1. Преподобный Симеон, нарицаемый Столпник, будучи восемнадцати лет, удалился в пустыню. Положив на сердце упражняться в едином богомыслии, он обрел некоторый вертеп и, повергшись крестообразно на земле, с плачем молился Богу, да покажет ему путь спасения. Утружденный земным поклонением, здесь юный Симеон уснул и узрел следующее видение: ему казалось, что копает землю, чтобы положить основание для какого-то прочного здания, и слышит голос: «Копай глубже». Потрудившись некоторое время и думая, что этой глубины довольно для твердого основания, Симеон остановился, но опять услышал: «Копай глубже». Трудник начал снова рыть землю, но едва от утомления выпустил из рук заступ, как услышал в третий раз тот же голос: «Копай глубже». Тогда Симеон собрал все свои силы и трудился дотоле, пока невидимый голос не сказал ему: «Перестань; основание будет твердо; в уповании на Бога созидай». Пробудившись от сна, Симеон возблагодарил Бога за столь спасительный урок и всегда помнил, что основание добродетельного жития есть труд.

2. Преподобный Симеон восхотел трудиться по-своему. Взойдя на один высокий холм, он сам себя приковал к камню — в том намерении, чтобы не мог оставить места духовных подвигов, хотя бы в сердце и возродилось на то поползновение. В этом удивительном самопринуждении застал его Мелетий, архиепископ Антиохийский, пришедший посетить его как величайшего в подвижниках Христовых.

Но, восхваляя труды Симеона, мудрый архипастырь не похвалил этих вещественных оков. «Человек и без оков может владеть собой, — отечески сказал он, — и ты, чадо мое, к единому месту можешь привязать себя не железом, но волей и разумом». Услышав великую истину, Симеон немедленно снял с себя оковы и, не оставляя намерения подвизаться на одном месте, с того времени помышления свои обуздывал своею волей и пленял свой разум в послушание Христово (2 Кор. 10, 5), да будет узником Креста Его.

3. Несколько лет преподобный Симеон подвизался на этом холме, но, будучи со всех сторон, как волнами, окружаем пришельцами, восхотел избыть молвы человеческой и для этого избрал дотоле не слыханный образ уединения: соорудил столп и на нем тесную хижину, отчего и был назван Столпником. Это новое и странное жилище сначала было высотой в шесть локтей. Через несколько времени благочестивые посетители воздвигли ему другой столп, в двенадцать локтей, потом в двадцать два и, наконец, в сорок локтей. Так святой Симеон различными столпами, как лестницами, восходил к стране Небесной, к ближайшему лицезрению Бога. Весь свет и самые строгие пустыннолюбцы удивлялись необыкновенному житию святого Симеона, а некоторые из них, желая искусить сущего в нем духа, послали трех достопочтенных старцев, чтобы они именем собора укорили его за новый вымысел и приказали жить по примеру других отцов. Едва посланники объявили ему волю святого братства, Симеон ступил ногой на лестницу, чтобы сойти вниз. Тогда три старца в один голос сказали ему: «Не сходи, святой юноша, но останься в подвиге, который начал. Теперь знаем, что твое намерение внушил тебе Сам Бог». Но как святой Симеон изъявил страх, чтобы преслушанием не прогневать собора отцов, то старцы объявили ему, что они имели поручение свести его со столпа насильно, если будет противиться приказанию, и, напротив того, оставить на столпе, если захочет сойти сам. После этого чудный Симеон остался на своем месте, а старцы пошли от него, благословляя Бога, укрепляющего Своих избранных в деле спасения.

4. Хотя преподобный Симеон более всего желал уединения и безмолвия, но может ли укрыться светильник, стоящий наверху горы? Слава действующей в нем благодати была столь велика, что не было на Востоке народа, который бы не знал Столпника. Грузины, армяне, персы, измаилиты стекались к нему тысячами и принимали при его столпе Святое Крещение. Удивительная сила не только его словес, но и самих взоров мгновенно поражала и умягчала ожесточенных зловерием варваров, и они с воплем проклинали заблуждения своих предков. Симеон, стоя на одном месте, был столько же полезен для Церкви, как если бы кто проходил вселенную, проповедуя и благодетельствуя. Посреди этих удивительных подвигов и чудодеяний он был так кроток и смирен, что всегда и пред всеми показывался с одинаковым весельем в очах, с одинаковою любовью в разговорах. Государи и земледельцы, вельможи и рабы, богатые и убогие, добродетельные и порочные, даже общественные злодеи видели в Симеоне наставника и отца, всем благовествующего спасение. Одни возвращались от него совершенными пустыннолюбцами, другие — великими поборниками Православия, все — усердными гражданами. А некоторые, желая всегда наслаждаться святой беседой Симеона, при столпе его основали свои жилища, так что чудный дом его казался стоящим посреди города, населенного множеством разноплеменных народов.

5. Повседневный устав жития Симеона был не менее достоин удивления. Всю ночь и день, даже до девятого часа, он стоял на молитве. После этого поучал обитающий вокруг столпа народ и пришельцев, проповедовал Евангелие, подавал советы, исцелял молитвой недугующих. Наконец, начинал разбирать свары и прения и водворять между всеми мир. После заката солнца опять обращался на молитву. Но, посвящая все часы своей чудной жизни богомыслию и человеколюбию, он не переставал помышлять о мире церковном, разоряя языческое безбожие, препирая иудейские хулы, истребляя еретическое учение. Царей и всех сильных земли он поучал своими мудрыми посланиями страху Божию и взывал к милосердию, любви и защите Церкви Христовой. Три патриарха, один после другого управлявшие Антиохийской Церковью, считали своим непременным долгом посетить Столпника. Святой Мелетий, наставляя Симеона в его юности на путь спасения, вместе с тем благословлял его неимоверные подвиги. Блаженный Домн приходил к нему единственно для того, чтобы совершить рядом с ним литургию и приобщиться Животворящих Таин Христовых. Святейший Мартирий называл его защитником Антиохии от врагов видимых и невидимых, могущим утолять гнев Божий.

6. Посреди этого торжества веры и благочестия святой Симеон на сто третьем году своей жизни достиг блаженной кончины, которая была столько же торжественна. В один день, а именно в Великую пятницу, Столпник не показался собравшемуся народу, как обыкновенно делал это. Также в субботу и воскресенье все пришельцы тщетно ожидали от него спасительных уроков и благословения. «Наконец я, — говорит Антоний, ученик преподобного Симеона, — ужаснулся и взошел на столп. Святой старец стоял, имея голову поникшую и руки, на персях крестообразно согбенные. Думая, что Симеон безмолвно молится, и я стал позади него в безмолвии, но вскоре узрел, что святая душа оставила чистое тело. Восплакав горько, я положил его на землю и, целуя очи, уста и руки, спрятал его мощи. Недоумевая, что сказать народу, а наипаче больным, нуждавшимся от него в исцелении, я не смел сойти вниз и, облившись опять слезами над бездыханным праведником, от горести уснул. Потом, будучи утешен явившимся мне в сновидении Симеоном, тайно послал одного верного брата в Антиохию к святейшему Мартирию — возвестить об успении великого старца. Но плачевная весть в один час, как вихрем, разнеслась повсюду; голос плача разливался на семь стадий. Патриарх прибыл с тремя епископами и всем священным собором. Сам Антиохийский градоначальник, сопровождаемый своим воинством, пришел воздать честь усопшему праведнику. В таком торжестве эти святые мощи перенесены в Антиохию». Георгий Кедрин и прочие историки свидетельствуют, что император Лев Великий хотел иметь нетленные останки Симеона в своем царствующем граде, но антиохияне в этом случае готовы были восстать на посланников царских, если не послушают они моления и слез. «Город наш не имеет каменных стен, — в один голос вопияли они, — потому да почивает у нас святое тело Симеона. Оно будет Антиохии стеной и защищением».