Святой Константин имел пламенную любовь и благоговение к угоднику Божию Григорию Богослову, непрестанно читал его книги и некоторые места учил наизусть. Будучи семи лет от рождения, он изобразил на стене крест и под ним написал: «Святитель Христов Григорий! Ты телом был человек, но житием Ангел; уста твои, яко уста серафимские, прославили Бога, и твое правоверное учение просветило вселенную. Умоляю тебя, приими меня, с верой и любовью к тебе прибегающего, и буди моим наставником и просветителем!»

Так чувствовали и поступали все христиане, сподобившиеся быть участниками блаженства Ангельского! Преподобный Косма ¹⁸⁹ столько благоговел к отцам и учителям церковным, что, разговаривая однажды с другим старшим о спасении души и в подтверждение истины приведя свидетельство Афанасия, архиепископа Александрийского, сказал: «Если где найдешь что-либо из сочинений святых отцов и не имеешь бумаги, то напиши на твоих одеждах». Если мудрецы нынешнего века спросят, что в этих книгах заслужило столь великое благоговение, — я буду отвечать устами святого страстотерпца Тимофея Чтеца: «Не веси ли, — ответил он ¹⁹⁰ точно на такой же вопрос мучителя Ариана, — яко егда книги о Бозе чту, обстоят мя Ангели Божии».

Так, христиане! Кто хочет сделать приобретение для души, тому необходимо иметь христианские книги. «Самый взгляд на эту бесценную собственность, — говорит святой Епифаний, епископ Кипрский, — производит в нас омерзение к пороку и воспламеняет любовью к добродетели. Надпись, выставленная в заглавии, уже предостерегает, советует, укоряет, утешает, ободряет. Напротив того, неведение Святых Писаний есть, так сказать, измена для души, желающей спастись; неуважение к оным есть глубокая бездна».

Горе человеку, который мечты воображения, бред страстей, лжеумствования разума, юродство иноземной мудрости предпочитает этим душеспасительным наставлениям! Там под розами кроется змея, с сотами растворен яд. Здесь слово и жизнь помогают друг другу, здесь добродетель объемлется с мудростью, здесь — воплощенная философия ¹⁹¹. Произведения светские имели началом своим разные страсти; святые отцы писали, будучи осеняемы наитием Духа Святого. Это такая истина, которую осмелится отвергать разве совершенный безбожник, ибо она утверждается бесчисленными историческими доказательствами. Приведем из них некоторые.

Преподобный Иосиф Песнописец ¹⁹², создав в обители своей церковь во имя святого апостола Варфоломея, желал возвеличить память его похвальными песнями, но сомневался, угодно ли будет апостолу его усердие. Посему он прилежно молил святого Варфоломея, дабы тот открыл ему свою волю и свыше испросил премудрость составить пения богоугодные. Иосиф провел сорок дней в посте и слезах. Когда настал день памяти апостола, в навечерии праздника святой Варфоломей, одеянный в белые ризы, внезапно явился в алтаре и, отняв завесу от царских врат, мановением руки призвал к себе Иосифа. Иосиф с благоговейным трепетом приблизился, и святой Варфоломей, взяв со Святого Престола Евангелие, возложил ему на перси и сказал: «Да благословит тебя десница Всесильного Бога, и да потекут на язык твой воды Небесной премудрости; буди сердце твое жилищем Духа Святого, и твои песни да усладят вселенную». Святой апостол стал невидим; а преподобный Иосиф, исполнившись неизреченной радости и ощутив в себе благодать премудрости, простерся на землю и со слезами благодарил Бога. С этого времени он начал писать церковные гимны и песенные «каноны», которыми украсил не только празднество святого Варфоломея, но и других угодников Божиих, а особливо возвеличил Пречистую Богоматерь и святителя Христова Николая, отчего и получил название Песнописца.

Святой папа Лев ¹⁹³, написав послание к святому Флавиану, патриарху Царьградскому, в обличение лжемудрия Евтихиева и Несториева, положил это послание на гроб первоверховного апостола Петра и, пребыв тут несколько дней в коленопреклонении и постничестве, молился великому ученику Христову: «Ежели я, как слабый человек, что-либо опустил, сказал превратно, не довершил, — благоволи исправить ты, яко апостол Господа нашего». По прошествии сорока дней явился ему апостол Господень и сказал: «Читах и исправих». Святой папа с благоговейным восторгом взял с гроба апостольского рукопись, развернул и узрел поправки и дополнения, рукой ученика Христова сделанные.

Когда святой Иоанн Златоуст ¹⁹⁴ писал толкования на послания Павловы, в одну ночь некто из граждан, имея до святого нужду, просил доложить о нем. Святой Прокл (бывший тогда келейником, а после патриархом Царьградским), решившись войти к патриарху, сначала посмотрел сквозь скважину двери, дабы увидеть, что делает Иоанн. И что же узрел? Христиане! Благоговейте к творениям Иоанновым… Златоуст сидит при возожженной свече и пишет, а какой-то благообразный старец, стоя позади него и преклонившись к уху патриаршему, тихо беседует с ним. Прокл, объятый священным ужасом, не знал, что об этом думать, кто с Иоанном беседует и как вошел он, ибо двери отовсюду были заперты. Но изумление его еще увеличилось, когда он приметил, что этот старец совершенно похож на образ святого апостола Павла, который стоял на стене пред Иоанном. Это видение было не один раз, но продолжалось какое-то время. Часто святой Прокл дожидался всю ночь, не выйдет ли этот таинственный собеседник, но, как только начинали благовестить к утреннему славословию и Златоуст вставал из-за стола, чтобы идти в церковь, старец делался невидим. Наконец Прокл осмелился спросить у самого Иоанна, кто ночью с ним беседует. «У меня никого не было, и быть не может», — отвечал Иоанн. Тогда Прокл рассказал ему подробно, как и когда он смотрел сквозь скважину двери и видел человека старого и благообразного, который что-то шептал ему на ухо, в то время как писал он. Иоанн изумился, а святой Прокл, воззрев на образ Павлов, сказал: «Старец был точно таков».

Златоуст познал из этого, что труд его исправляет сам святой апостол, возблагодарил Бога и после того с большим дерзновением начал толковать Божественные книги, через что Церкви оставил по себе бесценное сокровище.