Глава 5
Крещенные дьяволом
На следующее утро Эльфина радостно сообщила: – Ровно через пять дней летим в Полтаву небесную отдавать венок ангелам.
– Как это «летим»? – засомневался Дима.
– Летим, как птицы.
– Мы сможем взлететь? – не поверил Андрей.
– Еще как сможете, только нужно хорошенько потренироваться.
И последующие дни прошли в бесконечных изнурительных тренировках. Эльфина учила друзей, как дышать на большой высоте, группироваться при полете и прочим приемам. После тренировок ребята падали от усталости и жили надеждой на скорое окончание опасного путешествия.
Дима все больше и больше восхищался девушкой.
В одно прекрасное утро Эльфина объявила:
– Пора!
Произошла метаморфоза: ее очки исчезли, девушка предстала в белоснежной мантии, на ее левом плече складки мантии собирались заколкой в виде солнца, которое было явно не из металла и не из стекла, но светило так ярко, что кололо глаза. И главное – на голове у Эльфины оказалась крохотная золотая корона, тоже излучавшая дивный свет. Дима внимательно присмотрелся: не корона – невесомый, прозрачный нимб, парящий над волосами.
Девушка подошла к ребятам. В руках она держала неизвестно как появившуюся знакомую холщовую сумку.
– Держи, хранитель венка! – негромко сказала она и протянула ее Диме.
Томин перекинул ремень через плечо и закрепил сумку на поясе. Эльфина крепко взяла друзей за руки, слегка подтянула к себе, и в следующую минуту друзья ощутили себя высоко в воздухе. Под ногами открылась рельефная панорама Полтавы – бесконечные хребты улиц, ощетинившиеся выпуклыми крышами.
Компания сделала круг над Ворсклой и повернула к центральной части города. Внизу расположились три высоких мыса правого берега реки, глубоко врезавшиеся в живописную долину. С высоты птичьего полета Полтава напоминала огромного рака. Мыс Белая беседка – вытянутую голову. Два других – Институтский и Монастырский – широко раскинутые клешни. И это гигантское членистоногое, с золотыми перстнями храмов и короной Успенского собора, застыло у голубой ленты реки.
Ребята взмыли вверх. На спине у рака мелькнула сетка улиц с циферблатом Круглой площади. Еще мгновение – и все растворилось в набегающих клубах рваных туч. Дышать стало тяжело, ощущалась нехватка кислорода. В голове у Димы зазвучал строгий голос Эльфины:
«Дима, дыши, как учила, медленно и ровно».
«Ого! Почти как Наяда!» – Дима вспомнил давешнее погружение в глубь озера.
Дыхание потихоньку восстановилось. Томин почувствовал облегчение. В это время троица прорезала слой туч и воспарила над ними. Взору предстали бесконечные горы кудрявых белых облаков. Рядом пролетел лайнер. Дима даже разглядел в круглых окошках лица пассажиров. Многие спали, а бодрствующие безучастно смотрели на летящую троицу. Томина это сильно огорчило. Вот если бы он летел в самолете и увидел за бортом свободно парящих людей…
«Дима! Мы для них невидимы», – опять прямо в голове послышался голос Эльфины.
Они все больше набирали высоту. Тучи внизу съежились и уже не казались бесконечными. Стали хорошо видны закругления линии горизонта. Томин заметил, что летит к какой-то светлой полосе, высветившейся вдали.
Вначале свет буквально ослепил, но строгий голос Эльфины настойчиво повторял, чтобы ребята не закрывали глаза. Через некоторое время друзья ощутили яркую вспышку, боль в глазах прошла. Стремительный полет превратился в неспешное парение. Впереди клубились разноцветные тучи светлых оттенков. Голубые, зеленые, красные, желтые, фиолетовые. Видение напоминало картинку широкоформатной детской книжки.
– Это мир мыслей и образов, – уже вслух сказала Эльфина. – Ничего не бойтесь. Здесь нет опасностей.
Компания пошла на снижение. Прорвав разноцветные тучи, ребята увидели бескрайний экваториальный лес. Чубатые верхушки пальм торчали из немыслимого ковра зелени. То тут, то там густые россыпи листвы стягивали тугие канаты лиан. Тропический лес стал на глазах меняться. Пальмы потемнели, ковер джунглей хаотично рассыпался, превратившись в дремучую тайгу. Мощные сосны колыхались под ногами, источая душистый запах хвои. Глядя на рослые кедры, Дима вспомнил слова старой песни: «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги».
Тайга тоже начала ломаться. Из-под земли полезли горы и росли, росли, так что ребятам пришлось подняться выше, чтобы не быть задетыми нарастающими горными вершинами.
Какое-то время летели над отвесными скалами с острыми гранями и голыми утесами. В морщинистых складках гор лежал девственно-чистый снег и ослепительно блестел на солнце. Самые высокие вершины окутали легкие облака, почти как у Лермонтова: «Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана».
Далее ребята увидели большой современный город. Населенный пункт расползался в стороны и поднимался вверх новыми высотками. Скоро вся территория – от горизонта до горизонта – заполнилась разнообразными строениями. Бешеное строительство напоминало кинопленку, прокручивавшуюся с огромной скоростью.
Строительство вдруг прекратилось. Пошел обратный процесс. Город стал стремительно суживаться, превратившись в маленькую деревеньку.
Эльфина вела ребят дальше. Впереди уже зажглись первые тусклые звезды. Небо враз потемнело, небесный купол озарился миллиардами звезд.
– Мы в открытом космосе? – спросил Дима, удивившись, что может говорить.
В ответ послышался веселый девичий смех.
– Можешь считать, что да.
Путешественники оказались перед огромной воронкообразной пропастью. Посреди бескрайней глубины космоса золотым пламенем светило скопление доброй энергии. Почему доброй? Томин ощутил это седьмым чувством. На волшебные переливы света хотелось смотреть не отрываясь. Излучающая масса казалась безграничной и всеобъемлющей. Дима вспомнил Разум океана. Чем-то действительно были похожи эти субстанции, но свет, горящий впереди, был намного ярче и красивее.
Кольца этой галактики блестели выпуклыми объемами, постепенно суживаясь, и сходились в центре. Вокруг окружностей спиралевидно пульсировал свет. Сияние перемещалось от кольца к кольцу, от центра к окраине и по всем направлениям. В середине – наиболее яркое и чистое. На периферии – слабее и с грязноватым оттенком.
Томин оглянулся. За спиной сгущался сумрак. Вихрь, словно торнадо, нарастал, становился темнее и неумолимо приближался. Стало холодно. Друзья ощутили давление сильно сжатого воздуха. Казалось, еще мгновение – и их раздавит, но Эльфина дернула товарищей за руки, и троица прыгнула в сверкающее многообразие огней, казавшееся одновременно и совсем близким, и бесконечно далеким.
«Точно так же мы прыгали в разноцветное море из пасти огромного чудовища», – успел подумать Дима.
Сколько продолжался полет, невозможно было определить. Возможно, длиною в жизнь, а может – всего лишь миг. Жизнь ведь тоже только миг, если прокрутить события с огромной скоростью.
Во время полета возникли особые ощущения. Мировосприятие устремилось по другому руслу. Томин ясно ощутил перманентность мироздания…
Когда Дима вновь почувствовал себя Димой, а Андрей – Андреем, друзья оказались в каком-то цветущем саду. Воздух был пронизан солнечными лучами. Так бывает ранним утром, когда дневное светило только выглянуло из-за горизонта.
Они осторожно пошли по загадочному лесу. Зеленое царство постоянно менялось. На месте тропических растений мгновенно появлялись широколиственные, затем хвойные. Тихое лесное озеро, обрамленное роскошными ракитами, превратилось в бушующее море, затем сузилось в равнинную реку. Пушистые ели отразились в спокойной воде, словно в зеркале увидев свои острые верхушки.
На очередном повороте тропинки, за зелеными ветками каштана, открылась широкая поляна осеннего леса. В багрец и золото одетые леса вызывали легкую грусть. Посреди поляны путешественники заметили красивую, но печальную женщину в желтом, словно осенний лист, платье. Ее длинные русые волосы были распущены.
В голове у Димы неожиданно зазвучали строчки неизвестного поэта:
В бору, в шуршании изумрудном,
Средь пляски света и теней
Гуляла Грусть, а время нудно
Метало карты скучных дней.
– Это Грусть, – серьезно шепнула Эльфина.
– Как это – Грусть? – не понял Томин.
– Ну, поэтическое олицетворение грусти. В таком виде ее представил поэт, – пояснила девушка.
В густой листве, играя светом,
Ловя дыханье на лету,
Спускался ветер к ней с приветом
И посвящал в свою мечту.
Женщина закружилась в вальсе с невидимым кавалером. Вместе с нею завертелись сухие желтые листья. Поднялся вихрь, напоминающий смерч. Только почему-то не было страшно.
Неожиданно осенний лес померк, уступая место весне. Буйно, прямо на глазах, зацвели деревья, лес наполнился ароматом цветов. Дима снова услышал поэтические строчки:
О, весна без конца и без краю —
Без конца и без краю мечта!
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю
И приветствую звоном щита!
Среди деревьев друзья разглядели прекрасную женщину в белом до пола платье. Пышные распущенные волосы ниспадали на плечи, а вокруг головы светился ореол бело-золотого цвета. В Диминой голове тотчас зазвучали бесчисленные строчки стихов Александра Блока о Прекрасной Даме. Обрывки стихотворений настойчиво звучали в голове, а женщина то приближалась, то отдалялась. Оцепенение завладело сознанием – желания заговорить с этой дамой не возникало. Ситуация напоминала сон или гипноз. Они не могли определить, стоят ли на месте или двигаются по удивительному миру в неопределенном направлении…
Лес в очередной раз изменился – потемнел, стволы деревьев резко сбросили кору и превратились в стены, оклеенные темными обоями. За открытыми окнами неистово бушевала листва, постоянно меняя цвет – от изумрудного до ярко-фиолетового. Всюду слышался сдержанный смех и приглушенный звон бокалов. Ребята оказались в переполненном загородном ресторане. В следующий миг в людном зале появилась стройная девушка в широкополой шляпе.
Она бесшумно прошла по залу и села за свободный столик, слегка повернула голову и с грустью посмотрела на Диму. Бриллиантовые сережки качнулись, ярко сверкнув в тусклом свете. Из-под отливающих синим страусовых перьев на Диму смотрели удивительной красоты голубые глаза, наполненные бесконечной тоской.
Томин смотрел как завороженный, не в силах оторвать взгляд. Если в мире и есть совершенное женское создание, то оно, бесспорно, сидело перед ним. Тонкие, изящно изогнутые брови, прямой нос, маленькие пухленькие губы, правильный овал лица, длинная шея, слегка приоткрытая высокая грудь и худые руки, лежавшие на полированных подлокотниках кресла. Было что-то гипнотическое в ее кротком и непостижимом облике.
«Почему женское совершенство имеет грустный вид? – мучительно размышлял Томин. – Наверное, потому, что в грусти есть что-то недосказанное, какая-то тайна, а тайна всегда интересна».
«Я, наверное, влюбился, – лихорадочно соображал Дима. – Все-таки существует любовь с первого взгляда.
Существует! Но что-то в этой Незнакомке есть такое… даже не знаю, как сказать. Словом, я бы не мог вот так неотрывно смотреть на обычную девушку. А тут могу. Почему?»
Дима смотрел и не мог насмотреться. Незнакомка казалась такой близкой, даже родной, и в то же время бесконечно далекой.
«Почему можно глядеть на женщину и чувствовать бесконечную тайну, что-то непостижимое, невообразимое для ума? – продолжал мучить себя Томин. – Это что, другое измерение? Женщина связана с потусторонним миром? А где нахожусь я? Уж точно не в реальном!»
Незнакомка начала медленно меркнуть. Ресторан растворился, друзья оказались вновь на лесной поляне. По контуру обширной прогалины, рядом с массивными дубами и изящными липами, стояли усеянные белыми цветами магнолии и стройные кипарисы. Под деревьями темнели красивые растения.
«Папоротники!» – сообразил Томин.
Над длинными, перьевидными листьями виднелись красные цветочки, похожие на карликовые розы.
– Цветы папоротника? – удивился Андрей.
– Да, – засмеялась Эльфина.
– Доказано научно – папоротники не цветут! – высказался Дима.
– Это в реальном мире не цветут, а тут возможно все.
Из-за деревьев стали появляться красивые девушки в разнообразных нарядах – греческих туниках, пестрых цыганских юбках, пышных платьях придворных дам и вообще без одежды.
– Поэты при написании стихов часто рисуют в воображении образ прекрасной женщины, который автоматически отпечатывается в этом лесу, как информация в Интернете, – пояснила видение Эльфина.
Картинка сменилась – чубатые пальмы, стройные березы, могучие кедры спокойно росли рядом. Возле выпуклых корней дуба, подобно мелодии флейты, журчал кристально чистый ручей.
– Это райские кущи, – кратко пояснила Эльфина.
Ребята пошли по тропинке и наткнулись на обычную… изгородь. Гладко обтесанные тонкие стволы деревьев были прикреплены веревкой к врытым в землю деревянным столбикам.
– Что это? – удивился Андрей.
– Ферма пегасов, – улыбнулась Эльфина.
– Ферма пегасов в раю? – не поверил Дима.
– А где ж ей еще быть, – засмеялась прекрасная провожатая.
В подтверждение ее слов послышалось приглушенное конское ржание. За деревьями мелькнуло несколько снежно-белых коней с огромными крыльями. Пара взмахов крыльев – пегасы взмыли в воздух и быстро превратились в маленькие трепыхающиеся точки.
Друзья открыли рот от удивления.
– Кто же держит эту ферму? – поинтересовался Дорошенко.
Из-за деревьев вышли два… ангела. Белоснежные туники небожителей были подпоясаны широкими поясами. За спиной трепетали лебединые крылья. Небесные вестники кивнули ребятам в знак приветствия. Друзья робко поприветствовали их в ответ.
Деревья стали медленно вращаться и исчезли. Путешественники оказались в самом центре Полтавы, перед библиотекой Котляревского, только здание казалось сотканным из белых облаков.
– Это небесная библиотека! – пояснила Эльфина, перекрикивая шум автомобилей. – Здесь собраны благие мысли великих поэтов, писателей, мыслителей, ученых и просто выдающихся людей…
Троица зашла в просторный холл. На входе два рослых ангела приветливо улыбнулись и пропустили их вперед. Замелькали бесчисленные залы: «Поэзия», «Проза», «Искусство», «Наука».
Зашли в зал «Поэзия». Женоподобный, удивительной красоты ангел поднялся навстречу и склонил голову в коротком приветствии.
– Кого хотите посмотреть? – спросила провожатая.
– Блока, – ответил Дима.
– И Есенина, – добавил Андрей.
Эльфина подошла к ангелу. Неожиданно посреди комнаты соткался из воздуха огромный плоский экран и высветились бесконечные колонки цифр.
– Это мысли Блока по дням. Если зайти в файл определенного дня, можно узнать, о чем думал Александр Александрович в каждую минуту. Например, какие рифмы ему приходили и каковы были первоначальные варианты его стихов.
– Можно зайти в один из дней? – живо поинтересовался Дима.
– У нас, к сожалению, время ограниченно. В другой раз я подробнее покажу, – пояснила Эльфина, пожимая плечами. – А сейчас действительно нам пора.
Они вышли из библиотеки. Полтава исчезла так же неожиданно, как и появилась. Друзья снова оказались в космосе. Ярко засветили миллиарды звезд. В Диминой голове стали звучать странные стихи:
Пять коней подарил мне мой друг Люцифер
И одно золотое с рубином кольцо,
Чтоб мог я спускаться в глубины пещер
И увидеть небес молодое лицо…
По небу бешеным галопом пронеслись могучие черные кони. Необычайно длинные гривы и хвосты развевались, подобно знаменам с рваными краями. Из широких ноздрей обильно шел пар. Стало не по себе при виде зловещих жеребцов, скачущих по воздуху, словно по твердой земле. Крыльев, как у пегасов, у них не было, только огромные копыта тускло сверкали при движении.
– Ты слышала, Эльфина, что прозвучало у меня в голове! – Томин повернулся к девушке.
– Слышала. Это Николай Гумилев.
– Там было слово «Люцифер», – не унимался Дима.
– Ничего страшного. Это только поэтический образ, – успокоила она.
А перед путешественниками уже предстал ландшафтный парк, напоминающий дендропарк «Александрия» в городе Белая Церковь. Широкие поляны аккуратно подстриженной травы сменялись тенистыми аллеями с ажурными лавочками и изящными скульптурами. Ребята расслабленно шли по гравиевой дорожке, словно на прогулке в обычном парке.
Вдруг впереди мелькнуло белое платье. Андрей насторожился. Женский силуэт появился вновь, на этот раз ближе. Обладательница наряда повернула голову – это была Натали. Дорошенко буквально прирос к земле, затем стремительно кинулся за княжной. За ним – Эльфина с Димой. Бегство было столь стремительным, что Томин ничего не успел сообразить, только старался не упустить из виду мелькавшую среди деревьев девушку.
Лес становился глуше, запахло сыростью, диким зверем. Где-то могильно ухнула сова. Андрей бежал как безумный, даже Эльфина не могла его догнать. Но странное платье так же недостижимо мелькало за морщинистыми стволами деревьев.
– Не беги, это не княжна! – крикнула Эльфина, но было уже поздно.
Обладательница наряда остановилась, развернулась. На ребят глянула зубатая морда с черными глазами – это был Кобо. Демон плотоядно улыбнулся. Андрей встал, сделал шаг назад и проворно вытащил крест, но Эльфина легко отшвырнула нечисть мощным потоком огня. Послышался истошный крик демона и шелест рвущегося целлофана. Со всех сторон к ребятам потянулись руки, грязные, липкие. Друзья в ужасе попятились.
– Не бойтесь! – крикнула Эльфина. – Это гадкие мысли!
За спиной потемнело, повеяло ледяным холодом. «Руки» мгновенно исчезли. Ребята отступили. Заслоняя пространство, больше трех метров ростом, стоял тот, кого называют абсолютным злом. Темный плащ, черный камзол, длинная золотая шпага, тонкие лайковые перчатки и хромовые сапоги.
– Ты не можешь здесь быть! – в ужасе прокричала Эльфина.
– Могу! Это мой лес! – с улыбкой пробасил гигант.
– Это лес поэзии! – возразила девушка.
– Кто сказал, что поэзия от Бога? А? – И он разразился громоподобным хохотом. – Но ты смелая девчонка. Переходи на мою сторону – и достигнешь большего. – И он лукаво улыбнулся.
Эльфина крепче стиснула зубы. Маленькие кулачки сжались до хруста костяшек, но Лукавый дружелюбно сделал шаг навстречу. Над лесом зазвучал его раскатистый бас:
– Над нами вскрылась бездна той земли! Ха-ха-ха. Это я лучший в мире поэт! Это я на самом деле нашептываю никчемным поэтишкам крылатые рифмы! Это я через них говорю с человечеством и доношу свои мысли! Свои мысли! И еще через прозу. Я еще и лучший писатель. – И он снова расхохотался. – Ты знаешь, – обратился гигант к Эльфине, – это я посадил этот лес. Я насадил свой светлый сад. Ха-ха-ха!
– Леса прозы нет, – твердо вымолвила Эльфина.
– Как это нет?! Ты даже не знаешь? Глупая девчонка! – Лукавый снова засмеялся. – Есть! И он тоже мой! Вы даже не подозреваете о необъятном пространстве прозы!
– Неправда! – уже закричала Эльфина. – Существует небесная библиотека. Там собраны благие мысли великих поэтов и писателей!
– Это мои мысли. Ха-ха-ха. Рай и ад – одно и то же. – Он на мгновение замолчал, затем продолжил:
– В поэзии очень сильны упаднические настроения. Бесконечные размышления о скорой и неминуемой смерти.
– Смерть – это новое рождение! – резко возразила Эльфина.
Умрешь – начнешь опять сначала,
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
– Ведущая к новой смерти.
– И опять рождение. И так без конца, – парировала Эльфина.
– Ха-ха-ха! Откуда ты знаешь, что без конца? Глупая девчонка! Ваш конец уже близок.
Дима увидел ослепительную вспышку света. Резко запахло серой. В следующую секунду Томин потерял сознание.
