ГЛАВА 9
Сюрприз с небес
Утро началось с безумного грохота. Я подскочила с постели и, путаясь в подоле ночной сорочки, вылетела в кабинет. В камине сидело нечто, перемазанное сажей, и издавало хрюкающие звуки.
— Ты кто такой и зачем сюда влез?! — рявкнула я, на всякий случай активировав еще и щит.
— Это не я. Оно само! — тут же заявила неведомая зверушка, продолжая при этом хрюкать.
Я замотала чумной со сна головой. Что-то знакомое почудилось мне в этих словах, но что именно, я никак не могла сообразить.
— Там что-то шкрябалось. Я подумала, что птица в трубу упала. У нас в селении такое бывало. Ну и полезла посмотреть. А оно как бухнет, да как посыплется… Я честно ничего не трогала! Оно само, Аленна!
— Оли! — наконец дошло до моего одуревшего высочества.
— А я чего? Говорю же, оно само! — тут же набычилась девчонка, и я даже удивилась, что не узнала ее сразу. Наверное, свою роль сыграло то, что с постели-то я соскочила, а вот проснулась несколько позже.
Она снова хрюкнула, а потом рассмеялась в голос.
— Ну и что такого смешного в том, что ты сидишь в камине, грязная, как варан в пору брачных танцев?
— Это… — приблуда попыталась состроить серьезную мину, но ей не удалось, и она снова прыснула, — вы токмо на себя посмотрите…
Я скосила глаза на свое отражение в оконном стекле и едва не расхохоталась сама. Да уж… Найденыша можно понять. Не каждый день видишь всклокоченную принцессу в ночнушке и неведомо как оказавшемся на левой ноге тапке, зато с огненными шарами размером с арбуз в каждой руке. Глухо выругавшись, мое сконфуженное и даже слегка покрасневшее высочество погасило боевые плетения.
— Вот что, развеселая ты моя, — сказала я, смерив горе-ученицу тяжелым взглядом. — Судя по всему, кроме сажи, ты ничего в каминной трубе не нашла. Да и не могла найти: заслонка по случаю теплой погоды закрыта наглухо…
— Вьюшка, что ль? — перебила мелкая.
Мысленно отметив, что воспитанием приблуды придется заняться в первую очередь, я со вздохом кивнула:
— Она самая.
— Ничего она не закрыта. Я по трубе высоко поднялась. Там ступеньки есть, потому и выпачкалась так…
— Стоп. Какие еще ступеньки?! — опешила я и, коротко взглянув на каминную цепь, поднимавшую заслонку, еще более недоуменно добавила: — И вьюшка, то есть заслонка, закрыта должна быть!
— Открыта! — упрямо фыркнула Оли. — Да вы сами посмотрите!
— Вылезай оттуда! — решительно мотнула подбородком я и, как только девчонка, оставляя на дорогом ковре черные следы, отошла в сторону, влезла в широкий зев камина.
Конечно, так привольно, как худосочная приблуда, я себя не чувствовала. Но места все равно хватало, чтобы развернуться. Треснувшись макушкой о железную скобу, так вот какую «лесенку» имела в виду мелкая, я задрала голову и полюбовалась квадратом голубого неба далеко вверху. Заслонка — поднята. А ведь цепь оставалась в положении «закрыто». Я присмотрелась. Загадка разрешалась просто — излишек цепи был аккуратно намотан на одну из скоб-ступенек. И что бы это значило?
Отвязав цепь и получив по многострадальной голове захлопнувшейся заслонкой, я запечатала ее запирающим плетением и, отплевавшись от сажи, выбралась в кабинет.
— О, вы похожи на очень черного чернака! — воскликнула приблуда, едва увидев мое перемазанное высочество.
— Чернаки — не черные, — машинально поправила я, продолжая гадать, кому понадобилось открывать ифитову заслонку. — Они только чуть смуглее нас.
— Да? — искренне удивилась Оли. — А учитель Ронд говорил, что чернаки черные как уголь, на голове у них рога, а сзади длинный хвост, как у крысолаков.
— Что за глупость?!
— А еще они пьют кровь невинных младенцев, чтобы стать магиками, — продолжала мелочь, явно повторяя чьи-то слова.
— Еще одна глупость! — фыркнула я.
— Какие они тогда?
От ответа меня спас дух-хранитель, возникший посреди кабинета так внезапно, что я с разгону прошла сквозь него.
— Лерра ректор, — заявил он скрипучим голосом профессора Карны, — ваше присутствие необходимо в третьем корпусе общежития немедленно…
— Вот сейчас все брошу! — возмутилась я, представив, какой фурор произвела бы, действительно «немедленно» явившись на зов.
— … ночная выходка студиозов с боевого…
Мое перемазанное сажей высочество почесало ушибленную заслонкой голову, спохватившись, что разговаривает не с вредной профессоршей, а всего лишь с посланным ею духом.
С очередным тяжелым вздохом я стряхнула с ногтя искорку плетения, позволяющего духу запомнить мои слова:
— Профессору Карне. Буду через полчаса.
— А что там случилось? — тут же спросила Оли, едва посланник исчез.
— Ифит его знает, — пожала плечами я. — Но ничего серьезного. В ином случае Карна уже ломилась бы в дверь моего кабинета лично.
— А что это за Карна?
— Да так. Одна старая, пришибленная… — тут я, наконец, посмотрела на приблуду и прикусила язык, сообразив, что ей вряд ли стоит знать мое истинное мнение о некоторых профессорах академии.
— Старая пришибленная ведьма? — закончила Оли, не дождавшись продолжения от меня.
— Нет. Я оговорилась. Старая приятная преподавательница. Все, мелочь, не морочь мне голову, она и так болит. Я в душ и пойду разбираться, что там стряслось в этом общежитии. А ты, когда я уйду, тоже вымойся.
— А надеть что? — тут же потребовала конкретики приблуда. — Это не высохнет.
— Не надо стирать. Наденешь пока мой халат. Он в спальне у кровати. Я вернусь — разберусь.
— Хорошо. А что мне делать, пока вас нет?
— Лучше всего — ничего! — буркнула я и закрыла за собой дверь в ванную.
* * *
Полчаса спустя я, как и обещала, вошла в третий корпус общежития. Вопреки паническим посланиям Карны, ничего из ряда вон выходящего здесь не происходило. До гонга подъема оставалось еще почти полтора часа, и большинство постояльцев банально спали. «Ночная выходка студиозов, — мысленно проворчала я, передразнивая сообщение вредной профессорши. — Ну и где эта „выходка“? Судя по всему, никто ничего не слышал. Тоже мне, „выходка“. Скорей уж, повод выдернуть из постели ненавистную Аленну на полтора часа раньше положенного».
В холле меня поджидал продрогший, поскольку раннее утро выдалось довольно свежим, студиоз. Поглядывая из-под насупленных бровей, он молча привел мое недоумевающее высочество на третий, последний этаж общежития.
А там вовсю орали. И тон задавала, разумеется, профессор Карна, чьи визгливые вопли разносились по коридору, как рев сторожевого варана, которому прищемили воротами… В общем, что-то важное прищемили. Студиоз довел меня до единственной комнаты, дверь которой стояла нараспашку, и, так и не сказав ни слова, быстрым шагом, сильно смахивающим на бегство, удалился.
Невольно поморщившись, в небольшом помещении возмущенные рулады ненормальной профессорши и вовсе били по ушам, как пилорама, я остановилась у входа, прислонившись к косяку. Внимания на меня не обратил никто, кроме лохматого невысокого чернака с распухшим носом. Заметив мое тихо звереющее высочество, он начал подвывать и кривиться, то ли испугавшись моего присутствия, то ли демонстрируя, как ему больно.
— Довольно! — рявкнула я, так и не сумев вычленить из несвязных воплей причину какофонии.
Желаемого эффекта я добилась: меня наконец-то заметили все участники конфликта.
— Профессор Аленна, — тут же развернулась в мою сторону Карна, — ваши боевики совсем распоясались!
— Подробнее, пожалуйста.
— Они среди ночи вышли в парк, заманили в свою спальню Юрася и жестоко его избили!
— Юрась, я так понимаю, вот этот чернак с фиолетовым носом? — медленно уточнило мое оглушенное высочество, не желая задавать вертевшийся на языке вопрос: «Ну, и что?» Внутренний голос мне подсказывал, что Карне подобная реплика придется не по вкусу.
— Да! — покровительница чернаков, схватив побитого недоросля за плечо, покрутила его передо мной. — Посмотрите, как изуродовали ребенка, изверги!
Нос расквасили и фингал под глазом поставили… Это теперь называется «изуродовали»? Странно, в мою бытность студиозой мы порой друг другу руки-ноги ломали, выясняя отношения, и никто таких проблем из этого не делал. Ну полежишь пару дней в Целительском корпусе или отработаешь наказание, в зависимости от того, победил ты или проиграл. На этом вопрос был исчерпан…
— Я настаиваю на исключении! — ввинтился в мои мысли визг Карны.
— На тон ниже, профессор, — помимо воли скривилась я. — У меня нет проблем со слухом.
— Прошу прощения, — децибел в ее голосе поубавилось, но менее визгливым он от этого не стал. — Но мое возмущение…
— Профессор Карна! — Мое невеликое терпение лопнуло, как мыльный пузырь. — Вы пригласили меня сюда, чтобы поделиться своим возмущением? Если нет, то прошу прекратить истерику и отвечать на вопросы без эмоций!
— Прошу прощения, — снова повторила она, покраснев, но уже почти нормальным голосом.
— Итак. Эти молодые люди вышли ночью в парк и заманили в свою комнату чернака.
— Да! А потом…
— Подождите, профессор Карна. «Потом» меня пока что не интересует. Я хочу узнать, что этот чернак делал ночью в парке, где его «нашли и заманили». Лер студиоз? — я посмотрела на чернака, но внятного ответа не последовало. Взмахом руки заставив умолкнуть попытавшуюся вмешаться профессоршу, перевела взгляд на троицу боевиков. — Леры? Возможно, вы объясните мне происходящее?
— Я отведу пострадавшего в корпус целителей, — таки влезла защитница чернаков, приобняв «пострадавшего» за плечи.
— Вы можете идти, — кивнула я, посторонившись. — А он останется.
— Но ему надо к целителям…
— Явится туда на полчаса позже. От фонаря под глазом еще никто не умирал, — холодно парировало мое взбешенное высочество.
— Но…
— Никаких «но», профессор. Раз уж мне приходится разбираться в банальных драках между студиозами, то я прекрасно справлюсь с этим без вашей помощи. Вы свободны.
Прошипев сквозь зубы что-то явно очень не лестное для лерры ректора, Карна, наконец, вымелась из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Ну так как? Мне кто-нибудь объяснит, что вы все делали в парке среди ночи?
— Не ночью, а уже под утро, — буркнул один из проштрафившихся боевиков. — Эта скотина по крыше административного корпуса шастала, в окна девчачьего общежития заглядывала. Мы его увидели и встретили, когда он вниз спустился.
— Неправда! — тут же взвился чернак. — Я просто шел! Не по крыше!
— И куда же вы шли в такую рань? — прищурилась я.
— Э… — он слегка замялся, а потом быстро выдал ответ и с облегчением вздохнул, как человек, придумавший удачную ложь. — Книжку относил! К экзаменам готовится! Всего на одну ночь и дали!
И смотрел Юрась на меня с легко читаемым вызовом, мол, ничего от него добиться не удастся.
Уже слегка усмехаясь, я отметила, что хныкать и хвататься грязными руками за пострадавшие части лица чернак перестал, едва за Карной закрылась дверь. «Кстати, — улыбку с моей физиономии как ветром сдуло, — а в чем у этого паршивца руки?»
Я шагнула вперед и, схватив парня за ладонь, вывернула ее к свету. Мое глазастое высочество не ошиблось. Руки у чернака, как, впрочем, и физиономия, были в саже.
Ну, и что малолетний переселенец искал в трубе моего камина?!
* * *
Что бы это ни было, просто так паршивец мне об этом не расскажет. Но кто сказал, что мое любопытное высочество будет спрашивать «просто так»?
Я окинула коротким взглядом троицу боевиков:
— За наказанием явитесь ко мне в полном составе после занятий. А вы, лер чернак, пойдете со мной прямо сейчас.
— Профессор Карна сказала, что мне нужно к целителю, — тут же заныл Юрась, но я не обратила на его скулеж никакого внимания.
Покрепче прихватив переселенца повыше локтя, я повела его к выходу. Смотрелось это довольно комично, учитывая, что парень был выше на полголовы, но эстетика меня сейчас волновала в последнюю очередь. Я вообще отключилась от реальности, погрузившись в собственные мысли. А подумать было о чем. Слишком уж быстро все произошло. Оли услышала странные звуки в каминной трубе, а полчаса спустя я уже выслушивала послание от Карны. Завидная оперативность. Ведь за эти тридцать минут чернак успел выбраться из трубы, пробежаться по крыше, где его заприметили боевики, спуститься вниз, подняться на третий этаж общежития, получить по физиономии, нажаловаться своему куратору… Или профессор Карна сама как-то узнала о драке? А зачем он вообще потащился в это общежитие? И, самое главное, что чернаку, ифит его пожги, понадобилось в моем камине?! Даже на попытку влезть в кабинет ректора происшествие не тянет. С одной стороны, это невозможно: магия академии не пропустит сюда незваных гостей. И плевать, как они явятся, через дверь, камин или вообще стену проломят. С другой, а зачем? Ну что какому-то чернаку может быть так важно в ректорском кабинете, чтобы пытаться туда вломиться, рискуя нажить нешуточные неприятности?!
По мере того как я приближалась к своим апартаментам, вопросов становилось все больше, а логики в произошедшем оставалось все меньше. Да и мое невыспавшееся высочество зверело прямо на глазах. Я не я буду, если не вытрясу из негодяя правду! В конце концов, сдам его в тайную канцелярию, если мои аргументы не помогут.
Первым, что сорвалось с языка, едва я переступила порог собственного кабинета, стало замысловатое ругательство. За столом в широком ректорском кресле восседала приблуда и складывала избушку из свитков сегодняшней корреспонденции. Слава Создателям, на ней была ее амазонка, неведомо как отчищенная от сажи, а не мой халат. Представив, какие слухи поползли бы по академии, выполни мелочь мое приказание, я похолодела и снова выругалась.
Искоркой вернув помятые свитки на специальную подставку, я мотнула головой в сторону спальни:
— Посиди там. Освобожусь — позову.
Оли насупилась, но спорить не стала.
Мое вконец обозлившееся высочество плюхнулось на освободившееся место и, дождавшись, пока за девчонкой закроется дверь, смерило переминавшегося с ноги на ногу чернака тяжелым взглядом.
— Для начала скажи, кто ты такой?
— Юрась… — округлил глаза парень.
— Курс, специализация.
— Выпускной курс, специализация бытовая магия.
— Как учеба, нравится? — тоном собравшейся позавтракать змеи продолжала расспрашивать я.
— Нравится… — эхом отозвался он, не понимая, чего от меня ожидать. Впрочем, я и сама не до конца понимала.
— На крыше что делал?
— Не был я на крыше, — упрямо набычился чернак.
— А в общежитие к боевикам зачем пошел?
— Вам же профессор Карна уже объяснила, — сорвался паршивец, — заманили!
— Как?
— Э…
— Понятно, — я не стала ждать, пока чернак придумает подходящую ложь. — Вижу, поговорить со мной начистоту вы не хотите. Понимаю. Свобода выбора и все такое прочее, ваше право. Тогда поговорю я, а вы послушайте, лер Юрась. Сегодня утром меня разбудили безобразные звуки, доносившиеся из моего камина. Полчаса спустя я встречаю чернака, вымазанного в саже. Мало того, трое студиозов с курса боевиков в один голос твердят, что видели, как этот юноша бегал по крыше как раз в то время, когда мне не давали спать странные шорохи. Но юноша рассказывать мне ничего не хочет. Но я же не могу оставить без внимания попытку ворваться в апартаменты дочери правителя, храни его Создатели, не так ли? В таком случае мне не остается ничего иного, кроме как сдать этого шустрого юношу в тайную канцелярию. Так уж исторически сложилось, что именно там лучше всего умеют разговаривать с теми, кто покушается на членов правящего рода… Вы что-то хотите сказать, лер Юрась?
Бледный переселенец, как и ожидалось, сломался гораздо раньше, чем у моего обозленного высочества закончились аргументы:
— Я должен был засунуть в эту трубу артефакт.
— Какой артефакт? Кто вам его дал? — под столом я стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони, но голос не изменился ни на йоту. — Неужели такому разумному студиозу могло прийти в голову покушаться на жизнь своего ректора?
— Нет! — чернак, уже не бледный, а серый от страха, подался вперед. — Я бы не согласился покушаться! Я бы сразу в стражу побежал!
Ну, положим, про стражу он загнул, а вот на покушение и правда не пошел бы, кишка тонка… Но ночью меня пытаются убить, а утром подсунуть какой-то неизвестный артефакт. Таких совпадений не бывает! Или все-таки бывают?! Я пристально смотрела на чернака, ожидая, что еще он мне расскажет.
— Каминную трубу надо было почистить, вот я и…
— Вы же понимаете, лер Юрась, что ваша история звучит довольно бредово. С каких это пор студиозы подрабатывают трубочистами? Для этого, по крайней мере в нашей Академии, существуют духи.
— Не знаю я, что там с духами! Сторож попросил меня сунуть артефакт в камин!
— Сторож? — Я опешила. — И как он это объяснил?!
— Каминную трубу надо почистить… — упавшим голосом проговорил Юрась, уже понимая, что я ему не поверю.
Зря, кстати. Я поверила. До такого идиотского объяснения не додумался бы даже чернак.
— И где этот артефакт?
— Я его уронил. Какая-то сволочь полезла… То есть кто-то заглянул с вашей стороны, я испугался и чуть не свалился, а артефакт выронил. Спустился с крыши, а там уже боевики. Под локти меня — и к себе поволокли. Пару раз по морде съездить успели, пока профессор Карна прибежала.
— А Карна… Профессор Карна откуда там взялась?
— Да не знаю я! Ее спросите. Я вам ничего плохого сделать не хотел! Даже не подглядывал!
Мое слегка обалдевшее высочество молча переваривало полученную информацию. Самозваный трубочист еще что-то там верещал о своей невиновности, но я его уже не слушала. История, которую он мне рассказал, выглядела достаточно бредовой, чтобы оказаться правдой. Хотя Юрася наверняка надули. Он настолько слабый магик, что ему можно всучить магическую бомбу под видом безобидного артефакта, он все равно ничего не рассмотрит. Осталось только выяснить, что за артефакт собирались подсунуть, и взять за горло неизвестного сторожа. Что-то мне подсказывало, что и он не последнее звено в этой цепочке.
Я поднялась, собираясь заняться раскопками в камине, и с удивлением наткнулась взглядом на все еще что-то бормочущего чернака. Ифит, мое склерозное высочество уже успело забыть о нем! Пришлось снова опуститься в кресло.
— Вот что, лер студиоз, — веско сказала я, и он, тут же умолкнув, уставился на меня глазами преданного варана. — Даже не знаю почему, но мне хочется вам верить. Некие личности воспользовались вашей наивностью и втянули в неприятную историю. Думаю, я не буду портить вам выпускной курс и забуду об этом недоразумении. Но и вы постарайтесь сделать так, чтобы мне никто о нем не напомнил. Проще говоря, не советую делиться впечатлениями с кем бы то ни было. Если же я узнаю, что вы не умеете держать язык за зубами, то прибегну к помощи тайной канцелярии. Вам все понятно?
Юрась так быстро закивал головой, что мне показалось, что она вот-вот оторвется от тонкой шеи и мячиком поскачет по полу, продолжая при этом бормотать «да, да, конечно». Жестом отослав чернака, попытавшегося напоследок поцеловать мне руку, я добралась, наконец, до камина. И тупо уставилась в пустую топку. Совершенно пустую. Совсем. Даже кованая подставка для дров, вмурованная в кладку, об которую я всего час назад зашибла мизинец ноги, и та отсутствовала.
— Оли! — рявкнуло мое догадливое высочество во всю силу легких.
— Это не я! — тут же отозвалась приблуда, с опаской выглянув из спальни. — А что случилось-то?
— Ты! Ты случилась в моей жизни и превратила ее в нескончаемый сюрприз! — взвыла я. — Ты куда решетку из камина дела, чудовище?!
— А, это… — мелкая уставилась в пол. — Оно само. Я только сказала духам, чтоб все из камина убрали…
— Каким духам? — в десятый раз за последние полчаса опешила я.
— Да нечисти вашей. Вы же мне велели ничего не делать. Я и не делала. А в халате холодно было сидеть. Ну я и вспомнила, как вы нечистью командуете. Дай, думаю, попробую…
— Какой нечистью?! — мое вконец ошалевшее высочество схватилось за голову. — Тут нет никакой нечисти! Есть духи-охранители! Но они не могут тебя слушаться!
— Не знаю, — пожала плечами Оли, совершенно не впечатленная моими воплями. — Слушаются нормально. Одежку мне вот почистили, ковер вымыли. Это я только в первый раз ошиблась. Сказала «убрать все», они и убрали. Вместе с железкой. Потом я уже правильно говорила: помыть там, почистить здесь…
— Да не может такого быть! — замотала головой я. — Духи не слушаются кого попало! Только если хозяин прикажет. А хозяин в этой проклятой академии, ифиты ее забери вместе с профессорами и студиозами, я!
— А может, вы случайно приказали? У нас в селении была баба, так она во сне разговаривала. Может, и вы так же?
— Я не разговариваю во сне! — возмутилась я, уже сомневаясь в собственном душевном здравии.
— Ну тогда не знаю. А только слушаются они меня, как вас, — проворчала Оли.
— Так, — я попыталась взять себя в руки. — Давай проверим. Прикажи им что-нибудь.
— А что?
— Да что угодно. Вот. Пусть уберут на столе.
Я указала на кучу снова разлетевшихся с подставки свитков корреспонденции.
Приблуда пожала плечами и спокойно произнесла:
— Духи, уберите стол.
— Не так… — только и успело пискнуть мое невезучее высочество, когда стол просто растворился в воздухе. Книги, перья, письменный прибор, в долю секунды потеряв опору, шлепнулись на пол. А я тупо уставилась на здоровенное чернильное пятно там, где еще секунду назад стоял дубовый монстр.
Я глубоко вдохнула и медленно, очень медленно выдохнула, посчитала до пяти, потом до двадцати и, наконец, кое-как сведя буйное бешенство к тихому, стряхнула с ногтя искру призывающего плетения и процедила:
— Ковер почистить. Свитки на полку. Перья и чернильницу туда же. И поставьте сюда какой-нибудь стол.
Пока мое пыхтящее, как кипящий чайник, высочество приходило в себя, пятно медленно истаяло, письменный прибор принял первозданный вид и вместе с потрепанной корреспонденцией спланировал на стеллаж, а перед ректорским креслом появилась простяцкая ученическая парта.
— Не маловат будет? — с сомнением поинтересовалась приблуда.
— Молчи уж, повелительница духов, — невольно усмехнулась я, окончательно успокаиваясь. — Пока сойдет. А там закажем мебельщикам вместе с твоей кроватью нормальный письменный стол. Кстати, духам приказывать запрещаю. Не представляю, как тебе это удается, да еще без призывающего плетения, будет время — разберусь, но пока забудь о такой возможности. Понятно?
— Что ж тут не понять? — погрустнела мелочь, но мне было не до ее терзаний.
— Я сейчас уйду…
— Аленна, вы мне книжку со сказками обещали. Букварь-то дома остался. Скучно просто так сидеть.
— Вот тебе книжка, — я достала из шкафа учебник по истории Белого континента. Предназначался он для первого курса чернаков, поэтому ничего сложного содержать не мог. — Это, конечно, не сказки, но где-то близко. Пока я занимаюсь делами, ты сидишь и читаешь. Вернусь — расскажешь мне, что почерпнула интересного.
— Ладно.
Я кивнула и вышла из кабинета, выбросив проблемы с мебелью из головы. Сейчас меня интересовал только ифитов сторож. Юрась к нему с предупреждением, конечно, не побежит: слишком напуган. Но негодяй может и сам поинтересоваться у чернака, как тот выполнил его поручение, и, узнав, сбежать. Что меня, разумеется, совершенно не устраивало.
Выйдя из административного корпуса, где располагались апартаменты ректора и прочих преподавателей, я покрутила головой, припоминая, где обретался сторож во время моей учебы. Пять минут спустя мое злобное высочество толкнуло дверь небольшого строения, прилепившегося справа от главных ворот академии.
Прихожая оказалась пуста, а вот в соседней комнате… вовсю орали. И тон опять задавала профессор Карна. Помотав головой в попытке избавиться от ощущения провала во времени, я решительно направилась в ту сторону с намереньем заявить о своем присутствии. Но на полдороги остановилась, заинтересовавшись темой беседы.
— Как ты мог впутать в свои дела ребенка! — кричала Карна. — Ты же испортишь ему все! А если эта ифитова невеста сдаст мальчика страже?!
— С чего бы? — отозвался смутно знакомый голос.
— Попытка влезть в комнаты принцессы! — взвизгнула профессорша. — Лицом мужского пола! Чернаком! В прошлом и за меньшее отправляли на плаху!
— Так то в прошлом.
— Ты же знаешь, как она ненавидит переселенцев! Что ей стоит восстановить традиции?!
— Если дело зайдет слишком далеко, — ответил мужчина, — я возьму все на себя. Не беспокойтесь, профессор. Я не больше вашего хочу, чтобы Юрась поплатился за мою ошибку. Пусть лучше эта мегера на мне отыграется.
Эта мегера, а у меня не было ни малейшего сомнения, кого так обласкали, медленно попятилась к выходу. Мегера я или ифитова невеста, но голоса запоминаю очень хорошо, даже лучше лиц. И сейчас мое туподоходящее высочество, наконец, сообразило, почему мужской голос, отвечавший Карне, показался знакомым. И встречаться с обладателем этого голоса в подобной обстановке я не хотела. Да что там «не хотела»? Категорически отказывалась! Слишком дорого могла мне обойтись эта встреча.
Выскользнув из сторожки, мое, мягко говоря, обескураженное высочество быстро зашагало обратно в административный корпус. «Мда… — подумала я с нервным смешком, — эти ворота вряд ли когда-нибудь увидят нынешнего ректора Академии стихий. Не в этой жизни. Портал. Только портал! Слава Создателям и строителям, он у меня личный и находится прямо в кабинете».
