Глава 20
– Что?! – У меня волосы встают дыбом, кожу продирает мороз. Я окончательно просыпаюсь и запускаю пальцы в волосы.
«Обокрали? Как? Когда?»
– Я повела Геракла на утреннюю прогулку. Я обожаю гулять у реки рано утром, несмотря на погоду. Там так тихо и спокойно…
«Ну же, давай, переходи к сути, миссис Би», – закатив глаза, мысленно побуждаю я соседку.
– Дверь в твою квартиру стояла нараспашку. Я не знаю, может, она открыта уже несколько дней. Мне показалось это странным. Я заглянула в твою квартиру, но тебя там не было.
А запер ли я квартиру, когда в панике кинулся за Алессией? Не помню.
– Там все перевернуто вверх дном.
Твою мать!
– Я собиралась позвонить в полицию, потом решила сначала позвонить тебе.
– Спасибо, очень вам благодарен. Я сам разберусь.
– Мне очень жаль, что я принесла тебе дурные вести.
– Ничего страшного, миссис Би. Спасибо вам. – Я нажал «отбой».
«Черт! Твою мать!»
Что эти ублюдки украли? Там не так уж и много вещей, все самое ценное в сейфе. Надеюсь, они его не нашли.
«Черт побери, ну и положеньице».
Возможно, придется вернуться в Лондон. Не хочу! Мне так хорошо здесь, с Алессией. Я сажусь и с улыбкой смотрю на сонно моргающую девушку.
– Мне нужно позвонить, – говорю я ей, не желая тревожить подробностями.
Обмотав вокруг талии покрывало, я иду с телефоном в гостевую комнату.
«Почему не сработала сигнализация? А я вообще включил ее? Черт! Не помню. Я тогда спешил».
Войдя в комнату, я звоню Оливеру.
– Максим. Что-то случилось? – удивленно спрашивает он.
– Доброе утро. Мне только что позвонила соседка. Говорит, меня обокрали.
– Хреново.
– Точно.
– Сейчас же поеду туда. Буду минут черед пятнадцать.
– Отлично. Я перезвоню тебе через двадцать минут.
Я нажимаю «отбой». Настроение – хуже некуда. Чего из украденного мне будет по-настоящему не хватать? Моих фотоаппаратов. Моей коллекции пластинок. Моего компьютера…
«Черт! Фотоаппараты отца!»
До чего же больно – представлять, что твой дом разгромил какой-нибудь обдолбанный гопник или банда подростков.
Я собирался провести этот день с Алессией, съездить с нею в «Эдем», местный ботанический сад. Теперь надо оценивать нанесенный квартире ущерб, а делать это по телефону я не хочу. Впрочем, если я наберу Оливера по «Фейс-тайм» через компьютер из Трессилиан-холла, связь будет лучше, и он сможет по своему телефону показать мне, что там произошло.
Я с тяжелым сердцем возвращаюсь в спальню. Алессия все еще в постели.
– Что случилось? – спрашивает она, садясь.
Волосы падают ей на грудь, она выглядит взъерошенной и невероятно сексуальной. Увы, вскоре мне придется ее покинуть.
– Я должен отъехать и кое о чем позаботиться. Возможно, мы вернемся в Лондон. А пока поспи, ты устала. Я скоро вернусь.
Хмурясь, она натягивает на себя одеяло. Поцеловав ее, я иду в душ.
Когда я выхожу из ванной, Алессии уже нет в комнате. В джинсах и белой рубашке я спускаюсь в кухню. Алессия там. Одетая лишь в мою пижамную кофту, она моет оставшуюся после вчерашнего ужина посуду.
– Чтобы ты проснулся, – с ласковой улыбкой она дает мне чашку эспрессо, но в глазах мерцает огонек тревоги.
Я залпом выпиваю кофе – восхитительный, как сама Алессия.
– Не беспокойся, я вернусь раньше, чем ты успеешь соскучиться.
Поцеловав ее, я хватаю пальто и выхожу из дома. Под мелким дождем взбегаю по ступенькам, сажусь в машину и несусь к особняку.
Алессия смотрит, как Максим закрывает за собой ворота. Он явно чем-то обеспокоен. Случилось что-то плохое. По спине бегут мурашки, и Алессия со вздохом думает, что многого о нем не знает.
Он сказал, что, возможно, они вернутся в Лондон. Ее жизнь снова осложнится, ведь она бездомная.
Zot.
За последние несколько дней она об этом забыла, но у нее много нерешенных вопросов. Где жить? Успокоился ли Данте? Какие чувства Максим испытывает к ней? Алессия вздыхает, беспокоясь о Максиме и надеясь, что он быстро разберется с возникшей проблемой. Дом без него кажется пустым. Вот бы им не пришлось ехать в Лондон! Она еще не готова вернуться в реальность. С Максимом она счастлива, как никогда… А сейчас нужно поставить грязную посуду в посудомоечную машину. И принять душ.
Я срезаю путь до Трессилиан-холла по проселочным дорогам – так быстрее, чем по автостраде. Дождь усилился, барабанит по стеклам и крыше. У южного входа в имение я проезжаю мимо будки привратника, набираю скорость и еду по южному пастбищу. Под зимним дождем пейзаж выглядит совсем унылым. Наступит весна, и окрестности оживит пасущийся скот…
Сквозь лишенные листьев деревья я вижу особняк. Сизо-серый и готический, словно сошедший со страниц романа одной из сестер Бронте, он буквально приковывает к себе взгляд. Изначально дом был построен на месте старого монастыря бенедиктинцев. Монастырь захватил Генрих VIII во времена своей церковной реформы. Сто лет спустя, в 1661 году, эти земли вкупе с титулом графа Треветик были дарованы Эдварду Тревельяну за его заслуги перед Карлом II. Однако огромный дом, который он построил, сгорел в 1862 году, а на его месте возвели неоготического монстра со шпилями и фальшивыми бойницами. Это резиденция графов Треветик, огромная и разросшаяся, и я всегда ее любил.
«Теперь Трессилиан-холл мой, и я за него в ответе».
Я подъезжаю к старым конюшням, где хранится коллекция машин Кита. Оставив «ягуар», бегу к кухонной двери. К счастью, она не заперта.
Джесси в кухне, готовит завтрак, у ее ног сидят собаки Кита.
– Доброе утро, Джесси! – приветствую я ее, пробегая мимо.
Дженсен и Хили вскакивают и бегут за мной.
– Максим! То есть милорд!.. – нагоняет меня в коридоре голос Джесси, когда я направляюсь в кабинет Кита… черт, то есть в мой кабинет. Здесь все так, словно брат по-прежнему жив, и меня вновь пронзает боль.
«Черт побери, Кит, мне тебя не хватает».
Откровенно говоря, кабинет выглядит так, словно еще жив наш отец – после его смерти Кит ничего здесь не менял, лишь поставил компьютер. Этот кабинет был любимым местом отца. Стены выкрашены в кроваво-красный цвет и увешаны фотографиями, пейзажами и портретами, среди них затесалась даже пара снимков матери. Мебель еще довоенная, годов этак тридцатых.
Я иду к столу. Собаки с энтузиазмом прыгают вокруг меня, виляя хвостами и норовя лизнуть.
– Привет, мальчики. Сидеть! – Я глажу обоих.
– Сэр, рада вас видеть. Что-то случилось? – спрашивает вошедшая Джесси.
– Мою лондонскую квартиру ограбили. Хочу посмотреть на нее отсюда.
– Ох, нет! – Джесси ладонями закрывает рот.
– Никто не пострадал. Оливер там и оценивает ущерб.
– Как ужасно! – Она всплескивает руками.
– Да, тот еще геморрой.
– Принести вам что-нибудь?
– Кофе, пожалуйста.
– Сейчас приготовлю.
Она уходит; Дженсен и Хили, печально глянув на меня, следуют за ней.
Я сажусь за стол Кита… точнее, за свой стол.
Включив компьютер, запускаю «Фейс-тайм» и кликаю на иконку Оливера.
Алессия стоит под душем, наслаждаясь горячей водой. В Лондоне ей будет этого не хватать. До чего же чудесно в Корнуолле, вдвоем с Максимом! Она навек сохранит в памяти этот потрясающий дом. И его – Максима.
Намыливая голову, один глаз она оставляет открытым. Дверь в ванную закрыта на задвижку, но Алессия все равно нервничает. Она не умеет быть одна, а еще скучает по Максиму. Привыкла к его присутствию. Везде. Покраснев, она улыбается.
«Да. Везде».
Ей нужно набраться смелости и коснуться его… везде.
Воры разгромили не всю квартиру. Проявочную комнату они не тронули, так что мои фотоаппараты целы – как и фотоаппараты отца, что для меня важно с сентиментальной точки зрения. К счастью, сейф они тоже не нашли. Украли часть обуви и курток из шкафа, хотя трудно сказать, сколько именно – одежда разбросана по спальне.
Зато в гостиной все вверх дном. Фотографии сорваны со стен, компьютер и пластинки валяются на полу, ноутбук и музыкальная аппаратура пропали. Слава богу, рояль не поврежден.
– Кажется, это все, – говорит Оливер. Он держит телефон так, чтобы я оценил ущерб.
– Когда, по-твоему, они сюда вломились? – спрашиваю я.
– Не знаю. Твоя соседка никого не видела. В любой из выходных.
– После того, как я уехал в пятницу. Как они проникли внутрь?
– Ты видел состояние входной двери.
– Да. Похоже, ее выбили чем-то тяжелым. Сволочи. Должно быть, я в спешке забыл включить сигнализацию.
– Ну да, она не сработала. Видимо, ты и впрямь забыл ее включить. Впрочем, вряд ли это их остановило бы.
– Кто здесь? – раздается в квартире еще чей-то голос.
– Похоже, прибыла полиция, – говорит Оливер.
– Ты их вызвал? Быстро приехали. Хорошо. Потом перезвони мне и дай знать, что они скажут.
– Обязательно, сэр. – И он отключается.
Я мрачно смотрю на экран. Не хочу возвращаться в Лондон. Хочу остаться здесь, с Алессией.
Постучав, входит Денни.
– Доброе утро, сэр. Слышала, вас ограбили?
– Доброе утро, Денни. Да. Хотя, кажется, ничего невосполнимого. Там просто беспорядок.
– Миссис Блейк способна разобраться с любым беспорядком.
– Да уж.
– Где будете завтракать?
– Завтракать?
– Сэр, Джесси приготовила вам завтрак. Ваши любимые гренки.
Вообще-то, я собирался вернуться к Алессии…
Уловив мои колебания, Денни строго смотрит на меня поверх очков. В детстве меня, Кита и Марианну этот взгляд пугал до дрожи.
«Ну-ка, дети, сели и скушали свой ужин. Иначе я все расскажу вашей маме!» – всплывает в памяти голос Денни.
– Я позавтракаю на кухне, но мне нужно спешить.
– Хорошо, сэр.
Закутавшись в полотенце, Алессия перебирает в шкафу купленную Максимом одежду. На сердце неспокойно, при каждом странном звуке она вздрагивает. Быть в одиночестве непривычно – дома, в Кукесе, мать всегда была где-то рядом, а по вечерам еще и отец. Даже в Брентфорде, в доме Магды, Алессия редко оставалась одна.
Надеясь, что Максиму понравится ее выбор, Алессия надевает черные джинсы, серую футболку и розовый жакет. Одевшись, берет фен, и его гудение нарушает тишину.
В кухне уже болтают слуги, среди них и Дженкинс. При виде меня они все как один встают – дурацкий пиетет феодальных времен, он всегда меня раздражает, хотя обычно я не подаю вида.
– Доброе утро всем. Пожалуйста, садитесь. Приятного аппетита.
Все садятся, бормоча «милорд».
В свою лучшую пору Трессилиан-холл нанимал более трехсот пятидесяти слуг. Сейчас мы обходимся двенадцатью, работающими полный день, и двадцатью частично занятыми. Еще у нас есть восемь арендаторов, с которыми я встречался во время последнего приезда. На десяти тысячах акров они разводят скот и выращивают злаки. Все биологически чистое, спасибо отцу.
По местной традиции домашние слуги и те, кто работает во дворе, едят в разное время. В данный момент стряпней Джесси наслаждаются помощник управляющего, егерь с помощником, а также садовники. Однако гренки ем только я.
– Говорят, вас ограбили, сэр, – начинает Дженкинс.
– К сожалению, да. Добавили мне проблем.
– Сочувствую, милорд.
– А где Майкл?
– У дантиста. Будет к одиннадцати.
Я принимаюсь за завтрак. Тающие во рту гренки вызывают воспоминания о детстве. Кит и я играем в крикет или спорим о том, кто кого пинал под столом, Марианна читает… а на столе гренки Джесси с печеными фруктами. Сегодня это яблоко с корицей.
– Хорошо, что вы приехали, милорд, – кивает Денни. – Надеюсь, вам не придется возвращаться в Лондон.
– Скоро пойму. Полиция только что прибыла.
– Я сообщила миссис Блейк об ограблении. Она и Элис могут прийти и прибраться в вашей квартире.
– Спасибо. Я попрошу Оливера связаться с ней.
– Говорят, вчера вы охотились.
– Да, было интересно. Еще раз спасибо, Дженкинс.
Он кивает мне, а Денни улыбается.
– Забыла сказать, что вчера вас спрашивали два каких-то неприятных типа.
– Что?!
Она тут же привлекает к себе мое пристальное внимание. И бледнеет.
– Спрашивали вас, сэр. Я их выгнала.
– Неприятные типы?
– Они были неопрятно одеты и выглядели агрессивно. Наверное, из Восточной Европы. Как бы там ни было…
– Черт!
«Алессия!»
Волосы наконец-то высохли, и Алессия выключает фен. Вроде бы какой-то звук?.. Нет, всего лишь волны шумят в бухте.
Мистер Максим подарил ей море.
Алессия улыбается, вспоминая свое поведение на берегу. Дождь слабеет. Наверное, сегодня они еще раз прогуляются у моря. И пообедают в том трактире. Вчера был хороший день. Каждый день с Максимом – хороший.
Внизу раздается скрип мебели по деревянному полу и мужские голоса.
«Кто это? Неужели Максим привел кого-то?»
– Urtë! – хрипло говорит кто-то на языке ее матери.
От страха Алессия словно примерзает к полу. Это Данте и Илли. Ее нашли.
