День 11 – вторник

– Ого, – только и смог вымолвить Боллар.

Как завороженный, он глядел в монитор и просматривал сайт, который минуту назад ему назвал Манцано. Через плечо ему заглядывали Христопулос и еще двое сотрудников.

– Необходимо как можно скорее сохранить данные, – говорил итальянец по телефону. – Пока они не обнаружили проникновение.

Франсуа кивнул. Мысли калейдоскопом вихрились в голове. Он сказал вполголоса Христопулосу:

– Свяжись с IT-отделом! Пусть немедленно приступают.

Тот сел за телефон.

– Откуда нам знать, что сайт настоящий? – спросил Боллар.

Что, если итальянец сфабриковал этот сайт, чтобы повести их ложным следом? Параллельно Франсуа пролистывал беседы наугад. К счастью, он знал такой шифр и мог худо-бедно расшифровать сообщения.

– Прекратите! Вы же сами видите, какой там объем. Невозможно подделать такое.

– Как вы на него вышли?

– Повезло. Вы удивитесь, насколько безалаберны эти типы в вопросах безопасности. Объясню при случае.

Боллар перестал пролистывать ветки. Он увидел достаточно. Если этот сайт не подделка, то проклятый итальянец явно сорвал джекпот.

Его по-прежнему одолевали сомнения, однако он вынужден был признать, что упорство и рвение этого человека производят впечатление.

– Слышал, в вас стреляли. Как ваши дела?

В трубке повисло молчание. Потом Манцано все же ответил:

– Уже лучше, спасибо.

Боллар пересилил себя и вымолвил:

– Если эта платформа содержит то, о чем вы говорите…

– Я уверен в этом. Но вам потребуются громадные ресурсы, чтобы все достаточно быстро проанализировать. Кого вы можете задействовать?

– Всех.

– Кого всех?

– От АНБ до уголовной полиции, всех… – Боллару вновь пришлось сделать над собой усилие. – А как насчет вас?

«Меня он так не обнимал», – подумала Шеннон, глядя, как Манцано прощается с Ангстрём. Она почувствовала слабый укол ревности, хотя сама не знала, чего ждала от итальянца. Им через многое пришлось пройти вместе. Возможно, это были самые эмоционально напряженные моменты в ее жизни.

Пьеро наконец оторвался от шведки. Служащий дожидался их у машины, припаркованной прямо у входа.

Лорен забралась на заднее сиденье, Манцано устроился рядом. Их сопровождающий занял место впереди. Он достал из сумки четыре сандвича в пакете и две бутылки воды.

– Привет от месье Боллара, – сказал он и попросил: – Пристегнитесь, пожалуйста. Хоть на дорогах и пусто, но всё же…

На улицах Гааги их ожидала схожая с Брюсселем картина: черные остовы машин, сгоревшие дома, тлеющий мусор.

– Куда мы едем? – спросил водителя Манцано.

– В отеле номеров нет, – ответил тот. – Доставим вас во временное жилье при Европоле.

По улицам патрулировали бронетранспортеры.

– Это выстрелы? – спросила Шеннон, когда послышались отдаленные хлопки.

– Вполне возможно.

Чтобы проехать к зданию, пришлось пересечь заграждение, охраняемое военными.

– Как будто на войне, – заметила Лорен.

– Практически она и есть, – отозвался водитель.

– А она что здесь делает? – спросил Боллар и взглянул на Шеннон.

Вместо ответа Манцано подошел к окну и оглядел город. Где-то поднимались столбы густого дыма, были слышны отдаленные сирены патрульных машин, небо то и дело пересекали вертолеты.

– Без нее я не получил бы назад свой компьютер и не попал бы на этот сайт, – ответил он наконец.

Боллар заскрипел зубами.

– Но чтобы никаких репортажей, – заявил он.

– Обещаю, – поклялась Шеннон. – Ни слова без вашего разрешения. – И шепнула Пьеро: – Но мне понадобится техника. Камера и ноутбук.

– Нам нужны ноутбуки, – заявил Манцано. – И вы дадите ей камеру.

Он видел, что Боллар готов взорваться, но считал, что их требования справедливы. Франсуа окинул их сердитым взглядом и произнес сквозь зубы:

– Хорошо, вы всё получите. Но требование в силе: никаких репортажей.

Шеннон усердно закивала.

– Только когда вы решите поведать общественности о своем подвиге.

– Не заговаривайте мне зубы.

– Как идут дела с сайтом? – сменил тему Манцано.

– Данные отправили в Интерпол, командование НАТО, службу контрразведки, Центр по борьбе с терроризмом и другим, – ответил Боллар. – Мы всё распределили.

В конференц-зале перед компьютерами сидели два десятка человек. Боллар, Манцано и Шеннон встали за одним из них.

– По каким параметрам поиск? – спросил Пьеро.

– Разным. По ключевым словам, например. Нашли чаты, где говорится, по всей видимости, об эксплойтах нулевого дня.

– Это что такое, напомните? – спросила Шеннон.

– Уязвимости в системах и программах, о которых не знает сам производитель, и потому против них нет защиты, – объяснил Манцано.

– Кроме того, мы отбираем пользователей, – продолжал Боллар, – и фильтруем их сообщения по ключевым запросам. И далее в том же духе.

– По ключевым запросам, – повторил Пьеро. – Меня вы тоже проверяли?

– Само собой, в числе первых. Хотите взглянуть?

Специалист за компьютером нашел нужную ветку и вывел текст на экран.

– Итальянец, – проговорил Манцано, – это про меня. А немцы – это Хартланд.

– Это еще не все.

– Благодарю! – воскликнул с облегчением Пьеро и торжествующе взглянул на Боллара: – Надеюсь, это наконец убедило вас.

– Если вы – один из них, – глазом не моргнув ответил тот, – ваши сообщники могли это инсценировать.

Манцано простонал:

– Вы хоть кому-нибудь еще доверяете?

– Нет.

– Что меня больше всего интересует, – сказал Манцано, – так это как им вообще пришла идея разместить мейл на моем компьютере и откуда они узнали, что я отправляюсь в Ратинген.

Боллар внимательно на него посмотрел.

– Когда вы сказали Хартланду, что информация просочилась от нас, наши специалисты на всякий случай проверили локальную Сеть.

– И, как я понимаю, что-то обнаружили?

Боллару явно тяжело было признавать это.

– Они обнаружили программу, которая отслеживала наши электронные письма, а также могла активировать микрофоны и веб-камеры.

– Не хотел бы я быть вашим инженером по безопасности…

– Я тоже. Ни в Германии, ни во Франции, ни в Великобритании и любом другом правительстве или оперативном штабе. Как выяснилось, эти люди проникли всюду, слышали и видели абсолютно всё.

Манцано больше не видел смысла в том, чтобы самому заниматься анализом платформы. С этим прекрасно могли разобраться тысячи квалифицированных специалистов с половины земного шара. Он посвятил время изучению ошибок, возникающих при запуске электростанций.

– Ты вообще не устаешь? – спросила Шеннон.

Пьеро весь день наблюдал, как она ходит по кабинетам, изучает схемы, фотографирует и снимает специалистов за работой. Боллар дал ей свое благословение, после того как Манцано в очередной раз напомнил, какую роль Лорен сыграла в обнаружении RESET-сайта. «Может, не такая уж это и плохая идея, – признал француз, – чтобы кто-то все зафиксировал».

Пьеро потянулся, почувствовал, как хрустнули суставы. Шеннон была права: ему следовало сделать перерыв.

– Кофе? – спросила Лорен.

Они отправились в маленькую кухню, расположенную через несколько дверей. За столом сидели два сотрудника Европола. Лица у обоих были усталые, перед ними стояли две чашки кофе.

Манцано взял капсулу и вставил в кофемашину. Оставалось только порадоваться, что Европол еще располагал такой роскошью. Он никогда не верил, что эти устройства могут приготовить нормальный кофе из капсулы, и все же это было лучше, чем ничего. И практично, этого Пьеро не мог не признать. Вставить капсулу, нажать кнопку, налить готовый кофе. «По сути, компьютер, умеющий варить кофе», – подумал он, вставляя капсулу для Лорен.

– Поменьше, но покрепче, – попросила она.

Он нажал кнопку и через некоторое время протянул ей чашку. Красный сигнал показывал, что отсек для использованных капсул переполнен. Манцано открыл крышку и увидел внутри только две капсулы. Тем не менее он выбросил их, взял свою чашку, и они сели за стол.

Но в следующую секунду Пьеро встал и еще раз взглянула на кофемашину. Красный индикатор по-прежнему горел, хотя отсек был пуст. Манцано открыл его и снова закрыл. Лампочка продолжала гореть.

– Индикация, – проговорил он. – Может, дело в ней…

– Что ты там бормочешь? – спросила Шеннон.

Пьеро одним глотком осушил свою чашку.

– Сообщения об ошибках берутся из ниоткуда!

– Каких еще ошибках?

– В SCADA-системах.

– И тебе сказала об этом кофемашина?

– Именно.

blond

tancr

sanskrit

zap

erzwo

cuhao

proud

baku

tzsche

b. tuck

sarowi

simon

– Больше всего сообщений от этих двенадцати пользователей, – сообщил Эрнандес Дюран, заместитель начальника отдела по борьбе с киберпреступлениями и терроризмом. – Некоторые из никнеймов вполне очевидны – например, blond и erzwo; вероятно, это фанаты «Звездных войн». Куда интереснее остальные: proud, zap, baku, tzsche, b.tuck и sarowi. – Он выдержал короткую паузу. – Наш коллега Бельгуэр предложил здравую гипотезу о происхождении данных имен. Proud, zap, baku, tzsche, b.tuck – вполне возможно, что это сокращения от фамилий Прудон, Сапата, Бакунин, Ницше и Бенджамин Такер.

– Сапата и Ницше мне еще знакомы, – произнес кто-то из слушателей. – Про других я, может, и слышал, но…

Поначалу анализом данных занимались лишь IT-эксперты. Но вскоре к ним подключились и другие специалисты, и социолог Бельгуэр выдвинул свою гипотезу.

– Пьер-Жозеф Прудон, – пояснил Дюран, – француз по происхождению, жил еще в девятнадцатом веке и считается первым анархистом. Именно ему принадлежит крылатое выражение «Собственность есть кража». Михаил Бакунин, русский дворянин, также был влиятельным анархистом девятнадцатого века. Бенджамин Такер принадлежал уже следующему поколению. Американец по происхождению, он переводил и публиковал труды Прудона и Бакунина; в конце девятнадцатого и начале двадцатого века был одной из ключевых фигур на анархистской сцене в США.

– Революционеры и анархисты, – заключил кто-то другой. – Кажется вполне логичным, учитывая, что сотворили эти люди.

– Что известно от исправительных учреждений? – спросил бундесканцлер.

– Там, где это возможно, заключенных перевели в центральные тюрьмы, – ответил министр юстиции. – Где такой возможности нет… – Он поколебался, прежде чем продолжил: – Нам пришлось их отпустить. Мы не могли допустить, чтобы люди умерли от голода и обезвоживания.

– Сколько их в общей сложности?

– Точно сказать не могу, – вынужден был признать министр. – Также из Дрездена пришло сообщение, что горожане попытались взять штурмом здание парламента и сместить кризисный штаб…

Внезапно он замер. Затем, не отводя взгляда, встал и подошел к окну, которое выходило на Шпрее. Остальные в замешательстве последовали за ним.

Михельсен не поверила своим глазам. По противоположному берегу среди облетевших деревьев шел жираф с двумя детенышами. На мгновение вид гордого животного лишил присутствующих дара речи. Все следили за необычным трио, пока оно не скрылось из виду.

– Что это было? – спросил министр внутренних дел.

– Животные из зоопарка, – ответил статс-секретарь Ресс. – До него всего два с половиной километра. И за ними почти никто не следит.

– Все звери? – спросил кто-то. – Львы, тигры?

– Боюсь, что так.

– Вот, – сказал Динхоф. – Не представляю, как люди из Европола дошли до этого, но они оказались правы. Мы обнаружили код полчаса назад. Для простоты перевели его в псевдокод, чтобы все понимали, о чем речь.

– Весьма любезно, – заметил Уикли язвительным тоном, давая понять, что он разобрал бы и исходный код. В чем приходилось сомневаться. Однако ему необходимо было сохранить лицо.

– Это значит, – начал Динхоф, – что…

– …по принципу произвольности на пульт управления поступает сообщение об ошибке, которой в действительности нет, – закончил Уикли. И добавил шепотом: – Просто и со вкусом…

Он лихорадочно соображал, как вести себя дальше. Если то, что пытался втолковать ему Динхоф, верно, – «Талэфер» окажется в числе главных виновников катастрофы.

– Именно так, – подтвердил Динхоф. – Ложные сообщения сами по себе не мешают работе агрегатов, и те функционируют исправно. То есть электростанции могут без проблем осуществлять запуск. Тот, кто осуществил это, делал ставку на наиболее критичный элемент в системе…

– …на человека.

В глубине души Уикли даже проникся уважением к автору идеи. Тот был и в самом деле умен, дьявольски умен.

– Иначе говоря, все оборудование исправно, однако…

– …персонал на пульте управления получает сообщения об ошибках, – продолжил Динхоф, – и действительно вносит неисправности лишь потому, что предпринимает действия согласно этим сообщениям. И выводит оборудование из строя.

– Как решить проблему?

– Напишем новую версию кода без дефектов и внедрим на электростанциях. При нормальном интернет-соединении это заняло бы несколько часов. Но в нынешних обстоятельствах полиции придется обеспечить нас транспортом и персоналом.

– А нельзя ли как-нибудь оставить полицию в стороне?

– Золотая жи́ла, – пропел Фил Маккаф.

Он находился в сердце Секретной разведывательной службы, чаще именуемой МИб. Вот уже неделю Фил не покидал здание на Воксхолл-кросс. Его коллеги повернули к нему головы.

– Взгляните! – воскликнул Фил.

Он подключил проектор и вывел изображение на стену. Это была часть беседы с RESET-сайта. Фил подчеркнул две реплики:

– Это было пару недель назад, – пояснил Фил. – Этих двоих мы уже знаем, они входят в узкий круг. У tzsche почти полночь, а erzwo, напротив, собирается завтракать. О чем это говорит?

– Что они находятся по разные стороны земного шара, – заключила Эмили Олдридж.

– Точно. И есть еще кое-что, более старое.

Фил подключил карту мира.

– По этой карте можно сверить по разным базам данных положение Солнца, фазы Луны и сводку погоды. Что я и сделал. Сопоставив дату и время, удалось относительно точно определить, в каком часовом поясе находится zap. От семи до девяти часов на запад от Гринвича.

– Где-то в Америке, – определила Олдридж.

– По этим и другим признакам я пришел к выводу, что групп как минимум две.

Он оглядел коллег, дав им время переварить услышанное.

– Нужно все перепроверить, но я больше чем уверен, что одна группа располагается в Центральной Америке, а вторая – в Восточном Средиземноморье.

– Это очень кстати! – воскликнул Боллар и буквально выдернул отпечатанный лист из принтера. – Bien, – проговорил он. – Trés bien.

Листы, фотографии и стикеры с важными пометками покрывали уже три стены во временном штабе. Последний сектор, занимавший небольшой участок, был отведен под главных подозреваемых. Они пока не знали, действительно ли Хорхе Пукао и люди, с которыми он контактировал, стоят за отключениями. Но подозрение, что они в чем-то замешаны, в очередной раз подтвердилось.

По стене висело больше тридцати фотографий. Возле одной за последние сутки заметок набралось особенно много. Это был портрет худощавого человека тридцати с небольшим лет, с трехдневной щетиной, с аккуратным пробором на левую сторону и в очках в прямоугольной оправе. Сверху кто-то надписал крупными буквами: Балдуин фон Ансен. Снизу один поверх другого были закреплены шесть листов А4, а рядом подробная схема. Десятки линий соединяли прямоугольники с именами и числовыми рядами.

– Нам уже подтвердили, – сообщил Боллар коллегам, – что в течение шести месяцев со счета «Кэйрон Лтд.», зарегистрированной в Гернси, прошло семь траншей на общую сумму в два миллиона. Деньги поступали на счета «Утопия энтерпрайзез» на Каймановых островах и «Хандсрок компани» в Швейцарии. Оттуда они поступили на счет «Багфикс» в Лихтенштейне и на частный счет в Швейцарии. Совладельцем «Багфикс», консалтинговой фирмы в Таллахасси, что в США, согласно торговому реестру, является Сити Юсуф. Его компаньон Джон Бэннок – один из тех двоих американцев, которые контактировали с Хорхе Пукао и исчезли осенью две тысячи одиннадцатого.

Он добавил соответствующие данные в схему из многочисленных ячеек и линий.

– Но с этого счета деньги сразу разошлись по другим. Мы передали запрос в банки, и я только что получил информацию из Лондона. Там считают, что террористы работают из двух штаб-квартир. Одна находится в Мексике, вторая – где-то на востоке Средиземноморья или на Ближнем Востоке. Это значит, следует отследить денежные потоки в эти регионы.

Денежный след.

– Так, значит… – услышал он голос Манцано.

Итальянец встал возле одного из столов.

– Попробуйте… Нет, это был никакой не станбул! Отследите Стамбул.