В воскресенье, к одиннадцати часам утра, все было готово. В трех комнатах второго этажа, расслабившись в креслах, пытались установить контакт со своими «связными» Айвали Трембат, Майрон Хогарт и госпожа Керр. Вместе с ними там же находились Годфри Хед, Раковский и Том Уорд. Дон Бервик лежал на кушетке в гостиной; рядом сидела Джина. На груди, кистях и шее Дона закрепили датчики, позволявшие измерять объем и частоту дыхания, характеристики сердцебиения и кровяное давление с помощью установленных поблизости индикаторов. Доктор Когсвелл разложил на столе принадлежности: различные препараты, шприцы, кислородную маску с кислородным баллоном и флакон с анестезирующим средством. По такому случаю он нанял профессионального анестезиолога – озадаченную молодую женщину, которая никак не могла понять, почему здоровый человек хотел погрузиться в бессознательное состояние воскресным летним утром.

«Готовы?»

«Готовы».

Вивиан Холлси, сидевшая за коммуникационным пультом, подала сигналы тем, кто находился на втором этаже. Доктор Когсвелл сделал подкожную инъекцию анестезирующего препарата; его помощница надела на Дона кислородную маску.

Через пять минут Дон лежал неподвижно. Доктор Когсвелл сидел рядом, наблюдая за показаниями индикаторов основных процессов жизнедеятельности. Дон дышал медленно и неглубоко; частота его пульса и кровяное давление понизились.

Повернувшись к Джине, Вивиан Холлси скорчила гримасу, указав на потолок, и покачала головой. Айвали Трембат не могла установить связь с обычно отзывчивой Молли; Мари Козар, посредницей которой была госпожа Керр, куда-то удалилась по своим делам. Только Майрон Хогарт погрузился в спиритический транс. Он полулежал в кресле почти так же неподвижно, как Дон, его губы и пальцы подергивались.

Годфри Хед тихо, осторожно спросил Майрона: «Появился ли Ветцель? Ты можешь говорить с Ветцелем?»

Майрон Хогарт произнес что-то неразборчивое, полное шипящих и гортанных звуков, после чего рассмеялся беззаботным басовитым голосом: «Ты слышал? Это говорил индеец».

«Привет, Лью».

«Привет. Ты понял, чтó сказал индеец?»

«Нет, Лью. Боюсь, что не понял. Как там у вас дела, наверху?»

«Как всегда, в общем. Сегодня хорошая погода».

«Ты не видел там моего приятеля, Дона Бервика?»

«Дон Бервик? Кто он? Лазутчик? Зверолов?»

«Он из нашего времени. Ученый. Старается узнать, чтó происходит в вашем мире».

«Нет, он мне не попадался».

«Может быть, еще встретится. Сейчас он без сознания и проведет у вас некоторое время. Если ты его заметишь, скажи мне».

«Бродят тут всякие – то появляются, то исчезают… Я их сторонюсь. Твоему приятелю следовало бы вести себя осторожнее».

«Он хотел с тобой познакомиться. Пожать тебе руку».

«Это всегда пожалуйста».

«Посмотри вокруг – может быть, он уже появился?»

«Не хотел бы слишком беспокоиться по этому поводу, – раздраженно заметил Лью. – Если он еще не скончался, его трудно будет найти. На то, чтобы жить у вас, внизу, уходят все силы… Нет, здесь кто-то есть. Бледный заморыш какой-то – он слишком слаб, чтобы говорить».

«Спроси, как его зовут».

«Говорит, его зовут Дональд Берман».

«Берман? Ты не ослышался?»

«Почему бы я ослышался? За кого ты меня принимаешь, прохвост?»

«Может быть, он сказал „Дональд Бервик“? Переспроси!»

«Знаешь что? Надоел ты мне со своими расспросами. Если ты мне не доверяешь, не хочу с тобой говорить».

Годфри Хед всячески упрашивал Лью Ветцеля, но тот упорно молчал. Майрон Хогарт стал подергиваться и бормотать, встрепенулся и открыл глаза: «Вы говорили с Лью?»

Годфри кивнул: «Он явился, мы немного поболтали».

«И вам удалось узнать то, что вы хотели узнать?»

«Сегодня Лью не в настроении».

Майрон вздохнул: «С ним это бывает».

В других комнатах продолжали сидеть Айвали Трембат и госпожа Керр. Госпожа Керр распевала гимны, Айвали вела себя тихо. Их «связные» отказались явиться.

Через два часа Дон несколько раз глубоко вдохнул кислород и пришел в себя. Некоторое время он лежал, глядя в потолок и погрузившись в размышления, после чего повернул голову и обвел вопросительным взглядом лица обступивших его людей.

«Ты что-нибудь помнишь?» – спросила Джина.

Дон нахмурился: «С трудом – это напоминало сон. Какие-то формы, проблески света. Помню лицо человека с бледно-голубыми глазами. Он надо мной наклонился – так, будто я был ребенком. На нем были куртка и штаны из оленьей кожи, с бахромой… Лью Ветцель?»

Джина кивнула: «Сегодня только он согласился установить связь».

«Что он сказал?»

«Сначала ты расскажи о том, что видел».

«Но это, пожалуй, все. Кажется, я куда-то летел… Только смутно что-то припоминаю. Как прошлогодний сон».