День 5 – среда

Еще до рассвета Боллар проснулся от неясного шума и не сразу сообразил, что к чему. Он заставил себя подняться, подошел к окну. Перед дверьми собралась толпа человек в двадцать и требовала впустить их. Франсуа оделся и сошел вниз. В коридоре было не протолкнуться. Люди наседали на Хаарлевена, говорили наперебой, требуя отворить дверь. Хозяин как-то сдерживал натиск, прижав к груди ружье.

Когда Боллар еще служил в полиции, ему приходилось в том числе усмирять демонстрантов. Эти дни остались давно в прошлом, но опыт подсказывал, что надолго Хаарлевен их не сдержит. Снаружи доносились глухие удары по двери, внутри роптали люди. Следовало забрать у него ружье, пока он не натворил глупостей.

– Идите в комнаты, – сказал Хаарлевен и опустил ружье. – Я открою дверь, но поймите, что вы не сможете здесь остаться. Службы спасения обо всех позаботятся.

– До сих пор они особо не утруждались!

– Вот именно!

– Они так и оставят нас помирать с голоду!

– И замерзать!

Боллар уже раздумывал, куда теперь пристроить семью. По всей видимости, им придется возвращаться домой. Дров для камина у них достаточно. Чего нельзя было сказать о продуктах и воде. Сам он мог какое-то время получать снабжение через Европол. Но как долго это продлится?

Из соседней комнаты донесся звон стекла, затем грохот и снова звон стекла. Хаарлевен перехватил ружье и шагнул вперед. Толпа отпрянула. Боллар положил руку на оружие и мягко опустил.

– Кто-то разбил окно! – крикнула женщина из обеденного зала. – Прекратите!

Боллар увидел на лестнице напуганную Мари. Он жестом велел ей возвращаться в комнату. Решение было уже принято, и Франсуа поднялся вслед за женой.

– Собираемся, – объявил он. – Быстро.

Мари поняла все без лишних слов.

Через двадцать минут они спускали по лестнице весь свой багаж, чтобы не пришлось лишний раз возвращаться в дом.

Дотащили сумки до машин и загрузили. Пришлось просить кое-кого отогнать свои машины, чтобы Мари могла выехать.

– Дети поедут со мной, – сказал Боллар.

Еще через несколько минут они тронулись. Почти сразу на приборной панели загорелся сигнал о низком уровне топлива. Он не мог истратить так много. Накануне оставалась еще половина бака.

До черты города оставалось всего ничего, когда Мари несколько раз мигнула фарами. Боллар сбавил скорость, но жена уже съехала на обочину и продолжала сигналить фарами. Франсуа включил заднюю передачу.

– Оставайтесь в машине, – сказал он детям и вышел.

– Бензин закончился, – сообщила Мари. – Хотя позавчера, когда мы приехали, бак был почти полный, я уверена. С тех пор никуда не ездила.

– Значит, приборы не обманывают, – ответил Боллар. – У меня тоже топливо на исходе.

Он проверил крышки бензобаков – сломаны.

Они сложили сумки в его машину, оттащили машину Мари поглубже на обочину и поехали дальше.

– Хоть бы так до дома доехать, – произнес Жорж с заднего сиденья.

– Когда это уже закончится? – прошептала Мари со слезами на глазах.

Дома Франсуа помог ей занести сумки и поехал на работу.

Итак, они снова дома. Хоть и не потому, что все наконец-то закончилось. В первую очередь Мари разожгла огонь в камине, чтобы хоть в одной комнате было тепло. Разобрав вещи из сумок, проверила холодильник. Замороженные и скоропортящиеся продукты она использовала еще в первые дни. Теперь осталось не так уж много. В надежде пережить отключение на подворье они не позаботились о припасах. А остатки за время их отсутствия испортились. В кладовой нашлись кое-какие консервы, которых должно было хватить на пару дней, – не бог весть что, но в нынешнем положении выбирать не приходится. Следовало разузнать у соседей: они наверняка уже знали, где можно раздобыть продукты. Франсуа говорил о таких местах. Может, он был уже в курсе… Затем Мари проверила телевизор и телефон, заранее зная, что те не подадут признаков жизни. Как там дела у родителей?

+ Срочное сообщение: Франция эвакуирует население

Министерство внутренних дел Франции подтверждает, что в радиусе пяти километров вокруг АЭС «Сен-Лоран» началась эвакуация жителей. В эту зону входит также город Блуа с известным на весь мир замком и предместья Орлеана. Не исключены дальнейшие меры по эвакуации.

– Господи, – простонал Боллар. Нантёй располагался между Блуа и Сен-Лораном. Он снова схватился за телефон.

+ Выдача наличных денег ограничена до 100 евро в день

После вчерашних набегов на банки в большинстве европейских стран Центробанк призывает к спокойствию. «Доставка наличных средств гарантирована», – заверил председатель правления Жак Тампер. Но выдача будет временно ограничена до ста евро в сутки на одного человека. Тампер подтверждает, что для поддержки рынков в распоряжении Центробанка имеется сто миллиардов евро.

+ Радиоактивное облако движется на Париж?

Вызывает опасение новость о том, что облако радиоактивных частиц от АЭС «Сен-Лоран» движется в сторону Парижа. Как заявляют в «Электрисите де Франс», накануне был произведен сброс радиоактивного пара для снижения давления в реакторе. По данным руководства электростанции, объем радиоактивных веществ не превышает допустимых норм.

В дверь постучали.

– Войдите, – сказал Боллар.

Это был Манцано.

Франсуа положил телефонную трубку и жестом пригласил итальянца сесть.

– Неважно выглядите, – заметил Пьеро.

– Маловато спал в последние дни.

– Не вы один… – Вздохнув, Манцано раскрыл перед Болларом ноутбук. – Помните, я просил у вас данные о производителях программного обеспечения для электростанций?

– Да.

– Кажется, я нашел возможную причину этих непонятных сбоев на электростанциях. Их программное обеспечение, во-первых, довольно специфичное, а во-вторых, очень сложное. Настолько, что атаковать такое количество электростанций просто бессмысленно. Как в таком случае поступить? Я задумался, откуда нанес бы удар, будь у меня достаточно времени и финансов. Для этого я должен найти такую лазейку, которая обнаружилась бы у большинства потенциальных жертв. То есть нечто единое для большинства электростанций, несмотря на все их различия. Если думать в таком ключе, довольно быстро приходишь к тому, что SCADA-система подходит для этого как нельзя лучше. Во всем мире их поставляют всего несколько разработчиков. Разумеется, для каждой электростанции разрабатывают специфические решения. Но некоторые части программного обеспечения одинаковы. Если мне удастся завладеть какими-то из этих частей, я побеждаю.

– Но такие системы ввиду своей структуры предельно надежны, – заметил Боллар и нахмурил брови: – Разве что…

– …речь идет о ком-то в среде разработчиков, – закончил Пьеро его мысль. – У меня есть все основания полагать, что так все и произошло. Современные SCADA-системы уже не так надежны.

– То есть?

– Сравнительно надежными были SCADA-системы первого поколения, когда разработчики использовали собственные протоколы и архитектуру программных средств. А в современных системах все чаще прибегают к стандартным решениям, какие используются во всех операционных системах и в Интернете. Это упрощает обслуживание, но заметно повышает риски. Впрочем, должен признать, что мое подозрение основано лишь на статистике.

Манцано загрузил карту Европы со множеством синих точек.

– Это, согласно последним данным, пострадавшие электростанции. Я провел простое сравнение с соответствующими разработчиками ПО. Результат вас удивит.

Он нажал несколько клавиш. Большинство точек стали красными.

– На всех этих электростанциях установлены системы от одного разработчика.

Пьеро выдержал паузу, чтобы Боллар переварил услышанное.

– Разумеется, я все перепроверил для уверенности. На остальных электростанциях работают SCADA-системы от других разработчиков. Если кратко, то в подавляющем большинстве пострадавшие электростанции оснащены системой одного разработчика: «Талэфер».

Этот итальянец начинал надоедать.

Конечно, следовало ожидать, что рано или поздно тысячи экспертов по всей Европе выйдут на след. Но никто не рассчитывал, что это произойдет так скоро. И опять во всем виноват этот итальянец. Сначала счетчики в Италии и Швеции, а теперь это… Самое время что-то предпринять против него: это могло быть даже забавным. У них был доступ к его компьютеру. Он набрал несколько команд. На экране появился список имен, включая Пьеро Манцано. Рядом стоял значок «не в Сети». Когда итальянец включит компьютер и выйдет в Сеть, его будет ждать небольшой сюрприз. В каком-то смысле парня было даже немного жаль – этот Манцано немногим от них отличался. Как и они, стоял против цепных псов, на собственной шкуре чувствовал удары их дубинок. Как и они, вторгался на запретные территории, бушевал на бескрайних просторах Сети, пересекал и размывал границы… Пока однажды не свернул на ложный путь. И раз уж они не смогли вернуть Манцано на праведную стезю, придется устранить его со своего пути.

– Что скажете?

Боллар смотрел в камеру ноутбука. На экране в правом верхнем углу помещалось лицо Карлоса Руиса, директора Европола. Он снова был в отъезде, на этот раз в Брюсселе, на совещании с руководителями различных организаций Евросоюза.

– Можно двинуться по этому следу, – произнес директор. – Мы должны хвататься за любую возможность. Время не на нашей стороне.

На это Боллар и надеялся. Связавшись с этой американской журналисткой, Манцано подтвердил его худшие опасения. Хоть итальянец формально и не нарушал договор о неразглашении, Франсуа не доверял ему ни на йоту. Ему хотелось поскорее избавиться от этого псевдореволюционера.

– Как по-вашему, – спросил он Руиса, – если отправим Манцано в штаб-квартиру «Талэфер», чтобы он там помог?

Пусть немцы с ним возятся.

– Если он вам не нужен…

– Нам нужен каждый, но если его гипотеза подтвердится, то он наверняка пригодится там.

– Предложите ему.

«Наконец-то, – подумал Боллар. – Прощай, Пьеро Манцано!»

– Что они хотят? – переспросил Уикли.

– Получить доступ к программному обеспечению, – повторил технический директор. Он раздобыл спутниковый телефон и сумел связаться с офисом в Бангалоре. – Мы только сейчас смогли наладить связь, получается позвонить три-четыре раза в день.

– И теперь поступил запрос?

Над главным зданием «Талэфер АГ» простиралось серое небо. Зима навевала уныние. Особенно если в офисе температура не поднималась выше десяти градусов и приходилось кутаться в пуховики и шарфы. Они являли собой смешное зрелище. Уикли уже тосковал по Бангалору.

– Три оператора сообщают о проблемах на электростанциях. Сами разобраться не смогли и просят у нас поддержки.

– Значит, мы обязаны ее предоставить. Что конкретно у них стряслось?

– Точно пока не знаем. Проблема в том, что обычно наши сервисные службы подключаются к ним по Сети и проверяют систему. Но поскольку Интернет не работает, это невозможно.

В ушах у Уикли поднялся странный шелест, постепенно перерастая в гул. Он уже дважды обращался в больницу из-за временной потери слуха. Меньше всего сейчас нужны были эти проблемы. Шум становился громче, появился какой-то треск.

– Что это? – спросил технический директор.

– Вы тоже слышите? – Уикли постарался скрыть облегчение. Это был не самый подходящий момент, чтобы выказывать слабость.

Теперь шум заполнял все вокруг. На окно кабинета легла тень. Уикли различил темно-синий силуэт, затем – рокот вертолета, который медленно опускался на парковку перед зданием.

– Какого…

Они бросились к окну и проследили, как вертолет приземлился между машинами. В тот же миг из него выпрыгнули четыре силуэта, нагруженные тяжелыми сумками, которые побросали на асфальт. Двое, пригнувшись, побежали ко входу, двое других остались стоять. Уикли разглядел надпись на фюзеляже.

– Полиция?

– Что они здесь забыли? – Технический директор удивился не меньше.

Из брюха вертолета стали появляться ящики, и двое оставшихся принимали их и складывали рядом с сумками. Потом появились еще два пассажира, и один из них подал знак. Вертолет снова поднялся в воздух и, заложив протяженный вираж, скрылся из виду. На все ушло не больше трех минут. Затем в дверь постучали.

Они сидели в небольшом конференц-зале, сразу за вестибюлем. Уикли смерил Хартланда взглядом, затем прокашлялся и спросил:

– На каком основании вы собираетесь проводить проверку?

За долгие годы в ведомстве по уголовным делам Хартланд приучился общаться в том числе с главами международных концернов. Уикли сразу не понравился ему своим высокомерием, но он привык к этому и оставался невозмутимым.

– Расследование на предмет террористической активности, если кратко. Я не имею в виду, что вы как-то вовлечены в это, – поспешил он сгладить угол. – Но кто-то в вашей организации может быть причастен. Если это так, вам, конечно, хотелось бы по возможности быстрее внести ясность?

Уикли взвесил слова Хартланда.

– Наша SCADA-система? Это невозможно! – ответил он возмущенно и решительно.

Хартланд ожидал такой реакции. Он развернул список, который получил от Европола, положил перед Уикли и изложил факты.

– Это, должно быть, ошибка, – стоял на своем тот.

– Ошибка или нет, – заявил Хартланд, – но мы должны провести проверку. Предоставьте нам, пожалуйста, список всех сотрудников, которые работали над этим проектом. Кроме того, нам хотелось бы провести встречу сегодня с руководящим составом. Со мной IT-эксперты Федерального ведомства по уголовным делам. Они помогут вашим сотрудникам в поисках возможных ошибок.

– Боюсь, это будет не так просто, – отреагировал Уикли.

Хартланд видел, что это признание дается ему непросто. Он не ответил и ждал, что тот еще скажет.

– Наша система аварийного питания не была рассчитана на такой случай. Многие сотрудники не могут попасть на работу, общественный транспорт встал, а топливо закончилось. И без электричества мы не можем включить компьютеры, на которых хранятся все данные.

И это один из крупнейших поставщиков энергетических концернов, подумал Хартланд, но воздержался от комментариев и лишь кивнул:

– Я об этом позабочусь.

На экране тянулся конвой из военных машин и бензовозов. Манцано вспомнил одноименный фильм, снятый в конце семидесятых.

– Авария во Франции вызвала беспокойство в других странах Европы. Охраняемые колонны доставят дизельное топливо на атомные электростанции, что обеспечит бесперебойную работу систем охлаждения.

Собравшиеся в конференц-зале Европола следили за репортажем.

– За исключением электростанции «Сен-Лоран», все атомные реакторы на континенте и Британских островах находятся в относительно стабильном состоянии, – сообщал репортер. – Международное агентство по атомной энергии сообщает о неисправностях на двенадцати электростанциях. Только на станции «Темелин» в Чешской Республике положение по-прежнему напряженное. А вот из Франции поступают тревожные новости.

Они давно следили за новостями только от Си-эн-эн. Национальные и европейские телеканалы вынуждены были приостановить вещание. На экране появилось размытое, зернистое изображение электростанции. Одно из строений внезапно распалось в громадном облаке.

– На электростанции «Сен-Лоран» произошел второй взрыв. Здание серьезно повреждено.

Люди в жутких защитных костюмах, как гигантские насекомые, неуклюже передвигались по территории электростанции. В их руках трещали дозиметры.

– Замеры показали, что уровень радиации превышен в тридцать раз.

Человек в комбинезоне с логотипом «Гринписа» показал на камеру дозиметр.

– Организации по защите окружающей среды сообщают, что в радиусе двадцати километров от электростанции уровень облучения опасен для здоровья.

Колонны военных грузовиков, внутри которых теснились закутанные в зеленое солдаты специальных подразделений, казалось, приехали со съемок фильма-катастрофы.

– Французское правительство постановило эвакуировать население в радиусе двадцати километров.

Кадры из временных убежищ в каждом репортаже уже стали привычными. Манцано заметил, как Боллар набирает номер и, приложив трубку к уху, смотрит репортаж.

На экране появились кадры с аэродрома. Грузовики, словно игрушечные, исчезали в недрах громадного самолета, как планктон в пасти кита. На других кадрах солдаты грузили ящики и перегоняли машины.

– США, Россия, Турция, Китай, Япония и Индия готовят к отправке первые спасательные группы.

Боллар, так и не дождавшись ответа, положил трубку.

– Пора прекращать это безумие, – сказал кто-то.

Остальные хранили молчание.

Хартланд организовал оперативный штаб в одном из конференц-залов за вестибюлем. Столы были сдвинуты в вытянутый прямоугольник. С одного конца стояли компьютеры его сотрудников. Другую половину отвели для совещаний. Генераторы, расставленные во дворе, давали достаточно энергии для ноутбуков и санузлов на первом этаже. Техники отключили лифты и электроснабжение верхних этажей. Даже Уикли был вынужден оставить свой кабинет и спуститься к ним. Но это не помешало ему занять отдельное помещение, где он и устроил себе временный кабинет. Однако сейчас Уикли присоединился к остальным и говорил о положении дела внутри концерна.

– Наша команда разработчиков включает семь инженеров, двое из них здесь с нами. Всего в штате около ста двадцати человек. Подробнее вам доложит господин Динхоф.

Высокий худощавый мужчина с венцом седеющих волос и бородой взял в руки отпечатанный лист, пробежал глазами и сообщил:

– Трое наших менеджеров в отпуске, пока мы не смогли с ними связаться. Еще двое проживают в Дюссельдорфе, но, вероятно, им пришлось перебраться в какое-то из временных убежищ; нам пока неизвестно в какое. Возможно, вы могли бы помочь нам в поисках – у вас наверняка есть доступ к соответствующим службам, – он взглянул на Хартланда.

– Я за этим прослежу, – кивнул тот.

– Из всех сотрудников до сих пор мы смогли связаться только с десятью. К остальным пока не добирались, поскольку у нас не хватает людей и топлива для машин. Кого-то мы просто не застали дома. – Он отложил листок в сторону.

– Дайте нам список имен и адреса, – попросил Хартланд. – Мы постараемся их разыскать.

Динхоф кивнул.

– Что касается SCADA-систем, то мы смогли начать анализ только утром. Системы хоть и содержат в своей основе несколько общих модулей, но мы приспосабливаем их для каждого клиента индивидуально. Само собой, в первую очередь проверим эти базовые протоколы. В случае если наши системы действительно стали причиной сбоев, то дефект, вероятнее всего, содержится именно в них, учитывая количество затронутых электростанций.

– Хорошо, – сказал Хартланд. – Продолжайте работу. А мы постараемся разыскать и привезти ваших сотрудников.

Выставочный зал располагался в современном, функциональном здании. Над входом белыми буквами красовалась надпись «Dumeklemmerhalle».

Перед входом группами стояли люди, тихо переговаривались или курили. Хартланд прошел в просторный холл. Там, где обычно посетители покупали билеты, встречались перед мероприятиями, запасались попкорном и напитками, сейчас находились люди в зимней одежде, хотя внутри было заметно теплее. Через широкие двери Хартланд заглядывал в большие залы. На мгновение время словно повернулось вспять: вспомнился 1997 год, он проходил службу в армии и состоял в спасательном отряде при разливе Одера.

На досках, поверх цен на билеты, снэки и напитки, висели белые таблички с простыми надписями: «Прием», «Красный крест», «Группа добровольцев», «Материальная помощь». Указатели к туалетам, душевым и пунктам выдачи продовольствия, расположенным в других помещениях. Вдоль стены висели многочисленные листки и фотографии – некое подобие доски объявлений, как предположил Хартланд.

Он подошел к пункту приема. Пожилая тучная женщина встретила его хмурым взглядом. Хартланд представился и положил перед ней список из тридцати семи имен.

– У вас отмечался кто-то из этих людей?

Женщина без лишних слов развернулась к шкафу высотой в человеческий рост и принялась, выдвигая ящики один за другим, перебирать карточки. Время от времени она сверялась со списком Хартланда и делала пометки на листке.

Хартланд тем временем наблюдал за людьми. Они не выглядели напуганными или обеспокоенными. Казалось даже, что ждали начала какого-то мероприятия. Их разговоры сливались в общий гул, который наполнял холл.

– Одиннадцать человек действительно здесь, – произнесла за его спиной женщина.

По всему холлу ровными рядами стояли простые койки. Некоторые были завешены простынями, что создавало хоть какое-то подобие личного пространства. Воздух был тяжелый, спертый, пахло сырой одеждой, по́том и, едва уловимо, мочой. Люди сидели или лежали на матрасах – разговаривали, читали, смотрели в пустоту, спали.

Хартланд пробежал глазами список, сверился с планом и отправился на поиски.

На первом этаже штаб-квартиры «Талэфер» убрали передвижные перегородки, так что теперь он представлял собой один просторный зал. На сдвинутых в длинный ряд столах были расставлены сто двадцать ноутбуков. Примерно две трети рабочих мест были заняты, преимущественно мужчинами. Многие из них не брились уже несколько дней и не принимали душ. Следовало что-то предпринять в самое ближайшее время. Люди Хартланда запросили у службы техпомощи два полевых душа с баками, которыми мог бы воспользоваться любой желающий.

– Мы разыскали восемьдесят три человека из ста девятнадцати, – сообщил Хартланд. – Тридцать человек в отпуске, еще десятерых пока не нашли. Руководство в полном составе – за исключением Драгенау, Ковальски и Валлиса. По словам коллег, Драгенау отдыхает на Бали, Ковальски – в Кении, а Валлис – на лыжном курорте в Швейцарии. Пока ни с кем из них не удалось связаться.

– Теперь людей вполне достаточно, – сказал Динхоф. – И все же это займет время, поскольку необходимо проверить изменения за последние несколько лет. Если мы действительно имеем дело с диверсией, то невозможно было устроить все за одну ночь. Кроме того, нам придется провести проверку по меньшей мере дважды.

– Это еще почему? – спросил Уикли.

– В случае если злоумышленник проверит собственный код, вряд ли он сообщит нам, – ответил Хартланд. – Поэтому мы следуем принципу двойного контроля.

– Но главная проблема состоит в том, – продолжал Динхоф, – что мы не знаем, что ищем. Мы в буквальном смысле ворошим гигантскую кучу сена в поисках иголки.

– Если она вообще там есть, – добавил Уикли.