ТРЕХНОГИЙ ДЖО
«Между тем не следует забывать также о старателях-первопроходцах. Они накопили огромный опыт, преодолевая невероятные тяготы и опасности. Неудивительно поэтому, что старатели не проявляют склонности к общению и предпочитают хранить в тайне известные им сведения. Заслужить их доверие и дружбу очень трудно; по вполне понятным причинам они презирают академическую подготовку. Поэтому приобретенные ими знания, как правило, не становятся всеобщим достоянием – что достойно сожаления, так как в памяти первопроходцев хранится информация, которая могла бы спасти тысячи жизней».
.
– Выдержка из приложения II
к «Практическому руководству по исследованию космоса и геологической разведке» Хейда
Джон Милке и Оливер Паскелл бодро шагали по проспекту Бузотеров в Мерлинвилле. Недавние выпускники Горного института, беспечной самоуверенной походкой они стремились произвести впечатление закаленных профессионалов. Ветераны-старатели, сидевшие на ступеньках подъездов, провожали их долгими взглядами, переглядывались и перебрасывались краткими замечаниями.
Румяные щеки и аккуратное брюшко Джона Милке, энергичного и положительно настроенного молодого человека, слегка подрагивали при ходьбе. Смуглый и худощавый Оливер Паскелл предпочитал носить старомодные очки и не вынимал изо рта свисающую к подбородку трубку-венгерку. С первого взгляда было заметно, что Оливер уступал Джону в самонадеянности. Милке шел, гордо расправив плечи; Паскелл сутулился. Милке смотрел свысока на молчаливых угрюмых субъектов, сидевших на ступеньках; Паскелл следил за ними краем глаза.
Милке протянул руку: «Номер 432, вот он!» Он открыл калитку и приблизился к крыльцу; Паскелл следовал в двух шагах позади.
На крыльце сидел высокий костлявый субъект с выцветшими глазами, жесткими, как мраморные шарики.
Милке спросил: «Вы – Эйбел Кули?»
«Так меня зовут».
«Насколько мне известно, вы – один из лучших проводников на планете. Мы отправляемся в поисковую экспедицию. Нам нужен опытный помощник, мастер на все руки – и мы хотели бы вас нанять. Проводнику придется делать много разных вещей – готовить еду, обслуживать скафандры, загружать образцы и тому подобное».
Наскоро изучив внешность Джона Милке, Эйбел Кули сосредоточил взгляд бледных глаз на Паскелле. Паскелл смотрел в сторону и вдаль, на гранитные утесы, тянувшиеся грядой почти на тысячу километров к западу и к югу от Мерлинвилла.
Кули спросил, тихо и вежливо: «Где же вы, друзья, собрались вести разведку?»
Милке моргнул и нахмурился. По его представлению, вопросы такого рода, как правило, никто не задавал – хотя, конечно же, человек имел право знать, где ему предстоит выполнять обязанности.
«Мы отправляемся на Одфарс, – ответил Милке, – но это большой секрет».
«На Одфарс, даже так? – выражение лица Кули нисколько не изменилось. – И что вы рассчитываете там найти?»
«Ну, скажем так… В „Альманахе“ Пиллсона указана очень высокая плотность этой планеты. Что, как вы понимаете, свидетельствует о наличии тяжелых металлов. При этом в отделе регистрации не значатся какие-либо заявки или действующие рудники на Одфарсе. Поэтому мы решили заняться там разведкой прежде, чем это сделает кто-нибудь другой».
Кули медленно кивнул: «Вы намерены лететь на Одфарс… Раз так, вот что я вам посоветую. Пусть вам помогает Трехногий Джо. Он справится».
«Трехногий Джо? – недоуменно спросил Милке. – Где его найти?»
«А он уже там, на Одфарсе».
Паскелл подошел ближе: «И как его найти на Одфарсе?»
Кули криво усмехнулся: «По этому поводу не беспокойтесь. Джо сам вас найдет».
Из дома вышел темнокожий человек полутораметрового роста и более чем метровой ширины. Кули повернулся к нему: «Джеймс, эти ребята собрались вести разведку на Одфарсе. Им нужен помощник на все руки. Может быть, тебя это заинтересует?»
«Не сегодня, Эйбел».
«Наверное, им лучше обратиться к Трехногому Джо».
«Нет никого надежнее Трехногого Джо».
Паскелл потянул Джона Милке за рукав и вывел его на улицу: «Над нами издеваются».
«Нет смысла договариваться с этими бродягами, – мрачно отозвался Милке. – Они живут на пенсию, честный заработок им больше не нужен».
Паскелл задумчиво произнес: «Может быть, мы сами справимся. В конечном счете у нас будет меньше неприятностей. Ветеранам неизвестны современные методы поисковой разведки. Даже если мы найдем подходящего помощника, придется учить его обращению с генератором Пинсли и с машиной Хурда. Причем, как только мы выйдем из лагеря, он забудет про аэраторы».
Милке кивнул: «Думаю, что ты прав – хотя у нас будет больше забот».
Паскелл указал пальцем: «Вот „Старательский склад“ Тома Хэнда. Мы как раз его искали».
Милке вынул из кармана список и просмотрел его: «Надеюсь, здесь нам не дадут опять от ворот поворот. Нам нужны запасные фильтры».
«Старательский склад» Тома Хэнда занимал громоздкое пыльное сооружение, приподнятое над землей метровыми сваями. Милке и Паскелл взошли на разгрузочную площадку. К ним вышел из теней сухопарый, почти полностью облысевший субъект: «Что вам понадобилось, ребята?»
Нахмурившись, Милке снова просмотрел перечень; Паскелл отошел в сторонку и принялся пыхтеть трубкой, моргая глазами, увеличенными стеклами очков.
«Если вы проведете нас к заведующему техническим отделом, – сказал Милке, – я мог бы объяснить ему, чтó нам нужно».
Старик протянул к списку два грязных пальца: «Дай-ка взглянуть».
Милке брезгливо отдернул руку: «Будет лучше, если мы поговорим с кем-нибудь из технического отдела».
«Сынок, у нас тут нет отделов, ни технических и никаких других, – нетерпеливо возразил старик. – Позволь мне взглянуть на перечень, а я уж тебе скажу, чтó у нас есть и чего у нас нет».
Милке отдал ему список. Старик присвистнул: «Зачем вам такая чертова уйма фильтров?»
«Они часто перегорают, – пояснил Милке. – Я знаю в чем дело: чрезмерная нагрузка в контуре».
«Ммф! Эти фильтры никогда не горят. Вы их, наверное, вставляете задом наперед. Вот эта сторона упирается в черную штуковину сбоку, а эта фильтрует поток в контуре. Вы так их устанавливаете?»
Милке прокашлялся: «Как вам сказать…»
Паскелл вынул трубку изо рта: «Нет, на самом деле мы их устанавливали наоборот».
Старик кивнул: «Возьмите у меня три фильтра. Их вам на всю жизнь хватит. А теперь, по поводу другого оборудования… Давайте заглянем в контору».
Он провел их по темному проходу между стеллажами, заваленными всевозможными компонентами неизвестного назначения, в помещение, разделенное пополам потертой деревянной конторкой.
За столом у выходной двери играли в карты три человека; рядом стоял необъятный темнокожий субъект по имени Джеймс.
Джеймс заметил шутливым баритоном: «Дай им канистру кислоты для Трехногого Джо, Том! Эти ребята собираются в разведку на Одфарс».
«На Одфарс, даже так? – Том с безразличным интересом изучил внешность Милке и Паскелла. – Не советовал бы вам затевать такое предприятие, ребята. Трехногий Джо…»
«Сколько мы вам должны?» – бесцеремонно прервал его Милке.
Том Хэнд нацарапал на листке бумаги неразборчивые каракули и взял деньги.
Паскелл осторожно поинтересовался: «Кто такой Трехногий Джо? Это шутка? Или на Одфарсе действительно кто-то есть?»
Том Хэнд наклонился над кассовым ящиком. Три игрока шлепали картами по зеленому бархату стола. Джеймс повернулся спиной к посетителям.
Паскелл вставил трубку в рот и шумно затянулся.
На обратном пути Милке с горечью заметил: «Каждый раз одно и то же! Если уж старатели решили посмеяться над чужаком, они не умеют остановиться вовремя».
«Но кто такой или что такое этот Трехногий Джо?»
«Поживем – увидим, – отозвался Милке. – Рано или поздно все станет ясно».
* * *
Одфарс, один из множества мертвых миров системы Сигмы Скульптора, занимал четырнадцатую орбиту – так далеко от своего солнца, что с поверхности планеты оно выглядело, как горящий в отдалении уличный фонарь.
Паскелл опасливо следил за показаниями индикаторов на пульте управления, пока Милке сканировал планету радаром в режиме максимальной чувствительности. В конце концов Милке указал на зеркально гладкую поверхность, вьющуюся подобно фьорду между утесами, торчавшими, как обухи двух топоров: «Смотри-ка! Идеальная посадочная площадка – лучше не бывает!»
«Выглядит, как цепочка озер», – с сомнением заметил Паскелл.
«Это и есть цепочка озер – ртутных озер, – Милке бросил на Паскелла укоризненный взгляд. – Там, внизу – космический холод, там все замерзает, в том числе ртуть. Если это тебя беспокоит».
«Верно, – отозвался Паскелл. – Но ртуть кажется подозрительно мягкой».
Милке фыркнул: «Если это жидкость, я съем твою шляпу!»
«Если это жидкость, никто из нас уже никогда ничего не съест, – возразил Паскелл. – Ну ладно, идем на посадку».
Сотрясение, вызванное приземлением, подтвердило правоту Милке. Он подбежал к иллюминатору и выглянул наружу: «Хмф! Без прибора ночного видения здесь ничего не разберешь. Так или иначе, под нами – надежная ровная поверхность. Можно ставить палатку для анализа образцов».
Паскелл помнил наизусть абзац из руководства Хейда:
«Палатка для анализа образцов, как правило, представляет собой полусферический шатер из пластиковой пленки, надутой воздухом. Использование такой палатки предотвращает проникновение едкого дыма и вредных или ядовитых газов в атмосферу корабля, в прошлом послужившее причиной множества неприятных инцидентов. Некоторые авторитетные источники рекомендуют проводить предварительные полевые изыскания перед установкой палатки; другие придерживаются того мнения, что возведение палатки в первую очередь способствует скорейшему изучению образцов, полученных в ходе поисковой разведки. В общем и в целом я разделяю последнюю точку зрения».
Милке рассеянно заметил: «Кое-кто из геологов-разведчиков предпочитает подождать, прежде чем надувать пузырь, а другие делают это сразу, чтобы было куда складывать образцы. Лично я хотел бы установить палатку сразу».
«Да-да, – откликнулся Паскелл, – давай ее надуем».
Они покинули корабль в скафандрах с приборами ночного видения. В первую очередь Паскелл осмотрел замерзшее ртутное озеро, разлившееся вширь до зазубренных утесов – блестящее, как лед, но черное в окулярах ночного видения. Мерцающая подобно полированному никелю плоскость кончалось неподалеку у подножия почти перегородившей теснину узкой и высокой тупоконечной скалы. В противоположном направлении ртутное зеркало простиралось до горизонта и дальше.
Паскелл попытался осторожно пошутить: «Не вижу никакого Трехногого Джо».
Джон Милке громко фыркнул.
«По словам старателей, он должен знать, что мы уже здесь».
Милке деловито сказал: «Пора приниматься за работу».
Они вынули свернутую палатку из наружного отделения трюма и отнесли ее от корабля метров на пятнадцать – дальше не доставал воздушный шланг. Милке открыл клапан; надулся полусферический шатер пятиметрового диаметра.
Милке быстро проверил герметичность шлюзовой камеры – он уже не раз занимался этим во время учебных полетов на Луну. Они прижал эластичную камеру к шатру, вымещая воздух в палатку через откидную заслонку, зашел в камеру, застегнул выходное отверстие, открыл внутреннюю заслонку, впуская воздух в камеру, и зашел в палатку.
«Все в порядке! – с уверенностью сообщил он Паскеллу. – Давай доставать оборудование».
Из того же отделения трюма они вытащили складной рабочий стол и пронесли его в палатку через шлюзовую камеру. Милке принес стойку с реактивами и пульверизатор. Паскелл притащил лабораторную печь и пошел обратно за спектроскопом.
«Этого пока что хватит, – сказал Милке и бросил взгляд на далекую Сигму Скульптора. – На Одфарсе шестичасовые сутки, через два часа будет темно. Хочешь немного пройтись?»
«Неплохая идея, – отозвался Паскелл, нащупывая петлю для кобуры на поясе. – Возьму-ка я на всякий случай пистолет».
Милке усмехнулся: «Здесь нет ничего живого. Нет атмосферы, ночью температура снижается до абсолютного нуля. Тебя напугали разговоры про Трехногого Джо?»
«Напугали, – признался Паскелл. – В любом случае я буду чувствовать себя спокойнее с пистолетом на поясе».
Милке последовал за ним к кораблю: «Пожалуй, это полезная привычка – носить с собой оружие». Он тоже пристегнул к поясу кобуру.
Они направились по протоке ртутного льда мимо палатки туда, где гигантский каменный палец перегораживал ущелье. «Странная порода! – заметил Паскелл, отломив кусочек скалы. – Выглядит, как мел. Как серый мел».
«Мела здесь не может быть, – возразил Милке. – Мел – осадочная порода».
«Что бы это ни было, я еще не видел такой субстанции, и она походит на мел».
За скалой теснина расширялась – склоны ущелья почти сразу раздались в стороны, и перед ними заблестело еще одно ртутное озеро.
«По замерзшей ртути легко ходить, – заметил Милке. – Гораздо легче, чем карабкаться по камням между скалами».
Паскелл разглядывал зеркальную поверхность, вьющуюся подобно леднику между чередующимися утесами и очерченную заметно кривой границей близкого горизонта: «Вполне возможно, что эти озера соединяются и опоясывают всю планету».
Милке подозвал его взмахом руки: «Видишь розовый камень? Родохрозит, марганцевый шпат. И смотри: на конце он каким-то образом оплавился, остался налет чистого металла».
«Многообещающее обстоятельство», – заключил Паскелл.
«Многообещающее? – воскликнул Милке. – Да это просто чудесно! Если мы даже не найдем ничего, кроме этой жилы, нам больше не о чем беспокоиться… Может быть, тут даже добыча ртути станет прибыльной…»
Паскелл взглянул на солнце: «Скоро будет темно. Пожалуй…»
«Не спеши! Обойдем еще один утес, – предложил Милке. – Здесь нет никаких препятствий, мы быстро вернемся». Он протянул руку вперед, указывая на массивный округлый выступ блестящей черной породы в основании утеса: «Обнажение галенита… любопытно…»
Паскелл ощутил жужжание и дрожь на поясе, взглянул на индикатор счетчика, сразу остановился, сделал несколько шагов налево, развернулся, вернулся направо и посмотрел вперед и наверх, на блестящий черный выступ скалы: «Это не свинцовый блеск, это смоляная урановая руда».
«Клянусь небесами! – почтительно выдохнул Милке. – Ты прав! Выход урановой руды – не меньше, чем на руднике Маргана-Анниса… Оливер, мы с тобой богачи!»
Паскелл хмурился: «Не могу понять, почему эту планету еще не разработали…» Он нервно оглядывался на заметно удлиняющиеся глубокие тени: «Что, если…»
«Трехногий Джо? – рассмеялся Милке. – Старательские байки!» Взглянув на Паскелла, однако, он встревожился: «В чем дело?»
Паскелл хрипло прошептал: «Поверхность дрожит – кто-то идет».
Милке замер.
Глухие звуки передавались через подошвы скафандров: «Та-дам! Та-дам! Та-дам!»
Солнце скрылось за краем утеса; даже приборы ночного видения не позволяли ничего различить в неожиданно наступившей тьме. «Пойдем!» – сказал Паскелл. Повернувшись, он поспешил обратно к кораблю по замерзшему озеру.
«Подожди меня!» – выдавил Милке.
Взобравшись на усыпанную напоминавшими мел камнями седловину, разделявшую два озера, они задержались и оглянулись. Грунт больше не дрожал, ничто не нарушало неподвижность мертвой планеты.
«Странно!» – сказал Милке.
«Очень странно», – отозвался Паскелл.
Они стали спускаться из седловины к первому озеру; корпус звездолета все еще отражал последние горизонтальные лучи Сигмы Скульптора.
Паскелл внезапно остановился. Милке уставился на него, после чего проследил направление его взгляда: «Палатка!»
Они подбежали туда, где валялась скомканная пластиковая пленка. «Кто-то проделал дыру в шатре», – пробормотал Паскелл.
«Трехногий Джо? – язвительно спросил Милке. – Скорее всего, где-то возникла утечка».
Паскелл пнул груду пленки, в космическом холоде затвердевшей, как металл: «Найти место утечки будет очень трудно».
«Не так уж трудно. Закачаем теплый воздух…»
«И? Что дальше?»
«Утечка обнаружится. Как только воздух начнет выходить в вакуум, водяной пар начнет конденсироваться. И мы заметим струйку пара».
Паскелл разборчиво, медленно произнес: «Никакой утечки не было».
«Нет? Тогда почему…»
«Мы забыли включить нагрев. Воздух в палатке превратился в жидкость, а потом в лед».
Милке отошел в сторону, глядя на ртутное озеро. Паскелл молча подсоединил кабель; электрический ток стал поступать к нагревательной сетке, вплавленной в материал палатки.
Милке вернулся к компаньону, прихлопывая перчатками скафандра: «Больше мы ничего не можем сделать, пока воздух не растает…» Он замолчал, заметив, что Паскелл к чему-то прислушивался: «Что еще случилось?»
Паскелл испуганно указал на поверхность озера. Милке напрягся и посмотрел вниз.
«Та-дам! Та-дам! Та-дам! Та-дам!»
«Трехногий Джо!» – прошептал Паскелл.
Милке лихорадочно озирался по сторонам: «Здесь больше никого не может быть…» Повернувшись, он заметил, что Паскелл исчез.
«Оливер! Ты где?»
В наушниках послышался спокойный голос: «В корабле».
Милке стал медленно отступать от палатки к входному люку звездолета. На Одфарсе наступила ночь; звезды мерцали, отражаясь от ртутного озера – прибор ночного видения усиливал их блеск, они казались маленькими лунами. Казалось, в прогалине между утесами возникла черная тень. Что это? Милке подбежал к кораблю.
Люк был закрыт. Милке принялся стучать кулаками по металлу: «Эй, Оливер! Открой!»
Он оглянулся. Возникало впечатление, что черная тень приближалась.
Паскелл подошел к иллюминатору шлюзовой камеры, внимательно посмотрел за спину стоявшего снаружи компаньона и отодвинул засовы. Милке ворвался в шлюз, поспешно прошел внутрь корабля и снял шлем: «С чего ты вздумал запереть меня снаружи? Что, если бы за мной погналось то, что там разгуливает?»
«Но мы же не хотим, чтобы то, что там разгуливает, забралось в корабль?» – рассудительно возразил Паскелл.
Милке взревел: «Если бы эта тварь на меня напала, мне было бы уже все равно, забралась она в корабль или нет!» Он вскочил под центральный смотровой купол и стал поворачивать прожектор, освещая озеро. Паскелл наблюдал за происходящим из бокового иллюминатора: «Что-нибудь видно?»
«Ничего, – проворчал Милке. – Не думаю, что там кто-нибудь есть. Давай поужинаем. Надо выспаться».
«Может быть, лучше дежурить по очереди».
«Для чего тут дежурить? Что мы сможем сделать, даже если кого-нибудь заметим?»
Паскелл пожал плечами: «Может быть, мы как-нибудь справимся с опасностью, если узнáем, в чем она заключается».
«Если там кто-то есть… – Милке хлопнул по кобуре на поясе, – я знаю, как с этим справиться… Пара разрывных пуль – и нам придется собирать эту тварь по кусочкам».
Корабль задрожал; из хвостовой части послышался громкий скрежет. Пол подпрыгнул. Милке вопросительно взглянул на Паскелла – тот отчаянно пыхтел трубкой. Милке подбежал к прожектору. Но центральный купол не позволял опустить прожектор настолько, чтобы можно было разглядеть происходящее внизу – корма оставалась в тени.
«Ничего не вижу!» – пожаловался Милке. Спрыгнув на палубу, он нерешительно поглядывал в сторону кормового люка.
Дрожь прекратилась. Милке расправил плечи и надел на голову шлем. Паскелл медленно последовал его примеру.
«Захвати фонарь, – посоветовал Милке. – А я буду держать пистолет наготове…»
Они открыли наружный люк шлюзовой камеры. Осторожно вытянув руку, Паскелл направил луч фонаря на палатку. «Там никого нет», – проворчал Милке. Протиснувшись мимо Паскелла, он спрыгнул на поверхность озера. Паскелл спустился вслед за ним и осветил все вокруг, поворачивая фонарь.
«Кто бы он ни был, его больше нет, – буркнул Милке. – Он нас услышал…»
«Смотри!» – прошептал Паскелл.
Перед ними двигалась какая-то масса, какая-то мешанина угловатых теней.
Милке поднял руку – пистолет выплюнул бледно-голубой язычок пламени. Взрыв! Ярко вспыхнуло оранжевое пламя. «Попал! – торжествующе закричал Милке. – В самую середину!»
Их глаза приспособились к бледному свету фонаря. Вокруг не было ничего, кроме блестящей замерзшей ртути… и скомканной груды пластика и металла там, где стояла палатка.
Милке больше не кричал – он тихо рычал от ярости: «Он погубил наше оборудование! И палатку!»
«Берегись!» – завопил Паскелл. Пятно света, образованное фонарем, описывало сумасшедшие кренделя по всему озеру. Милке стрелял в высокую черную тень, снова и снова; зарево взрывов отражалось от скафандров, оранжевые вспышки слепили глаза.
«Та-дам… Та-дам…»
«В корабль! – прохрипел Милке – Внутрь, пулями его не остановишь…»
Они захлопнули за собой наружный люк. На мгновение наступила тишина. Затем корпус звездолета затрясся, корабль стал со скрежетом перемещаться по замерзшей ртути. Испуганные, побледневшие, Милке и Паскелл стояли, схватившись за центральную стойку палубы.
Где-то на корме застонал гнущийся или скрученный металл. Голос Милке стал необычно высоким: «Корабль не рассчитан на такие нагрузки!»
Звездолет покачнулся из стороны в сторону. Паскелл засунул трубку в карман и ухватился за стойку обеими руками. Милке подскочил к пульту управления: «Лучше убраться отсюда подобру-поздорову!»
Паскелл прокашлялся: «Подожди-ка. По-моему, он ушел».
В корабле было тихо. Милке вспомнил о прожекторе, включил его: «Ха!»
«Что такое?»
Милке напряженно смотрел в иллюминатор. «Не знаю, не знаю… – медленно произнес он. – Что-то вроде одноногого человека на костылях… Он так ходит».
«Большой?»
«Да, – ответил Милке, – довольно большой… По-моему, он ушел. Через ущелье». Милке спустился, расстегнул скафандр и нервно избавился от него: «К нам наведался Трехногий Джо».
Паскелл порывисто уселся на койку и достал из кармана трубку: «Внушительный посетитель!»
Милке отозвался коротким смешком: «Понятно, почему он напугал до смерти старых хрычей, просиживающих штаны в Мерлинвилле».
«Да уж! – Паскелл серьезно кивнул. – Нас он тоже напугал». Он привычно раскурил трубку: «Но я не верю в неуязвимость этого Джо…»
Милке устало опустился на свою койку: «Мы ему покажем, где раки зимуют – так или иначе».
Вытянув шею, Паскелл выглянул в иллюминатор: «Через несколько часов взойдет солнце… Пожалуй, мы успеем выспаться».
«Да, – согласился Милке. – Надо полагать, если Трехногий Джо вернется, он даст о себе знать».
* * *
Сигма Скульптора озарила ртутное озеро бледнейшими лучами. Милке и Паскелл угрюмо разглядывали остатки палатки для анализа образцов.
Милке едва сдерживал кипевшее в нем возмущение. Сжимая кулаки в перчатках, он посматривал в сторону ущелья: «Попадись мне только этот колченогий мерзавец…»
Паскелл ходил среди обрывков палатки: «Ничего не осталось – одни клочья и обломки».
«Чинить что-нибудь бесполезно, – мрачно заключил Милке. – Что ты ищешь?»
«Пытаюсь понять, чем его так разозлила наша палатка».
«Ему просто нравится ломать все подряд».
Паскелл задумчиво произнес: «Я кое-что заметил…» Он замолчал.
«Что?»
«Реактивы пропали».
Милке нагнулся над остатками палатки: «Все?»
«Все кислоты. И все щелочи. Остались соли и дистиллированная вода…»
«Гм! – Милке недоумевал. – И что ты думаешь по этому поводу?»
Паскелл пожал плечами внутри скафандра: «Можно предположить…»
«Предположить – что? Будь так любезен, договаривай».
«Не могу сказать с уверенностью». Паскелл бродил по замерзшей ртути, изучая ее поверхность: «Джо был примерно здесь, когда ты в него выстрелил?»
«Где-то здесь».
Паскелл наклонился: «Взгляни сюда». Он поднял шершавый коричневато-серый предмет размером с большой палец руки: «Вот кусочек Трехногого Джо».
Милке рассмотрел находку: «Если это все, что с ним сделала разрывная пуля, такого противника трудно вывести из строя. Причем это гибкий материал!»
Паскелл взял обломок: «Давай-ка проверим, из чего он сделан».
Они вернулись в корабль. Паскелл зажал образец в тиски и, приложив немалые усилия, сумел получить небольшое количество опилок. Разместив мельчайшие опилки между предметным и покровным стеклами, он изучил их под микроскопом: «Достопримечательно!»
«Дай посмотреть! – Милке приложил глаз к окуляру. – Гм… похоже на ковер… на ковер, сплетенный в трех измерениях».
«Верно. В каком бы направлении ты его ни потянул, волокна будут сопротивляться… А теперь посмотрим, из чего состоят волокна».
Милке развел руками: «Ты у нас специалист».
* * *
Просидев час за столом, Паскелл поднял голову: «Чрезвычайно сложный силиконовый состав. Спектроскоп выявляет кремний, литий, фтор, кислород, железо, серу и селен, но я не могу даже представить себе, как называется такой материал».
«Назовем его „шкурой Джо“», – предложил Милке.
Паскелл пыхтел трубкой, торжественно взирая на аналитический стол: «Могу примерно предположить, как Джо работает внутри…»
«Как?»
«Для того, чтобы существовать, ему нужна энергия – это очевидно. От его шкуры не исходит радиоактивное излучение. Значит, он обходится химической энергией. По меньшей мере, мне не приходит в голову, какую еще энергию он мог бы потреблять».
Милке нахмурился: «Химическая энергия? При нулевой температуре по шкале Кельвина?»
«Джо изолирован. Трудно сказать, какова его внутренняя температура».
«Но откуда берется химическая энергия? Свободного кислорода или фтора здесь нет, нет никаких активных веществ…»
«Судя по всему, он охотится за любыми доступными источниками такой энергии – например, крадет реактивы».
Милке ударил кулаком по ладони: «Можно заманить его в ловушку – скажем, куском твердого кислорода!»
«Кислород его, несомненно, привлечет. А какую ловушку ты имеешь в виду?»
Милке нахмурился: «Замаскированную яму-западню».
«Здесь, на Одфарсе, никудышная сила тяжести… Для того, чтобы произвести впечатление на Джо, пришлось бы завалить его десятью тысячами кубометров породы».
Милке расхаживал взад и вперед: «Придумал!»
«Что ты придумал?» – вежливо спросил Паскелл.
«Можно изготовить бомбу с детонатором, срабатывающим дистанционно, по сигналу с корабля».
«Да, это возможно».
«Значит, сделаем так: предложим ему килограммов десять мирадина с детонатором в центре. Джо будет проходить мимо и засунет заряд себе в брюхо – в любом случае, куда-то внутрь. Подождем, пока он не окажется в двухстах-трехстах метрах от корабля, и взорвем его».
Паскелл поджал губы: «Если все получится так, как ты задумал».
«А почему бы не получилось именно так? Ты же утверждаешь, что Джо питается…»
«Не утверждаю – предполагаю».
«…питается всем, что позволяет извлекать энергию. Мирадин должен привлечь его, как мороженое, конфета или торт – человека. Мирадин содержит огромное количество энергии».
«Энергии – да, но в опасно неустойчивом состоянии. Может быть, он питается только энергией, равномерно выделяющейся в ходе химических реакций».
«Ты придираешься! – с отвращением обронил Милке. – Это удачная идея, почему не попробовать?»
Паскелл пожал плечами: «Приготовь заряд».
«Сколько времени у тебя займет установка детонатора?»
«Минут двадцать. Подсоединю к патрону батарею и запасные наушники…»
* * *
Милке осторожно нес пакет со взрывчаткой по замерзшему озеру. Паскелл стоял у иллюминатора и наблюдал за ним. Милке расчетливо посмотрел по сторонам, опустил пакет, переместил его на несколько метров вправо и еще на несколько метров в направлении ущелья. Удовлетворенный результатом, он обернулся к Паскеллу, чтобы проверить, одобряет ли тот его решение. Паскелл махнул рукой – и при этом нечаянно задел переключатель детонатора. Взглянув на Милке, он поспешно надел скафандр, прошел через шлюзовую камеру и побежал по озеру.
«Что случилось?» – спросил Милке.
«Детонатор не работает. Нужно в этом разобраться».
Милке набычился: «Откуда ты знаешь, что он не работает?»
Паскелл ограничился неопределенным жестом, опустился на колени перед пакетом со взрывчаткой и развернул его.
«Ты же не мог просто об этом догадаться!» – настаивал Милке.
«Ну, если хочешь знать, я случайно задел переключатель – и заряд не взорвался. Так что я решил, что лучше выйти и проверить, в чем дело».
Милке словно уменьшился внутри скафандра. На некоторое время наступило молчание.
«Ага! Ничего страшного, – сказал Паскелл. – Я забыл зажать контакты выводов батареи… Теперь все готово».
«Я вернусь в корабль», – напряженно сообщил Милке.
Паскелл взглянул на Сигму Скульптора: «Да, солнце зайдет через несколько минут…»
Ночь опустилась на ртутное озеро; невооруженным глазом вокруг корабля уже ничего нельзя было разглядеть.
Милке, молча сидевший на койке, встал, взял прибор ночного видения и поднялся под смотровой купол: «Никого нет».
«Может быть, Джо не вернется», – успокоительно отозвался Паскелл.
Милке, стоявший спиной к компаньону, ничего не ответил.
«Может быть, он весь день за нами следил», – предположил Паскелл.
Милке наклонился вперед: «Что-то движется в теснине… Нет, теперь я уже ничего не могу разглядеть. Чертова планета! Рядом с кораблем и прожектор не помогает».
Вдохновленный неожиданной мыслью, Паскелл встрепенулся: «Пользуйся радаром!»
Милке подбежал к экрану и нажал несколько кнопок, включив режим ближнего наблюдения. Паскелл стал поворачивать антенну.
«Стой! – задержал его Милке. – Он там!»
Паскелл и Милке наклонились ближе к экрану; на нем четко отображались контуры озера, горного массива и ущелья между утесами. Трехногий Джо приближался, но его силуэт оставался размытым зеленоватым пятном.
«Ты не мог бы настроить радар получше?» – нетерпеливо спросил Паскелл.
Милке подбежал к рабочему столу, вернулся с отверткой и отрегулировал радар: «Максимальное разрешение. Теперь ты его видишь?»
«Выключи свет. Трудно подглядывать из освещенного помещения за происходящим в темноте».
«Выключил. Так лучше?»
«Гораздо лучше».
Милке вернулся к экрану. Трехногий Джо напоминал бочку с бочонком поменьше в основании. Изображение его шагающих ног оставалось смутным; зеленые проблески по бокам туловища Джо, судя по всему, соответствовали движениям рук.
«Смотри! – выдохнул Милке. – Он остановился у пакета».
Бочкообразное зеленое пятно покачнулось, его высота уменьшилась.
«Нагнулся, подбирает бомбу».
Силуэт Джо вырос до прежней высоты.
«Он не движется», – сказал Паскелл.
«Жрет мирадин…»
Трехногий Джо направился к кораблю; по мере приближения контуры его фигуры расплывались, и вскоре она исчезла с экрана радара, рассчитанного на регистрацию удаленных объектов.
Корабль вздрогнул. Милке и Паскелл схватились за стойки. Но никаких толчков больше не было. Наступила тишина. Экран радара опустел. Паскелл поворачивал антенну, но ничего не нашел.
«Он ушел! – заявил Милке. – Где включается детонатор?»
«Подожди! – громко прошептал Паскелл и включил свет. – Смотри!»
Милке отскочил от иллюминатора. К стеклу прямо у него перед носом вплотную прижалась шершавая, слегка серебристая, коричнево-серая поверхность торса Трехногого Джо.
Иллюминатор внезапно почернел. В другом, кормовом иллюминаторе, мелькнуло движение.
«Выключим свет! – прошипел Милке. – И вернемся к радару».
В смутно-золотистом ореоле света, исходившего из корабля, появилась неуклюже шагающая бочка с бочонком в основании.
«Теперь взорвем его! – воскликнул Милке. – Скорее! Пока он не ушел слишком далеко».
«Один момент, – остановил его Паскелл. – Что, если он умнее, чем мы думаем?»
«На рассуждения нет времени! – кричал Милке. – Где переключатель?»
Паскелл упрямо оттолкнул компаньона: «Сначала нужно проверить, чтó происходит». Он стал надевать скафандр; Милке возмущенно бранился.
Не обращая внимания на ругань, Паскелл вышел из корабля. Глядя в иллюминатор, Милке видел проблески головного фонаря Паскелла.
Наружный люк со вздохом открылся и с глухим стуком закрылся. Паскелл вернулся. Милке уже протянул палец к переключателю детонатора. Паскелл не успел снять шлем – он ударил кулаком по стене, чтобы обратить на себя внимание. В другой перчатке скафандра он держал коричневый пакет со взрывчаткой.
Милке испуганно отдернул руку от переключателя.
Паскелл расстегнул скафандр. Он скромно торжествовал: «Я так и думал. Ему не понравился мирадин. Ему нравится энергия химических реакций. А взрывчатку Джо положил рядом с кораблем».
«Черт знает что! – хрипло проворчал Милке. – Сегодня я уже второй раз чуть было не отправился на тот свет в виде обугленного фарша…»
Паскелл осторожно удалил детонатор: «Каждый день мы узнаём что-то новое о Трехногом Джо».
«И каждый день мы придумываем новые способы самоубийства!» – страстно откликнулся Милке.
«Завтра попробуем снова», – сказал Паскелл.
* * *
Прихлебывая горячий кофе, Милке спросил: «Что ты имеешь в виду – попробуем снова? Насколько я понимаю, все наши попытки провалились. Разрывные пули его не берут, жрать взрывчатку он отказывается. И совершенно очевидно, что ничем на свете его не отравишь».
«Верно, – Паскелл набивал трубку крепким черным табаком. – Трехногий Джо – не человек. Его не убьешь ни одним из средств, смертельных для человека».
«Теперь понятно, почему над нами смеялись старые козлы в Мерлинвилле».
Паскелл задумчиво попыхивал трубкой: «Если хорошенько подогреть этого Джо, через некоторое время…»
«Ерунда! – прервал его Милке. – А если бы у нас был океан, мы могли бы его утопить».
Голос Паскелла доносился сквозь облако дыма: «Если растопить лужу ртути, Джо мог бы в нее погрузиться, а ртуть замерзла бы вокруг него…»
«Невозможно. При температуре, близкой к нулю по шкале Кельвина, ртуть становится сверхпроводником. Нам пришлось бы нагревать половину планеты».
«Сверхпроводником… да, так оно и есть, – Паскелл мечтательно наблюдал за клубами табачного дыма. – Интересно, какую часть площади планеты занимает ртуть?»
«Какая разница?»
«Может быть, Джо можно убить разрядом электрического тока».
«Ха! – фыркнул Милке. – Каким образом? С помощью генератора мощностью две тысячи Ватт?»
«Прежде всего нужно проверить характеристики ртути», – сказал Паскелл.
«Опять выходить? Пока Джо топчется вокруг и наступает нам на пятки?»
«Мы можем бегать быстрее», – беззаботно возразил Паскелл.
«Не уверен. Вдруг он поскачет, как гончий пес?»
«У нас есть пистолеты».
«Нет уж… мы могли бы взлететь и приземлиться с другой стороны планеты. По сути дела, так будет даже лучше…»
* * *
Паскелл погрузился в размышления о различных гипотезах, когда Малке тревожно окликнул его: «Ты спускаешься в провал между утесами!»
«Ну и хорошо, – откликнулся Паскелл. – Нужно, чтобы корабль был как можно ближе к теснине».
«Не вижу, зачем это нужно, – капризно заметил Милке. – Честно говор я не понимаю, чтó ты задумал».
«Мы хотим поджарить Трехногого Джо электрическим разрядом, – терпеливо объяснил Паскелл. – Мы облетели всю планету и определили, что ртутные озера и протоки повсюду соединены – но только не в этой пятнадцатиметровой седловине серой породы, напоминающей мел. У нас на борту достаточно свинца и меди, чтобы протянуть вдоль седловины достаточно толстый кабель. Так мы и сделаем. Для того, чтобы соединение было надежным, можно вплавить концы кабеля в ртуть термитом».
«И что потóм?»
«Пока ты протягиваешь кабель, я попробую соорудить нечто вроде мощной индукционной катушки, накапливающей заряд от генератора и способной подать высокое напряжение к опоясывающему планету ртутному сверхпроводнику».
Милке не верил своим ушам: «И какая от всего этого польза?»
«Мы протянем кабель так, чтобы Джо, проходя между утесами по теснине, пришлось схватиться за кабель, если он захочет его разорвать. А как только он возьмется за кабель, мы подадим весь накопившийся заряд в сверхпроводниковый контур».
Милке покачал головой: «Не получится».
Паскелл выпустил струю табачного дыма: «Почему не получится?»
«Подумай о гистерезисе во всем этом контуре из твердой ртути, вспомни о протяженности контура. В нем возникнут миллиарды небольших завихрений…»
«Энергетических потерь не должно быть, – возразил Паскелл. – Сверхпроводник не создает никакого сопротивления – значит, не будет выделяться никакое тепло».
«Противодействие разнонаправленных полей исключить невозможно», – настаивал Милке.
«Всего лишь в течение несколько сотых долей секунды. После этого станет неизбежным согласование поляризации полей и возникнет ток, сводящий к минимуму импеданс».
Милке снова покачал головой: «Надеюсь, что ты знаешь, о чем говоришь… Тем не менее, – он поднял указательный палец, – возникает еще одно препятствие».
«Какое?»
«Естественное магнитное поле планеты. Если мы создадим электрический ток, опоясывающий всю планету, мы тем самым создадим искусственные северный и южный магнитные полюса. При этом естественное магнитное поле будет сопротивляться смещению полюсов».
Паскелл моргнул, как заспанный филин: «У Одфарса нет естественного магнитного поля. Я проверил, как только мы приземлились».
Милке возвел руки к потолку: «Ладно, Оливер! Делай, как знаешь!»
* * *
Милке и Паскелл стояли, задумчиво разглядывая теснину, вдоль которой примерно на высоте человеческого роста тянулся наскоро скрученный кабель. Там, где начиналось ртутное озеро, кабель проходил через продолговатый короб, из которого ответвлялись выводы, соединенные с судовым генератором.
Паскелл торжественно заявил: «Сила тока в этом кабеле составит триллион Ампер».
«Еще немного, – отозвался Милке, – и он раздуется, как надувшаяся кишка».
«Существует практический предел, – вынужден был согласиться Паскелл. – При температуре, приближающейся к абсолютному нулю, сопротивление металлического сверхпроводника ничтожно, но какое-то сопротивление все-таки возникает. Если нагрузка на кабель будет возрастать быстрее, чем будет рассеиваться вызванное остаточным сопротивлением тепло, температура кабеля будет повышаться, пока не достигнет уровня потери сверхпроводимости».
«И что тогда?»
Паскелл развел руками: «Кабель испарится».
Милке нервно посматривал на результаты их усилий: «Может быть, лучше сперва проверить?»
«Каким образом? У нас нет достаточно чувствительной термопары».
Милке пожал плечами: «Остается только надеяться».
«Вот именно. Надеяться на то, что Джо спустится по этой ложбине прежде, чем перегорит кабель, – Паскелл взглянул на солнце. – Ночь наступит через пару часов».
«Вся эта система не выглядит достаточно убийственной, – с сомнением сказал Милке. – Что, если Джо схватится за кабель, порвет его – и ничего не произойдет? Что тогда?»
«Что-нибудь должно случиться. Мы непрерывно подаем в этот контур ток мощностью две тысячи Ватт. Когда Джо разорвет кабель, вся эта энергия должна будет высвободиться – она не может просто испариться. Она разрядится – и проводником станет Джо. Если он даже этого не почувствует, мне останется только наброситься на него с перочинным ножом!»
Милке бросил на компаньона удивленный взгляд – странно было слышать такие выражения от сдержанного Оливера Паскелла.
Паскелл беспокойно похлопывал кулаком по ладони: «Мы о чем-то забыли».
Милке обернулся к кораблю.
«Ах да!» – вспомнил Паскелл.
Милке издал странный нечленораздельный звук и взмахнул рукой.
«Приманка! – продолжал Паскелл. – Нужно приманить его кислотой».
«Забудь про приманку! – прохрипел Милке. – Мы сами – приманка. Джо уже нас заметил…»
Паскелл развернулся на месте. Трехногий Джо стоял у корабля и смотрел на двух людей.
«Бежим! – закричал Милке. – Наверх, под кабелем… И если система не сработает, нам уже ничто не поможет…»
Трехногий Джо приближался, ковыляя, как одноногий человек на костылях.
Паскелл оцепенел. «Удирай!» – завопил Милке. Подскочив к Паскеллу, он схватил его за руку.
Спотыкаясь, Паскелл побежал вверх по ущелью.
«Скорее! – пыхтел Милке. – Он нас догоняет!»
Паскелл карабкался по подножию утеса и пытался подняться еще выше, цепляясь за выступы породы.
«Нет, нет! – закричал Милке. – По ущелью!»
Паскелл повернулся, нырнул под одну из протянувшихся к нему огромных рук Трехногого Джо и бросился к провалу между утесами.
Милке поймал его и повалил на камни: «Под кабель! Не задевай кабель! Ниже, ниже!» Схватившись за ноги Паскелла, Милке протащил компаньона под кабелем. Трехногий Джо неторопливо направился к беглецам.
Поднявшись на ноги, Паскелл дико озирался. «Спокойно! – говорил Милке. – Спокойно…»
Они осторожно отступали вверх по ущелью. Милке задыхался: «Бежать больше нет смысла. Если твоя ловушка не сработает, придется смириться с неизбежностью смерти».
Паскелл неожиданно спросил: «Ты включил генератор?»
Милке замер: «Генератор? На корабле? Тот, что подает ток к кабелю?»
«Да, генератор…»
«Нет, я его не включал. А ты?»
«Не помню!»
Милке опустил плечи: «Через минуту ты вспомнишь. Джо уже тут как тут».
Трехногий Джо задержался у кабеля, шагнул вперед. Кабель прикоснулся к его груди. Джон приподнял руки.
«Закрой глаза!» – закричал Паскелл.
Вспышка была настолько яркой, что огненные круги поплыли у них перед глазами несмотря на то, что они успели зажмуриться.
«Ты включил генератор!» – сказал Милке.
Трехногий Джо лежал метрах в десяти от них и слегка подергивался.
«Он не сдох», – пробормотал Паскелл.
Милке стоял и смотрел на серебристо-серую тушу: «Разрезать его на куски мы не сможем. Связать его мы не сможем. Что делать?»
Паскелл побежал к кораблю: «Грейфер! Поднимем его захватом и вышвырнем в космос!»
* * *
По возвращении в отдел регистрации заявок в Мерлинвилле Милке и Паскелл заглянули в «Старательский склад» Тома Хэнда, чтобы приобрести новую палатку для анализа образцов и пополнить запас реактивов.
За столом в конторе лениво развалились Эйбел Кули и его приятель Джеймс.
«А! Геологи-разведчики вернулись с Одфарса!» – приветствовал их Кули.
Том Хэнд проковылял навстречу посетителям. Глаза его покраснели, от него несло перегаром, а под левым глазом и на левой щеке у него красовались уже почти почерневшие синяки.
«Что вам теперь понадобилось, молодой человек?» – хрипло спросил он у Милке.
«Прежде всего нам нужна новая палатка для анализа образцов».
Со стороны приставленного к окну стола послышался смешок. Джеймс поинтересовался игривым баритоном: «Не иначе, как Трехногий Джо попробовал переночевать вместе с вами?»
Милке ответил ни к чему не обязывающим жестом; Паскелл продолжал попыхивать трубкой.
Том Хэнд сказал: «Выберите палатку на разгрузочной площадке. Что-нибудь еще?»
«Набор реактивов для анализа», – Милке протянул торговцу перечень.
Просматривая список, Том Хэнд нахмурился: «Вы собираетесь продолжать разведку?»
«Конечно. Почему нет?»
«Вам не хватило одного раза?»
Милке пожал плечами: «Бывают планеты похуже Одфарса. Мы не ожидали приятного времяпровождения. Джо создавал серьезные трудности, но мы с ним справились».
Хэнд наклонился вперед, часто моргая: «Как вы сказали?»
«Нам нечего скрывать. Мы уже зарегистрировали все заявки и составили подробную карту месторождений».
Эйбел Кули спросил: «И как же вы справились с Трехногим Джо? Рассказывали ему небылицы, пока он не умер от скуки?»
«Нет. Он еще не умер. Но ему уже некуда бежать. Группа исследователей из Горного института скоро познакомится с ним поближе».
Джеймс встал и шагнул вперед: «Ему уже некуда бежать? Я видел своими глазами, как Джо прорвался сквозь сеть металлических тросов толщиной пять сантиметров каждый – так, как будто это была паутина! Мы взорвали гору, чтобы она завалила выход из его пещеры. Через двадцать минут он выбрался наружу… А теперь вы мне говорите, что ему некуда бежать?»
«Совершенно верно, – пробормотал Паскелл. – Некуда».
Милке повернулся к Тому Хэнду: «Нам потребуются примерно четыреста литров перекиси водорода и семьсот пятьдесят литров спирта».
«Нужно же чем-то кормить беднягу Джо», – прокомментировал Паскелл, повернувшись к Джеймсу.
Эйбел Кули хрюкнул: «Бред собачий!»
Том Хэнд пожал плечами и удалился в темные глубины своего склада.
Джеймс поинтересовался самым медоточивым тоном: «Может быть, вы поделитесь с нами своим секретом и расскажете, как вам удалось справиться с Трехногим Джо?»
«Почему нет? – Паскелл вынул трубку изо рта. – Предупреждаю вас, однако: держитесь от него подальше».
«Шутки в сторону… Я вас слушаю».
«Мы оглушили его электрическим разрядом».
«Неужели?»
«Разряд его не убил. Но он упал и временно вышел из строя, если можно так выразиться. Связать его мы не могли. Пока Джо лежал и дергался, мы его подцепили грейфером, взлетели вместе с ним километров на тридцать в космос и запустили на орбиту вокруг Одфарса. Там он и летает теперь – живой и здоровехонький. Хотя, наверное, даже Джо понимает, в каком глупом положении он оказался».
Поглаживая подбородок, Джеймс повернулся к приятелю: «Как ты думаешь, Эйбел?»
Эйбел Кули фыркнул и отвернулся, неподвижно глядя в окно.
Джеймс присел за стол. «Да! – протяжно произнес он. – Надо полагать, Трехногий Джо чувствует себя последним дураком».
«Так же, как и вы, пересмешники!» – послышался из-за стеллажей голос старого Тома Хэнда.
