САБОТАЖ НА СЕРНИСТОЙ ПЛАНЕТЕ
I
Начальника периферийного отдела №12 Службы межпланетного контроля Ноланда Бэннистера, человека импульсивного и несдержанного на язык, в космическом порту и по всему проспекту Фолджера считали беспардонным грубияном. Он не скрывал отвращения к административному крючкотворству и набрасывался на документацию с рычанием затравленного хищника. Небрежных работников он поносил в самых вульгарных выражениях. Обнаруживая более серьезные проступки, однако, он бледнел от ярости и мрачно молчал.
На долю Роберта Смита выпало несчастье допустить самый поразительный промах из всех, какие привлекали внимание Бэннистера на протяжении его продолжительной и разнообразной карьеры.
Как всегда, в четыре часа пополудни в пятницу Бэннистер сидел у себя в кабинете, проверяя работу, сделанную за неделю: утвержденные расписания отправления кораблей, отчеты о результатах инспекции грузов и разрешения на выгрузку, отчеты о задержании контрабанды, сообщения о выявлении пиратов и других подозреваемых в составе команд. В последнюю очередь он просматривал краткие сводки вахтенных журналов звездолетов, приземлившихся на прошлой неделе, в поисках сведений, имеющих какую-либо экономическую или научную ценность.
В конце одной из сводок он обнаружил следующее неофициальное примечание:
«Касательно КК „Мессерария“. Суперкарго, выдавший вахтенный журнал, был пьян, как сапожник. Поплелся за мной в управление, разглагольствуя о какой-то планете, населенной разумными существами (очевидный бред). Вытолкал его в шею. Смит».
Бэннистер изумленно моргнул и выпрямился в кресле. Вернувшись к первой странице судового журнала «Мессерарии», он снова наклонился к экрану, изучая текст с неослабевающим вниманием. Сводка мало отличалась от любой другой, хотя репутация капитана Сливы не внушала уверенности в отсутствии подлога. Бэннистер сверил состав команды «Мессерарии» с базой данных:
«Джек Фетч, помощник капитана. Некогда состоял в группировке «Фиолетовый луч». Освобожден из-под стражи в зале суда.
Эйб Макфи, старший стюард. Уличен в нарушениях нравственных норм, отказался от психиатрической коррекции.
Оуэн Фелпс, квартирмейстер. Опытный игрок, шулер.
Дон Лоуэлл, суперкарго. Уличен в хищении семейного имущества; брат отказался предъявлять ему обвинения».
«Ммф! Веселая компания!» – пробормотал Бэннистер. Проверив биографические данные остальных астронавтов на борту «Мессерарии» – старшего и младшего механиков, обтирщика и кока – он убедился в том, что прошлое каждого из них было в той или иной степени запятнано.
Бэннистер перечитал разухабистое примечание Смита, и гнев подступил к его горлу, как послевкусие дешевого виски. Что, если суперкарго, Дон Лоуэлл, спьяну выболтал правду? Бэннистер нажал кнопку на столе.
«Слушаю, господин Бэннистер».
«Кто такой, к чертовой матери, Смит? Какой-то „Смит“ прибавил дурацкое примечание к отчету – всего несколько строк. Откуда у нас какой-то, с позволения сказать, Смит?»
«Это Роберт Смит. Канцелярский работник, его наняли на прошлой неделе».
В голосе Бэннистера прозвенел металл: «Я хочу его видеть».
Минут пять Бэннистеру пришлось ждать, постукивая пальцами по столу. Затем дверь отодвинулась на несколько сантиметров и осталась в таком положении; в промежутке можно было заметить державшуюся за щеколду руку – владелец руки обменивался последними шутливыми замечаниями с секретаршей Бэннистера.
Бэннистер рявкнул: «Заходите!» Дверь отодвинулась полностью – перед раздраженным донельзя начальником предстал все еще ухмыляющийся молодой человек.
«Смит?» – с убийственной любезностью поинтересовался Бэннистер.
«Он самый, сэр».
«Вы догадываетесь, почему я вас вызвал?»
Смит поднял брови: «Не догадываюсь – если вы не имеете в виду предложение, которое я вчера представил заведующему канцелярией».
«Предложение? Ну-ну, – с кошачьей мягкостью произнес Бэннистер. – Когда вы поступили к нам на работу?»
«Примерно неделю тому назад. Я не жалуюсь – поймите меня правильно. Просто я считаю, что мою работу могла бы эффективнее выполнять машина».
«В чем заключаются ваши обязанности, Смит?»
«Ну, я составляю сводки отчетов, проверяя информацию с помощью центральной базы разведывательных данных, вношу поправки и дополнения. Если бы у нас была сканирующая машина, автоматически считывающая и корректирующая записи, у меня оставалось бы время для выполнения более существенных функций».
Прищурившись, Бэннистер внимательно изучал молодого человека: «Любопытно. В какую сумму, по-вашему, обошлась бы такая машина, Смит?»
Смит нахмурился: «Не могу точно сказать. Мне не приходилось заниматься такими расчетами. Надо полагать, в районе двадцати или тридцати тысяч».
«И кто стал бы обслуживать такую машину, кто стал бы кодировать исходные материалы?»
Смит улыбнулся – вопрос показался ему наивным: «Кибернетик, разумеется».
Бэннистер взглянул на потолок: «И сколько пришлось бы платить, хотел бы я знать, такому техническому специалисту?»
Смит тоже поднял глаза, прикидывая в уме: «Примерно пятьсот или шестьсот в месяц. Возможно, семьсот, если это действительно опытный специалист. А нам пригодился бы хороший специалист».
«И сколько мы платим вам за такую же работу?»
«Ну… триста».
«И какие выводы из этого можно сделать?»
Роберт Смит чистосердечно заявил: «Значит, управлению следовало бы платить мне семьсот долларов в месяц».
Бэннистер прокашлялся, но сумел сдержаться и продолжал тем же ласковым тоном: «Могу ли я обратить ваше внимание на примечание, выделенное на экране?»
«Да, конечно, – Смит перевел взгляд на экран, увидел три строчки текста и кивнул. – Хорошо помню этого субъекта. Он вел себя, как последняя свинья, нализался в зюзю. Я не пью, это разрушает мозг, – доверительно сообщил он. – Пьянство – ужасный порок».
Бэннистер любил опрокинуть стаканчик виски или кружку свежего пива. Он снова прокашлялся: «Что именно вам сказал этот человек?»
Смит уселся в самом удобном кресле кабинета и вытянул ноги: «Он очевидно страдал галлюцинациями, причем в форме застарелого бреда преследования. Заверял меня, что капитан и помощник капитана вознамерились его прикончить».
«Он упомянул о причине такой угрозы?»
Смит беззаботно рассмеялся: «Типичная паранойя! Человек распустился и опустился. Он утверждал, что „Мессерария“ приземлилась на неизвестной планете, населенной расой разумных существ. Суперкарго составил подробное описание этих существ в своем дневнике – но, по его словам, капитан разорвал и выбросил его дневник, после чего удалил соответствующие записи из вахтенного журнала».
Бэннистер многозначительно кивнул: «И почему же капитан это сделал?»
«Суперкарго упомянул о чем-то… – Смит снова нахмурился. – Кажется, о каких-то драгоценных камнях. Чепуха, по сути дела, – молодой человек усмехнулся. – Он мог бы по меньшей мере придумать что-нибудь поинтереснее и рассказать о чудесном методе добычи энергии из воздуха, о райских садах, где разгуливают обнаженные красавицы, или о ясновидящих драконах. Нет, у него хватило воображения только на драгоценные камни».
Бэннистер кивнул: «Значит, он был пьян?»
«В стельку».
«И сошел с ума вдобавок?»
«Господин Бэннистер, я вам все рассказал, как на духу. Судите сами».
Ярость и презрение, охватившие Бэннистера, уже не могли найти выход в обыденных ругательствах. Он произнес звенящим голосом: «Смит, вы – достопримечательный человек!»
Смит взглянул на него с удивлением: «Неужели? Благодарю вас».
«Музейный экспонат! У вас башка набита гнилыми опилками!»
Смит ошеломленно уставился на начальника.
«Мы изучаем глубокий космос уже сто пятьдесят лет, – продолжал нараспев Бэннистер. – Мы находили горячие планеты и холодные планеты, большие и маленькие. Мы находили мертвые планеты и планеты, кишащие жизнью – насекомыми, рыбой, ящерицами, динозаврами и всякой заразной всячиной, которую можно рассмотреть только под микроскопом. Но мы никогда – никогда, Смит! – не получали никаких сообщений о существовании других разумных существ или цивилизованных рас».
Смит кивнул: «Именно поэтому я сразу понял, что мне рассказывают байки».
«Бестолочь! Невероятный идиот! – взорвался Бэннистер. – Вы прогнали свидетеля, видевшего своими глазами инопланетную цивилизацию, а теперь сидите и самодовольно ухмыляетесь, как свинья в куче навоза! У вас есть совесть? Вы не сгораете от стыда, когда получаете заработную плату?»
«Как вам сказать… – робко возразил Смит. – На мой взгляд, в данном случае вы хватаетесь за соломинку. Как только суперкарго протянул мне судовой журнал, я понял, с каким человеком имею дело. Я неплохо разбираюсь в людях, господин Бэннистер – и, как правило, могу предсказать, чего от них следует ожидать».
«А! – отозвался Бэннистер. – В таком случае, надо полагать, вы можете предсказать, чтó я сделаю через несколько секунд?»
Смит встревожился: «Вы намерены меня уволить?»
«Совершенно верно. Вы уволены».
«Я же сказал, что неплохо разбираюсь в людях!» – дрожащим голосом выдавил Смит.
* * *
«Еще не все потеряно!» – думал Смит, понуро шагая по проспекту Фолджера в направлении космопорта. Если он приведет суперкарго в кабинет начальника, Бэннистер сам не поверит болтовне полоумного пьяницы. После чего, несомненно, его, Смита, снова примут на работу, принесут ему глубокие извинения, повысят в должности, увеличат оклад…
Смит вернулся к действительности. Вдоль проспекта тянулись древние фронтоны пятиэтажных деревянных домов, выкрашенных в грязно-бурый цвет. На уровне мостовой размещались салуны, кафе и закусочные, изредка перемежавшиеся магазинами, предлагавшими дешевую одежду, подержанные вещи, оружие, космические сувениры, медицинские препараты и средства профилактики инопланетных заболеваний. Верхние этажи были заняты третьеразрядными гостиницами и складами, хотя время от времени здесь попадались и бордели категории 12B.
Несмотря на убогую запущенность, проспект Фолджера отличался неким сумасбродным очарованием и разнообразием запахов: затхлыми ароматами складов, душком застоявшегося пива из таверн, вонью мусора, скопившегося в канавах, благоуханием эссенций из парфюмерных лавок.
Вереницы деревянных домов кончались там, где на берегу реки Ивэн раскинулся огромный выжженный овал космопорта. На дальнем краю поля стояли три космических корабля; носовую обшивку ближайшего украшала серебристая надпись: «Мессерария».
Смит пробежался трусцой по посадочному полю, огибая бесформенные лужи застывшего крапчатого зеленого стекла, запечатленные в грунте дюзами звездолетов, и взобрался по лестнице на борт «Мессерарии».
На ступеньке трапа сидел и читал газету квартирмейстер – пепельно-бледный маленький субъект, не больше полутора метров ростом, тощий, как цапля. Отложив газету, он спросил: «Да, сударь, что вам угодно? Если вы пришли по поводу неоплаченных счетов, вам следует обратиться к капитану или суперкарго, но в данный момент их на корабле нет».
Смит небрежно кивнул: «А где можно найти вашего суперкарго?»
«Он может быть где угодно. На вашем месте я заглянул бы в „Труциал“, это в переулке Рафферти, поблизости от проспекта Фолджера».
«Обязательно туда загляну, – пообещал Смит. – Эхм… вы были на борту в последнем рейсе?»
Квартирмейстер с подозрением прищурился: «Даже если был, что с того?»
«Я спрашиваю просто из любопытства, – поспешил оправдаться Смит. – Слышал, что вам удалось выгодно отовариться».
«Рейс как рейс. Жратва, впрочем, отвратительная».
«Могу ли я поинтересоваться, на каких планетах вы побывали?»
«А зачем вам это знать?»
«Опять же, мне просто любопытно».
«Идите подальше с вашим любопытством!»
Смит спустился по лестнице и стал возвращаться по посадочному полю. Его остановил голос квартирмейстера, выглянувшего из шлюзовой камеры: «Не суйтесь со своим любопытством к капитану Сливе. Он человек сильный и драчливый. Советую по доброте душевной – побеспокойтесь о своем здоровье!»
