В начале епископства Епифаниева ¹⁹⁵ один римлянин, по имени Евгномон, человек добропорядочный и честный, по некоторым обстоятельствам задолжал салиминскому жителю Драконтию. И поскольку должник долго не получал денег из Рима, а заимодавец не хотел ждать, то Евгномон и заключен был в темницу. Никто за странника не хотел поручиться, один только святитель Христов Епифаний над ним сжалился и, не имея собственных денег, заплатил долг из церковной сокровищницы и выкупил его из темницы.

Весь город благословлял милосердие Епифания. Только диакон Карин, человек гордый, непокорный, злобный и завистливый, начал роптать на святителя и всех клириков подвигнул к роптанию. «Посмотрите, — беспрестанно говорил он, — что делает епископ! Как пришелец, он не жалеет церковной собственности. Страшитесь, чтобы после не заставили нас отвечать за его расточительность». Хотя священнослужители сначала не слушали мятежника и уверяли его, что архипастырь имеет полную власть над церковными суммами, особливо когда пожелает расточать оные на дела милосердия, но хитрый Карин успел столько, что все заговорили вслух, что с таким епископом Церковь скоро обнищает. «Пусть отдаст златницы, — вопияли они, — или пусть уйдет, откуда пришел!» Святитель слушал мятежную молву равнодушно и молчал, пока Евгномон не возвратился из Рима. Этот благочестивый муж не только с лихвои возвратил свои долг, но всю жизнь свою посвятил на служение Богу. Тогда все церковнослужители раскаялись, что по своей глупости столь жестоко оскорбили угодника Божия. Но Карин с гордостью везде хвалился: «Истязанием истязах злато церковное».

Мятежная душа и этим не удовольствовалась, но свое буйство простерла далее. Однажды святитель Христов пригласил всех священнослужителей к обеду и, сидя за столом, объяснял им некоторые места из Священного Писания. Случайно к самому окну кельи прилетел ворон и начал громко каркать. Злобный Карин, издеваясь над учением святительским, спросил у собеседников, знает ли кто из них, о чем говорит этот ворон. С великим вниманием слушая епископа, никто не отвечал Карину. Но презритель власти и святыни тот же вопрос задал в другой и в третий раз. За бессовестного человека устыдились все беседующие. Тогда святой Епифаний, воззрев на него с жалостью, сказал: «Я знаю, что говорит ворон: он говорит, что ты, несчастный, отселе не будешь дьяконствовать». Мгновенно от слова святительского Карина объял ужас, все тело поразила тяжкая болезнь, так что он не мог сидеть за столом. Рабы унесли его на руках в дом свой, а на другой день Карин умер.