Святой Иоанн Златоуст ²⁶³ еще в отроческих летах намерен был оставить дом родительский и с одним из друзей своих, по имени Василий, проводить жизнь пустынную и уединенную. Как скоро сетующая о вдовстве своем Анфуса (имя его матери) узнала об этом, она взяла Иоанна за руку, увела в спальню и, посадив подле себя на том самом ложе, на котором его родила, облилась слезами. Иоанн сначала изумился и не знал, чему приписать этот поступок, но когда догадался, то и сам не мог удержаться от слез. «Сын мой! — начала тогда говорить рыдающая мать. — Бог не благоволил, чтобы добродетели отца твоего долее составляли счастие моей жизни. Смерть его, последовавшая вскоре за болезнями, которые претерпела я, рождая тебя, — тебя сделала сиротой, а меня вдовицей весьма рано для нашего счастия. Я приняла на себя все труды и горести вдовства, непонятные для тех, которые не изведали оных. Невозможно выразить затруднительного положения молодой женщины, которая едва вышла из дома родительского, не имела времени узнать всех обязанностей хозяйства и, однако же, погрузившись в тоску, должна приняться за новые попечения, по слабости возраста и пола столь для нее тягостные. Необходимо, чтоб она сама дополняла то, что опустят нерадивые слуги, и предохраняла себя от их злости, чтобы защищалась от родственников, которые иногда имеют злые намерения о наследстве, чтобы постоянно терпела обиды от тех, которые почему-нибудь не любили ее супруга. Однако же все эти злоключения не принудили меня выйти за другого мужа: я пребыла тверда среди этих бурь и напастей и, уповая особливо на милость Божию, вознамерилась претерпеть все невыгоды вдовства. В этих бедствиях единственным для меня утешением было то, чтобы смотреть на тебя непрестанно и в твоем лице видеть живое изображение усопшего моего супруга. Это утешение началось с твоего младенчества, когда язык твой еще не мог выговаривать даже моего имени. И я в глубине сердца своего уверена, что не подала тебе причины обвинять меня в утрате наследия родительского, а это несчастие часто случается с детьми, состоящими под опекой. Я сохранила для тебя в целости это наследие, хотя между тем не пожалела ничего, что нужно было для твоего воспитания; я делала расход из моего добра, которое получила в приданое от моих родителей. Но, любезный сын, я говорю об этом не с целью укорить тебя тем, чем одолжила тебя. За все прошу у тебя только одной милости: не делай меня вторично вдовой; не растравляй раны, которая начала заживать; дождись, по крайней мере, моей смерти: этот день, может быть, недалек. Когда похоронишь меня во гробе отца твоего и прах мой соединишь с его прахом, тогда иди с Богом, куда хочешь: никто тебе не попрепятствует. Но, пока дышу, не отлучайся от меня; не поскучай моим присутствием, не привлеки на себя гнева Божия, причиняя столь чувствительную скорбь матери, которая не заслужила оной. Если я когда-нибудь помыслю о том, чтобы вовлечь тебя в суетные попечения, или покушусь хоть несколько удалить от Бога, тогда не смотри ни на законы естества, ни на труды, которые употребила я для твоего воспитания, ни на почтение, которым ты, как сын, обязан матери: тогда беги от меня, как от неприятельницы твоего спокойствия, как от врага, который расставляет тебе опасные сети. Но если я делаю все, что зависит от меня, дабы доставить тебе совершенный покой, то, по крайней мере, это должно удержать тебя, когда бесполезны будут все другие убеждения. Сколь ни много у тебя друзей, но поверь мне, любезный сын, что ни один не допустит тебя жить столь свободно, как я. Да и нет из них ни одного, который бы имел столько усердия к истинному счастию твоей жизни». Святой Иоанн не мог противиться столь трогательным убеждениям. Как ни побуждал его Василий удалиться от света, однако же нежный сын никогда не хотел оставить столь чадолюбивую и благоразумную родительницу.

Отцы и матери! Научитесь из этого примера вашим обязанностям в отношении детей: каждое слово Иоанновой матери заключает в себе прекраснейший урок. А вы, любезные дети, почитайте за первый долг утешать старость ваших родителей: вашими желаниями жертвуйте их желаниям, вашими удовольствиями — их удовольствиям, вашим покоем — их покою.