Под бескрайним звездным сводом Успенский собор выглядел особенно романтично. Словно надутые, зеленые купола выразительно очерчивались, а золотые кресты таинственно поблескивали. Лунный свет придавал белым стенам нежный пастельный оттенок.

Высокие деревья широко раскинули пышные кроны и опоясали храм выпуклым изумрудным поясом.

В остроконечных шлемах-куполах, с колокольней-копьем, собор напоминал могучего богатыря, надежно стоящего на страже христианства. На ум приходили знаменитые пушкинские строчки:

Казалось, сейчас появятся колоритные герои произведений Ивана Котляревского и Николая Гоголя: прекрасная Наталка Полтавка и славный Петро, могучий кузнец Вакула и капризная Оксана и, не дай боже, гидкий черт.

За собором, освещенная луной, словно малахитовая шкатулка, накрытая копной соломенной крыши, уютно примостилась хата Котляревского. Рядом – еще одна хата, совсем маленькая. Дальше – крутой обрыв, а глубоко внизу – темный океан бушующего леса.

– Хата на самом краю обрыва – это, наверное, и есть жилище Чударя, – задумчиво шепнул Дима, качнув подбородком в сторону строения.

Андрей с пониманием кивнул.

Залитый луной домик казался сказочной избушкой. Друзья потихоньку подошли к самой калитке. Вблизи терем оказался обыкновенной мазанкой под соломенной крышей с облупившейся в нескольких местах штукатуркой. На фасаде темнела широкая, сбитая из толстых досок входная дверь, а по бокам отсвечивали два маленьких окошечка с резными ставнями. Перед домом тихо шелестели молодые стройные вишни. Воздух был наполнен медовым ароматом.

Ребята остановились, не решаясь войти. Вдруг ошиблись? Выйдет какой-нибудь пьяный крестьянин да спустит пса. Хотя собак было не видать. Тишина прерывалась лишь резким стрекотом кузнечиков.

Все же ощущение сказки не покидало путников. Летняя ночь развернула над мазанкой настоящий звездный рушник. Казалось, друзья попали в другой мир. Голова слегка закружилась.

– Входите, Дима Томин и Андрей Дорошенко! – послышался низкий спокойный голос.

Они вздрогнули от неожиданности. Откуда кто-то здесь знает их имена и фамилии?

Возле калитки словно из-под земли вырос высокий человек, жилистый и стройный. Спина его была настолько ровная, словно аршин проглотил. На голове дыбилась копна темных волос, ни единого седого. Густые свисающие усы очерчивали выразительный рот, а глубоко посаженные голубые глаза смотрели проницательно и задумчиво.

Незнакомец, молча, открыл калитку и жестом попросил войти. Ребята робко зашли во двор. Калитка захлопнулась сама, слегка щелкнув замком. Затем раздался еще один щелчок, сухой и короткий. По периметру забора быстро пробежал белый огонек. Изгородь слегка выгнулась наружу, тишину ночи нарушило тихое электрическое гудение. Так выгибались и гудели провода под очень большим напряжением.

Хозяин пригласил путников в дом. Ребята осторожно вошли в сени, оказавшиеся маленькой комнаткой с низким потолком, побеленными стенами и крашеным деревянным полом. Дальше вели две двери, аккуратно сбитые из широких досок. Одна, очевидно, в горницу, другая в кухню. При близком свете керосиновой лампы явственнее стали видны черты лица незнакомца. Прямой нос, высокий лоб, твердый подбородок с ямочкой. Возраст трудно определить: возможно, лет тридцать, а то и все пятьдесят.

– Я тот самый Микола Чударь, о котором говорила Наяда, – тихо произнес хозяин дома.

Друзья переглянулись, но ничего не сказали. А новый знакомый тем временем открыл правую дверь и пригласил в маленькую кухню. Там слева красовалась настоящая русская печь, справа, под окном, – обеденный стол. Прямо стоял громоздкий шкаф с белой посудой. Возле шкафа, в полу, темнел силуэт широкой крышки погреба. Подойдя к шкафу, Чударь с трудом открыл невероятно массивную крышку. Затем вместе с ребятами спустился в прохладный подвал. Запахло соленьями. Кругом громоздились необъятные бочки с засоленными овощами. В углу примостился гигантский ящик с картошкой. Несмотря на лето, картошка была словно только что из грядки.

– Его нужно отодвинуть. – Новый знакомый указал на ящик.

Навалились втроем, но ящик не шелохнулся. Попробовали еще раз – безрезультатно.

– Давайте пересыплем часть картошки, – предложил хозяин дома.

Когда треть картофеля отобрали, ящик медленно пополз, освобождая затянутый паутиной угол. Пол оказался из хорошо утрамбованной земли вперемешку с желтой глиной. Ножки ящика оставили в земле четкие полукруглые лыжни.

Чударь достал откуда-то длинную массивную спицу. Жилистые пальцы крепко обхватили гладкий металл, и острие пики почти на метр погрузилось в землю. После нескольких безрезультатных попыток спица лязгнула обо что-то металлическое. Микола хитро повернул свою палицу. Послышался странный, приглушенный щелчок, и пол в углу начал медленно проседать, оставляя внушительное квадратное отверстие. Когда движение прекратилось и пыль улеглась, хозяин дома первым шагнул в узкую шахту по темнеющим широким ступеням. Ребята осторожно ступили следом.

Спускались долго. Количество ступенек Томин так и не смог подсчитать, так как дважды сбился со счета.

Внизу желтел… электрический свет.

Наконец ступеньки вывели в маленькую комнату со светящимся подвесным потолком. Стены были обшиты светлым пластиком. Пол выложен крупной прямоугольной плиткой, напоминающей продукцию Харьковского плиточного завода. Люк закрылся сам, образуя маленький бункер. Чударь встал перед стеной слева и положил широкие ладони на гладкий пластик. Стена бесшумно разъехалась в разные стороны. Ребята увидели элегантный стеклянный лифт.

И это в 1909 году!

Хозяин дома смело шагнул в кабинку, Дима с Андреем – следом. Дверца автоматически закрылась, лифт резко рванул вниз. За стеклом быстро замелькали краски. Ребята почувствовали невесомость. В следующую минуту лифт мягко приземлился.

Вышли в комнату с белым подвесным потолком и стенами, оклеенными светло-розовыми обоями. Сразу повеяло свежестью и прохладой, словно при работающем кондиционере.

Посреди комнаты стоял роскошный кожаный диван, будто только что из мебельного салона. Перед диваном на стене висел большой плазменный телевизор. На мониторе светилась красочная заставка в виде немыслимых растеканий света. С другой стороны было множество белых пластиковых дверей.

Микола пригласил садиться.

– Вы, наверное, уже догадались, что попали в 1909 год, – вымолвил радушный хозяин спокойным голосом и продолжал: – Придется подождать несколько дней. Расположение звезд не позволяет отправить вас прямо сейчас. К тому же вам необходимо хорошенько отдохнуть, – тут Микола хитро усмехнулся, – перед… дальней дорогой.

«Все ясно! – сообразил Томин – Он хотел сказать: перед новыми испытаниями. Так что впереди нас ожидает еще множество опасностей».

– Дима Томин! – продолжал Чударь, – давайте спрячем венок в комнате, а утром отвезем в более надежное место.

Дима нехотя снял сумку и протянул новому знакомому. Тот взял, прошел в угол комнаты и приложил руку к стене. В штукатурке резко обозначилась дверца, которая бесшумно открылась. Хозяин аккуратно положил туда сумку. Дверца так же бесшумно закрылась и растаяла в стене. Ребята переглянулись.

«Кто он такой на самом деле, этот Чударь? – погрузился в раздумья Дима. – Уж очень молчаливый и замкнутый. И как же его вызвать на откровенный разговор?»

– Прошу! – все так же флегматично продолжал Микола. – Извольте принять душ, переоденьтесь, поужинайте, а затем ложитесь отдыхать.

– Можно вопрос? – Андрей внимательно взглянул на Чударя.

– Пожалуйста.

– А сейчас у золотого орла на монументе Славы есть венок?

– Сейчас у орла есть венок, потому что его украдут только в 2009 году. А вам нужно отдохнуть с дороги.

Друзья вошли в другую комнату и оказались в просторной раздевалке, где от пола до потолка сиял голубой зеркальный кафель. На приоткрытых дверцах двух симметрично расположенных пластиковых шкафчиков красовались полированные золотые таблички: «АНДРЕЙ» и «ДИМА». В шкафчиках с одной стороны висели костюм, рубашка и нижнее белье, с другой – принадлежности для ванны и мохеровая пижама.

– Слушай, Дима! – произнес Андрей. – Пиджака с такими отворотами я еще не видел. Но самое прикольное, что это, похоже, мой размер.

– В таких пиджаках ходили в начале двадцатого века. Это последний писк моды. В нем тебя тут уж точно не примут за инопланетянина.

– Зато в наше время появиться в таком наряде, представляешь? – продолжал смеяться Андрей. – Подумают, из театра сбежал или из психушки. Настоящая уличная клоунада.

– И все-таки интересно, когда Чударь успел таблички прибить? – задумчиво спросил Дима. – А лифт, а евроремонт, а телевизор? Что все это значит?

– Завтра узнаешь, – успокаивающе произнес Андрей. – Я уже устал удивляться.

– А будет ли завтра? И где мы будем завтра? – не унимался Дима.

– Слушай, пошли мыться! – отрезал Дорошенко. Ребята сняли одежду и вошли в просторную душевую с маленьким бассейном.

– Вот это да! – с восхищением воскликнул Андрей и с разбегу плюхнулся в воду.

Вода в бассейне заколебалась, словно живая. Андрей громко фыркал, как настоящий кит. Дима невольно засмеялся, глядя на детскую радость друга, и сам шлепнулся в воду. В бассейне начался маленький шторм. После бассейна встали под тонкие теплые струи душа. Словно невесомой шалью, распыленная вода накрывала голову и плечи, затем тонкими ручейками стекала по всему телу. Влага смывала не только грязь, но и напряжение, усталость. Бегство от полицейских, тревожный сон, неожиданная встреча с ефрейтором Уточкиным. Весь негатив прожитого дня отодвинулся куда-то в сторону, съежился. Сегодняшний вечер сулил ребятам долгожданный отдых. И от этой мысли настроение поднималось.

После душа друзей ждал вкусный ужин – мясные блюда, холодные закуски, всевозможные салаты, даже апельсиновый сок. Аккуратно отбитая и зажаренная в муке с яйцом свинина источала тончайший аромат. Парни почувствовали сильный голод и разом набросились на пищу. Некоторое время ели молча. По мере насыщения молчание становилось неловким. Беседа не клеилась, чувствовалось напряжение.

Экран телевизора убедительно показывал подступы к хате с четырех направлений.

«Неплохо тут все устроено, – размышлял Дима, пережевывая отбивную. – Настоящий пункт охраны. А под соломенной крышей, значит, скрыты маленькие видеокамеры. Ай да Чударь! Ай да молодец! Начало двадцатого века, нечего сказать!»

Хозяин дома задумчиво молчал, изредка бросая на ребят любопытные взгляды.

«Как хочется его расспросить обо всем! С чего же начать?» – мучился Дима.

Но первым начал расспрашивать Андрей и с наигранным участием спросил:

– Как вам тут живется?

– Более чем нормально…

– А как вы узнали, что мы явимся? – продолжал наступать Дорошенко.

– Из источников близких к небесной канцелярии, – с тонкой усмешкой проронил Микола.

– А что такое небесная канцелярия? – включился в разговор Дима.

– Вижу, вы решили мне экзамен устроить, – засмеялся новый знакомый, обнажив белые ровные зубы.

Приветливая улыбка полностью преобразила выражение лица, сделав его обаятельным и жизнерадостным.

– Я вот что скажу, – с энтузиазмом продолжил Чударь. – В ближайшие дни узнаете все или почти все, а сейчас вам действительно необходимо хорошо отдохнуть. Вы проделали тяжелый путь. Да, чуть не забыл! Подождите одну минутку, я сейчас вернусь.

И он скрылся за одной из пластиковых дверей.

– Слушай, Дим! – шепнул Андрей. – Такое ощущение, что он из нашего времени, а не из начала двадцатого века.

– Согласен. Вполне современный чудак, – добродушно улыбнулся Дима.

Появился Микола с трубкой обычного радиотелефона. Ребята переглянулись.

– Можно вызвать радиотакси? – попытался сострить Андрей.

– Можете позвонить родным, если хотите, – спокойно сообщил Чударь.

Ребята еще раз переглянулись. Хозяин дома улыбнулся и пояснил:

– Время движется мощным потоком по очень тугой спирали, окутывая нашу, да и не только нашу планету. Но тончайшие ручейки, а также брызги пронзают течение другого времени. От скорости этих ручейков зависит глубина проникновения в другое время.

– Но ручейки и брызги носят случайный характер. Как предугадать, в каком месте должно брызнуть? – возразил Дима.

– В наборе случайностей сокрыта система. Поток изучают, а совокупность экспериментальных фактов дает возможность построить строгую теорию, затем рассчитать появление и скорость очередных ручейков и брызг.

– А кто изучает поток?

Чударь снова засмеялся.

– У нас не знакомство получается, а целая лекция. Но все же подытожу: в каждом времени есть микроостровки другого времени. Так вот, в данном месте, – он обвел рукой комнату, – вы в 2009 году, и сейчас по киевскому времени час ночи.

– А какое сегодня число? – бодро спросил Андрей.

– Уже наступило 28 июня 2009 года.

Дорошенко взял трубку радиотелефона, задумчиво повертел в руках и отдал Диме. Тот подержал трубку и положил на стол.

– Поздновато что-то. Лучше позвонить завтра утром.

– Тогда ложитесь спать. – И Микола вежливо указал на пластиковую дверь.

Андрей достал мобильник, взглянул на экран. Пирамидка подключения к мобильной сети показывала стопроцентное наполнение. Маленький конвертик и цифра 4 указывали на четыре эсэмэски. Он на ходу прочитал их – все были от мамы, с упреками, что не отвечал на телефонные звонки.

За дверью оказалась небольшая, но уютная комнатка с двумя кроватями, стоящими у противоположных стен, как в гостинице. А может, это и есть своеобразная гостиница. Пружинящие матрасы мягко прогнулись под ребятами, пуховые одеяла и душистые подушки взяли их в теплый плен, и скитальцы сразу же уснули…

– Доброе утро, хлопцы! Пора вставать! Уже девять часов!

– Доброе утро!

Андрей спросонья чуть не свалился с кровати.

– Ну вы и спите! – весело подытожил Микола. Надев серые костюмы с отворотами, ребята стали похожи на двух юных аристократов. Дорошенко долго смеялся, осматривая себя в зеркало, и подшучивал над Димой, называя его выпускником Института благородных девиц. В свою очередь Томин не остался в долгу и назвал Андрея штатским советником недостроенного Кадетского корпуса.

В гостиной их уже ждал горячий завтрак. После приема пищи Чударь протянул Андрею радиотелефон.

Веселье как рукой сняло.

– Можно с мобильного позвонить? – рассеянно поинтересовался Андрей.

– Можно и с мобильного, – спокойно ответил хозяин дома.

Дорошенко достал мобильник, сделал вызов.

– Вот неудача! Батарея разрядилась, – с досадой выговорил он.

Новый знакомый протянул зарядное устройство. У Андрея округлились глаза. Взял шнур, присоединил к телефону и вопрошающе взглянул на Миколу, указывая на вилку.

– Там, в углу, – так же невозмутимо ответил Чударь, указывая в сторону розетки.

Андрей включил телефон на зарядку, сделал вызов и снова воскликнул:

– Опять осечка! Нет денег на счете!

Чударь, молча, протянул карточку пополнения счета. Дорошенко завозился с телефоном, а Дима взял радиотрубку и набрал домашний номер. Низкий голос бабушки тревожно засыпал вопросами:

– Почему ты не пришел домой ночевать? Мы все переволновались из-за тебя! Нельзя же так обходиться с родными! Почему не предупредил? Мы уже в розыск собрались подавать. Это Андрей тебя сагитировал? Мы звонили его маме. С тобой все нормально?

– Со мной все нормально. Не предупредил потому, что не было возможности позвонить. Мы ночевали на поле Полтавской битвы, – не моргнув глазом, соврал Дима. – Тут очень интересно. Еще несколько дней пробуду здесь, так что не волнуйтесь.

В трубке на миг воцарилось тревожное молчание, слышалось только прерывистое дыхание. Затем пришедшая в себя бабушка уверенно пошла в наступление:

– Ты что, с ума сошел? Еще несколько дней? Как можно столько гулять? Ты совершенно не думаешь о родных! Что вы там кушаете? Я прямо сейчас пойду, найду тебя и приведу домой!

Тут Дима беззвучно рассмеялся.

– Чтобы к вечеру был дома! – закончила тираду бабушка.

Томин попрощался и положил трубку. Примерно то же самое услышал и Андрей плюс упреки, что не отвечает по мобильному.

Когда родные были успокоены, Чударь достал из тайника сумку с венком, открыл лифт и пригласил войти. Ребята зашли, лифт двинулся вверх.

Вдруг кабинка выскочила на поверхность и полетела, как ракета, только беззвучно. Под ногами живописно раскинулась Полтава: бесконечные вереницы крыш, величественные купола соборов, пышная зелень садов, блестящие на солнце кресты. Выразительно выделялись остренькие башенки Краеведческого музея. Извилистая лента Ворсклы искрилась от солнечных лучей.

В следующее мгновение путешественники ворвались в плотные облака. За стеклом замелькали мазки белой краски, как в сильный снегопад. Еще мгновение – и облака, словно снежные горные вершины, остались далеко внизу, съежились, посерели, а вверху ребят встречал глубоко выгнутый, стремительно набегающий купол ярко-голубого неба с солнцем, приветливо раскинувшим ласковые руки-лучи.

Лифт замер в поднебесье. Движение прекратилось. Только небо, солнце и звенящая тишина. Так продолжалось некоторое время. Казалось, стеклянная кабинка беспомощно повисла в пространстве.

Неожиданно Дима увидел – лифт проскочил необыкновенные золотые ворота. Почему золотые? Потому что сияли так, что больно было смотреть. Томин невольно сощурился, но сквозь смеженные ресницы успел заметить по обе стороны ворот двух прекрасных существ, в длинных светлых одеждах, с огромными белыми крыльями. Еще он заметил, что Чударь кивнул этим существам и получил ответное приветствие.

«Ангелы!» – мысленно воскликнул Дима, но лифт уже остановился.

Дверцы бесшумно распахнулись. В лицо ударил легкий, свежий ветерок и всколыхнул волосы. Перед лифтом не было ничего – только бескрайнее небо. Ребята не решались выйти, но Чударь смело шагнул и пошел прямо по небесной тверди. Друзья осторожно вышли. Ступать пришлось по чему-то прозрачному, но твердому, наподобие толстого стекла или льда. При каждом шаге судорожно дрожали колени. Казалось, со следующим шагом полетишь вниз, ведь под тобой ничего нет. По всем направлениям, насколько хватало глаз, простиралось бесконечное небо. Золотых ворот не было видно.

В следующий миг прямо перед ребятами развернулись возникшие прямо из воздуха бесконечные ряды ячеек, напоминающие автоматические камеры хранения на вокзале.

– Это заоблачная камера хранения, – серьезно пояснил Чударь. – Здесь венок будет в полной безопасности.

Микола подошел к ячейке под номером 1709 и повернулся к Диме:

– Ну что, носильщик венка, клади свое сокровище! Дима осторожно положил сумку в ячейку. Дверца сама захлопнулась, ячейка отразила небо и растаяла в небесной синеве. Затем все трое сели в лифт, прозрачная кабинка помчалась обратно. Вскоре мелькнули золотые ворота. Небесные привратники провожали путников приветливыми взглядами. Полтава добродушно распахнула широкие объятия.

Снова друзья в маленькой комнатке с низким потолком. В миниатюрные окна стучится погожий летний день, играя светом и переливаясь красками. Чударь суетится у письменного стола.

– Можно мы пройдемся, прогуляемся по Полтаве? – робко спросил Дима.

Лицо Миколы стало сосредоточенно-серьезным.

– Хлопцы! По вашему следу пробирается вор венка – демон Кобо. Конечно, до заоблачной камеры хранения ему не добраться, и тут вполне безопасно, но в любом другом месте он сделает с вами все, что угодно. Так что лучше оставайтесь здесь, через пару дней переправлю вас дальше. Необходимо через будущее попасть в Полтаву небесную. Тогда сможете спокойно возвратить венок городу.

Дима с Андреем повесили голову.

– Что же, мы будем все дни сидеть в хате и не увидим Полтаву начала прошлого века? – спросил разочарованный Дорошенко.

– Я только что сказал – это опасно. А тут в вашем распоряжении книги, телик, можете гулять во дворе.

– Может, вы с нами прогуляетесь? – предложил Томин.

– Во-первых, я не телохранитель, и запомните – Кобо очень силен. Во-вторых, я привязан к своему посту и у меня много работы.

– Может, мы вам поможем? – не унимался Дима.

– Спасибо за предложение, но у каждого своя работа, а на общие темы поговорим вечером…

Остаток дня прошел скучно. Засесть читать книжки или бродить по крошечному дворику не хотелось. Да и как можно чем-то себя занять, когда за забором зовет Полтава, причем на сто лет моложе! А Полтава действительно звала, она просто манила.

Гуляя по дворику, друзья любовались бескрайними далями изумрудной Левады, зелеными кручами выпуклой Институтской горы, рельефным орнаментом древней Николаевской церкви на противоположном склоне, а также загадочной хатой Ивана Котляревского и монументальным очарованием древнего Успенского собора.

За ужином ребята незамедлительно приступили к расспросам.

– Скажите, пожалуйста, – начал любознательный Дима, – что же все-таки с нами произошло?

Чударь посмотрел с легкой улыбкой, как уставший учитель на нерадивого ученика, задающего глупый вопрос.

– Вам же доходчиво объяснила Наяда. Вы оказались в нужное время в нужном месте. Прошли по сиреневому тоннелю, имеющему односторонний вектор пространства, и попали в 1709 год. Затем, не попав в прямой энергетический тоннель, пробрались энергетическим разломом, но немного задержались в закручивающемся океане и оказались в 1909 году. Дальше отправлю вас примерно в ваше время.

– Что значит «примерно в ваше время»? – включился в разговор Андрей.

– В какой год попадете, сейчас не могу сказать точно. Я наблюдаю за светилами и провожу расчеты, но об этом позже. В данный момент утверждаю, что в ближайшие дни отправитесь дальше в будущее.

– Что такое эти энергетические тоннели и разломы? – не унимался Дима.

– Определенное состояние энергии или, можно сказать, другое измерение. Все, что вы там видели, – объективная реальность. Никакого гипноза или внушения.

– Что такое Разум океана? – нетерпеливо спросил Дорошенко.

– Разум океана – это разум океана, – ответил Чударь. – Что еще можно добавить? Расписать химический состав этой субстанции.

– Кто такая Наяда? – полюбопытствовал Дима.

– Небесная русалка, – невозмутимо ответил Микола и натянуто улыбнулся. – Она же вам об этом говорила.

– А вы кто такой? – глядя прямо в глаза, спросил Андрюша.

Чударь закачался от смеха.

– Я – звездный связной.

Томин вдруг вспомнил про башню с часами и спросил:

– Почему загорелись часы на башне в канун битвы?

– Потому что в момент снятия венка осуществилось сильное электромагнитное излучение. Очевидно, какая-то микросхема не выдержала, вот и произошло воспламенение.

Вспомнив про гарпий, Дима снова осведомился:

– Когда мы с Андреем в тот же день шли по Октябрьской, мне показалось, что одна из каменных гарпий на бывшем здании КГБ повернула голову и внимательно глянула на меня.

Андрей, услышав вопрос, заржал:

– Ты что, Дима, уже и с памятниками разговариваешь?

Но Чударь вполне серьезно ответил:

– Ничего смешного. Темные силы присутствовали в тот момент в максимально возможных местах. Так что, вместо железобетонного изваяния, под застрехой сидела одна из обитательниц темных миров.

– И еще, – Дима перевел дыхание, – ночью, перед битвой, я заметил, что звезды выстроились в какие-то странные иероглифы.

Чударь снисходительно улыбнулся:

– Это – космическая вязь. Вселенная таким образом оповещает, что тоннели открыты и можно перемещаться в пространстве и времени.

Ребята смолкли, переваривая услышанное. Через несколько минут, Андрей неуверенно спросил:

– Почему тоннель на поле Полтавской битвы исчез раньше времени? И кто такие темные существа с козьими мордами?

– Тоннель исчез раньше времени как раз из-за этих темных существ. Это низшие демоны в иерархии. Что-то вроде рядовых бойцов. Они неизменно присутствуют при всех битвах и черпают энергию в страдании и смерти людей.

– Значит, мы по-любому не попали бы в тоннель из-за этих низших демонов, раз они неизменно присутствуют? – уточнил Андрей.

– Бесы могли уйти и раньше, тогда попали бы.

– Кто такие пресноводные русалки? – продолжал расспрашивать Дима.

– Существуют морские и пресноводные русалки, являющиеся представителями темных сил. Ничего удивительного в их появлении не было. В тот день все преграды были сняты, и так точно, как Наяда попала из своего мира, речные русалки тоже оказались в озере.

Тему исчерпали. Разговор постепенно затих. Вскоре ребята отправились спать. Когда свет потух, Дима шепотом спросил:

– Андрюха! Ты спишь?

– Нет, конечно.

– Тебе не кажется, что этот Чударь очень скользкий тип? Ведь за весь разговор этот связной так ничего конкретно и не рассказал.

– А что он должен был рассказать? – удивился Андрей.

– Ну, подробнее о параллельных мирах. Ведь ничего большего, что видели мы сами, он не поведал.

– Тебе что, мало информации? И почему они должны нам все рассказывать? Ведь мы чужие в этом мире, понимаешь? Естественно, нам дадут возможный минимум, если вообще не сотрут из памяти в конце пути. К тому же неизвестно, как мы выдержим испытания. Так что не забивай голову раньше времени, а лучше ложись спать. Спокойной ночи!

Следующий день цедился скучно и неинтересно. Ребята не знали, куда себя деть. Диму охватила нестерпимая тоска. Бродить по дворику наскучило. Читать не хотелось. Чударь занимался какими-то расчетами и смотрел в какие-то приборы. Лезть к Миколе с расспросами желания не возникало. А он за целый день практически не проронил ни слова и весь вечер просмотрел в монитор наблюдения.

На третье утро, когда озорные солнечные лучи пробрались сквозь маленькое стекло и весело заплясали по комнате, Андрей не выдержал и стал серьезно донимать хозяина дома, чтобы тот хоть на часок отпустил их осмотреть город. Ведь, в конце-то концов, не маленькие же дети! Ну что с ними случится, если сгоняют до золотого орла и обратно при свете дня по людной улице? К тому же Чударь уже два вечера смотрел в монитор наблюдения и ничего подозрительного не обнаружил. Да если бы Кобо был тут, то уже давно появился бы возле хаты.

Микола вначале упирался, но потом уступил. В самом деле, ребята уже взрослые и вольны сами выбирать судьбу. Связной дал Диме с Андреем по маленькой коробочке, похожей на пейджер.

– В случае опасности нажмите на красную кнопку. А чтобы сама случайно не включилась при ходьбе, поставьте на предохранитель. Вот так.

Ребята мигом собрались и через минуту уже шагали по улице.