Святой Павел и святая Иулиания ¹⁴⁷, родные брат и сестра, жили в финикийском городе Птоломаиде и, будучи ревностными христианами, хотя не скрывали от граждан своего исповедания, но, благодетельствуя верным и неверным, долго скрывались от бдительных очей христоненавистного правительства. Наконец, предуготовил им все ужасы страданий такой поступок, который ныне почитается знамением истинной любви народа к благодетельному монарху.

Император Аврелиан, обозрев Ассирию, прибыл в Птоломаиду; весь народ вышел ему навстречу, возглашая «многая лета»; там же находился и святой Павел.

Веруя учению Иисусову, что несть власть, аще не от Бога (Рим. 13, 1), он перекрестился, умоляя Господа, чтобы прибытие царя было всем во благо. Это-то Аврелиан приметил и тут же приказал взять святого Павла, как христианина, под стражу. Какое ослепление обладало тогда умом даже мудрых государей! Поклонники солнца, варвары, не знавшие никакого богопочитания, и даже иудеи могли свободно соблюдать свои обряды: одни христиане за все были мучимы и убиваемы!

На следующий день Аврелиан потребовал к себе святого Павла и прежде всего грозно спросил, как смел он, встречая государя, оградиться христианским знамением. «Почитая в особе твоей власть и силу Царя царей, Господа моего Иисуса Христа, — отвечал святой юноша, — я не знал, чем более засвидетельствовать радость мою согражданам, всяких благ от тебя, о государь, ожидающим». — «А разве не обнародованы против галилеян мои указы?» — с гневом воскликнул Аврелиан. «Я читаю все повеления вашего величества, — отвечал Павел, — но исполняю только те, которые не делают насилия моей совести в делах веры, в противном случае я готов вытерпеть все мучения, но Христа не оставлю». Тогда раздраженный Аврелиан повелел приступить исполнителям казни: святой юноша был повешен на древе, ударам не было числа. Но вдруг поражает тирана зрелище другого рода: весь народ удивляется, недоумевает… Посреди мучителей является юная девица, обнимает окровавленного Павла, лобызает раны его (то была Иулиания, сестра его). «Ах! За что так люто терзаешь брата моего? — обратившись к Аврелиану, воскликнула она. — Оскорбил ли он, хотя раз в жизни, величество царя? Обидел ли своих сограждан? Мое сердце ручается за его поступки; весь народ ручается за его добродетели. Государь! Пощади невинного». Какое бы сердце не тронулось молением невинности! Но Аврелиан был тверже камня. Мы видим язычников чувствительных, по крайней мере наружно человеколюбивых, но, когда дело касалось христиан, они были глухи, как аспиды. Так для идолопоклонников противна была Небесная истина! Так противна истина и для нас, когда раболепствуем пороку!

Таков был и Аврелиан. «Сбросьте покрывало с дерзкой женщины, — воскликнул он, — и бейте по лицу немилосердно, чтобы умела наблюдать перед царем своим скромность, а над молодым изувером усугубите удары, чтобы какого-то Христа не предпочитал императору». Святая Иулиания улыбнулась над безумием Аврелиана, и эта ангельская улыбка проникла в сердце его. Тиран смягчился и с кротостью сказал ей: «Для твоей юности, для твоей красоты щажу тебя и погубить не желаю, но поклонись богам, хранителям отечества. Тогда и ты увидишь от меня все милости, и брат твой будет славен». — «Молю Иисуса, да сохранит от всяких зол мое отечество, — отвечала Иулиания, — но идолам жертвы не принесу». После этого она возвела очи свои к небу и оградилась крестным знамением. Тогда весь ад, казалось, овладел душой мучителя. «Испытайте над ней все казни вместе с братом ее», — воскликнул он и подтвердил, что малейшая пощада им будет стоить жизни исполнителям воли его.

Три дня продолжались страдания святых мучеников, и Господь все более укреплял их. Угли и кипящая смола, змеи и гады, железо и все орудия казни были для них изысканы; но брат поддерживал сестру свою, сестра поддерживала брата своего. Наконец, святые страстотерпцы преклонили под секиру главы свои и предали дух свой в руце Господни.