Томин открыл глаза. Все тело разламывалось от боли. Казалось, сотни упорных буравчиков, неистово жужжа, насквозь буравят голову и кости. В пепельном свете медленно покачивалась комната. В размытом овале двери показался расплывчатый силуэт Эльфины. Девушка медленно подошла к Диме, села на кровать. Больной почувствовал ее приятное тепло. Эльфина нежно вытерла Димино лицо ароматным пушистым полотенцем, даже в носу защекотало, затем просунула руку под голову и аккуратно приподняла затылок над подушкой. На потрескавшихся губах Томин ощутил прохладную влагу чего-то терпкого и тягучего.

Больной сделал несколько жадных глотков. Успокаивающая свежесть разлилась по телу, зуд заметно уменьшился. Сильная маленькая ладонь под затылком приятно согревала голову и шею.

«Как же отрадно ощущать ее ладонь на своей голове!» – с удовлетворением думал Томин.

Склонившаяся Эльфина была совсем близко. Непослушные кудряшки соскочили с головы и запрыгали, как растянутые и отпущенные пружинки, едва ли не касаясь Диминого лица.

«Подольше бы она так сидела», – про себя отметил Томин, едва заметно задевая кончиками пальцев руки нежное девичье колено и восторженно рассматривая Эльфину вблизи.

Шелковая, с мельчайшим пушком кожа, румянец щек, острый разрез маленьких ноздрей и огромные внимательные глаза. Дима скользнул взглядом вниз – светлый плотный гольф не оставлял никаких шансов что-либо разглядеть. Аккуратные бугорки грудей, словно панцирем, были надежно зачехлены бюстгальтером.

Эльфина поймала взгляд Томина и улыбнулась, одними только кончиками губ, искренне, по-доброму.

«Какая же она юная и беззащитная!» – размышлял Томин, допивая содержимое стакана.

– А теперь постарайся уснуть, – мягко вымолвила очаровательная сиделка, высвободив руку.

Дима ощутил справа и слева выпуклые края подушки. Девушка нежно провела рукой по Диминой щеке. Их взгляды снова встретились, но Эльфина быстро опустила глаза.

– Спи, – шепнула она и легко поднялась с постели.

Кровать облегченно выпрямилась, Томин почувствовал щемящее одиночество. Эльфина растаяла в размытом проеме двери так же неожиданно, как и появилась.

Свет погас медленно, как в зрительном зале. Больной заснул. Провалился куда-то и долго-долго летел. Было что-то похожее на полет из пасти чудовища. Внизу так же, от края и до края, распластались разноцветные огни, ритмично мигая. Подлетая к ним, Дима заметил, что огни темные. Еще ближе подлетел – и стали видны колебания коричневых, черных и баклажанных оттенков.

«Разум океана, только темный», – молнией мелькнуло в воспаленной Диминой голове.

Еще ближе – и поверхность оказалась беспросветно черной.

«Подземное озеро!!!» – с ужасом понял Дима, но битумные волны уже сомкнулись над его головой.

Стало нестерпимо жарко. Жар горячей липкой лапой схватил за горло и сдавил, затрудняя дыхание. Внизу бушевал бескрайний пожар. Гигантские языки пламени с длинными смолянистыми верхушками плясали в бешеном танце. Ноздри учуяли сильный запах серы. Сковывающий сознание ужас наполнил душу и стал растекаться по телу. Огонь танцевал уже не только внизу, он был повсюду. Дима оказался внутри пламени и все дальше погружался в клокочущую бездну. Руки и ноги сделались ледяными, несмотря на неистово бушующий огонь. В переливах пламени Томин заметил скользкие, извивающиеся, рептилевидные тела. То тут, то там очертились страшные, драконоподобные пасти. Острые, крупные, настоящие клыки мелькнули совсем близко. Дима в отчаянии хотел закричать, но из напряженного рта не вырвалось ни единого звука.

Все перепуталось, и стало невозможно определить, где дно, а где верх. Тогда Дима вытянул вперед окоченевшие руки и дернул ногами. На удивление, он поплыл – проворно, легко увертываясь от раскрывавшихся смертоносных челюстей.

Освоившись с новым состоянием, Дима услышал стон множества голосов, слившихся в один нестерпимый звук. Уши заложило, голова вот-вот лопнет. Далеко внизу угадывались скрюченные людские тела, пожираемые беспощадным огнем. Мужчины и женщины извивались, как черви, кожа их пузырилась, лопалась, из ран обильно капала сукровица и закипала на лету, превращаясь в пар.

Вдруг какая-то неведомая сила потащила его со страшной, все увеличивающейся скоростью. Клокочущее пламя съежилось, стало быстро убегать, превратившись в маленькую точку, испускающую тонкие лучики, словно свет в конце длинной, закопченной трубы.

«Это свет в конце трубы или свет в конце тоннеля? – не унимался навязчивый вопрос. – Где же я все-таки был?»

Нежная теплая рука провела по лицу. Перед глазами закрылся непроглядный занавес темноты. Томин забылся глубоким сном…

На следующее утро он чувствовал себя лучше.

– Как дела, братан?

Дима услышал бодрый голос Андрея.

– Нормально.

На исхудалом лице Дорошенко сверкали жизнерадостные глаза.

– Нас крестил сам дьявол, – серьезно произнес он. Дима вздрогнул. Перед глазами замелькали извивающиеся рептилии и длинные языки огня.

– Но с вами небесная сила, – включилась в диалог Эльфина, вошедшая с подносом в руках. – Он все равно не смог бы вас убить. – На секунду девушка замерла.

Они встревоженно переглянулись.

– Мальчики! Завтракать! – самым беззаботным голосом продолжила она после минутной паузы.

Дымящийся фарфоровый кофейник с узким журавлиным носом слегка качнулся на подносе.

– Эльфина! Что с нами произошло? – Дима серьезно взглянул на девушку.

– Вас немного задело краями, – виновато улыбнувшись, ответила радушная хозяйка, уже наливая Диме ароматный кофе с молоком.

Андрей закашлялся.

– Тебя… тебя, Димон, задело краем – большим таким и тяжелым – по самой макушке.

– Что с нами случилось? – повторил вопрос Дима, сделав маленький глоток.

– Вас… ошпарило огнем, но вы выжили. Все… обошлось. Не переживай.

– Ошпарило огнем?! Выжили?! Мне приснился странный сон, будто я побывал в аду. Кстати, а где венок? – гневно спросил Томин.

– Ты потерял его в аду, – продолжал шутить Андрей. – Теперь за венком – прямо в ад! Милости прошу!

– Где венок?

Девушка опустила глаза.

– Значит, это был не сон?

– Тот, кого называют абсолютным злом, забрал венок, – медленно проговорила Эльфина.

– Ну и что теперь делать? – обеспокоенно спросил Дима.

– Есть один способ забрать венок, но об этом после.

– Мы должны спуститься в преисподнюю и сразиться с самим Сатаной, – саркастически заметил Дорошенко.

– Никуда вы не обязаны спускаться! – с обидой в голосе проговорила Эльфина.

– Нас и так спустят, как нечистоты в канализацию, а венок приклеится к рукам сам, как стружка на магнит, – попытался сострить Дима.

– Поедете в Диканьку, – отрезала девушка.

– Куда? – в один голос спросили друзья.

– В вотчину князя Кочубея, – уточнила собеседница.

– Зачем?

– Затем… Узнаете позже…

– Эльфина, а можно еще вопрос? – тихо спросил Дима.

– Валяй, – устало ответила собеседница. Ее прекрасные глаза смотрели на Диму с грустью.

– Помнишь, в саду поэзии я увидел черных коней и услышал стихи Николая Гумилева про Люцифера, ты еще сказала, что Лукавого тут нет и не может быть.

– Помню, – подтвердила Эльфина и сосредоточенно взглянула на Диму.

– А он все-таки появился. Как же это объяснить?

– А не надо ничего объяснять! – вспылила девушка. – Как можно объяснить необъяснимое? Он соткался из собственных мыслей, что столетиями нашептывал поэтам. Просто не надо было Андрею бежать за Кобо. Вот и все.

– Но я же не знал! – попытался оправдаться Дорошенко.

– А тебя никто и не винит, – спокойно ответила Эльфина. – Любовь великая сила, просто зло использует ее в своих низких целях.

– Эльфина! Ты говорила, что он столетиями нашептывал поэтам стихи. Значит, все стихи не от Бога?

– Есть стихи от Бога, а есть не от Бога…

Полетели бесконечные дни реабилитации. Ребята понемногу поправлялись. Эльфина ухаживала за ними, как заправская медсестра. Дима чувствовал себя намного лучше, но часто его преследовали сильные головные боли. Несколько раз он видел тот же страшный сон про преисподнюю.

Эльфина каждый день водила ребят в собор и подолгу стояла перед иконой Божьей Матери, горячо нашептывая молитвы. Если в соборе проходила служба, друзья выстаивали до ее завершения.

Вскоре приступили к физическим упражнениям и подолгу занимались гимнастикой в спортивном зале, неизвестно как оказавшемся в малогабаритной городской квартире. Здоровье возвращалось в молодые тела.

Несмотря на природную веселость, очаровательная наставница не могла скрыть печаль – глаза девушки нервно бегали. Она с грустью смотрела на друзей. Дима с Андреем заметили, что Эльфину что-то гнетет.

– Когда мы поедем в Диканьку? – как-то утром во время чаепития поинтересовался Андрей.

– Еще не время, – спокойно ответила девушка, а рука с чашкой застыла на полдороге к губам.

– Эльфина, чем ты опечалена? – напрямик спросил Дима.

– Ты так думаешь? – стараясь быть безразличной, вопросом ответила она.

– Да это и невооруженным глазом видно, – сказал Андрей.

Эльфина с минуту помолчала, потом тихо продолжила:

– За вас, мальчики, переживаю. Нехорошо, конечно, что венок потеряли, но еще хуже, что Люцифер вас огнем окатил. Мы вас, как могли, отхаживали, но адский огонь огромную силу имеет – может подействовать на сознание и изменить его.

– Мы что, можем стать черными, не в смысле негров, конечно, а по сути? – иронично изрек Андрей.

– Тут нет ничего смешного, – серьезно отреагировала Эльфина. – Вы действительно можете стать на темную сторону, раз не погибли сразу. И он это знает.

– Ты же говорила, что он нас не может убить! – язвительно заметил Андрей.

– Физически – да, но духовно!..

– А при чем тут Диканька? С ней связан какой-то ритуал? – поинтересовался Дима.

– Да, ритуал, – механически повторила девушка, – называемый шабаш.

– Шабаш?! – уточнил Андрей. – Так это испытание?

– Не то слово, – промолвила погрустневшая собеседница.

– Где же будет венок? – резко спросил Дима.

– На шабаше и будет…

– Почему его сразу не под замок? – Дима пытался докопаться до истины.

– Откуда я знаю, может, и под замок! – уже с раздражением высказалась Эльфина.

– Так, может, мы зря туда едем? – не унимался Томин.

– Ты что, Димка, не хочешь на шару побывать в Диканьке? – пошутил Андрей. – Когда еще побываешь на шабаше?!

– Мы что, должны забрать венок у Сатаны на шабаше? – Дима не обращал внимания на подкол.

– Да, – дрожащим от волнения голосом молвила Эльфина.

– Это все равно что пытаться забрать кусок мяса у голодного льва, отбиваясь только букетом ромашек, – возбужденно проговорил Томин.

– А если лев аллергик? – продолжал шутить Дорошенко.

– У вас, мальчики, один шанс из тысячи вернуть венок или погибнуть, – не обращая внимания на шутки, проговорила девушка.

Прошло еще несколько серых дней. После слов Эльфины об изменении сознания Дима сильно испугался и всерьез обратился к Богу. Утром и вечером читал молитвы, сходил даже на исповедь, но подлый червячок сомнения, что он может не выдержать испытаний, упорно грыз изнутри.

Однажды вечером Эльфина торжественно объявила:

– Сегодня ночью летим в Диканьку.

– Ты с нами? – обрадовался Дима.

– Я доведу вас только до окраины поселка, дальше – пойдете одни.

Ребята безнадежно переглянулись.

– А сейчас ложитесь спать, чтобы хорошо отдохнуть перед дальней дорогой.

Дима долго не мог уснуть. Ерзал на кровати, переворачивался с боку на бок – то, что должно было произойти, просто не укладывалось в голове. Под утро он забылся тревожным сном, но вскоре почувствовал, что левое его плечо дребезжит, как при сильной тряске.

– Вставай! – послышался нежный, но твердый голос.

Томин открыл глаза. Покачивая свесившимися кудряшками, над ним склонилась Эльфина. Ее пальчики до боли разминали плечевую мышцу.

Делать нечего, Дима сел на кровати. Голые стопы его нырнули в тапочки. Неуверенно встав, он угрюмо побрел в гостиную.

За окнами плыла ночь. Светила полная луна, и такой жутью веяло от этой луны, что Дима невольно отвел взгляд. Андрей тоже поднялся и медленно прохаживался по комнате.

– Идите в ванную и облейтесь из душа, – тихо скомандовала Эльфина. – Перед дорогой нужно покрыть себя специальной мазью. После душа одежду не надевайте.

– Что?! – Друзья удивленно переглянулись.

– Я не шучу – одежду не надевайте, а так выходите в гостиную, – повторила она.

Друзья молча зашли в ванную. Первым стал под душ Андрей. Выпуклый рассекатель выпустил туманную влагу, и от воды поднялось легкое облачко пара.

– Эх, хорошо! – промурлыкал Дорошенко, разминая руки под плотной струей воды.

Вдруг вода стала темной. Тело Андрея покрылось чем-то силиконовым. Несколько секунд – и напор закончился. Дорошенко глянул вверх. Безмолвный распылитель замер. Купальщик пару секунд потоптался на месте и вышел из душевой кабинки.

– Теперь твоя очередь, носильщик утраченного венка, – молвил Дорошенко, жестом приглашая Диму войти.

– Тебе твой смокинг не жмет? – с улыбкой поинтересовался Дима.

– В самый раз, – в тон ему ответил Андрей.

Дима шагнул в кабинку. Из распылителя брызнула горячая струя, приятно обволакивая тело. Маленькие ручейки весело потекли на пол. Душ взбодрил. Вскоре вода стала темнеть, Томин ощутил вязкую теплую среду. Тело покрыл такой же, как и у Дорошенко, комбинезон.

– Готовы? – спросила Эльфина, как только ребята вышли из ванной.

– Всегда готовы, – иронично произнес Андрей.

– Тогда вперед, – скомандовала девушка и взяла друзей за руки.

В следующую минуту троица взмыла вверх. Вскоре, освоившись с чувством летающего человека, Томин осознал, что летит с чудовищной скоростью. Ветер со свистом омывал тело и давил на глаза. Дышалось тяжело.

«Дыши, как учила!» – послышался в голове настойчивый голос Эльфины.

Дима начал глубоко вдыхать. Дыхание постепенно нормализовалось.

Заполнив четверть неба, обозначилась седая луна. Томин невольно повернул голову. Лунные пятна приняли форму изогнувшего шею дракона. Лунное чудовище внимательно глянуло на дерзкого мальчишку из своего желтого убежища совершенно живыми черными глазами. Томину стало не по себе, он быстро отвел взгляд, но луна странным образом плыла рядом с ним, не отставая ни на шаг, и в то же время почему-то оставалась на месте. Дима испугался, что дракон сейчас же проглотит его, глубоко втянул голову в шею, но в следующую секунду Эльфина стала снижаться. Чернота поверхности приблизилась и ощетинилась вековыми дубами. Ветки древесных исполинов, словно крючковатые пальцы в зеленых бесформенных перчатках, зловеще шевелились на легком ветру. Луна отстала и скрылась за деревьями.

Вскоре путешественники приземлились. Впереди распласталось большое перепаханное поле, обрамленное дремучим лесом. Сверху оно напоминало неправильный четырехугольник с изогнутыми сторонами.

Ночь накинула на землю темное покрывало мрака, который казался осязаемым. Снова появилась луна и зловеще засветила, заставив мрак слегка отступить. Повеяло могильным холодом. Седой свет луны лег на могучие деревья и оставленные плугом отвалы земли, с кое-где уже выросшими сорняками.

Сердце Димы сжалось от страха, пальцы похолодели. У кромки дальнего леса засветились какие-то зеленоватые огоньки и послышались дальние звуки дикого хохота. Смех в глухом лесу поздней ночью – само по себе жутковато, а если еще и знаешь, что там беснуется нечистая сила, то становится по-настоящему страшно.

Томин стоял, боясь и шагу ступить.

– Вам пора, мальчики! – послышался голос Эльфины.

– Ку… да? – низким, срывающимся от волнения голосом прохрипел Дима.

– Туда! – Эльфина легко указала рукой в сторону леса.

Томин бросил взгляд на Андрея. На мертвенно-бледном лице друга читался неописуемый ужас.

– Идите и ничего не бойтесь. Шабаш в самом разгаре. Вас могут даже не заметить. Главное – не принимайте церемонии посвящения. В случае чего бегите сюда, я вас прикрою, – напутствовала их Эльфина.

Дима живо представил себя убегающим от сонмища чертей, а Эльфина, словно Анка-пулеметчица, прикрывает его, пуская в нечисть короткие огневые очереди.

Андрей сделал первый шаг, пошатнулся и шагнул второй раз. Дима медленно побрел за ним. Поле казалось бесконечным. Кромка леса словно приклеилась к темному небу. Зеленые огоньки зловеще поблескивали, но не увеличивались. Звуки шабаша наполняли пространство жутью.

Путники шли вперед, нехотя перебирая негнущимися ногами, словно на протезах. Разговаривать не хотелось. Но, как говорится, дорогу осилит идущий. Дальний лес стал медленно приближаться. Вначале на фоне темного пятна деревьев выделились когтистые ветки, затем между деревьев стало угадываться движение. Морщинистые дубы стояли угрюмыми исполинами. В крупных расщелинах коры чернел влажный мох. За стволами пространство ярко освещали зеленоватые огни, поднимавшиеся прямо из земли. Кругом раздавались громкие крики.

Дима остолбенел. Сердце заколотилось, не от страха, а от волнения. В бешеном ритме, с воплями и гоготом, двигался гигантский хоровод из абсолютно нагих ведьм, козлобородых, упыреобразных уродов, гигантских ворон и прочей нечисти. Выделялись огромные волки с жуткими черными глазами и прямыми спинами, потешно скакавшие на задних лапах.

«Оборотни», – мелькнуло в Диминой голове.

Глядя на этот карнавал, Дима не чувствовал страха. Атмосфера удалого веселья разрушала всякую боязнь. Скорее был шок от не вмещавшегося в мозгу действа. Абсолютно голые женщины действовали гипнотически. Ничего подобного Дима в жизни еще не видел, даже не мог предположить, что такое может быть.

Казалось, после всего увиденного он должен перестать удивляться, но тут был затронут присущий, но еще не начавшийся реализовываться половой инстинкт. Томин, как завороженный, всматривался в точеные женские фигуры, стараясь все охватить взглядом. А хоровод продолжал движение. Из-за толстого замшелого дуба выплывали очередные участники. Между козьемордых и волосатых уродов появлялись новые и новые женщины. И каждая последующая не хуже предыдущей. Все с идеальными фигурами, правильными чертами лица и все с распущенными черными волосами.

«Ни одной блондинки», – отметил про себя Дима.

Немного освоившись с невиданным зрелищем, Томин посмотрел на друга. Андрей тоже пожирал глазами женщин. Глядя на это буйство плоти, Томин почувствовал, как в нем просыпаются плотские чувства. Молодые ведьмы, виляя аппетитными бедрами, приводили его в восторг.

«Какие же они красивые! Какие роскошные фигуры!» – с упоением думал Дима.

Мысли путались. В голове образовалась каша. Где-то внутри энергично отдавал настойчивый ритм барабана. Бодрая дробь звала вперед.

«Зачем классическая музыка? Зачем искренняя любовь? Зачем верность? Вон сколько похотливых самок! Бери любую! Все разные. Все красивые. Всегда новые, свежие ощущения».

Вихри жарких желаний улыбавшимися женщинами закружились в голове Димы. Одна молоденькая ведьмочка выскользнула из хоровода и, слегка пританцовывая и нарочито виляя округлыми бедрами, подбежала к ошарашенным друзьям. Густые черные волосы рваной мантией разлеглись на ее белых плечах.

– Привет, красавчики! – весело выпалила она низким голосом и остановилась, слегка подогнув одну ногу.

Ее большие белые груди высоко вздымались при частом дыхании и оканчивались большими пунцовыми сосками, торчащими строго горизонтально, как две воинственные пики.

Ведьмочка бесцеремонно разглядывала ребят раскосыми зелеными глазами, особенно внимательно – ниже пояса. Дима окинул себя взглядом и оторопел. Резиновый комбинезон исчез. Он стоял абсолютно голый. Покосился на Андрея, тот тоже был без одежды.

А новая знакомая смело взяла друзей за руки и увлекла к прыгающему хороводу. Томин ощутил липкую холодную ладонь. Захотел высвободить руку, но пальцы держали крепко.

– Ты куда, красавчик? – игриво проговорила она, глядя Диме прямо в глаза. – Идем потанцуем!

Бешеный танец подхватил друзей. Ведьма не отпускала Димину руку. Ее длинные волосы беспорядочно развевались от дикой пляски и поминутно касались Диминого лица, поэтому на происходящее Томин смотрел сквозь подвижную сетку ее волос.

За другую руку его поймал здоровенный козьемордый, имевший вместо ног конские копыта, но зато нормальные человеческие руки. На ногтях его даже красовался изящный маникюр. Ладонь оказалась теплой и слегка потной. Большие толстые пальцы сильно сдавили Димину кисть. Козьемордый постоянно скалил огромные желтые зубы, но молчал, а мохнатая шерсть на скуластом лице колебалась в такт диким прыжкам.

Хоровод гигантской змеей извивался возле вековых дубов. На морщинистых ветках неподвижно сидели огромные совы и могильно ухали, но их крики не казались жуткими на фоне общего невообразимого гама.

Под ногами в огромном количестве метушились змеи и ящерицы. Диме приходилось смотреть, куда прыгать, чтобы не наступить на ползающих гадов, но, к счастью, рептилии не выказывали признаков агрессии и вели себя вполне миролюбиво.

Возле дубов неимоверно большие жабы с умными человеческими глазами били в короткие барабаны и трубили в медные трубы, наподобие пионерских горнов. Причем трубящие жабы раздувались, как воздушные шары. Рядом скакали неестественно большие галчата, словно ожившие игрушки из магазина «Детский мир». И было что-то дьявольское в этих галчатах.

Тут же стояли грубо тесанные столы и длинные лавки. Голые ведьмы, упыри и вампиры, вальяжно рассевшись за столами, пили что-то из темных деревянных кружек.

За следующим дубом потянуло сыростью, взору открылась покрытая ряской и поросшая камышом гладь большого пруда, виднелись безобразные коряги, неподвижно торчащие из воды.

Вдруг коряги зашевелились, слегка всколыхнули ряску и стали подниматься, оказавшись человекоподобными существами. Ряска заколыхалась еще сильнее, и из воды показались худые женские головы с длинными волосами, перемешанными с тиной. Дамы уверенно плыли, орудуя огромными рыбьими хвостами.

«Пресноводные русалки!» – мелькнуло в голове Томина.

Вместе с русалками начали вылезать какие-то облепленные водорослями человекообразные существа с бочкообразными туловищами.

«Водяные! – с испугом подумал Дима. – Так они действительно существуют!»

Томину захотелось побольше узнать о происходящем. Склонившись к уху ведьмочки и стараясь перекричать барабанный бой, он спросил:

– Здесь часто такое бывает?

– А что, красавчик, понравилось? – И зеленые раскосые глаза лукаво сузились.

– Понравилось, – честно ответил Дима.

– Сегодня обычное собрание, но бывают и свадьбы, и дни рождения, и поминки.

С другой стороны, как отпущенная пружина, продолжал прыгать козьемордый.

«Да, по сравнению с этим парнокопытным я действительно красавчик», – подумал Дима.

Затем снова повернулся к собеседнице:

– Как тебя зовут?

– На шабаше меня зовут Фаина, – просто ответила она.

– А ты откуда, Фаина? – пошел в наступление Дима.

– Из Диканьки, – последовал ответ.

– А что, в Диканьке много ведьм?

– У нас почти все бабы – ведьмы. – И в глазах ее сверкнули дьявольские огоньки.

– А в Полтаве? – По спине у Димы прошел ледяной холодок.

– В Полтаве тоже много ведьм, но не как у нас, – с улыбкой поведала зеленоглазая.

– А что вы тут еще делаете?

– Едим мясо украденных младенцев и некрещеных детей. – При этих словах ее острые зубы как-то хищно сверкнули.

Диме стало не по себе.

– А потом занимаемся любовью, – продолжила Фаина и прильнула к его груди.

У Томина закружилась голова. Он еле сдерживал себя от непреодолимого желания сейчас же крепко обнять эту девушку. Перед глазами мысленно возникло задумчивое лицо Эльфины. Внутренний голос барабанил, как отбойный молоток: «А как же Эльфина? Как же Эльфина? Она, наверное, читает мои мысли. Она знает обо мне все».

– Я тебя выбрала, – ласково зашептала ведьма. – Сегодня ты мой жених, только примешь посвящение.

Кровь ударила Диме в лицо. «Посвящение?!»

– Не бойся, красавчик! Это не больно. Хозяин только слегка уколет тебя своим рогом. Все будет хорошо!

Тем временем процессия вышла на широкую круглую поляну. Внушительные смоляные факелы, висящие прямо в воздухе, освещали пространство танцующими языками огня. В центре поляны находилось небольшое возвышение в виде пересыпанных землей человеческих черепов. На покатой вершине стоял трон из темного дерева. Затейливо изогнутые ножки заканчивались когтистыми лапами грифа, подлокотники – ощетинившимися змеиными головами, а плоская спинка была выполнена в виде сложенных крыльев летучей мыши.

На троне, подперев мощный подбородок кулаком, одетый в пестрый средневековый камзол, сидел Он. Черные глаза с грустью наблюдали за происходящим действом из-под густых бровей.

Процессия с воем и улюлюканьем приближалась к трону. Хозяин бросил на ребят быстрый взгляд. Дима почувствовал холодность пронзительных, бездонных, нечеловеческих глаз.

Повелитель тьмы резко выпрямился на троне. Крики мгновенно смолкли. Столы куда-то опрокинулись. Наступила гулкая тишина. Друзья оказались в центре круга, у подножия пирамиды из черепов. Все участники шабаша выстроились по периметру неподвижно.

– Ну! – громогласно произнес Хозяин, взглянув на ребят. – Значит, пришли! Сами пришли? – И мохнатые брови угрожающе поползли вверх.

Друзья угрюмо молчали. Диму бросило в дрожь.

– По своей воле пришли, спрашиваю? – повторил вопрос Повелитель.

– Так, – еле слышно промямлил Дима, но лес усилившимся эхом разнес:

– Так! Так! Так!

Звуки оборвались. Снова воцарилась тишина. Хозяин медленно встал.

– Надо их посвятить? – громогласно произнес он, обращаясь к собранию.

– Посвятить! Посвятить! – подтвердил кто-то низкий и безобразный, стоящий вблизи трона.

– Посвятить! Посвятить! Посвятить! – заблеяла, заквакала, закаркала толпа.

Дима похолодел и пристально взглянул на Хозяина. Справа от огромной фигуры Повелителя тьмы, возле полированной ручки кресла, сиротливо висела его холщовая сумка.

«Как до нее дотянуться?» – мучительно размышлял Дима.

– Подходите ко мне! – скомандовал Хозяин.

Ребята нерешительно подошли вплотную к черепам.

Дима пристально глядел на свою сумку.

«Она! Сомнений быть не может! Она!»

– Еще ближе!!! – послышался громоподобный голос.

Друзья робко сделали несколько шагов по черепам. Дима выбрал череп помассивнее и уверенно на него ступил. Прогнившая кость с треском хрустнула, и он по колено ушел во что-то липкое и мягкое. Повеяло зловонием. Терпкий запах зашел в нос, рот и уши. Глаза заслезились. Хозяин довольно ухмыльнулся. Толпа радостно загоготала. Дима выдернул ногу и поставил на сухой череп. С ноги потекла темная жижа.

– Еще ближе подходите! – приказал Повелитель.

Спотыкаясь, друзья сделали еще несколько шагов к трону.

– Целуй! – крикнул Хозяин и, повернувшись задом, поднял длинный чешуйчатый хвост.

Запах смрада стал нестерпим. Диму начало тошнить. Повелитель нагнулся, и тут Томин молнией кинулся к трону и схватил холщовую сумку. В следующую секунду Дима отпрыгнул довольно далеко от трона и бросился бежать так быстро, как позволяли ноги, но земля медленно поднялась всей плоскостью, как переворачивающаяся льдина. Друзья уверенно, с возрастающей скоростью поползли вниз. Раскидистые ветки дубов уменьшились, и скоро их тихий шелест слышался уже далеко вверху. Седой свет луны лился узким бесконечным лучом. Стало ясно, что друзья глубоко под землей.

Зеленая сумка угрожающе зашевелилась. Из нее грациозно выползла черная змея. Молнией мелькнул раздвоенный язык, плоская голова раскрыла иглозубую пасть. Выше правой кисти Дима почувствовал свинцовую тяжесть змеиных челюстей, словно переносные железные тиски. От ужаса стало нестерпимо жарко, даже разноцветные круги пошли перед глазами, но острые змеиные зубы не смогли прокусить руку. Дима ощутил между рукой и зубами твердую резинообразную поверхность прозрачного скафандра. Зубы только больно сдавили запястье.

«Все-таки молодец Эльфина!» – мелькнуло в Диминой голове.

Другой рукой Томин автоматически схватил змею за горло и сжал с такой силой, что хрустнули позвонки и желтые злобные глазки гада вылезли из орбит.

Отбросив бездыханное тело рептилии, Томин осмотрелся. Рядом, словно статуя, неподвижно сидел Дорошенко. Внизу, как приближавшийся пожар, угадывался адский огонь.

– Вы посмели меня обмануть! – послышался громоподобный голос Повелителя тьмы. – За это я отправляю вас прямо в ад!

– Ты не можешь единолично распоряжаться их судьбой, Злой Дух! – послышался другой голос, звонкий и чистый. – Им не место в аду! И рано еще уходить из жизни!

С этими словами рыхлая земля стала осыпаться. Толстый слой грунта прорезал мощный белый луч, настолько мощный, что в диаметре доходил до метра. Друзья интуитивно потянулись к лучу и вскоре оказались внутри его, как в тоннеле. Свет ничуть не ослеплял. Внутренняя поверхность луча напоминала рифленый пластик. Ступни не скользили, и путешественники осторожно двинулись вперед.

Медленно, шаг за шагом Дима с Андреем удалялись от опасной преисподней. Вскоре появилась поверхность земли, поросшая зеленой, сочной травой. Ребята с трудом вылезли и растянулись на горизонтальной глади, как выброшенные на берег медузы. Несравненно приятно стало ощущать зеленую травку, видеть звездное небо и слышать спокойный шум высоких деревьев.

Неподалеку, освещенная луной, застыла пухленькая, похожая на мечеть Николаевская церковь Диканьки. Дима невольно засмотрелся на покатый широкий купол, приземистую башню с узкими полукруглыми окошками и мощное основание этой родовой церкви князей Кочубеев. На вершине купола гордо поблескивал мощный православный крест, ярко отражая свет луны. Справа от церкви притихла треугольная трехарочная колокольня.

– Мальчики, оденьтесь! – послышался знакомый голос.

Из тени большого дуба вышла Эльфина с одеждой в руках. Друзья быстро оделись. Девушка подошла к ним и поцеловала каждого в щеку.

– Я бесконечно рада за вас, – тихо молвила она. Глаза Эльфины наполнились слезами. – Теперь нам пора! – С этими словами она взяла друзей за руки, и троица взмыла в воздух.

Внизу развернулась живописная панорама Диканьки. Сеточка тихих улиц, погруженных в сон. Уличные фонари приветливо поблескивали. Одноэтажные домики с аккуратными двориками утопали в зелени. Над низкорослой застройкой доминировала Троицкая церковь, похожая на свечку. Именно в ней, по Гоголю, кузнец Вакула встретил черта.

Рядом с Троицкой церковью раскинулся целый ансамбль прекрасных белоколонных зданий, похожих на здания вокруг Корпусного сада в Полтаве. От одного особняка к другому вели прямые дорожки, а под причудливыми холмами деревьев виднелись затейливые клумбы.

– Это что такое? – спросил Дима, указывая на классические особняки внизу.

Эльфина загадочно улыбнулась:

– Это восстановленный дворец князя Кочубея со всеми дворовыми постройками. Тут больше сотни строений.

Вскоре приветливые крыши Диканьки остались далеко позади, а впереди стал набегать океан огней родной Полтавы…