Слабый луч света робко проник в комнату. Дима медленно открыл глаза, взглянул в окно – золотые купола приветливо поблескивали. Перевел взгляд на Андрея – тот крепко спал, укрывшись под горло одеялом.

В следующую минуту раздался тихий стук. Легкая пластиковая дверь неслышно отворилась – показалась белокурая головка Эльфины.

– С добрым утром, мальчики! Просыпайтесь, сони, – молвила она.

– С добрым утром, Эльфина! – поприветствовал радушную хозяйку Дима.

– Доброе утро! – спросонья проговорил Андрей, наскоро протирая глаза.

Кухня была до краев наполнена солнечным светом. Ласковые лучи мягко отражались от светлой мебели. На гладкой скатерти с изображением фруктов ребят ждал ароматный завтрак.

– Как вы относитесь к овсянке с сухофруктами? – спросила Эльфина.

– Мюсли? – уточнил Дима.

– Да, точно, мюсли, – согласилась хозяйка.

– Пища качков, – пошутил Андрей и поиграл мышцами.

– Не только качков, а всех здоровых людей, – подытожила девушка.

Впрочем, кроме пузатеньких тарелок с аппетитно дымящейся кашей, на столе стояло блюдо со свежими фруктами и вазочка с обсахаренными цукатами.

Друзья сели за стол. Ели молча, с большим аппетитом.

– Ребята! А показать вам утренний город? – неожиданно предложила Эльфина.

И они спустились на улицу. Под подъездом стоял маленький кабриолет, чем-то похожий на саму Эльфину. Круглые передние фары напоминали очки, а высокий выпуклый капот – гладкий лоб девушки. Эльфина села за руль, и автомобиль плавно тронулся с места.

Медленно поплыл и стал удаляться златоглавый собор. В белой пене фонтанов промелькнул сплошной тротуар Октябрьской. Бесшумная машина уже выруливала на Дворянскую, плотно застроенную оригинальными, стильными домами, не встретишь и двух похожих.

На пересечении Дворянской, Монастырской и Ново-Кременчугской поблескивала на солнце острая башня лютеранской кирхи, доминируя над кудрявыми верхушками деревьев. Перед кирхой стоял красивый памятник – женщина в длинном платье застыла на изящном стуле. Круглое лицо ее, обрамленное густыми волосами, кого-то мучительно напоминало. Почему-то присутствовала уверенность, что эта женщина – шатенка с темными бровями и карими глазами.

– Кто это? – удивился Дима.

– Парижанка из Гавронцив, – по-украински пояснила Эльфина.

– Мария Башкивцева? – уточнил Томин.

– Ты что, сомневаешься? – Эльфина ехидно улыбнулась.

– Он с ней, к сожалению, лично не знаком, – подколол друга Андрей.

Рядом, отражая свет умытыми окнами, стоял дом Михайленко.

– Кто сейчас живет в квартире Михайленко? – живо поинтересовался Томин.

– Одна молодая семья, – слегка улыбнувшись, ответила Эльфина.

– Как же так получается? – продолжал расспрашивать Дима.

– В одном и том же здании в разное время проживают другие люди, – отрезала девушка и резко повернула голову, давая понять, что тема закрыта.

Октябрьский парк привычно встретил шумом фонтанов. Эльфина с удовольствием медленно объехала его по кругу, давая друзьям возможность полюбоваться стройной колоннадой зданий и роскошными скульптурами у выходов. В утреннем свете было хорошо видно, что все здания облицованы белым мрамором. На выходах из парка от центральных аллей были установлены монументальные памятники – могучие античные воины усмиряли вставших на дыбы коней. А на выходах из боковых аллей косматые львы поднимали когтистые лапы и хищно скалили огромные клыки. В конце каждой улицы ярко блестел золотом купол церкви, увенчанный православным крестом.

– Старогубернаторский дворец. – Девушка показала на бывшее здание шестого управления милиции. – А вот дворец вице-губернатора, раньше тут был жилой дом. В бывший Кадетский корпус въехал горисполком, а в старом горисполкоме теперь Музей классицизма, там же устраивают приемы и балы. В здании обкома профсоюзов снова дворец генерал-губернатора. Все восстановлено. – И она внимательно посмотрела на Андрея.

Дорошенко с грустью смотрел на приближавшиеся мраморные колонны и стройные статуи богинь на фронтоне домика Натали. Дима заметил тоску в глазах друга.

– Тоскуешь по маленькой княжне? – осторожно спросила Эльфина.

– Вроде не знаешь! – резко ответил Дорошенко. Эльфина ничего не сказала. Машина остановилась перед массивной входной дверью дворца. Ребята вышли. Андрей еще раз обвел взглядом белоснежный фасад, посмотрел на окно третьего этажа, затем устремил взор на рельефные створки двери с тяжелыми медными ручками. Зрачки его заметно расширились. Дима тоже осмотрелся. Нахлынули воспоминания того рокового дня, а Эльфина уже открыла входную дверь и жестом пригласила войти.

Мраморный холл встретил ребят приятной прохладой. Возле входа, примерно на том месте, где Кобо влетел в стену от могучего удара Степана, за маленьким столиком с резными ножками сидела приветливая старушка-билетер. Подкрученные седые букли опрятно обрамляли испещренное морщинами лицо. Завидев посетителей, старушка обрадованно поздоровалась. Мелкие морщинки растянулись в доброй улыбке. Эльфина протянула несколько монет, бабушка дала три желтых жетона.

С замиранием сердца они двинулись по широкой лестнице с массивными белыми перилами. Каждый шаг давался с большим трудом. Наконец дошли до компактной лестничной клетки. На мраморной стене виднелись изломанные трещинки – остатки огненных потоков Кобо. Андрей с Димой понимающе переглянулись.

Огромный зал встретил их величественным молчанием. Других посетителей, к счастью, не было. Троица остановилась посреди безлюдного помещения. Сквозь окна лился свет, образуя прямоугольные треугольники на лепных стенах. Грушевидные хрустальные люстры застыли, торжественно поблескивая преломленными лучами. Казалось, время остановилось, сейчас бесшумно откроется дверь и войдет Натали в бархатном платье.

Дима отчетливо вспомнил те роковые события, искаженную злобой морду Кобо и стройную фигурку княжны, закрывшую их от смертоносного огня. Андрей огляделся, бесконечная тоска читалась в его глазах.

Двинулись дальше, в маленькую домовую церковь. В храме все осталось по-прежнему. Огоньки лампадок наполняли помещение приятным светом. У алтаря, слегка наклонив голову к иконе, стоял священник. Святой отец оглянулся, сдержанно поздоровался. Правильный овал лица с аккуратной темной бородкой, умные, добрые глаза. Мальчики остолбенели. Это был тот самый священнослужитель, предупредивший их в Сретенском соборе в 1909 году.

– Это… вы… нас предупредили, тогда… в 1909 году? – срывающимся голосом спросил Дима.

Священник приветливо улыбнулся и кивнул.

– Некоторые вещи нужно понимать без вопросов, – назидательно сказала Эльфина.

Церковь была такой же, как и в тот судьбоносный день. Не хватало только… Натали. Андрей застыл перед иконой Божьей Матери. Дева Мария с грустью смотрела на присутствующих.

Прошло довольно много времени, но Андрей не собирался уходить. Эльфина тихо подошла к нему, легонько дернула за рукав:

– Андрюша! Нам пора.

Вышли на воздух. Улица окатила жаром лета и ленивым шелестом листвы. Дорошенко угрюмо молчал. Эльфина ласково взяла его под руку, доверительно прошептала:

– Садись в машину.

Диму слегка покоробило от слов девушки. Мучительно захотелось, чтобы Эльфина так же участливо обратилась и к нему, нежно взяла за руку и пристально посмотрела в глаза.

– Сейчас кое-что вам покажу, – улыбнувшись, молвила девушка и повернула ключ зажигания.

Машина легко тронулась с места и свернула в узкий переулок. Пропетляв вылизанными кварталами, выскочили на шумную улицу Тараса Шевченко. Бесконечным частоколом замелькали аккуратно выкрашенные фасады, украшенные золочеными колоннами, гипсовыми нимфами и могучими атлантами, держащими массивные балконы. На первых этажах ярко сверкали нарядные витрины.

Неожиданно открылась широкая прямоугольная площадь – с двух сторон стояли прекрасные старинные здания, а в глубине белел монументальный Всесвятский собор. Золотые треугольные купола ярко блеснули. В следующую секунду собор скрылся, и снова замелькали роскошные фасады и нарядные витрины.

– Это что, бывшая базарная площадь? – не поверил своим глазам Дима, внимательно всматриваясь в шестиэтажные здания и с трудом узнавая в их совершенной архитектуре прежние двухэтажные облупленные домишки.

– Да, это бывшая базарная площадь. Рынок перенесли в другое место, здания по периметру перестроили, собор восстановили. Помнишь, Дима, тебе приснилось, как этот собор разрушали… черти?

Томин вздрогнул. Он отчетливо вспомнил тот сон у Михайленко – клубы черного дыма, падающие с грохотом купола и гогочущих косматых чертей.

«Ай да Эльфина! Как она может такое знать?» – поразился Томин.

Снова выехали на Круглую площадь. Машина еще раз объехала Корпусный сад и повернула на Октябрьскую. Впереди, во всю ширину улицы, стала видна башня Шухова – огромный ажурный конус, увенчанный пузатой стеклянной конструкцией, коротким золотым шпилем щекотал легкие облака.

Сооружение выныривало из земли в самом центре площади Зыгина. К перекрестку под острым углом сходились четыре улицы. Поток машин вливался под башню через высокие арки, где было организовано круговое движение. В середине плетеной конструкции скользили стеклянные лифты.

Эльфина поставила машину на стоянку. Ребята спустились в подземный переход и прошли мимо зеркальных витрин к скоростным лифтам. Желающих поглазеть на Полтаву с высоты птичьего полета было предостаточно. К лифтам выстроилась огромная очередь. Но Эльфина смело подошла к стеклянным дверцам. К удивлению, никто из очереди не стал возмущаться. Люди стояли не шелохнувшись, словно загипнотизированные. Дима с Андреем еле успели заскочить на площадку лифта.

Дверцы захлопнулись. Прозрачная кабинка взмыла вверх. Замелькали ажурные узоры, город убежал вниз и остался далеко под ногами. Лифт мягко остановился, двери бесшумно отворились. В лицо ударила прохлада свежего воздуха. Ребята вышли на смотровую площадку. Бодрый ветер подхватил и задорно задергал подкрученные кудри Эльфины. Оборки платья неистово затрепыхались, вырисовывая силуэт совершенной девичьей фигуры. Дима невольно засмотрелся на точеный изгиб талии и стройные ноги, а Андрей молча подошел к литой ограде, опоясавшей башню, уперся о перила и застыл.

– Вот это вид! – восхитился подошедший Дима. Полтава предстала с высоты птичьего полета во всей красе. До самого горизонта темнели бесчисленные купола соборов и башни жилых домов. Обойдя площадку по кругу, друзья заметили – город увеличился как минимум втрое. Хорошо просматривались силуэты Сретенского, Воскресенского и Успенского соборов, хуже – созвездия куполов Хрестовоздвиженского монастыря. Частично виднелась Левада с Казацкой вежей и островерхим Климовским мостом. За зеленым озером парка Победы, словно мачта корабля, вырисовывалась телевизионная башня, за ней виднелся силуэт огромного собора.

Храм, словно московская высотка, заметно выделялся на фоне окружающей застройки. Четыре вытянутые колокольни по углам и монументальная башня в центре уходили высоко в небо. Архитектурными формами этот собор напоминал Краеведческий музей.

– Что это? – спросил Дима, указав на собор-исполин.

– Полтавский собор, – с гордостью ответила Эльфина.

– Какой же он огромный! – не выдержал Андрей.

– Это самый большой храм христианского мира.

– Мы туда поедем? – уточнил Томин.

– Конечно, – подтвердила девушка.

В районе поля Полтавской битвы вырос целый жилой район. Рослые дома с вытянутыми окнами, выпуклыми крышами и заостренными, на манер готических, башенками стояли цепочкой, вынырнув по грудь из густых веток деревьев.

– Что это за микрорайон? – удивился Дима.

– Шведский массив, на выезде из Полтавы в сторону Диканьки, – пояснила Эльфина.

– В нем действительно есть что-то шведское, – согласился Томин.

– Теперь идем перекусим, – подытожила провожатая. – Я угощу вас фирменным блюдом.

Друзья вошли в башню. Справа над красивыми стеклянными дверями красовались сочные буквы – КАФЕ. У входа столпились иностранцы, человек сто. Слышались обрывки фраз на английском, немецком и французском. Важный швейцар пропустил всего пять человек и быстро закрыл дверь. Толпа перед входом замкнулась в ожидании нового разрешения войти.

– Идите за мной и ни о чем не спрашивайте, – шепнула Эльфина и уверенно пошла на плотную толпу.

На удивление, люди молча расступились, образовался довольно широкий проход. Швейцар приветливо улыбнулся и широко открыл заветную дверь.

Друзей встретил довольно просторный зал. Стеклянные стены давали хороший обзор. Тонировка создавала эффект загадочности, и Полтава предстала в особом, сказочном свете. Дома сделались темнее, с почти черными крышами, а опоясавшие их деревья – темно-зелеными.

Дима осмотрел посетителей. Гости весело болтали, улыбались, строили друг другу глазки в перерывах между поглощением пищи. Удивляло, что на каждом столике стояли глубокие тарелки с борщом и блюда с галушками. Чем-то это напоминало рабочую столовку времен развитого социализма.

Подбежал услужливый официант, цокнул каблуками и повел ребят к свободному столику – как раз у прозрачной стены, выходящей на Медвежий угол.

– Три порции борща и полтавские галушки, – обратилась девушка к официанту, даже не взяв меню.

Официант молниеносно исчез.

– Мы зашли сюда, чтобы похлебать борща? – засмеялся Андрей.

– Между прочим, тут готовят самый вкусный борщ во всем городе. Нет, во всем мире!

– Во всей галактике, – пошутил Дима.

– А ты попробуй! Тогда будешь смеяться.

– А галушки? – уточнил Андрей.

– И самые вкусные галушки, – пафосно изрекла Эльфина. – Кстати, галушки – это чисто полтавское изобретение. Классические полтавские галушки обязательно должны быть с мелко нарезанным куриным мясом. Существуют галушки с грибами, с печенью и со всем, что попадется под руку. Но это уже не то.

– Что еще находится в этой башне? – поинтересовался Андрей.

– Кроме кафе – ресторан, киноконцертный зал и телестудия, туда любят приглашать известных людей, приехавших в Полтаву. Те отвечают на каверзные вопросы журналистов на фоне залитой огнями Каштановой аллеи. Выглядит очень эффектно.

Принесли заказ. На широких белых тарелках ароматно паровал борщ, а внушительные шайбы белоснежной сметаны, подобно льдинам, случайно попавшим в экваториальные воды, таяли на глазах. Дима размешал сметану, зачерпнул ложкой, поднес к губам и… В нос ударил изысканный аромат, вкус был непередаваемый, в глазах потемнело. Настоящий драгоценный бальзам.

Пока Дима ел борщ, Медвежий угол сдвинулся влево, и теперь столик выходил на улицу Степана Халтурина.

– Башня медленно движется по кругу, – пояснила Эльфина, поймав недоуменный Димин взгляд.

Принесли галушки. Это был поистине шедевр кулинарного искусства. Пузатенькие комочки теста, приготовленные на пару, облитые густым бульоном с мелко нарезанным куриным мясом, блестели, как янтарные. Дима ни разу в жизни не ел ничего более вкусного.

– Между прочим, здесь на высокогорье пища получается гораздо вкуснее, полезнее и усваивается лучше, – назидательно заметила Эльфина.

– Как это объяснить? – не поверил Дима.

– А это она прикалывается, – пошутил Андрей.

– Ничего подобного. Я вполне серьезно, – обиделась девушка.

Эльфина откинулась на спинку стула, наслаждаясь произведенным впечатлением. Ребята переглянулись и улыбнулись.

– Слушайте! Съездим на Леваду? – предложила Эльфина.

Ребята пожали плечами. Через несколько минут троица уже сидела в машине.

– Повезу вас самой короткой дорогой, – прощебетала она, направляя машину на проспект, ведущий на микрорайон Браилки.

Проскочив, словно на качелях, Решетиловский мост, машина бодро заколесила по улице Маршала Бирюзова. Ребята с недоумением переглянулись.

– Эльфина! – не выдержал Дима. – Мы же едем прямо в противоположную сторону. Куда ты нас везешь?

– Всего пару минут терпения. Сейчас увидите, – весело отозвалась она.

И действительно, при повороте на Половки, обозначился разветвленный перекресток. Выехали на полосу кругового движения. В центре перекрестка показалась арка тоннеля.

– Тоннель для тех, кому без светофоров, пробок и ограничений нужно попасть из западной части города в восточную, – пояснила она.

Машина нырнула под землю и заскользила по ровной, прямой, как стрела, автостраде. Повеяло прохладой подземелья. С обеих сторон ярко горели желтые фонари, создавая впечатление фантастической взлетной полосы.

Эльфина надавила на газ, и машина, как на крыльях, полетела по отутюженному асфальту, обгоняя более тихоходные автомобили. Легкий ветерок забрался за лобовое стекло кабриолета и весело трепал золотые кудри очаровательного водителя.

Впереди появилось светлое пятно. Мазок света рос, очертившись овальной аркой.

Недалеко от выхода путешественников обогнал на сумасшедшей скорости породистый черный джип. Тонированные стекла зеркально отражали мягкий свет фонарей, но Дима заметил в правом переднем окне хищный восточный профиль со знакомым изогнутым носом.

По телу Томина прошел озноб.

«Может, ошибся?» – засомневался Дима, а вслух спросил:

– Кто это может быть?

– Понятия не имею, – ответила девушка, бегло взглянув на джип. – Возможно, приезжие, хотя номер наш. Странно, действительно странно.

В следующую минуту машина вырвалась на дневной свет – вверху открылось бескрайнее небо, внизу – утопающий в зелени город. О джипе сразу забыли. Спустились на оживленный перекресток между бывшими улицами Ленина и Пролетарской. Кабриолет засуетился между троллейбусами и автобусами.

Главный проспект плавно сбегал к самой реке. Дальше виднелся широкий мост. Эльфина свернула на набережную Ворсклы, остановила автомобиль у большого парка. Между высокими широколиственными деревьями темнели длинные сигары кипарисов. Набережная была застроена разноцветными семиэтажными зданиями с застекленными полукруглыми балкончиками.

– Пройдемся пешком? – предложила девушка. Ребята открыли рот от удивления – вдоль аллеи, на равном расстоянии друг от друга, гордо возвышались конные статуи. Рослые всадники, в песцовых шапках, с поднятыми булавами, картинно застыли на могучих жеребцах.

– Этих гетманов мы видели с моста Ангелов? – заикаясь от волнения, спросил Дима.

– Какой ты догадливый, – засмеялась Эльфина. – Это действительно набережная Всех Гетманов. Вот – Богдан Хмельницкий, за ним – Иван Виговский, дальше – Иван Брюховецкий, Петр Дорошенко, Пилип Орлик, Павел Полуботок, Данило Апостол, Иван Мазепа. Всех и не счесть.

– Мазепа не похож на того, что у Триумфальной арки, – заметил Андрей.

– Тут он моложе, – пояснила Эльфина.

– И Хмельницкий не такой, как в Киеве.

– Наш Богдан моложе киевского, – улыбнулась девушка.

За парком виднелись красивые многоэтажные здания с выпуклыми мансардными крышами и стройными скульптурами на фронтонах.

– Там находится Музей игрушек, – пояснила Эльфина, указывая на сказочный терем, пестревший затейливыми скульптурками.

– Прикольно, – подытожил Андрей.

– Гостиница «Полтавщина», – указала девушка на нежно-розовое здание с яркими красными цветами под окнами.

– А где находится гостиница «Ворскла», перед которой установлен памятник волу из вчерашней песни? – поинтересовался Дима.

– По ту сторону от Южного моста, – кратко ответила Эльфина.

Ребята медленно прошлись по набережной. Последним в шеренге гетманов был памятник Павлу Скоропадскому. Утонченный интеллигент привстал на стременах, всматриваясь в даль. Красивое лицо его было сосредоточенно, губы плотно сжаты. Вороной конь замер, поднял голову и навострил уши.

Как раз напротив монумента располагалось устье реки Коломак, впадавшей в Ворсклу. Это место было довольно широким, почти как Днепр. Через Коломак, недалеко от устья, был перекинут величественный Климовский мост.

За памятником Скоропадскому набережная расширялась, образуя широкую площадь. Посреди этой площади журчал круглый фонтан. Голые по пояс бронзовые казаки, установленные по внутреннему краю, лили на середину сильные струи воды из небольших кувшинов. А в центре бассейна стояла скульптурная композиция из запорожцев, удерживавших гигантскую чашу, из которой била мощная струя воды. А ветер разносил по площади освежающую пыль брызг. Возле фонтана был заметен вход в метро, выполненный в виде круглой стеклянной беседки.

По другую сторону площади виднелась стрела Казацкой вежи. К башне прилепилось длинное здание в стиле украинского барокко. За разноцветной черепичной крышей этого терема, словно декорация, зеленела сочная трава затяжного подъема Харьковского шоссе. По ту сторону автострады темнели выпуклые стеклянные очертания Аквариума и Искусственного океана.

– Что это за здание возле Казацкой вежи? – поинтересовался Дима.

– Музей всемирной истории, – ответила Эльфина. – Кстати, на этой площади тоже проводят концерты.

– Куда сейчас поедем? – спросил Андрей.

– Я обещала показать вам Искусственный океан и Аквариум. Поехали!

Дима развернулся к машине.

– Нет, – окликнула его Эльфина, – на метро.

Эскалатор подхватил ребят и медленно увлекал в подземелье. Дима посмотрел вниз. Тоннель терялся в глубине. Спуск казался бесконечным, только монотонно проплывали вверх светящиеся шары фонарей.

Наконец спустились на станцию. Ребят встретили срезанные трапециевидные арки, толстые колонны, выложенные украинским орнаментом, и мозаичный гранитный пол.

– На следующей станции выходим, – пояснила провожатая.

Как только поезд набрал скорость, сразу начал медленно притормаживать. Вскоре показалась высокая платформа.

– Станция «Океан», – объявил машинист.

За окном плавал целый косяк крупных акул. Дима с Андреем невольно подались вглубь вагона, но Эльфина усмехнулась, взяла друзей за руки и мягко вытолкнула на платформу. Оказалось, что цилиндрический прозрачный свод станции находится под водой.

Поднялись по эскалатору, прошли в просторный вестибюль. У противоположной стены, рядом с широкими проходами, расположились бесчисленные кафе и закусочные.

– Идите в раздевалку. Встретимся на пляже, – скомандовала Эльфина и протянула каждому по маленькому целлофановому пакетику.

– Что это? – спросил Андрей.

– Плавки, – улыбнулась Эльфина. – Плавать в чем будете? Нудистского пляжа тут нет.

Дима с Андреем вошли в раздевалку, быстро разделись, натянули плавки и вышли на пляж. В нос ударил соленый влажный воздух, слегка оглушил мерный шум настоящего моря. За широкой полосой песчаного пляжа набегал мощный прибой и, обрушившись на отлогий берег, растекался трехметровым разливом. Затем в пенных клочьях медленно сползал обратно. Сколько хватало глаз, колыхались бирюзовые широкие волны.

Друзья застыли от удивления. Незаметно подошла Эльфина. Ярко-синий купальник эффектно смотрелся на ее точеной фигуре.

– Это и есть Искусственный океан. – Голубые глаза девушки весело заискрились. – Хотите окунуться в океанические волны?

Диме показалось, что в ее глазах отразилось море…

Вода обожгла прохладой. Томин нырнул в бирюзовые воды. В ушах раздалось еле слышное шипение механического происхождения. Он вынырнул, закачался на волнах. Рядом, как два поплавка, плавали Эльфина и Андрей.

– Слышали под водой легкое шипение? – с тревогой спросил Дима.

– Тебе везде чудится опасность, – хохотнул Дорошенко.

– При ударе волны о берег происходит трение песка или мелких камней. Звук данного соприкосновения и разносится под водой, – пояснила явление девушка.

– Как функционирует этот океан? – поинтересовался Андрей.

– Далеко в море есть специальное устройство, генерирующее волны. Можно создать даже четырехметровую волну и организовать настоящий шторм…

Накупавшись от души, ребята снова встретились в вестибюле.

– Теперь идем в Аквариум, – предложила Эльфина.

Прямой стеклянный коридор вел через гигантский аквариум. Вверх, вниз, вправо, влево, насколько хватало глаз, простиралась зеленоватая прозрачная вода. Сверху плавно проплывали два синих кита. Могучие гиганты неспешно парили над ребятами, медленно шевеля внушительными плавниками.

– Это блювалы, или синие киты, – пояснила Эльфина.

– Тут есть акулы? – поинтересовался Дима.

– Да, только в другом отсеке.

Направились поглядеть акул. В Аквариуме, гораздо меньших размеров, чем для китов, грациозно плавала белая акула. Ее тело напоминало гигантскую торпеду. Темную спину с хищным вертикальным плавником покрывала атласная кожа, брюхо рыбы было желтовато-белого цвета. Темные круглые глазки безучастно смотрели на ребят. Из широкой черной пасти торчали треугольные острые зубы. Кровь застывала в жилах при мысли оказаться с ней рядом в воде.

Ее величество белая акула пользовалась большой популярностью у посетителей Аквариума. Возле толстого смотрового стекла всегда толпилось множество народа. Люди стояли, подолгу наблюдая за плавной грацией совершенного орудия убийства. Одни, насмотревшись, уходили, но на их место тотчас приходили другие и гипнотически застывали, глядя на скользящую под водой остроносую рыбу.

На выходе из Аквариума находились мелкие бассейны с молодняком. В одном из них смешно трепетали крыльями маленькие скаты, в другом – вибрировали заостренными хвостиками акулята, в остальных забавно двигались осьминожки, крабы и другие обитатели морей.

Дети смеялись, перегнувшись через выступы бассейнов, и пытались потрогать руками морские создания. Взрослые, естественно, старались всеми силами оттянуть своих чад от этой живности, во избежание травм и несчастных случаев. На этой почве часто возникали конфликты между поколениями…

Выйдя на улицу, Эльфина направилась к машине, стоящей поблизости.

– Мы ж ее оставили в начале набережной? – недоумевал Дима.

Девушка только звонко рассмеялась:

– Ты, наверное, никогда не разучишься удивляться, Дима Томин. Неужели ни разу не слышал о программе дистанционного управления автомобилем? – покачала головой она, садясь в машину.

Эльфина повела автомобиль по Харьковскому шоссе. Автострада поднималась в гору. На вершине горы могучим утесом медленно приближался Полтавский собор. Машина свернула с шоссе и поравнялась с храмом. Вблизи он казался настоящим небоскребом.

Огромный зал собора уходил в небо, потолка не было видно. По бокам имелись многочисленные ответвления, в которых можно было заблудиться. Солнечные лучи, проникающие сквозь окошечки купола, казались мерцающими звездами. Алтарь поражал размерами и великолепием.

За собором находилась широкая смотровая площадка. Внизу открылась величественная панорама Левады. Причудливые черепичные крыши испещрили всю долину до самой Ворсклы. Казалось, это игрушечные домики, и не верилось, что совсем недавно проезжали мимо этих довольно высоких зданий.

– Поехали! – Эльфина кивнула в сторону автомобиля.

Через пару минут машина выскочила на Кобищанский мост и полетела в сторону Институтской горки, где на самом мысе была телевизионная башня. Эльфина остановила автомобиль у ее основания. Телевышка гладким железобетоном вспарывала высокое небо.

За темными лакированными дверями открылся мраморный холл. Скоростной лифт мгновенно взмыл на большую высоту. Пластиковые створки бесшумно раскрылись, и под ногами оказалась вся Полтава. Хитро переплетенные ниточки улиц, несчетные коробочки домов, пучки деревьев равномерно распределились по всей равнине.

Дима пропустил девушку вперед, не решаясь ступить на прозрачный пол. А Эльфина зацокала каблучками по стекловидному настилу, оглянулась, бросила на мальчиков призывный взгляд, затем улыбнулась и зазывающе махнула рукой.

Андрей сделал несколько шагов на полусогнутых, непослушных ногах, выпрямился и медленно пошел обычным шагом.

Дима осторожно побрел следом. Вспомнилась небесная камера хранения, но на нерукотворной заоблачной тверди были абсолютно другие ощущения…

Домой они попали уже вечером. Голова кружилась от впечатлений.