Святой преподобномученик Конон ¹⁴⁸, уроженец иконийский, оплакав смерть супруги своей, с семилетним сыном удалился в монастырь. Там, подвизаясь в молитвах и постничестве, он удостоился принять от Бога дар чудотворения и в одно время, по просьбе иконийских жителей, именем Христовым повелел возвратиться и течь в берегах своих реке, которая при разлитии вод потопила пашни их и пажити.

Вскоре настало время гонения. Некий князь, по имени Домициан, прибыл в Иконию, чтобы истребить поклонение Иисусу Христу. Но поскольку имя Конона везде было славно, то человек Божий взят был первым на истязание. «Я простой человек, — отвечал Конон, — ибо недостоин, по грехам моим, ангельского сана; однако и я, наравне с прочими, поклоняюсь Иисусу и живу в нем». — «Имеешь ли детей?» — опять спросил Домициан. «У меня один только сын, и остался в келье: если угодно, я представлю его сюда же». — «Верно, и он кланяется тому же Иисусу!» — с насмешкой сказал Домициан. «Каково древо, таковы и ветви его, — отвечал Конон, — благодатью Господней он в числе слуг Его и уже дьякон». Тогда за юным Кононом посланы были воины, которые и привели его на судилище.

«Любезный юноша! — сказал Домициан. — Отец твой стар, довольно жил на свете, пресытился всеми удовольствиями, и неудивительно, что сам себе желает смерти. А ты еще молод, только жить начинаешь; доселе видел одну какую-то монастырскую строгость, а впереди ожидает тебя свобода: так неужели хочешь последовать отцу твоему?» — «Родитель мой научил меня знать Единого Истинного Бога, — отвечал Конон, — и жить для прославления имени Его. Он наставил меня, что эта жизнь есть только поприще трудов и болезней, а истинная жизнь — по ту сторону гроба, в царстве Иисуса Христа. Он научил меня, что идолослужителям предуготована вечная мука, а рабам Христовым вечное блаженство: как же мне не идти по стопам его? Сам Господь мой Иисус Христос сказал: Еже Отец Мой делает, и Аз делаю: и не может Сын творити о Себе, ничесоже, аще не еже видит Отца творяща: яже бо Он творит, эта и Сын такожде творит (Ин. 5, 17, 19)». — «А что, если ужаснейшими мучениями погублю отца твоего? — возразил тиран. — Захочешь ли и ты погибнуть с ним?» — «Я решился умереть с отцом моим, да с ним и жив буду, — отвечал юноша. — Ибо умереть за Христа есть то же, что жить вечно».

Услышав ответ юноши, Домициан обратился к старцу и сказал: «Сын твой разумен, даже разумнее тебя; жаль только, что суеверное воспитание не позволяет ему познать истины и воздать поклонение богам нашим!» — «Он знает истину, — отвечал Конон, — и поклоняется глаголющему: Аз есмь истина (Ин. 14, 6)». — «Нечестивый старик! — воскликнул тогда раздраженный Домициан. — Тебе бы надлежало обращать молодых людей на добрые дела, а ты, безумец, еще более развращаешь сына твоего! Обнажите их, — обратившись к служителям, продолжал он, — и пытайте, доколе не откажутся от их распятого Бога».

Много страданий вытерпели святой родитель и святой сын! Наконец, когда готовили для них новые орудия казни, старец произнес теплую молитву к Небесам: «Боже всесильный! Благодарю Тебя, что сподобил нас пострадать за имя Твое святое и укрепил посреди мучений; не попусти врагам Твоим посмеяться над нами и над всем христианством; не страшусь о себе, страшусь о юности сына моего: приими убо в мире дух наш!» Юноша отвечал: «Аминь!» — и в то же мгновение оба заснули сном блаженной кончины.