Глава 31

«Церковь прогнила, прогнила изнутри. Нам никогда не заслужить прощения Триединых, если даже избранные опускаются до шантажа и разврата. К счастью, у богов есть ты, Франческа. Какое грубое имя… Грубое и сильное. У тебя будут их еще десятки и сотни. У карающего меча нет личного имени, только прозвища и позывные, под которыми они настигают тех, кто порочит имя церкви. Что ж, ты так удачно попала в эту обитель роскоши и разврата. Не стоит упускать шанс, Фран. Поищи получше, и среди вельмож могут быть те, по кому плачет костер исполнителей!»

Внутри резвилась брезгливость, она болотной жабой, испачкавшейся в тине и ряске, прыгала туда-сюда, разбрызгивая вокруг мутные капли затхлой воды. Воображение часто играло с ней такие неприятные шутки, оставляя после себя ощущение гадливости и желание помыться. Франческа ухмыльнулась, закрыла дверь в комнату на замок и скинула монашеское облачение. Время выходить на охоту.

С довольной улыбкой Фран достала из шкафа массивный чемодан, открыла кодовый замок и принялась раскладывать на полу свои сокровища. К простому платью из алого второсортного шелка с маленьким турнюром она добавила невзрачных украшений и удовлетворенно кивнула. С одной стороны, яркая, а с другой – совершенно обычная женщина. Таких десятки. Вытащив ящичек с косметикой, Франческа уселась перед зеркалом. Ловкими уверенными движениями она меняла свое лицо. Кожа побледнела, скулы заострились, брови широкие и черные, а глаза при помощи линз поменяли цвет с голубых на карий. Она и сама бы себя не узнала, если бы не знала, что искать.

Надев платье, она с видимым усилием затянула корсет и уложила волосы в простую повседневную прическу. Примерно так выглядели не очень богатые дамы, которые не могли позволить услуги постоянных горничных, а вечером прогуляться все же хотели и приводили себя в порядок самостоятельно. Конечно, таких не должно быть в этом корпусе, но кому какое дело?

Замерла у зеркала, покрутила в руках веер.

– Эрис, Эрис Сантьянто, дочь Вильгельма Сантьянто. К вашим услугам, – ослепительно улыбнувшись, поклонилась своему отражению и картинно замахала веером, привыкая к новому имени.

Выйдя на улицу, Фран осмотрелась. Из-за глупого безрезультатного разговора с архиепископом она потеряла слишком много времени. Аллеи парка опустели, а соваться в салон все же рискованно. Можно последовать примеру Родрига и просто провести хорошо время, предаваясь неге и отдыху, но Франческа последние дни привыкла загонять себя, стремясь очистить мир от скверны. Сейчас она действовала больше по собственной инициативе, не по прямым поручениям свыше, и это грело душу. Дело стало для нее в некотором роде смыслом жизни. Ее пугали слухи, ходившие в стенах церкви. Слухи, говорящие о насилии над детьми, растлении и надругательствах. Она и сама себя втайне считала жертвой церкви. Вот только сдаваться не собиралась. Кто, как не она, может очистить этот мир?

Попытки завязать разговор с сидящими в беседке дамами не увенчались успехом. Сначала Франческу просто не замечали, а потом и вовсе высмеяли, в красках объяснив, где место таких нищенок, как она. Монахиня лишь мысленно фыркнула и гордо удалилась. Кичиться своим положением – признак дурного тона не только для служительницы Триединых, но и для любого другого человека. Эту простую истину Фран познала с малых лет и старалась следовать ей неукоснительно.

Опыт ищейки подсказывал, что она обязательно что-то найдет. Совсем скоро, надо только не прекращать усилия, и Франческа углубилась в парк. Приятный теплый воздух ласкал непривычно голую шею и руки, и монахиня анализировала эти ощущения. Задумавшись достаточно сильно, Фран не заметила в темноте движущуюся навстречу девушку и врезалась в нее.

– Простите, – привычно извинилась Кэйсэн, но тут же поспешила исправиться и натянуть на место маску важной дамы.

Приосанившись, посмотрела на сбитую незнакомку: чепчик на голове, белоснежный передник, никаких украшений. «Боги Триединые, хвала вам, это всего лишь горничная!»

– Простите, леди, – залепетала та, нервно сжимая передник. – Могу я как-то загладить свою вину?

Франческа прищурилась. Может быть, именно к этой девушке и вело ее чутье? В любом случае не проверишь – не узнаешь, поэтому надо действовать.

– Развлеки меня, – властно велела Фран, свысока посматривая на незнакомку.

– Как будет угодно, госпожа, – чуть поклонилась горничная.

– Замечательно. Значит, мы отправляемся на прогулку. Не переживай, я знаю, что рабочий день закончен. Я доплачу.

Недовольное выражение лица прислуги сменилось на выжидательное, и Фран улыбнулась: все же бедняки часто падки именно на звон монет. Как предсказуемо! Хотелось бы равенства в мире, но пока существуют такие люди, как Родриг, ничего не изменится.

– Можешь называть меня леди Эрис. А ты?..

– Жаклин, госпожа, – представилась горничная и в очередной раз поклонилась.

– Замечательно. Отведи меня к морю. Слышала, оно у вас просто потрясающее.

Жаклин невольно поджала губы. Да, море когда-то было действительно прекрасным, но не в этом сезоне.

– Госпожа, вы уверены? – дождавшись утвердительного кивка от Фран, пошла вперед. – Следуйте за мной. Путь будет неблизким, даже в нашей обители спокойствия в поздний час не стоит уходить от освещенных мест.

– Разумно. Какие новости, Жаклин? – с улыбкой спросила Франческа, поравнявшись с горничной.

– Все как обычно. Курортные острова полны слухов и настоящей жизни. Здесь много чего происходит. Недавно герцог разорвал помолвку, – со вздохом поделилась Жаклин.

– А каковы причины? Такие вещи просто так не делаются.

– Говорят, застал леди в постели с другим. А может, и с несколькими мужчинами, я не знаю точно. Вот только леди… явно не из тех, кто легко ладит с людьми. Сомневаюсь, что у нее мог бы быть любовник, слишком грубая.

– Почему ты так думаешь? – продолжала расспросы Фран, заинтересовавшись происшествием. Доводилось читать о нем в газетах, но она не обратила внимания на то, где именно произошла маленькая женская трагедия, и сейчас с интересом узнавала подробности практически из первых уст.

– Госпожа Эрис, мне приходится прислуживать той леди. Она весьма категорична в своих высказываниях, можете мне поверить. Впрочем, ее наряды достаточно дороги для того, чтобы кто-то мог польститься на нее из-за денег. Возможно, и крутился рядом с ней какой-то жигало.

– Вот оно что, – с наигранным удивлением поцокала языком Франческа. – И почему ты считаешь, что леди богата?

– Я не должна об этом говорить, – нахмурилась Жаклин.

– Да ладно тебе. Кто услышит? Поздняя ночь, только мы вдвоем идем к морю, вокруг ни души…

– У леди арендован дорогой номер, один из лучших на этаже, да еще и много украшений. Все, больше ничего не скажу!

Жаклин поспешила прикусить язык, а то болтовня до добра не доведет. Мало ли что можно лишнее рассказать, потом не оправдаешься!

Дальнейшая прогулка не дала Франческе никаких новых знаний. Разве что удалось выяснить, что Эмилия Артьен живет на втором этаже. Как использовать эту информацию, было непонятно. Но даже такие крохи лучше, чем ничего. Они обязательно пригодятся.