум пожал плечами.
– Ну, как знаешь.
Он вышел, и Зои снова развернулась к компьютеру. Она продолжила искать вплоть до 2016 года – и не нашла других дел. Это ничуть не обескураживало ее. Представление, что серийные убийцы никогда не останавливаются, что они должны все время убивать, было всего лишь мифом. Серийные убийцы часто останавливались на месяцы и годы, в достаточной степени удовлетворив свои потребности. Иногда они не останавливались, но хорошо прятали тела или убивали где-то далеко. В длинной паузе между двумя убийствами в 2008-м и четырьмя, которые начались в 2016-м, нет ничего странного.
Зои начала медленно перечитывать эти отчеты. Хотя предмет, которым задушили Ширли Уоттенберг, пропал, отметины на ее шее говорили о широкой, гладкой и гибкой петле. Один из детективов, работавших по делу, предположил, что это ремень, хотя следов пряжки не обнаружили. Это определенно подходило к теории Зои об использовании галстука. На фотографиях с места преступления было обнаженное женское тело, лежащее на животе, частично в воде. Практически идентично телам, найденным в Мейнарде в 1997-м.
Фотография Памелы Вэнс выглядела похоже. В отчете об аутопсии говорилось о многочисленных признаках того, что жертву перед смертью жестоко душили. На шее было несколько перекрывающихся странгуляционных борозд, и судмедэксперт заключил, что первая попытка удушения жертвы была неудачной из-за ее сопротивления. Убийце пришлось душить женщину еще раз, и сместившаяся петля оставила перекрывающиеся следы. На теле остались следы сексуального надругательства – как до, так и после смерти.
Жертва умерла от удушения в тот момент, когда ее насиловали. И убийца не остановился.
Зои откинулась на спинку кресла, ее тошнило. Что это? Момент, когда Гловер изменился? Определенно подходит.
Хватит ли этого?
Она вообразила, как представляет дело Тейтуму и Мартинесу. Три убийства в 1997-м в Мейнарде, подозреваемому не предъявлены обвинения, поскольку он повесился, находясь в заключении. Два убийства в 2008-м, соответствующие образу действий и почерку мейнардского серийного убийцы. И пять убийств между 2014-м и 2016-м с явным указанием на образ действий и почерк убийств 2008-го. И серые галстуки. Зои попыталась придумать, как подать присланные ей серые галстуки. Как ей объяснить, что Гловер сдвинут на Зои Бентли?
Ей придется рассказать им о том вечере. О том, что она видела в своем доме. И ей придется убедить их, что она была права тогда – и права сейчас.
Внутри ожил страх, которого Зои не чувствовала много лет. Страх, что они не станут слушать.
Ей нужно больше доказательств. И тут ей пришло в голову: если это действительно Гловер, он должен быть как-то знаком со Сьюзен Уорнер. Возможно, он был ее соседом или они встречались. Гловер должен был знать, что никто не вломится в ее квартиру, когда он прямо там будет бальзамировать тело девушки. И если дела обстоят именно так, Даниэла Ортиз может его узнать.
* * *
Даниэла, открывшая дверь, почему-то выглядела подавленной. Ее веселенькая радужная одежда исчезла; на девушке были черные штаны для йоги и розовая футболка с надписью «Живи медленно, умри, когда доведется». Глаза Даниэлы немного припухли.
– Простите, что я так поздно, – сказала Зои.
– Ничего, входите, пожалуйста. Я сейчас рада компании.
Бентли вошла в квартиру.
– Всё в порядке?
– Да, просто пара неудачных дней, – Даниэла шмыгнула носом. – С каждым случается, верно?
– Конечно.
– Хотите кофе?
Вспомнив концентрированный кофеин, предложенный в прошлый раз, Зои ответила:
– Нет, спасибо… может, чай?
– Конечно.
Даниэла поплелась на кухню. Зои присела и огляделась. Фотографии обстреливали уже раздерганный мозг, и она, прикрыв глаза, глубоко вздохнула. Ее все еще выбивали из колеи конверты, найденные репортером, и одолевали воспоминания из прошлого. В голове плавали люди и места, о которых она не задумывалась годами.
– Держите, – сказала Даниэла.
Она протянула Зои чашку чая; другую захватила для себя. На этот раз девушка не принесла стул, а села рядом с Зои на диван. Бентли не возражала. Места тут достаточно, а она не собиралась расспрашивать Даниэлу, только показать ей фотографию.
Зои отпила чай, который оказался густым от сахара. Скривив губы, поставила чашку на столик и вытащила из кармана распечатанный снимок.
– Вы не узнаете этого мужчину? – спросила она, протягивая его девушке.
Бентли распечатала единственную имеющуюся у нее фотографию Рода Гловера. Она добыла этот снимок, когда ей было пятнадцать, из офиса, где он работал. Это была фотография с вечеринки на День благодарения. Род казался счастливым и немного навеселе. Совсем не лицо убийцы. Но если подумать, в лицах большинства убийц нет особой жестокости.
Даниэла взяла фотографию и долго смотрела на нее.
– Нет, – наконец сказала она.
– Посмотрите как следует. Вы уверены, что никогда раньше его не видели? Может быть, он знакомый Сьюзен?
– Если и так, то она мне о нем не рассказывала. Он не выглядит знакомым. Извините.
Разочарованная Зои забрала у нее лист.
– Как вы думаете, Райан может его узнать?
Даниэла пожала плечами.
– Может, и узнает. Правда, его здесь нет.
– Вы не знаете, когда он вернется?
– Он никогда мне не говорит, а если я спрошу, значит, я давлю на него, верно?
Зои из родственных чувств кивнула.
– У вас есть ручка? – спросила она.
– Конечно.
Даниэла пошла в кухню. Видно, кухня – то место в хозяйстве Ортиз, где обитают ручки. Через пару секунд девушка вернулась с ручкой и протянула ее Зои.
Та написала на листе свой номер телефона.
– Вы можете показать эту фотографию Райану, когда он вернется? Если он видел этого мужчину, пусть позвонит мне, о’кей? Или если вы его вспомните…
Даниэла кивнула.
– Конечно, – сказала она. – Мы позвоним.
– Спасибо. – Зои встала. – И… ну, надеюсь, у вас будет хороший вечер.
Даниэла кивнула, не поднимая глаз. Бентли проследила за ее взглядом до голого пола. Там ничего не было. Только одиночество.
* * *
Когда Зои поднималась по ступенькам мотеля, ей казалось, что она тянет за собой тяжелую цепь, переставляя одну ногу за другой, каждый шаг усталый и неуклюжий. Все минувшие годы, когда бы ни получила конверт, она чувствовала, будто Гловер стоит у нее за спиной. Для него Зои по-прежнему была четырнадцатилетней девочкой, которую можно запугивать и терроризировать почти без всяких последствий. Иногда конверты разделял год, а то и больше. Она начинала расслабляться. А потом в почте оказывался новый конверт. Всегда с серым галстуком внутри.
Но сейчас было еще хуже. Он где-то в этом городе. Он убивает молодых женщин. И смеется над ней, дразнит, уверенный, что она его не найдет.
Зои стиснула зубы, сжала кулаки. Этот извращенный, психованный подонок… Она его найдет. Его арестуют. И он умрет в тюрьме.
Бентли дошла до своей комнаты, отперла дверь и ввалилась внутрь. Легла на кровать, слишком вымотанная, чтобы почистить зубы или принять душ. Слишком взвинченная, чтобы уснуть. Увязшая в ходящих по кругу мыслях.
В конце концов она вытащила телефон и позвонила Андреа.
– Зои? – сонно произнесла сестра в трубку.
– Привет, Рей-Рей.
– Сколько времени?
– Почти полночь, я думаю.
– О’кей… – Пауза. – Ты выпила?
– Нет, – грустно ответила Зои. – Хотя это не такая уж плохая мысль.
– Что случилось?
– Не знаю. Наверное, мне просто нужно было услышать твой голос.
– О’кей. Но по утрам он звучит лучше.
– Рей-Рей, ты помнишь Рода Гловера?
Молчание.
– Помню ли я серийного убийцу, который едва не убил нас обеих? – наконец ответила Андреа. – Да, что-то знакомое…
Андреа не запомнила, что тем вечером говорил Гловер. Но только по-настоящему верила всему, что сказала Зои. Ребенок, она быстро отошла от того жуткого вечера, когда они заперлись в комнате Зои, а Гловер орал из-за двери. Старшая сестра была рядом, защищала ее; Андреа знала, что ничего плохого с ней не случится.
– Я думаю, он может быть в Чикаго.
– Ты его видела? – резко, уже совсем проснувшись, спросила Андреа.
– Нет, но… у меня есть основания предполагать.
– Он опять убивает?
– Похоже на то.
Тишина. Наконец сестра спросила:
– Ты сказала копам?
– Завтра скажу.
– О’кей. Хочешь, чтобы я прилетела?
– В Чикаго? – удивленно спросила Зои. – Нет, не нужно.
– А был бы хороший отпуск…
– Нет… все нормально. Но спасибо.
– Ладно. Только будь осторожна, хорошо?
– Ага. Спасибо, что поговорила со мной.
– Спокойной ночи, Зои.
– Спокойной ночи, Рей-Рей.
Зои отключилась и уставилась в потолок. Она надеялась, что скоро уснет.
