«Боярская республика» — Господин Великий Новгород в XIV–XV веках переживал политический, экономический и небывалый духовный расцвет. По заказам бояр, богатых ремесленников и купцов возводились новые храмы, аналогов которым не было в архитектуре других государств. В первую очередь — это церкви Феодора Стратилата на Ручью (1361 г.) и Спаса Преображения на Ильине улице (1374 г.).

Для росписи последней и был приглашен известный византийский изограф Феофан, прозванный новгородцами Греком. Родившийся в 30-е годы XIV столетия, получивший блестящее образование, расписавший в разных странах более 40 церквей, «гречин, книги изограф нарочитый и живописец изящный во иконописцех» прибыл в Новгород для совершенствования своего дара.

В свою очередь, неповторимая живописная манера византийца поразила новгородских изографов: стремительные широкие мазки, уверенно положенные блики, точно очерченный абрис фигур. И цветовая гамма: красно-коричневая, почти монохромная, но все же производящая впечатление многоцветности из-за разнообразия оттенков красных и желтых охр.

Фрески церкви Спаса Преображения — единственная дошедшая до нашего времени монументальная работа мастера. Работа, имеющая документальное подтверждение в Новгородской летописи и являющаяся главным источником для изучения живописной манеры знаменитого византийца.

Несмотря на то, что фрески, расчищенные от поздних записей только в XX веке, сохранились фрагментарно, по ним можно восстановить общую систему росписи церкви.

В главном куполе — полуфигурное изображение Христа Пантократора в окружении архангелов и серафимов. В барабане помещены праотцы Адам, Авель, Ной, Сиф, Мельхиседек, Енох и пророки Илия и Иоанн Предтеча. В Троицком приделе, на хорах прекрасно сохранились «Богоматерь Знамение с архангелом Гавриилом», «Поклонение жертве», «Троица», а также изображения святых.

После 1378 года Феофан Грек, по свидетельству современника, монаха Епифания Премудрого, был приглашен в Нижний Новгород, но работы этого периода до нас не дошли.

Следующим этапом деятельности Феофана Грека стала Москва.

Появление Феофана Грека оказало сильное воздействие на московскую иконописную школу. Окруженный местными мастерами, учениками, он на собственном примере знакомил москвичей с высокопрофессиональной византийской иконописью.

В 1405 году, по свидетельству письменных источников, Феофан Грек, Прохор с Городца и чернец Андрей Рублев приступили к росписи Благовещенского собора. Этот труд — самое значительное в московском периоде деятельности Феофана Грека. Он осуществлял руководство работами, а непосредственно его кисти принадлежит ряд икон деисусного чина иконостаса: «Спас в силах», «Богоматерь» и «Иоанн Предтеча».

Кисти Феофана Грека приписывают икону Божией Матери «Донская», датируемую концом XIV века. Икона двухсторонняя: на обороте — Успение Божией Матери.

К началу XV столетия относят известную икону «Преображение», которая если и не была написана самим Феофаном, то явно вышла из-под кисти изографа его круга.

В мастерской Феофана писали не только иконы. Большое внимание уделяли и книжной миниатюре, что являлось весьма характерным для эпохи рукописных книг, — многие именитые изографы выполняли иллюстрации и орнаментальные заставки.

Уже после кончины Феофана Грека, которая последовала около 1410 года, иеромонах Троице-Сергиевой лавры Епифаний Премудрый в письме к митрополиту Кириллу Тверскому рассказывает: «Когда я был в Москве, жил там и преславный мудрец, философ зело искусный, Феофан Грек, книги изограф опытный и среди иконописцев отменный живописец, который собственною рукой расписал более сорока различных церквей каменных в разных городах: в Константинополе, и в Халкидоне, и в Галате, и в Кафе, и в Великом Новгороде, и в Нижнем. В Москве же им расписаны три церкви: Благовещения святой Богородицы, святого Михаила и еще одна…

…Сколько бы с ним кто ни беседовал — много ли, или мало, — не мог не подивиться его разуму, его притчам и его искусному изложению…»

Следующий документ носит название «Послание мудрого Феофана монаху Прохору». Датируемое концом XIV — началом XV века «Послание» историки приписывают Феофану Греку. В этом письменном свидетельстве открываются такие грани личности изографа, как высокая образованность и острый ум. Исследователи этого памятника считают, что если автор «Послания» — действительно Феофан Грек, то наиболее возможный адресат — иконописец, сотрудник Феофана по росписи Благовещенского собора Прохор с Городца, который, вероятно, был монахом.

«Поскольку видимость всего сущего под луной преходяща, в торжестве видимости и состоит жизнь: и что на море, но не только, но и что свойственно облакам, то же — и в жизни. В день же торжества не вспоминают зла, но главное в торжестве — вспомнить Бога. Память же о Боге на два вида разделяется: при разуме это — похвала, при погрешности в правом суждении — хула. Бога ведь не достигает вражда; не только вражда, но и хвала. Человеческие же дела доступны и тому, и другому. Потому хвалящих или хулящих ждет или спасение, или погибель. Бог ведь необъятен. Потому подобает, хорошо уразумев, хвалить или, не уразумев, молчать.

Два ведь пути есть у разума: либо говорить, либо быть правым, молча. Много философов было в мире, но две вершины были среди философов — Платон и Пифагор. Один благополучно повествовал, другой же благословесно замолчал.

<…> Знаем ведь ясно: эта наша жизнь суетна — и мысли, и слова, и дела, — не только левые, но и мнимые правые, за исключением, по правильному рассуждению, правого. “Бог есть любовь”, как мы усвоили из божественных Писаний. А кто пребывает в любви — в Боге пребывает, и Бог в нем. Откуда познается, что правое — любовь.

Если досада бывает от возлюбленного любящему, он должен терпеть: “Если любим любящих, — по Господнему слову, — то же и мытари и грешники творят”, заимообразно действуя. Мы же не заемной любовью любим тебя, но истинной. Но жизнь моя строптивая не дает мне беседовать с тобой, как хочется.

Уподобился я семени тому евангельскому, которое пало среди терния и было подавлено, и не смогло плода принести, только — сколько ты слышал.

И так — о Господе здравствуй».

Глядя на то немногое, что осталось от многолетней и активной деятельности Феофана Грека, можно сделать вывод, что основную суть его живописи составляет идея греховности падшего человечества перед Богом, причем человек оказывается в бесконечной удаленности от своего Творца. И надежду на спасение может дать только Божия любовь, которую необходимо заслужить. Поэтому единственный путь ко спасению, к воссоединению разорванной связи человека с Богом, по Феофану Греку, — это погружение в безмолвное созерцание собственных грехов, отстранение от окружающего мира и ожидание сурового и бескомпромиссного Судии.