Глава 38
Луиза бросила еще два кусочка сахара в и без того приторный чай. Она в одиночестве сидела за столом на кухне в квартире Айрис Митфорд, пока Нэнси и Памела ужинали с тетушкой. Кухарка возилась у плиты, но за весь вечер не обронила ни слова: молчаливую шотландку больше волновала густота заварного крема, нежели пустые беседы с малознакомыми горничными. Помешивая чай, мыслями Луиза была в другом месте.
Разумеется, нет никаких доказательств, что мальчик – сын Далси Лонг и Эдриана Кертиса, это не более чем догадка… Интересно, знает ли о племяннике мисс Шарлотта? Наверняка знает: Далси ведь тогда работала в доме Кертисов, значит, на время родов ее отослали куда-то, а потом вернули… Как леди Кертис могла снова взять на работу горничную, которая родила от ее сына?!
Возможно, затем, чтобы горничная не болтала лишнего.
Чем не мотив для убийства Эдриана Кертиса? Если бы в банде узнали об их романе, о том, что Далси спуталась с мужчиной за пределами воровского сообщества, она могла всерьез опасаться за свою жизнь. Неужели Эдриан пригрозил ей рассказать всем о ребенке? Это вполне серьезная причина для убийства… Впрочем, насколько Луиза знала, в таких случаях ребенка отдают на воспитание, а любые слухи старательно пресекают. Именно поэтому Далси и прятала сына. Наверное, сказала леди Кертис, что отдала младенца чужим людям, а сама навещала его и платила за содержание. Может, даже попросила у Эдриана денег для сына, поэтому они и поссорились в тот день?
Нет, Луизе надо срочно с кем-то поговорить! Вот только с кем?.. Хорошо бы с Далси, но нет никакой уверенности, что та скажет правду, а не примется, как всегда, лгать. Луиза совершила огромную ошибку, решив, что они с Далси одного поля ягоды. У них совершенно ничего общего.
И все же, что бы Далси ни натворила, она не пыталась себя выгородить. Она намеренно пошла под суд – зная, что ее признают виновной, а она не сможет и слова сказать в свое оправдание. Пусть Гай и согласился помочь, если он найдет какие-нибудь доказательства, что к делу причастны «Сорок воровок», вряд ли это что изменит. Надо искать более весомые аргументы. Если Луиза сумеет доказать, что у Далси есть ребенок от Эдриана, и та заявит об этом в суде, то, возможно, спасется хотя бы от виселицы…
Когда ужин подошел к концу, Луизу вызвали звонком в гостиную, не уступавшую роскошью дворцовым покоям.
При появлении Луизы Памела радостно вскочила, но чей-то голос резко ее осадил:
– Никогда не вставай, если в комнату входит прислуга!
И Памела, и Луиза застыли на полушаге, обратившись в статуи, однако говоривший уже скрылся за шелестящей газетой. Нэнси с Айрис потягивали кофе, ничуть не смущенные этим внезапным выпадом.
Памела подтолкнул Луизу к выходу.
– Прости, – шепнула она одними губами.
Та лишь покачала головой: мол, ничего страшного. Обидно и впрямь не было – подумаешь, легкий удар по самолюбию. Она уже привыкла. Вопрос лишь в том, не станет ли очередной удар вдруг роковым?
– Пойдем прогуляемся, – предложила Памела. – Мне не очень-то нравится тетушкин гость, хочу сбежать от него подальше.
Захватив пальто и шляпки, они вышли, тихонько притворив за собой дверь.
Снаружи было еще светло, по улицам прохаживались женщины в длинных, до земли, меховых шубах и мужчины с обмотанными вокруг шеи кашне. Не сговариваясь, девушки зашагали к универмагу «Питер Джонс» на Слоун-сквер, из окон которого задорно выглядывали рождественские елочки. И Луиза, и Памела обожали кафе на верхнем этаже, откуда можно было любоваться крышами красных кирпичных домиков Челси.
– Так о чем шла речь? – спросила Памела, когда на столик им поставили пузатый чайник и бело-синий молочник.
– Простите?
Луиза притворилась, будто не понимает.
– Когда я мерила платье, ты о чем-то говорила с миссис Брюстер, причем довольно взволнованно.
Луиза решила, что ей все равно надо излить кому-то душу, и Памела вполне сгодится на роль исповедника. Пэм сильно отличалась от сестер, из всех них она была самой приятной в общении. Нянюшка Бло называла ее крепкой скалой. Она такой и была – тянула на себе всю семью. Там, где Нэнси и Диана капризничали и ныли, Памела демонстрировала редкое спокойствие и доброту, а за последние несколько недель, когда всем пришлось несладко, и вовсе показала себя на редкость уверенной и невозмутимой. Памела могла переживать о каких-то глупых мелочах, но когда речь заходила о по-настоящему серьезных вещах, тут же брала себя в руки. Луиза ею восхищалась.
– Она присматривает за одним мальчиком. Я видела его в прошлый раз, он еще тогда чем-то запал мне в душу. Поэтому сегодня я захватила для него кое-какую старую одежду Тома.
Памела одобрительно кивнула.
– Очень мило с твоей стороны.
– Миссис Брюстер сказала, – продолжила Луиза, – что мальчик ей не родня, она только присматривает за ним. И этим утром призналась, что мать ребенка сейчас в тюрьме и платить больше не может, а прокормить мальчика портнихе нечем. Придется отдать его в работный дом.
– Ох, дорогая, так грустно…
Памела налила молока в чашки, уже полные крепкого чая. Луиза до сих пор не привыкла к такому рецепту – прежде она заполняла чашки сперва молоком.
– Дело в том, что… – Она замолчала, собираясь с мыслями. Только бы не совершить сейчас ошибку. – Этот мальчик – сын Далси Лонг.
Памела поставила молочник и изумленно уставилась на Луизу.
– Уверена?
– Так сказала миссис Брюстер, а у нее нет основания лгать.
– Как все запутанно… Бедный мальчик! Судя по всему, мать он больше не увидит.
– И отца тоже.
Луиза надеялась, что ступает на правильный путь.
– Ты о нем что-то знаешь? Кто он?
– Не могу говорить наверняка, но мальчик очень похож на Эдриана Кертиса.
Луиза не сводила с Памелы глаз.
– Ох, да ладно! – поразилась та. – Невероятно!
– Почему?
– Потому что… Да хотя бы потому, что нет никаких доказательств. С чего ты вообще решила? Потому что у мальчика темные волосы?
– Нет, у них глаза одинаковые. Но согласитесь, смысл в этом есть?
– Какой еще смысл? Я совсем запуталась…
Памела пригубила чай, сидя с идеально прямой спиной – совсем как директриса, отчитывающая нерадивую ученицу.
– Мисс Шарлотта говорила полиции, что у ее брата и горничной была… ээ…
– В газетах это называли «близкими отношениями», – подсказала Памела.
– Да. Возможно, именно из-за мальчика они и поссорились тем вечером.
– Кажется, ты была уверена, что Далси ни в чем не виновата?
Луиза, вздохнув, сложила на коленях руки.
– Прежде – да. А сейчас не знаю, что и думать.
– Ума ни приложу, зачем тебе вообще об этом думать? Пусть полиция разбирается. Расскажи им. Хотя все равно не понимаю, как оно поможет делу…
Памела заметно злилась – очевидно, ей не нравилось, что Луиза взвалила на нее эту ношу.
И, наверное, она была права.
Однако Луиза не могла оставить все как есть.
– Есть и другие неувязки, – начала она.
– Какие еще неувязки?
– Кажется, о той ночи все говорят неправду.
– «Все» – это…
– Те, кто искали сокровища, – сказала Луиза, не решаясь посмотреть Памеле в глаза.
– Лу-Лу, не увлекайся!
Однако ту словно прорвало.
– Я слышала, как лорд де Клиффорд разговаривал с мисс Кларой у зала суда и просил ее «не трепать языком» о том, где она была той ночью. А мисс Фиби призналась мне, что вовсе не подворачивала ногу.
– Что?!
Памела разинула рот.
– Она сказала, что притворялась, лишь бы остаться наедине с мистером Атласом.
Луизе после откровений стало заметно легче.
– Вот оно как?.. Ладно, признаю: это нехорошо, но на то наверняка есть свои причины. – Памела отодвинула чашку. – Думаю, тебе лучше рассказать обо всем полицейским. Они брали у нас показания и наверняка еще не закрыли следствие. Если и впрямь хочешь помочь Далси, лучше обратиться в соответствующую службу.
– Вы правы. Я поговорю с Гаем Салливаном. Он подскажет, что делать дальше.
– Вот и славно! – обрадовалась Памела. – Этим делом должны заниматься специалисты.
Луизу тем самым отчитали. Какие бы подробности ни выяснились в будущем, Митфордов в расследование лучше не втягивать.
Беда лишь в том, что Луиза не знала, куда ей двигаться дальше.
