Некоторое время спустя. Провинция Дофар. Мирбат. Гнездо летучих мышей. 21 января 1950 года
За то время, пока британский офицер, сэр Роберт Брюс и русский дворянин, офицер, князь Владимир Шаховской вели свой незримый поединок — ситуация в провинции продолжала обостряться.
Еще в тысяча девятьсот сорок восьмом году — произошел первый обстрел базы в аль-Мусанна из миномета. Этому не придали особого значения, тем более что налетчики неумело обращались с минометом и были уничтожены. Однако, к концу 1948 года — у бандитов появились доселе не виданные самодельные ракеты, которые они запускали с поставленных под углом листов шифера или самодельных станин из металлических уголков. Для запуска они использовали часовые замедлители, а то и вовсе — самодельные, из тлеющего трута. Семнадцатого февраля — при обстреле взорвался и сгорел новейший, один из двух на тот момент построенных британский четырехмоторный транспортник Беверли. Обстрел начался во время разгрузки и пятеро британцев погибли.
Террористическое движение, ранее сконцентрированное в мятежном Дофаре — выплеснулось за его пределы. Для нового, сорок девятого года — взрывы на улицах Муската, столицы эмирата Оман — стали зловещей повседневностью. Стало понятно, что Британия идет по пути России на Кавказе и на Ближнем Востоке. Террор, террор и еще раз террор.
Еще десятого февраля сороку девятого, во время празднования дня рождения Султана, Саида бин Теймура — рядом с дворцом взорвалась заминированная машина. Погиб семьдесят один человек, число раненых превысило отметку в триста человек. Это было первое столь серьезное покушение на Султана — и одновременно наглый вызов и самому Султану, и остаткам британского раджа в регионе. До этого — террористы не применяли заминированные машины, как вследствие недостатка самих машин, так и вследствие отсутствия подобного террористического опыта. Теракт с использованием заминированного автомобиля сложен — нужно иметь сам автомобиль, нужно подготовить и заложить в него взрывное устройство, а перед этим нужно взять где-то взрывчатку и детонатор, нужно подогнать машину в нужное место и не привлечь подозрений. В данном случае — ситуация упрощалась, поскольку в день рождения, у дворца Султана собрались едва ли не все машины, которые были в Маскате. Но все равно — почерк покушения выдавал не местных повстанцев, а опытных, матерых террористов.
Семнадцатого ноября — взрывное устройство взорвалось у офиса Индийского разведывательного бюро в Салале, столице Дофара, взрыв был настолько мощным, что часть здания рухнула. Террористический акт почти удался — почти, потому что большинство агентов Бюро находились «в поле» в связи с резким обострением обстановки — и среди погибших был в основном технический персонал. Тем не менее — было понятно, что сезон охоты на британцев открыт. Через границу — почти беспрепятственно просачивались вооруженные банды. Их бомбили и обстреливали с воздуха, но эффективностью меры противодействия не отличались в связи со сложным рельефом местности. Даже применение химических боеприпасов — ограниченное надо сказать — не дало нужного эффекта. В штабе британского контингента высказывались самые разные предложения — вплоть до массированной бомбардировки местности с тяжелых бомбардировщиков, которые могли базироваться на британское Сомали. Но что делать— на самом деле не знал никто.
Двадцатого декабря — состоялось еще одно покушение на Султана. Покушавшимся оказался офицер Гвардии, тайно радикализовавшийся и примкнувший к экстремистам. Султан не пострадал, служба безопасности сработала четко — но у Султана, пережившего второе покушение за год, случилась форменная истерика, он настаивал на том, чтобы немедленно покинуть страну. Политический агент Короны и командующий контингентом выступили решительно против — бегство Султана могло послужить спусковым крючком для массового вооруженного восстания уже на всей территории страны. После долгих уговоров пришли к компромиссу — султан вместе с минимумом придворных переселился на базу Бомбардировочного командования Королевских ВВС на острове Масира у побережья Омана. Этот остров юридически являлся частью Омана, но был взять Великобританией в аренду на девяносто девять лет, там была база летающих лодок и база стратегической авиации. Британские военные постройки занимали весь остров без исключения, и султан теоретически нее подвергался опасности на британской базе. Теоретически — потому что еще в сорок пятом британская контрразведка Ми-5 выпустила совершенно секретный доклад, из которого следовало, что еще в тридцатые годы в университетах Великобритании, в том числе привилегированных — сложилось троцкистское подолье и сейчас тайные троцкисты могли проникнуть куда угодно, в том числе в армию, спецслужбы и даже аппарат правительства.
Восемнадцатого января — Имперский кабинет принял решение об объявлении Договорного Омана на военном положении и переброске на его территорию не менее пяти полков Британской Индийской армии, а также эскадрильи 22САС. Одновременно с этим, шеф Секретной разведывательной службы, генерал-майор, сэр Стюарт Грэхем Миниц — приказал начать эвакуацию всех активов, которые были у британской разведки на территории Омана.
В их числе — была и отдельная, разведывательная группа, которой было поручено расколоть взятого в плен русского. Его планировалось переправить в Мумбаи, в распоряжение Индийского разведывательного бюро, и лично его шефа, которым на тот момент был генерал-лейтенант, сэр Дэвид Гатри. У индийцев — было намного больше опыта в допросах.
* * *
Они спали, когда послышался звук шагов и шум от откидываемого в сторону диска, прикрывавшего лаз. Лучи фонарей — высветили темный мрак узилища.
— Заключенный Брюс! На выход! Живо!
Сверху — полетела лестница…
Сэр Роберт повернулся. Русский смотрел на него… он так и не понял, поверил ему русский или не поверил.
— Удачи… — сказал он
— И тебе…
* * *
Лаяла собака. Их привозят англичане из северо-западной провинции. Були куты, индийские боевые собаки, помесь мастиффа и бультерьера. Особые породы североамериканских бультерьеров, смешанных с бульдогами и кем-то еще — гулл терры. Все воинские части, относящиеся к Британской индийской армии содержат собак, потому что мусульмане боятся собак. Укушенный собакой не попадает в рай.
Сэр Роберт — с трудом выбрался из ямы. Собака хрипела от ярости где-то внизу, у земли. Скорее всего гулл терр, бульдожья хватка. Схватит — не отцепишь, у него зубы загнуты назад.
— Пошел! — кто-то ткнул его стволом винтовки — предатель чертов…
— Полегче… — сэр Роберт поплелся к зданию штаба…
* * *
В штабе — пахло потом, старыми бумагами, жареным мясом, кожей сапог. Несколько человек — сидели на длинной скамье, бросив под ноги снаряжение — огромные рюкзаки. Сэру Роберту бросились в глаза нестандартные богемские штурмгеверы с оптическими прицелами — такое оружие не было принято на вооружение британской армии.
В другом углу этого просторного помещения — было накрыто что-то вроде стола.
— Сэр!
Обросший бородой человек с молодыми и задорными глазами — поднялся навстречу, четко отдал честь.
— Керзон? — неверяще проговорил сэр Роберт.
— Мы за вами…
— Дело не закончено — сказал сэр Роберт, прихлебывая горячий, сладкий чай. Как бы ему это не хотелось отрицать — он испытывал некую вину перед русским, который сидел там, в грязной яме. Яма сделала их в чем то… братьями, как бы странно это не звучало после того, как один попытался убить другого.
Мэтт Керзон отрицательно покачал головой.
— Оно закончено, сэр. По крайней мере, здесь. Пришел приказ на экстренную эвакуацию. Мы обеспечиваем ее.
— Специальная лодочная служба
Керзон снова покачал головой
— Нет, сэр, я там не служу, по крайней мере, временно. Созданы два новых подразделения, находятся в оперативном подчинении премьер-министра лично. Крыло революционной войны и Крыло контрреволюционной войны. Там собраны лучшие из лучших. САС, СБС, ловатские скауты, полки коммандос, отряды дальней разведки КВВС, следопыты. Мы относимся к первому отряду. Сейчас наша миссия — вы.
— Я?
— Да сэр. Получен приказ эвакуировать вас из Дофара. Вас и вашего пленника. Вас переведут на Индию или Гонконг, я точно не знаю, сэр. Там — можно будет продолжить.
— Продолжать будет нечего. Он не поверит. Чтобы он верил, надо продолжать оставаться здесь.
— Таков приказ, сэр.
Сэр Роберт вдруг догадался
— Начинается?
— Сэр, я не могу ничего сказать об этом. Хотя бы потому что и сам не знаю. У меня конкретный приказ, выполнив его я перехожу в оперативное подчинение местных, вместе со своими людьми.
Похоже, что начинается. То… то что они ждали больше всего на свете… то, что позволит им стать самими собой, повелителями этого мира, восстановить великую Империю, над которой не заходит солнце.
Тогда почему так мерзко на душе?
Сэр Роберт — с тоской посмотрел на стол.
— Мэтт… ты можешь оказать мне услугу… по старой памяти.
— Все что смогу, сэр.
— Ударь меня по лицу. Как следует, кулаком.
— Сэр… — непонимающе протянул Мэтт, и то же самое сказал бы любой младший офицер, получив от старшего такой приказ, который заставил бы усомниться в здравом рассудке отдавшего его.
— Ты слышал. Это необходимо.
— Сэр, я…
— Это приказ.
* * *
Утром — они выступили.
Они передвигались на двух грузовиках Бедфорд, кустарно бронированных для того, чтобы выдержать пулю пехотной винтовки ярдов с трехсот, пущенную со склона горы. Четверо бойцов РВВ и четверо гуркхов, серьезных и гордых тем, что им поручили такую важную миссию — расселись по открытым кузовам, пол в которых был застелен мешками с песком. На обеих машинах — были пулеметы, БРЭН на вертлюге на одном и танковый пулемет Виккерс крупного калибра на морской тумбе на другом, по центру кузова. Верха у кузовов не было, хотя борта были наращены листами прочной стали. Как уже поняли британцы — при подрыве, если человек оказывается в замкнутом пространстве — он, скорее всего, погибнет. Если же крыши не будет — его просто выбросит из машины. Кроме того — отсутствие крыши позволяло постоянно вести наблюдение за обстановкой и при необходимости отстреливаться.
На сей раз — их никто не пытался остановить, не обстрелял — хотя сэру Роберту это не понравилось. Какое-то было затишье… нехорошее, как перед бурей. Постоянно казалось, что с гор смотрят недобрые и внимательные глаза.
Они были в кузове второй машины, оба. Там была тумбовая установка, приваренная к раме грузовика — и спецназовцы приковали пленников к ней при помощи цепей, как каторжников. Убежать — была возможность, только если цепь перебить пулей — но трое спецназовцев в кузове не давали никакого шанса. Оставалось просто ехать…
Ближе к полудню — они прибыли в Мирбат.
Мирбат, небольшой прибрежный городок, живущий контрабандой и рыбной ловлей — был одним из форпостов недалеко от границы с пророссийской Южноаравийской племенной федерацией. В связи с тем, что корабельная стоянка здесь находилась бы под постоянной угрозой — здесь не базировался ни один корабль Флота Его Величества, хотя пристань, способная принять эсминец — была построена. Вообще, если брать географию неспокойного Дофара — то близ побережья была неширокая, шириной в несколько миль полоса пригодной для жизни и нормального существования земли — и там были сконцентрированы все крупные населенные пункты провинции, в том числе и ее неофициальная столица, город Салала, где даже существовал султанский дворец, в котором султан давно не осмеливался показываться. Дальше — дороги резко шли вверх, в горы, там были только поля, где выращивали кат, кофе, некоторые фрукты и коноплю, там были только небольшие поселения, а британцы и армия Султана — контролировали только горные аванпосты и то не все. Некоторые — уже пришлось оставить…
Город защищала небольшая крепость, которую прозывали «Крепость летучих мышей», потому что она длительное время была заброшена, и там поселились летучие мыши. Сейчас — эта крепость была занята небольшим отрядом Хайберских стрелков, относящихся к Армии границы. Их было всего пятеро, под командованием майора, и они занимались здесь тем, что обучали местный отряд самообороны. Это было что-то вроде добровольных помощников, их набирали из людей, которые с уходом Британской Империи из региона многое теряли и назывались они на индийский манер — аскари. Их было около тридцати человек, и вооружены они были — даже не все нормальными винтовками типа Ли-Энфильд. У кого-то были старые Браун-Бесс, переделанные в однозарядки, сэр Роберт видел такие в детстве — их продавали африканцам и ими же вооружали туземную полицию, потому что более совершенные Ли-Энфильды запросто могли быть пущены против них же.
Машины — остановились в тени крепости, которая представляла собой типичное для этих мест укрепление, сделанное из самодельного кирпича, квадратное, длиной примерно в семьдесят футов и высотой футов сорок. Британские спецназовцы — выбрались из машин, и пошли в дом. Они остались лежать в кузове.
— Где мы? — спросил русский.
Сэр Роберт поднялся и осмотрелся, насколько это было возможно.
— Муксель, Садх, Шоэмия, Шарбатат, Мирбат — сказал он — один из городов на побережье. Какая разница.
— Да… в общем то никакой…
Двое спецназовцев вышли, с ними был офицер — майор в форме Хайберского стрелкового полка. Форма была очень удобная для гор, хотя и жаркая. Но британский офицер скорее умрет от жары, чем позволит себе недостойно выглядеть…
Лязгнув, откинулся борт
— Эти?
— Да, сэр.
Офицер посмотрел на них так, как будто они были дерьмом на ковровой дорожке любимого им клуба.
— Один русский бандит. Один предатель, сэр.
— И куда вы хотите, чтобы я их дел?
— Куда-нибудь, сэр, где можно их приковать. Это ненадолго, за нами прибудет лодка сегодня же и мы уберемся отсюда.
— Надеюсь — поморщился офицер — там, с другой стороны здания небольшой навес, мы держали там лошадей. Там есть кольца, вделанные в стену. Если вас устроит…
— Премного благодарен, сэр…
* * *
Связь хоть и с трудом — но все же удалось установить через Мальту — ее мощный радиоузел позволял добить даже до Лондона, если в том была потребность. Установив связь, они получили информацию, что за ними уже вылетела тяжелая летающая лодка с базы гидроавиации в Диего-Гарсия.
Пока все было нормально. Они приготовили дымовую шашку с тем, чтобы обозначить место посадки и направление ветра и вышли к берегу, к самой кромке воды с тем, чтобы ждать гидросамолет. Их миссия — подходила к концу и начиналась другая.
Гидросамолет появился на исходе первого часа ожидания. В объектив подзорной трубы — они увидели, что это Принцесса, новейший шестимоторный тяжелый гидроплан, основной тяжелый транспортный самолет флота. Грузный как раскормленный гусь, он медленно разворачивался на посадку, ориентируясь на дым.
И вдруг…
— А это еще что такое, мать твою?! — нецензурно выразился один из спецназовцев.
Два самолета — появились откуда-то с юго-востока, они косо падали с раскаленной синевы небес, на глазах превращаясь из черных точек в красивых, стремительных и хищных птиц. Крестообразное оперение и толкающий винт не оставляли никаких сомнений — это не британские самолеты. Русские или германские, только они — производили подобные модели дальних барражирующих истребителей, до сих пор выигрывающих у реактивных самолетов за счет в несколько раз большей дальности полета. Обычно — такие истребители использовались в войсках ПВО — но эти, видимо были береговыми охотниками…
— Твою же мать…
Керзон выдернул ракетницу из креплений и дал выстрел в воздух. Но красная ракета была почти не видна на фоне стоящего в зените солнца.
* * *
На летающей лодке — противника заметили поздно, когда самолеты уже заходили для атаки. От кормовой орудийной башенки — в воздух потянулась длинная цепочка трассеров, но самолет, заходящий слева, легко уклонился от него и открыл огонь. Очередь крупнокалиберных пушек — прошлась по крылу, они увидели, как задымил огромный двигатель. Второй истребитель — проскочил вперед и ударил по пилотской кабине.
— Ублюдки!
Один из спецназовцев — поставив на высокий капот Бедфорда крупнокалиберный пулемет Фаркухара-Хилла — вел прицельный, но бесполезный огонь, пытаясь отогнать истребители — но на том расстоянии, на котором все происходило — с тем же успехом он мог кинуть в них комком бумаги. Керзон — бросил трубу и, подтянувшись на руках, перебросил себя в кузов грузовика, где стоял станковый Виккерс.
На какой-то момент казалось, что летающая лодка выживет и сможет хотя бы сесть. Русские — а это не мог быть никто кроме русских — сопровождаемые огнем уцелевших огневых установок — проскочив вперед, уходили в бездонную синеву неба, лодка продолжала приближаться к берегу. Она была уже футах в пятидесяти над водой — как вдруг что-то случилось, что-то невидимое случилось внутри… она резко клюнула носом, одновременно заваливаясь на крыло. Крик разочарования колыхнул ряды британцев, когда летающая лодка врезалась в воду примерно в полумиле от берега, подняв настоящий фонтан брызг…
— Ублюдки! Твари!
Вот поэтому — они воюют с русскими. Вот поэтому.
— Сукины дети…
— Надо проверить, может, кто выжил!
Кто-то глянул в небо.
— Они возвращаются!
Две «стрелы» — таким было жаргонное название этих самолетов — теперь падали с неба прямо на них, подобно ловчим соколам.
— Е… твою мать, под машины, залечь!!! — заорал Керзон, бросив пулемет.
— Холи факинг шит!
Он едва успел оказаться под машиной — как мир вокруг вскипел от разрывов…
* * *
Сэр Роберт и русский — находились внутри здания, когда услышали пулеметные очереди и крики на улице. А потом — послышался нарастающий визг винтов, и стало понятно, что какие-то самолеты атакуют здание.
Сэр Роберт бросился на русского и накрыл его собой. Он сделал это совершенно инстинктивно — русский был нужен ему и был нужен Империи. Он был готов пожертвовать собой… нет, не ради русского. Только для того, чтобы это все не было напрасно.
Их спасло только то, что самолеты явно нацеливались на участок между зданием и береговой полосой, ведя огонь из пушек. Самолеты сделали только один заход — и не стали продолжать, покинули воздушное пространство Договорного Омана, очевидно опасаясь перехватчиков. Но и этого — было вполне достаточно…
Пыли поднялось столько, что она закрыла всю крепость целиком, по крышу. Кто-то кричал…
Сэр Роберт пошевелился, потом перевернулся на спину. Закашлялся… дышать было невозможно, пыль, не песок, а песчаная пыль вперемешку с морской солью — лезла в легкие, в глаза, делая жизнь невозможной. Тошнило…
Господь наш пастырь…
Когда пыль почти улеглась — из-за угла появился человек, с автоматом. Керзон. Глаза Керзона были красными как у кролика, все лицо покрыто какой-то грязью… непонятно, чем. Но автомат — он держал твердо.
Он просто подошел и отстегнул сэра Роберта от цепи. Не время было для хитроумных комбинаций… все разлетелось в пыль под залп тяжелых самолетных пушек.
— Что? — спросил сэр Роберт
— Все очень плохо, сэр… — сказал Керзон, стараясь не вдыхать глубоко — лодка, которая должна была забрать нас — сбита. Найлс и Монти мертвы, они убили их. Майор Ингри и еще двое из хайберских стрелков — тоже мертвы. Трое из пяти гуркхов мертвы или ранены и не могут передвигаться. Среди аскари тоже есть и погибшие и пострадавшие. Оба автомобиля повреждены. Рация на втором этаже разбита прямым попаданием, связи у нас больше нет…
Не выдержав — он стукнул кулаком в стену
— Проклятье! — выкрикнул он — проклятье! Чертовы русские!
— Ты уверен, что это были русские?
— Больше некому.
— Надо уходить. Мы должны найти транспорт и покинуть Дофар. Хотя бы пару рыбацких лодок.
— Да, сэр…
— Выше голову, мать твою! Ты британский офицер. Принимай командование и не раскисай.
— Да, сэр — уже увереннее проговорил Керзон. Он был все-таки очень молод. Ему не было даже тридцати — слишком мало для СО, офицера, командующего на месте.
— Я пойду, займусь носилками. Аскари нам тоже понадобятся — нести носилки и конвоировать пленного. Прикажи собрать все оружие, какое есть.
Керзон с сомнением посмотрел на сэра Роберта
— Вы доверяете аскари, сэр?
— У нас нет выбора. Давай, надо действовать…
— А этот?
Керзон показал на русского
— Надо отвести его в дом. Теперь он важнее, чем когда бы то ни было…
Их разговор — прервался раскатистым свистом минометной мины
— Ложись!
Недалеко от них громыхнул взрыв, подняв в воздух тучу песка…
* * *
Британский аванпост на самом берегу состоял из двух зданий — старой крепости, используемой как здание для обучения и проживания аскари (тех, кто не жил в городе, в своих домах) и небольшого, сложенного из больших камней и местного цемента из глины британского аванпоста типичного индийского пограничного образца. Он тоже использовался для обучения — но его можно было использовать как неплохой опорный пункт, он был построен без всяких скидок на учебный характер и имел на его крыше позицию крупнокалиберного пулемета Виккерс. Для усиления защиты — здание было обложено мешками с песком, наполнять и укладывать которые заставляли тех из аскари, которые в чем-то провинились. С одной стороны — здание защищало море — горцы в подавляющем большинстве своем боялись воды и плавать не умели, а с трех оставшихся — тройная линия полевых заграждений из колючей проволоки. От аванпоста до крепости — было около ста ярдов и еще — к нему вело что-то вроде траншеи, длиной на две трети расстояния от аванпоста до крепости. Траншея — образовалась вследствие того, что надо было брать где-то землю и песок для наполнения мешков — причем, они должны быть сухими, иначе мешки сгниют. Еще у них в активе была двадцатипятифунтовая пушка — при том, что профессиональных артиллеристов у них не было, двое имеющихся как назло погибли при налете. Здесь можно было бы держаться — но не против хорошо вооруженного и многократно превосходящего численностью противника.
— Твою мать — выругался Керзон, смотря в подзорную трубу от угла аванпоста — их человек сто, не меньше…
— Дай трубу!
Сэр Роберт приложился к трубе. Он увидел, как по горным склонам — в их направлении перебегают люди… десятки людей. Это было похоже на движение африканских муравьев на марше… неуклонное движение многих существ, подчиненных единому закону. Замотанные лица, штурмгеверы, ручные пулеметы и автоматические винтовки в руках — сказали ему все, что он хотел знать.
— Идарат.
— Какого… хрена.
— Они пришли за русским. Он что-то знает — иначе бы они не посылали столько людей убить его.
— Сэр, я собираюсь остаться здесь и держать оборону столько, сколько это возможно. Мне нужно три человека.
Сэр Роберт хлопнул молодого офицера по плечу
— Добро. Я возглавлю оборону крепости. За Короля и страну.
— Да, сэр. За Короля и страну…
Новая мина — разорвалась неподалеку.
* * *
За пулеметом — место занял Гордон Колдфилд, бывший пулеметчик Пулеметного полка Его Величества Гвардейской бригады. Лайам О’Нил, старый боец, обретающийся на Востоке больше десяти лет и повидавший всякое — подавал ему ленту, положив рядом заряженный штурмгевер, на случай если дело пойдет совсем плохо. Мэтт Керзон, тоже отложив в сторону свое штатное оружие — стрелял с первого этажа аванпоста, с закрытой позиции из старого, но находившегося в хорошем состоянии Ли-Энфильда, пытаясь выбить как можно больше стрелков противника до подхода их на действительную дистанцию огня штурмгевера.
Миномет продолжал работать, но основной огонь минометчик направлял на крепость, определив, где больше всего народа и где миномет может причинить наибольший вред, по аванпосту вели огонь только из стрелкового оружия. Идаратовцы — сделали ошибку, хотя она была обусловлена особенностью их действий. В отличие от оборонявшихся — у них не было тяжелого оружия, самое тяжелое, что у них было — ручные пулеметы. Крупнокалиберного пулемета у них не было, или они не захотели его нести, им надо было совершить долгий переход по горам, да еще с двумя минометами и боеприпасами к ним. У них имелся шанс занять позицию по гребню, на господствующей высоте и выбить британцев огнем с дальней дистанции или, по крайней мере — не дать им активно действовать и прикрыть прорыв основных сил к колючей проволоке. Но они этого не сделали — и теперь у них не было оружия, способного эффективно вести огонь на подавление с такой дистанции. С гребня работали снайперы и часть пулеметчиков — но дистанция была так велика, что попасть они могли лишь по очень большой случайности. Пули с гребня принимали в себя мешки с песком и землей — британцы хорошо знали, как строить аванпосты, прикрывавшие проходящие в ущельях и лощинах дороги от огня с гор. Случайные пули — были уже на излете и рикошетили от крыши, сделанной над вторым этажом аванпоста из нетолстого стального гофрированного проката.
Да и еще пушка. К пушке был кое-какой запас осколочно-фугасных, и она продолжала бухать даже без квалифицированного артиллериста, посылая куда-то в горы снаряд за снарядом. Это внушало какую-то надежду на то, что может быть, они и смогут отбиться…
Это были все плюсы, какими они располагали. В минусах — как минимум десятикратное превосходство противника по численности — если не считать аскари, которые были напуганы и деморализованы налетом самолетов русских, а так же выучка противника. Они отнюдь не атаковали человеческой волной с дикими криками, они перебегали от укрытия к укрытию, залегали, перекатывались по земле, вели огонь из положения «лежа» и «с колена» при короткой остановке. Керзон узнал русскую пехотную тактику — в отличие от британцев, предпочитающих согласованный ружейный огонь на средней дистанции и линейное наступление, русские наступают именно так — короткими перебежками, мелкими группами или вообще каждый солдат поодиночке, прикрывая друг друга огнем. Русские первыми из великих держав познакомились с современной войной — в войне с Японией, причем ту войну они проиграли, что сказалось и на их тактике и на их снаряжении. Явно, что на них наступают не террористы — это военная часть, пусть и военная часть несуществующего государства — но она подготовлена опытными пехотными инструкторами и знает, что делает.
И их больше, чем он посчитал сначала. Теперь он понимал, что на них наступает не менее чем стрелковая рота, сформированная по штату военного времени. Двести — двести пятьдесят человек, не меньше…
С винтовкой Ли-Энфильда он не имел дела с учебного лагеря, по сравнению с штурмгевером это тяжелая и неудобная железяка — но все искупается большой мощностью патрона. Он выслеживал прицелом боевиков в бурого цвета куртках и с замотанными платками лицами, а когда они поднимались в атаку — стрелял. Вот и сейчас — поймав в прицел фигурку боевика, он нажал на спуск — и где-то там, в трети мили от аванпоста — боевик ткнулся в землю…
Седьмой.
Он наощупь достал магазин из подсумка — но вставить его не успел. Что-то со свирепой силой ударило в стену, да так, что он полетел на пол. Поднялся, потряс головой… голова гудела и ничего не видно было из-за пыли. Было такое ощущение, что в стену попал артиллерийский снаряд…
На самом деле — это было ручное безоткатное орудие. Шведского производства, оно только начало пробивать себе дорогу в различных армиях мира. Его заряд — позволял бороться с танками, а осколочно-фугасный ничем не уступал по мощности снаряду широко распространенной в войсках «трехдюймовки» — за исключением того, что шведскую ручную пушку мог нести на плече один человек.
Единственным преимуществом англичан было то, что шведская ручная пушка была боевиками мало изучена, у них была только одна пушка и всего шесть осколочно-фугасных зарядов к ней. Но и это было немало.
Наощупь, цепляясь за ремень штурмгевера — он пополз наружу. Нашарил лестницу, которая вела наверх, на крышу и начал взбираться на нее, рискуя сорваться. Пули — летели взбешенными пчелами, и не задели его каким-то чудом…
О’Нил, к тому моменту уже раненый осколком и контуженный — помог ему забраться наверх. Выглядел он как после артналета.
— Что, нахрен, происходит?!
— Что?!!!
— Что происходит?!
— Похоже, базука!
— Это не базука!
— Надо валить отсюда! Если у них артиллерия — нам хана…
— Колди!
У бывшего пулеметчика Гвардии — все лицо было серое от пороховых газов, но он продолжал стрелять короткими очередями
— Надо валить!
— Что?!
— Надо валить!!!
Второй снаряд — попал аккурат рядом с первым — и пол ушел у них из-под ног. Они провалились внутрь — и тут, совсем рядом — рванула минометная мина…
* * *
В это же время — у сэра Роберта были проблемы еще круче.
Основной огонь миномета — был сосредоточен на нем, и орудие замолчало после того, как осколками было выбит три расчета один за другим. Их огонь — не приносил особой пользы, потому что был неприцельным, орудие наводилось через ствол, без прицела. Но, по крайней мере — огонь гаубицы заставлял боевиков Идарата немного притормозить и поопасаться идти в атаку. Теперь — сэр Роберт уже не мог посылать людей к орудию… да и вряд ли бы кто-то пошел.
Из-за дыма — наступающих было плохо видно: они зажигали костры, бросали в них сухую траву и дым затруднял прицеливание. Очевидно было, что штурм хорошо подготовлен, и против них идут профессионалы, учитывающие все — вплоть до задымления участка наступления.
Чтобы спасти хотя бы часть своих людей от града летящих пуль — сэр Роберт расположил часть из них в здании. Кирками — пробили бойницы в стене, благо крепость была не сказать, что прочной — название одно. Хорошо, что нашелся шанцевый инструмент — и теперь несколько человек лихорадочно копали окопы, хотя бы такие, из которых можно стрелять из положения «лежа». Земля была сухой, каменистой, и двоих из тех, кто копал — уже сразили пули. Окоп был… та самая траншея — но сэр Роберт не осмелился ее занимать. Будь под его началом нормальная стрелковая часть — он непременно разместил бы часть из своих людей в том окопе, который полностью укрывал живую силу при стрельбе «с колена». Но у него были аскари, и он должен был держать их всех под контролем — оказавшись одни в том окопе — они не выдержат и побегут. Пусть и бежать — некуда.
Остальным — он приказал залечь и залег сам. Взяв себе наиболее мощное оружие из того, которое было — крупнокалиберный пулемет Фаркухара-Хилла — он вел огонь, меняя позицию и еще умудрялся как то руководить боем. Он не был пехотным офицером в полном смысле этого слова — но он был англичанином и дворянином. Этого пока хватало.
У боевиков — сначала что-то не ладилось — но теперь костер разгорелся, и дым шел сплошной пеленой. Как назло — ветер был таким, что дым несло на колючую проволоку и на них.
Последний диск к пулемету подошел к концу — и больше пулемета у них не было.
— Держать линию! Держаться!
У него не было Маузера… черт, он еще раз успел убедиться в том, что оружие, которое тебе нужно больше всего — в критический момент его как раз и нет. И вина в этом — только твоя, только твоя непредусмотрительность и разгильдяйство. Маузер, надежный скорострельный и мощный, пробивающий ярдов на двести и быстро перезаряжающийся — был именно тем, что нужно, если бы он был — сэр Роберт намного спокойнее смотрел бы на перспективу прорыва линии ключей проволоки и рукопашной схватки. Он знал истории на границе и в Африке, когда одному — двум смелым парням с Маузерами — удавалось отбиться от многократно превосходящего противника.
Рядом плюхнулся кто-то.
— Наши не могут прорваться из города. Они тоже под обстрелом. Помощь будет.
— Надеюсь не раньше, чем они прорвут заграждение.
— Да, сэр…
Справа — глухо громыхнуло, но грохота было столько, что они и не обратили внимания… звук был похож на выстрел двадцатипятифунтовки. Лишь когда громыхнуло второй раз — сэр Роберт обернулся и посмотрел.
— Твою же мать!
Он увидел, что на том месте, где был аванпост — теперь лишь облако пыли и дыма, не видно даже развалин. Пулемет молчал.
— Надо вытащить их оттуда.
— Они спеклись… — сказал сержант Делтон Миллер, прикусывая ус — они спеклись, сэр, это точно. Конец.
— Не знаю, как у вас, но мы не оставляем своих. Берите троих людей и идите к аванпосту. Там есть канава…мы прикроем, как сможем. Выполнять!
* * *
Керзон — очнулся первым.
Здание аванпоста было частично разрушено, передняя стена рухнула на две трети и крыша — рухнула вся. Было плохо видно из-за дыма, но первое, что он услышал — свист врезавшейся в камень пули — этакий неприятный, бьющий по нервам щелчок.
Он попытался ползти… и первое, что он увидел, это лицо Колдфилда. Мертвое лицо, это сразу было видно. Все лицо было в крови, и борода была в крови… казалось, что мертвец хохотал, открыв рот. Было страшно… даже ему — было страшно, хотя он думал, что не ведает страха. Тут — зашевелился кто-то рядом — и Керзон понял, что выжил не он один. Он пополз в эту сторону, надеясь выползти до того, как очередная пуля найдет его…
Лайам О’Нил был жив, только ранен в руку и ногу. Их развалины — годились теперь только на то, чтобы быть укрытием, если скрываться за их задней стенкой. В них стреляли — но уже не так интенсивно, понимая, что позиция подавлена. Теперь весь огонь — был перенесен на крепость. Крепость летучих мышей…
— Перетяни… потуже.
О’Нил потерял свое оружие — его автомат лежал рядом, когда в здание попал снаряд — и теперь его было не найти. Это было позором, тем более для такого волка. У него еще оставался его Браунинг тридцать пятой модели и четыре магазина к нему, не считая того, что был заправлен в пистолет. Шестьдесят пять патронов. А вот Керзон свой автомат сохранил — он был на ремне за спиной. Штурмгевер, оружие парашютно-десантных частей, гибрид винтовки и легкого пулемета — единственное, что у них осталось из серьезного…
Громовой удар — раздался от крепости, они обернулись — и увидели, как черное облако — висит у лба крепости — место разрыва. У бандитов — все же была какая-то пушка, это было похоже на обстрел из пехотной трехдюймовки.
— Держи…
О’Нил отстегнул свой подсумок с магазинами к автомату. В подсумке было пять магазинов — и теперь их было десять.
— Я прикрою с другой стороны. Только поставь меня…
— Добро…
Керзон — оттащил своего товарища на другой угол полуразрушенного аванпоста.
— Только если будут совсем близко…
— Да пошел ты… — О’Нил взвел курок Браунинга
Мэтт Керзон перебежал обратно. В отличие от ручного пулемета — в штурмгевере был переводчик огня, и можно было стрелять одиночными. Он перевел на одиночные, прицел был легким — всего полуторакратным — но его было достаточно. Оставалось только экономить патроны…
* * *
Экономить пришлось недолго — он увидел, как к ним, перебежками, пытаются пробиться четверо. Пулеметы — были уже у самой проволоки, Мэтт добил остатки магазина, вставил новый, застрочил короткими, пытаясь отвлечь на себя. Не получилось — очередная пулеметная очередь, на удивление точная — смахнула троих из четверых. Один — успел прыгнуть в траншею и затащить с собой еще одного…
Еще одна пулеметная очередь — ударила совсем рядом, выбивая камень из угла стены. Он успел укрыться, снова перевел на одиночные.
В прогале дыма — он увидел лежащего у самой проволоки пулеметчика и двумя одиночными снял его.
Минус еще один…
* * *
Сержант Миллер и еще три солдата — приготовились к броску. Сэр Роберт — вставил свежий магазин.
— На счет «три»! — крикнул он — огонь на прикрытие! Раз! Два! Три!
На счет три — солдаты бросились к канаве, в которой можно было укрыться от пуль. Треск британских винтовок и автоматов — потонул в глухом грохоте штурмгеверов и надсадном треске ротного пулемета. Сэр Роберт узнал MG-34, воплощенный ужас любого пехотного командира и лучший пулемет в мире. Германцы имели серьезные проблемы в Африке — но с тех пор, как появился этот пулемет, они сошли на нет года за три. Тысяча двести выстрелов в минуту, легко меняющийся ствол, легкий и прочный станок и вес такой, что на поле боя его может перемещать один пулеметчик. Африканцы, имевшие дело с Максимом и научившиеся бояться его — атаковали обычно мелкие группы врага, но с тех пор, как в достаточном количестве появились MG-34, дело их стало безнадежным.
— Ложись!
В бессильной ярости — сэр Роберт увидел, как длинная пулеметная очередь перерезала всех четверых храбрецов у самой канавы — шансов не было никаких. Он успел упасть до того, как пулеметная очередь раскрошила угол здания… пулеметчик видимо был не совсем опытным, не соответствовал своему великолепному оружию и не сменил прицел — очередь прошла выше. Но постоянно — так везти не будет…
— Гранаты! — закричал сэр Роберт — они сейчас пойдут в атаку!
* * *
Мэтт Керзон сменил магазин в своем штурмгевере, обернулся… его учили делать это каждый раз при перезарядке с тем, чтобы контролировать обстановку вокруг. Он увидел лежащего на земле на другом углу их разрушенной хижины О’Нила — он лежал лицом вниз, и земля вокруг его головы, точнее того, что осталось от его головы — напитывалась черным. Бросился к нему, услышал топот — совсем рядом. Передернул затвор и выкатился по земле из-за укрытия — трое, пригнувшись, бежали к аванпосту, спеша воспользоваться ситуацией и зайти к нему в тыл — и у всех троих было автоматическое оружие.
Автомат застучал в его руках — и трое рухнули на землю на бегу, там где стояли. Их словно окатило водой — только вместо воды были пробивающие двухдюймовую доску пули. Ни одно оружие на ближней дистанции не было таким сокрушительно — страшным, как эти новые автоматические штурмгеверы…
За тебя, сукин ты сын…
Снайперская пуля, пущенная откуда то с горы — с чавкающим шлепком вошла в тело…
В тело одного из тех, кого он только что убил. Он увидел, как один из трупов сильно дернулся от попадания пули.
Так вот оно что! Снайпер — и трое из маневренной группы. Снайпер ложится и ничтожит с дальнего расстояния, а маневренная группа продвигается вперед, закрепляя успех. Если она встречается с сопротивлением — она не рискует, а залегает и дает снайперу делать свое дело. Иногда снайперов бывает и двое. Это уже не восстание, не бандитская вольница — это самые современные приемы действий частей легкой пехоты и парашютистов. Они и сами отрабатывали их…
Еще одна пуля — ударила рядом, подняв целый столб земли. Судя по силе удара — это была не пехотная винтовка…
Керзон протянул руку — эти трое были совсем близко и до одного он смог дотянуться — и потащил одного из нападавших за собой. Даже в смерти — он мог быть ему полезен.
Третья пуля, пущенная снайпером — ударила совсем рядом, оторвав трупу ногу…
Затащив труп за остатки аванпоста, и постоянно смотря на другой его угол, чтобы не прозевать нападение — Мэтт Керзон наскоро обыскал его. Сорвал платок, которым тот замотал лицо… Мэтт был готов прозакладывать отцовское имение за то, что этот парень не местный… белый европеец. Усы, борода… но все равно — белый европеец. На ногах крепкие, европейского кроя ботинки на шнурках и с толстой подошвой. У него была автоматическая винтовка богемского производства, нестандартный пояс с магазинами к винтовке, фляжкой и кобурой. В кобуре — пистолет, на вид — старая модель Маузер Брумхэндл.
Все это он перевесил на себя. Никакой злости к тому, кого он убил, он не испытывал — в конце концов, они играли в одну и ту же игру, и он мог умереть точно так же, как и этот безымянный парень. Он поделился с ним оружием, которое может помочь остаться в живых — но и его тело может еще пригодиться…
Пояс оказался крепким, как раз таким, какой нужно. Керзон схватился за этот пояс, чтобы иметь возможность передвигать труп вместе с собой — и, отталкиваясь ногами, пополз…
* * *
По типичному подрыву сразу нескольких зарядов, одного за другим с минимальным промежутком между взрывами, сэр Роберт понял — чертова бангалорская торпеда. Изобретение британской армии, оно использовалось для снятия мин взрывом и пробивания проходов в противопехотных инженерных заграждениях. Первоначально — это изобретение придумал капитан королевских саперов для того, чтобы зачищать узкие и опасные улицы мятежных городов и разрушать взрывом самодельные баррикады во время мятежей…
— Заграждению хана! — крикнул кто-то.
Сэр Роберт понимал, что если разрушено заграждение и пробит проход, достаточный для наступления — им и в самом деле крышка. Без вариантов. Боевики — пусть и не обученные солдаты регулярной армии, но они достаточно вооружены и имеют боевой опыт. Теперь они сконцентрируются у места, где пробито заграждение, где нет мин — и по сигналу рванутся вперед, прикрытые огнем снайперов и пулемета. Массированный прорыв они не выдержат… черт, да они никакой прорыв не выдержат.
— Закрыть заграждение! — заорал сэр Роберт — у кого есть гранаты, ко мне!
Что-то с силой атакующего быка ударило в стену крепости, как раз рядом с ним — и сэра Роберта подняло с земли и отбросило куда-то назад вместе с обломками стены…
* * *
Пули били в тело, которое он тащил перед собой как заграждение, и каждый их удар — передавался толчком на руку. Видимо, от заграждений заметили то, что приняли за ползущего человека и сосредоточили огонь на нем, зверея от того, что человек ползет и ползет. Пули — летели так близко, что наверное еще не один офицер британской армии не смог бы похвастаться таким количеством пуль, пролетевших «буквально в дюйме». Но Мэтт Керзон полз и полз, понимая, что если он сейчас вскочит и побежит — он не добежит, не успеет…
И когда до крепости, точнее до того, что от нее осталось было ярдов двадцать — он услышал нечто среднее между криком и звериным ревом.
У-о-у-у-у-у-у-у…
Это был боевой крик племен и грабителей караванов — так кричали обычно ночью, чтобы напугать и подавить волю к сопротивлению…
Он понял — начинается атака…
Судя по тому, как резко перестали вести огонь по нему — началось. Он отсчитал до десяти, осторожно выглянул… так и есть, прорыв… человек двадцать бежали от передовой линии заграждений к крепости, вяло огрызающейся огнем. Выдернув кольцо гранаты — он отсчитал две секунды и сильно, как мяч в регби бросил вперед. Потом — открыл огонь из штурмгевера, стреляя веером так, чтобы покрыть максимальную площадь…
* * *
Только через час — к обороняющимся пришла хоть какая-то помощь, позволившая перевести дух и немного перегруппироваться. Четыре штурмовика Болтон-Пол — зашли с востока, они шли низко и под крыльями у них — торчали короткие трубы направляющих реактивных снарядов. Снаряды были двух типов, противотанковые, с длинной, заостренной головкой — их еще называли «копье» — и противопехотные — с короткой и толстой, похожей на многократно увеличенную гранату. Здесь — были именно гранаты, и штурмовики — под градом пуль с земли, двумя парами зашли на штурмовку. Пространство перед проволочными заграждениями и горный склон — покрылись черными фонтанами разрывов… трудно было сказать, когда такая поддержка нужна была больше, чем сейчас…
Выйдя из атаки — штурмовики пошли на второй заход, прочесывая пространство перед укреплениями пушечным огнем — в носу у этих машин были установлены по четыре двадцатимиллиметровые пушки. Когда самолеты выходили из атаки — за двумя из них тянулся отчетливый дымный след.
Эти атаки — переломили ход сражения в пользу британцев и начисто перемололи подкрепление и резерв боевиков, идущие как раз к месту прорыва заграждения. Но те, кто успел прорваться — те с удвоенной яростью бросились на британцев — те держались из последних сил, понимая, что отступать некуда. Схватка кое-где перешла в рукопашную…
* * *
Вторая и третья летающие лодки — на сей раз это были «рабочие лошадки» Королевской морской пехоты Шорт Сандерлэнды третьей серии — и в каждой из этих лодок было по отделению морской пехоты Его Величества — двенадцать хорошо подготовленных солдат с усилением в виде миномета и крупнокалиберного пулемета. Они прибыли не из Бомбея — а с базы на острове Масира, где находился основной пункт британского присутствия в регионе. Летающие лодки — прикрывали восемь палубных истребителей типа Си Фьюри. Четыре из них — прошлись над местом боя — но бой уже практически завершился…
Первым — на землю Мирбата ступил полковник морской пехоты Его Величества Сидней Фэрти. То, что он увидел — не поддавалось никакому описанию. Крепость и аванпост — были частично разрушены огнем базу и миномета, повсюду тела убитых и следы крови, почти ничего не видно из-за висящей пелены дыма. Пройдя дальше — он увидел, что проволока порвана в клочья, повсюду — лежат тела, в основном тоже — разорванные, с оторванными конечностями. Зрелище было настолько страшное, что его нельзя было описать словами.
Морские пехотинцы — обеспечивали периметр. Мимо — пронесли пулемет на треножном станке, для обеспечения периметра. Было плохо видно из-за до сих пор стоящего над полем боя дыма.
Крепость — или то, что тут было за крепость — было разрешено прицельными попаданиями того, что полковник принял за снаряды трехдюймовой пушки, возможно горной. Аванпост слева был буквально снесен, теперь там была груда развалин.
Из порохового дыма выступил человек. Он был одет в какое-то рванье, грязное и окровавленное — но держался на ногах. Волосы и лицо — в какой то смеси грязи, гари, копоти, песка… было такое ощущение, что перед ним оживший мертвец. В Индии кое-где верили, что мертвецы могут вставать, если произнести какие-то тайные слова
— Сэр! — оживший мертвец отдал салют
Полковник сделал то же самое.
— Лейтенант Флота Его Величества, Мэтт Керзон. Временно приписан к штабу экспедиционных сил в Мирбате. Сэр…
— Вы в порядке? — спросил полковник.
— Сэр… аванпост в Мирбате, по праву принадлежащий британской армии и Его Величеству… врагам не сдан. В живых… сэр, в живых осталось восемь человек, включая меня. Враги не прошли. За Короля и страну, сэр…
Новое начало. Бомбей. Британская Индия. 12 мая 1950 года.
Бомбей… О, этот город нельзя описать словами. Чтобы понять Бомбей — нужно пожить в нем, не день и даже не месяц…
Бомбей — это город, построенный европейцами на берегу территории столь значимой, что в британских географических атласах она значилась как «континент» — хотя континентом считалось лишь только то, что окружено со всех сторон водой и при этом превосходит по территории любой остров, самым маленьким из континентов считалась Австралия. Этот город нельзя было сравнивать с такими городами как Танжер или Могадишо… это было нечто намного более масштабное. Танжер и Могадишо — это не более чем города порто-франко, выросшие как торговые фактории на берегу и постепенно превратившиеся в крупные, почти европейские города со своим своеобразным колоритом и взаимопроникновением культур. Кейптаун… это был хороший пример, но пример несколько другого рода, это был город — столица новой нации и новой страны, большой и сильной, возникшей почти что у нас на глазах. Бомбей нельзя было сравнивать ни с одним из почти европейских городов, возникших в изобилии на побережье Африки — это было нечто намного более масштабное. С Бомбеем можно было сравнить лишь Алжир, но с поправкой на масштабы — в Алжире проживало четверо меньше людей, чем в Бомбее. К тому же — Алжир родился и вырос как город, который заняли военные, остатки катастрофически проигравшей войну в Европе нации — и эта война там ощущалась до сих пор. В Бомбее— война не ощущалась совершенно.
Да… наверное, с Бомбеем можно было сравнить порт-Карачи. Хотя бы потому, что эти города принадлежали одной и той же компании и были построены по сути одними и теми же людьми.
Бомбей был городом, построенным авантюристами на краю совершенно чуждого им континента. Городом, в котором поколение за поколением происходил естественный отбор, на плаву, на вершине оставались самые сильные, жесткие и приспособленные. Город, в котором возникал своеобразный и причудливый сплав историй и культур… чаще всего в Бомбей отправлялись те, кому тяжело было дышать в Лондоне и вообще в чопорной Британии — и здесь они воспроизводили вовсе не Британию. Бомбей был историей Давида и Голиафа, переиначенной на современный манер. Историей о том, как несколько десятков тысяч человек подчинили себе триста миллионов…
Бомбей был городом, построенным не государством, и это чувствовалось. Немцы, захватившие половину Европы, и оттяпавшие огромные куски в Африке применяли такой прием: они брали вождей, лидеров, представителей интеллигенции покоренных народов и везли их в Берлин. Сам Берлин, построенный сумрачной рукой тевтонского гения, направляемый железной рукой германских генералов — должен был внушить мысль о бесполезности и невозможности сопротивления. Каменные громады домов темного цвета, аккуратные, мощеные улицы, длиннейшие линии У-баннов, линий метро, выходящих даже в пригороды, аэропорты, в том числе знаменитый Темпельгоф, вокзалы — в том числе Остбанхофф, с перроном для кайзер-поезда. Даже парки в Берлине — были величественными.
Бомбей строился совсем по-другому. Он строился частными компаниями, и из соображений коммерческой выгоды — но не только, требовалось еще пустить пыль в глаза. Его архитектура — была причудливым смешением Запада и Востока — но все таки больше Запада, причем в таких стилях, в которых в Берлине или Санкт-Петербурге строить никогда не позволили бы. Бомбей был не таким нищим и отчаянным как Гонконг, в нем никогда не было особо сильной мафии — индийцы вообще изначально миролюбивы. В Бомбее крутились огромные деньги — даже сейчас, после того как пряности потеряли свое значение, это были входные ворота для британской промышленности на субконтинент. Британия, маленький остров в холодном море — никогда не смогла бы построить такую промышленность, какая у нее была без своих колоний. В Бомбее — в каждом баре можно было найти авантюристов, готовых на все — продавать холодильники в Северо-Западной провинции или предпринять экспедицию на восток субконтинента в смертельно опасные джунгли.
Необходимость держать ситуацию под контролем — вынуждала предпринимать неординарные шаги. Британская индийская армия была государством в государстве, она владела очень многим — от сталелитейных заводов до участков земли, которые были предназначены для прокорма тех или иных полков. В отличие от собственно британской армии — в БИА были сохранены традиции, существовавшие до Великой войны — когда полковником становился тот, кто на собственные деньги мог снарядить и потом содержать полк. Многие местные дворяне так и делали, часть полков — получали средства из казны, а недостаточность их — восполняли кураторы и покровители полков. Полками — командовали люди, которые были одновременно и офицерами, и купцами и фабрикантами, при каждом полку — существовали офицеры — хозяйственники, и не по одному, и дела они вели ничуть не хуже местных хитрованов — купцов. В Бомбее — были почти забыты правила британского раджа, и о человеке судили исключительно потому, сколько у него денег в кармане. Какого-нибудь местного царька, разбогатевшего на отчислениях горнодобывающих компаний — запросто пускали в местные закрытые клубы, в то время как с бедным, но честным англичанином запросто могли и не знаться. Был, наверное, еще один такой город — Сайгон — но он уже находился на осадном положении…
Необходимость контролировать ситуацию в регионе — породили к жизни мощную армию и многочисленные спецслужбы. Британская индийская армия — была почти независимой от собственно британской армии и имела собственный штаб в Бомбее, в отличие от британской армии — она была полностью развернутой, а необходимость компенсировать издержки покрывалась коммерческой деятельностью частей. Разведка в Индии тоже появилась намного раньше, чем в собственно самой метрополии (по крайней мере — официальная разведка). Индийское разведывательное бюро появилось в одна тысяча восемьсот восемьдесят пятом году, его первым директором был генерал-майор, сэр Чарльз МакГрегор, а его первой задачей — слежение за активностью русских в Афганистане и в Средней Азии. В одна тысяча девятьсот девятом — появилась еще одна спецслужба, «гражданская» под названием Indian Political Intelligence Office. Эта разведслужба имела основной задачей борьбу с революционными настроениями, сепаратизмом, впоследствии к этому добавилась и борьба с коммунизмом. Кроме того, при штабе Британской Индийской армии существовал собственный разведотдел и еще один разведотдел — существовал при аппарате вице-короля Индии, он занимался обобщением информации, получаемой с мест от политических агентов при местных магараджах и иных гражданских чиновников, которые были здесь во множестве.
Сэр Роберт Брюс сидел на террасе Королевского клуба в Бомбее и пил охлажденный, очень слабый пунш из высокого, наполненного льдом бокала. На террасе он был не один — но занято было не больше трети столиков. Терраса была вынесена вверх, на чем-то вроде столбов — а основное празднование шло на зеленом газоне, где были установлены палатки, где дамы щеголяли зонтиками и нарядами, а кавалеры слушали ораторов, сменяющих один другого и посматривали на дам…
День коронации. Государственный праздник.
Ему было не по себе. От бодрых маршей — болела голова. Он пристрастился к опиуму как средству снять головную и прочие боли — и теперь понимал, что с этим надо что-то делать. Врач прописал ему героин как болеутоляющее — но он не спешил его принимать.
Все плохо…
Он понимал, что после Мирбата и того, что там произошло — он уже никогда не будет таким как прежде. Тяжелая контузия и многочисленные ранения — закончились тем, что его признали негодным к действительной службе и комиссовали вчистую. Он стал раздражительным, не спал по ночам, у него часто случались головокружения, и он сильно зависел от опиума. Еще он стал очень нелюдимым человеком…
Хотя и до этого на social animal он никак не тянул.
За соседним столом — молодежь накачивалась виски, спеша набраться смелости перед дамами. Разговор шел о войне… спиртное заставляло говорить громко, и несколько несдержанно. Сэр Роберт слышал о том, как они собираются надрать русским задницу, и что Король ничего не стоит. Это в день Коронации…
— Роберт…
Нечто благоухающее, розовое появилось на террасе.
— Роберт, вы совершенно несносны! Вы опять от нас спрятались…
Леди Маргарет Авон. Вдова бригадира Джереми Авона, погибшего во время Второго восстания — молодящаяся женщина около сорока, даже чуть меньше — с бригадиром у нее было двадцать лет разницы. От этого брака у нее осталось две дочери, которых она усиленно старалась выдать замуж — да и сама была не прочь…
— Сударь… я кажется с вами разговариваю…
Она стояла перед ним, уперев руки в бока. Вся такая стремительная, вся такая внезапная. Ее ноздри раздувались от гнева как ноздри хорошей, призовой лошади
— Скажите на милость, что вы нашли в этом проклятом напитке!
Рука, затянутая в тонкую, нитяную перчатку — схватила бокал и хлестко отправила его содержимое на некрашеные доски пола
— Вот так! А теперь не будьте букой и идемте. Скоро будут танцы…
Леди Маргарет попыталась ухватить его за руку и потащить из-за стола, но он встал сам. Коротко поклонился
— Прошу прощения, сударыня. Я не лучший партнер для танцев…
И направился к выходу
— Роберт!
Он не обернулся
* * *
На выходе, у охраняемых солдатами в парадной форме ворот — ждали кэбмены. Время шло… все менялось и если еще десять лет назад услуги здесь оказывали рикши и старомодные, похожие на британские кэбы двуколки — то теперь все кэбмены массово пересели на мотоциклы. Это было нечто среднее между автомобилем и мотоциклом — три колеса, впереди мотор, руль и переднее колесо от мотоцикла, сзади — что-то вроде экипажной части, в которой могли разместиться двое, с парой чемоданов. Своего рода моторизованная повозка, только вместо лошади — мотоцикл. Эти устройства шумели, грохотали, трещали и плевались выхлопными газами совершенно несносно, потому что бывшие владельцы лошадиных повозок не знали, как регулировать механический двигатель. Многие писали петиции о том, что треск этих моторов не дает спать… но в Бомбее игнорировались все обстоятельства, кроме денег. Раз фабрика Бритиш Энфильд зарабатывает на этих колымагах, значит — так тому и быть…
Солдаты отдали ему честь. Было смешно… в своей парадной форме, они были похожи на гусаков. Кому они отдают честь? Солдату поверженной армии?
Русские победили. Опять. Морская пехота и десантные части — подавили восстание, заняли Аден и теперь — заканчивают зачистку в горах. Провозглашен единый Юго-Аравийский эмират, вассал Российской Империи со столицей в Адене. Шук Абдаллу, в которой они дрались и проливали кровь — усиленный полк русских парашютистов взял за сутки. А чего еще ждать, если в этой схватке они напрочь обескровили друг друга? Теперь это тоже — территория Российской Империи. Идет речь о создании единого государства на всей территории Аравийского полуострова, местные элиты, конечно, будут против — но русские дожмут, кого добром, а кого и силой. На севере Аравийского полуострова — нашли нефть, и по слухам нефти там больше чем в Баку или в Иране. В Омане бушует ваххабитское восстание. Все впустую…
Все.
Он подошел к кэбмену — смуглому, усатому. Явно с севера.
— В центр. Сколько?
— Четыреста рупий, господин…
Это было много.
— Поехали…
* * *
В центре — он сошел у универмага, на круге трамвая. Там, рядом с недавно построенным «под Хэрродс» зданием шумел нелегальный рынок, и запросто можно было затеряться в толпе.
И нож в бок тоже можно было получить — запросто.
Протискиваясь через шумную толпу, он смотрел по сторонам. Бомбей был поцивилизованней, чем та же Калькутта, все таки город Компании, не индийский город… но все же, все же… Сколько времени им здесь еще осталось? Целый субконтинент, триста миллионов человек. Два восстания уже было. Русские продвинулись в Центральной Азии, и теперь от Индийского субконтинента их отделяет лишь горный хребет. Что будет, когда они придут сюда?
Нужны ли мы им? Вот этим вот — усатым, бородатым, азартно кричащим торговцам? Все знают, что как только смягчились запреты, моментально появились индийские миллионеры, а может уже и миллиардеры. И их было много. Они проявили себя как коммерчески успешные люди, показали, что могут торговать не хуже, чем англичане. Более того — поскольку здесь переизбыток людской силы — правительство Его Величества уже двадцать лет вело программу переселения индийцев в Африку и в Азию, в колонии Его Величества. Как бы не получилось так, что через лет пятьдесят Британской Империи не будет, а будет лишь Индийская империя…
Сэр Роберт протискивался через толпу. Торговали холодным оружием, из-под полы и огнестрельным, тканями, пряностями, мясом… все вперемешку и все на прилавок. Шум, гам, мухи, азартные крики, виснущие на тебе мальчишки — зазывалы. Но сэру Роберту не было до всего этого дела. Он был один во всем мире, и никому не было до него в мире дела… кроме разве что леди Маргарет с ее матримониальными планами. И ему… не было до мира никакого дела.
Он твердо знал, что надо делать и намеревался это сделать как можно скорее.
* * *
Попетляв по улицам, заполненным народом, он понял — оторвался…
Нужное ему здание располагалось на одной из улиц, и было ничем не примечательным, четырехэтажным, каменным зданием, постройки годов этак двадцатых и уже хорошо тронутым сыростью с океана. Решетки на окнах… так ворье, господа, местные воры — форточники умудряются залезать даже на последние этажи высотных зданий. Вывеска на двери, которая должна быть в любой солидной компании гласила:
Британо-индийское торговое общество.
И чуть ниже
Коммерческим агентам просьба не беспокоить.
Просто и понятно.
Сэр Роберт принял неприступный вид… в конце концов, он выпил не так много и вполне держал себя в форме. Потемневшим от времени молотком он постучал в дверь…
Какое-то время ничего не происходило. Потом — дверь открылась…
Изнутри — это было отнюдь не похоже на торговую палату или очередное коммерческое учреждение. Прежде всего — это не было видно снаружи, но изнутри становилось понятно, что дверь усилена стальным листом, причем такой прочности, чтобы противостоять винтовочным пулям. Привратника на двери тоже не было — она открывалась и закрывалась механическим доводчиком: системой рычагов, приводимой в действие силой сжатого воздуха. Ни одно коммерческое предприятие — на такое тратить деньги не стало бы.
Холл был небольшим, и его перекрывала решетка, причем такая, за которой можно держать оборону. Еще одна дверь вела вправо, тут было что-то вроде билетной кассы — вместо стекла была решетка, причем кроме решетки были и стальные ставни.
Сэр Роберт подал удостоверение в «кассу»
— Сэр Роберт Брюс, скводон-лидер КВВС в отставке
Удостоверение проверили, затем — просунули журнал, прошитый и с пронумерованными страницами.
— Сэр, будьте любезны расписаться…
Сэр Роберт расписался…
— Немного народа сегодня?
— Да, сэр, только дежурная смена. Праздник же.
— Да… распоряжение министра-резидента, будь он неладен…
— Покой нам только снится, сэр… — усмехнулся парень на пропускном пункте, открывая дверь — Боже, храни Короля!
— Да, парень. Боже храни Короля…
* * *
Вверх — вела лестница, обычная, как и во всех имперских учреждениям, каменная, со сбитыми во многих местах ступеньками. Архив находился на четвертом этаже, и каждый раз, когда людям, работающим на первых трех этажах, нужна была какая-то справка — надо было бежать вверх. Говорили о том, чтобы устроить в этом здании пневмопочту — но ассигнований до сих пор не выделили. Расположение архива на последнем этаже здания было обусловлено тем, что в случае штурма пока служащие и охрана будут оборонять первые три этажа, на четвертом успеют уничтожить документы или, по крайней мере большую их часть.
Чуть прихрамывая, сэр Роберт поднялся на четвертый этаж. В здании никого не было, гулкая пустота на этажах и жара — отключенные кондиционеры. Только на четвертом кондиционеры работали — для хранения документов требовалось поддерживать постоянный температурный режим.
— Гарри…
Старый служака вскочил. Он потерял ногу во время Второго восстания и руки у него с тех пор плохо двигались. Но он был, как и все старые британские сержанты непреклонен и абсолютно, невероятно честен. Вот почему его посадили сюда и держали за ним это место, хотя он давно выслужил все сроки. Все знали, что старику нужно служить — если он почувствует себя ненужным, он умрет. Он был настоящим динозавром Британской Индийской Армии, помнил еще, наверное, поход на Афганистан и звуки кавалерийского рожка — это было до того, как танки и скорострельные пулеметы не уничтожили кавалерию. Сэр Роберта он уважал — в отличие от многих, сэр Роберт сражался за Англию не в тиши кондиционированных кабинетов. Он тоже строил империю… как мог.
— Сэр!
— Не надо не вставай. Там есть кто-то?
— Никак нет, сэр! Один я, сэр!
Как всегда — дежурным оставляли его. Он не протестовал — потому что кроме этого места у старика больше ничего не было, и весь смысл его жизни теперь был — проверять документы у входящих сюда и присматривать за теми, кто занимался каталогизированием и выдачей. Архив был каталогизирован, но плохо — и найти что-то было большой проблемой…
— Вот…
Запрос — сэр Роберт сфабриковал. Точнее — он просто составил запрос на какое-то малозначительное дело по Аденской колонии и отдал на подпись в канцелярию министра — резидента по вопросам безопасности, к аппарату которого он был теперь приписан. Таких запросов каждый день бывает по несколько десятков, а то и больше — и проверять, кому, что и зачем понадобилось, никто не проверяет. Надо — значит, надо.
Старик, не глядя, черканул подпись. Когда ему надо было что-то прочитать, он цеплял на нос пенсне.
— Полагаю, я сам справлюсь с картотекой, Гарри. Боже, храни Короля.
— Да, сэр… Боже, храни Короля. И всех нас…
* * *
В каталожных карточках он порылся только для вида. Он знал, что нужное ему дело будет хорошо спрятано… он и сам не знал, как оно выглядит, просто подозревал, что оно есть. Надо искать. И управиться за сегодня… иначе все откладывается и надолго. Просто так рыться на полках архива Индийского разведывательного бюро ему никто не позволит…
Тем не менее — в каталоге он заметил и выписал в блокнот несколько папок, которые ему показались интересными. Махнул старику — и открыл дверь, ступая в святая святых любой разведки — архив…
Архив был сделан на совесть…
Он не был похож на библиотечный архив — там полки просто идут одна за другой, а здесь — они сдвигаются на рельсах так, что в нормальных условиях хранения между ними нет проходов, и полки стоят одна вплотную к другой. Это все сделали недавно… количество документов превысило все разумные рамки, а ассигнований на создание нового архива и перенос туда всех этих документов — конечно же, не было. Разведывательная деятельность развивалась во всем мире… и Индийское разведывательное бюро не отставало в этом. Еще тридцать лет назад, до Мировой войны количество штатных сотрудников ИРБ не превышало двадцати человек, а в метрополии разведка была такой, что никогда не было, чтобы в одно и то же время на одном континенте работало больше пяти — шести штатных британских разведчиков. Конечно, тогда было кое в чем проще… например, отсутствие разведки компенсировалось отсутствием и контрразведки у главных противников, и каждый сознательный британский джентльмен, совершивший дальнее путешествие и в ходе его совавший всюду свой нос — считал своим долгом составить подробный письменный отчет и представить его… ага, в Королевское географическое общество. А Королевское географическое общество за это присваивало ему звание «Член-корреспондент Королевского географического общества», а если отчетов было много, можно было стать и «Профессором Королевского географического общества» и с гордостью указывать это на своей визитке. Но теперь — были совсем другие времена, и численность только ИРБ превысила тысячу человек только в штате, не считая агентов и информаторов. Новые законы… глобальное геополитическое противостояние, Большая игра, подготовка к будущей войне, стратегия на разложение тыла врага еще до войны — диктовали свои законы, и они по ним играли. Вот только Империя — почему то больше не росла.
По записям, сэр Роберт определил, на каких полках находятся нужные ему материалы. С трудом, используя трость как рычаг, откатывал полки одну за одной, пока не добрался до нужной. Приставил лестницу… она была как библиотечная, но сделана из легкого алюминия. Когда ты был между полками — казалось, что ты в корабле, в машинном отделении — и полки вот — вот покатятся и раздавят тебя…
Но он подавил в себе свой страх и продолжил искать. И нашел. Достаточно быстро…
* * *
Часть документов он откопировал. На всякий случай. Остальную часть — просто вырезал из папки перочинным ножом и поместил за подкладку пиджака.
На выходе — его, конечно же, не обыскали. Он был офицером и джентльменом, верно? А теперь еще стал преступником. Изменником Родины…
Но это его не беспокоило. Ничуть.
Улица — окатила его жаром, как в парной — но теперь он точно знал, что он должен делать. Даже хромота его пропала — протискиваясь через людской водоворот на улице, он поспешил к рыночной площади — там были общественные телефонные кабины…
* * *
Примерно через час — неуклюжий, с высоким кузовом от Тикфорда полноприводный автомобиль появился на площади, бешено сигналя, он пробивал себе путь через толпу людей, мулов, ослов и такси, направляясь к выезду с площади. Сэр Роберт поспешил к автомобилю — это за ним…
— Садитесь быстрее, сэр… — водитель толкнул дверь — пока нас тут не разорвали на части…
Об кузов — ударился камень, гулко стукнув, отскочил
— Сукины дети… Новая машина…
Мэтт Керзон тронулся с места, отчаянно сигналя.
— Не проще ли брать извозчика, когда надо? — спросил сэр Роберт
— Как сказать. Машина это все-таки… свобода.
Сэр Роберт постучал по двери.
— Алюминий.
— Да, сэр, как на бомбардировщике. Зато она легкая, и с полным приводом — можно почти везде пробраться. Я перебирался на ней через реки без посторонней помощи.
— Как называется?
— Ланд Ровер, дорожный Ровер, сэр. Кузов поставил заказной — видите, что делается…
— Вижу…
— Скоро эта машина будет на снабжении армии, сэр. Сэкономлю на запчастях…
По мере того, как они отъезжали от рынка — движение становилось просторнее. Машинка и в самом деле была хорошей — легкой, и никакая разбитая дорога ее не пугала. Только шумела очень сильно…
— Куда едем, сэр?
— Куда-то ближе к базе флота. По дороге остановись, мне надо кое-что тебе показать…
* * *
Они остановились в небольшой рощице, состоящей из бальзамических деревьев, дающих аромат и сушащих почву, которая здесь была болотистой и изобиловала комарами — переносчиками малярии. Там было тихо… обычно тут громыхали машины, но сегодня на флоте тоже был праздник… вечером должен был состояться большой парад, или как тут его называли «большое ревю».
Сэр Роберт оторвал наскоро прихваченную ниткой подкладку и достал документы. Передавая их Керзону, предупредил
— Сначала прочитай все. Потом — делай выводы.
Мэтт Керзон посмотрел на своего старшего друга, на человека, который сыграл немалую роль в том, кем он был сейчас — но уважение к тому, с кем он сражался под Шук-Абдаллой и стоял насмерть при Мирбате — перевесило. Он сложил для удобства документы и принялся читать…
Сэр Роберт сидел молча, не обращая внимания на назойливый писк комаров…
Уже темнело…
— Это документы из архива? — спросил Керзон?
— Да. Только не говори глупостей…
— Да я и не собираюсь… Что теперь со всем с этим делать?
Мэтт Керзон пожал плечами
— Не знаю, сэр. Лично я — вернул бы, пока это еще возможно.
— Уже невозможно. Кто-то должен сделать шаг вперед.
— Даже если это шаг на эшафот?
— Тем более. Кто-то должен найти правду.
— Правду? А в чем правда, сэр?
— Сам подумай. О чем ты прочитал?
— Что у нас был действующий агент в Адене. Агент очень высокого уровня.
— Тогда почему же мы в таком дерьме, а? Тогда почему все провалилось, нахрен? Почему в Адене не мы, а русские?
— Черт…
— Вот именно. Так почему?
Керзон покачал головой
— Не знаю, сэр. Что-то пошло не так.
— Тебе не кажется, что это слишком простое объяснение? Что-то пошло не так. Что-то пошло не сяк. Как только мы что-то пытаемся сделать — что-то идет не так. Такие слова «что-то пошло не так» — это попытка уйти от ответственности.
— Ответственности?! Мы стояли насмерть!
— Да, но что это нам принесло? Тебе — крест Виктории. Мне — Летный Крест и почти что инвалидность. А многим — смерть. А что принесло это нашей Империи?
…
— Ничего. Почему так? Мы честно сражались…
— Сэр, если выговорите о предательстве…
— Да вряд ли там было какое-то предательство. Скорее — банальная глупость. Русские победили нас до сражения. Этот агент — фуфло.
— Не понял, сэр…
— Провокатор. Его подставили русские…
— Да, но судя по документам…
— Что? То, что он нам сдал? Да плевать русские на все это хотели. Технологии точного наведения бомб и ракетных снарядов? И надолго ли этого хватит? Ты сам видишь, как развиваются технологии. Еще двадцать лет назад на поездку сюда из Метрополии требовался месяц. Теперь мы добираемся самолетом меньше чем за двое суток. Если так пойдет и дальше — появятся такие самолеты, которые будут совершать этот рейс без посадок, и на полет Лондон-Бомбей мы будем затрачивать сутки, не больше. А то и меньше суток. Тридцать лет назад мы брали несколько фитильных бомб на самолет, чтобы бросить их на врага, и молиться, чтобы фитиль не погас в падении. Сейчас бомбардировщик поднимает по восемь — десять тонн — и это не рекорд, новые германские бомбардировщики могут брать на борт по тридцать тонн нагрузки. Русские сдали технологию, которая есть сейчас — а что она будет стоить через пять лет? Через десять? Тьфу! Ничего она не будет стоить.
— Но они… сдали своих людей.
— И что? В России мало людей?
…
— На что мы вообще рассчитывали, когда полезли в Аден именно тогда? Почему те, кто должны были помогать нам — развернулись на сто восемьдесят градусов?
…
— Проще всего сказать — они ублюдки и предатели. Труднее признать, что мы попались на удочку. Нас просто провели.
— Как?
— Очень просто. Знаешь, против истории не попрешь. В конце концов, есть определенные исторические закономерности… Ленин все-таки был прав. Но есть способ, как можно обмануть историю. Вместо того чтобы противостоять исторической тенденции — надо максимально содействовать ей. Вы видите что вот — вот будет восстание? Отлично! Надо внедрить агентов? Как думаешь, кому поверят — тем, кто будет отговаривать от восстания или тем, кто будет громче всех орать и призывать к восстанию прямо сейчас? Русские знали о том, что будет. Но они вызвали восстание преждевременно — и подавили его. А теперь — эта земля потеряна навсегда, русские оттуда не уйдут. Следующий шанс представится лишь тогда, когда войдет в силу следующее поколение. Которое не будет помнить поражений поколения предыдущего. Это тридцать — сорок лет…
— Управляемый взрыв…
— Скорее управляемый сход лавины. Ты знаешь, как делают в горах? Когда видят, что лавина вот — вот сойдет — отводят людей и провоцируют ее взрывом.
Керзон подумал. Потом положил документы на бардачок
— Это скверное дело. Агент, вероятно, существует до сих пор.
— Да, и чем больше мы ему будем верить, тем в большей ж… мы окажемся. Есть нечто более худшее. Те, кто работал и работает с этим агентом — будут на хорошем счету. Они будут получать повышения, продвигаться по службе… пока не окажутся на самом верху. И рано или поздно они там окажутся. Тогда — русские раздадут карты заново. Они подошлют своих людей к тем, кто работал с этим агентом, и покажут весь расклад. Как есть. Что их долгие годы водили за нос. Пригрозят обнародовать это. Чем это грозит?
— Чем выше забрался — тем больнее падать
— Именно! У этих людей будет семья, положение в обществе, уважение коллег. Их поставят перед выбором — в один момент все это будет потеряно… раз и навсегда. Или… все можно будет поправить. Если они — согласятся работать на русских уже сознательно. Русские даже будут помогать им. Готовить своих людей, потом худших из них забрасывать и сообщать о них нашей контрразведке. Худшие — пойдут в тюрьму, и все будут думать, что в Англии, здесь, в Индии — нет русских шпионов. Но лучшие из них — будут продолжать работать. Безнаказанно.
— Вы хотите пойти к газетчикам? — мрачно осведомился Керзон — идея скверная, сэр.
— И не думал. Газету просто не выпустят. А меня запрут в сумасшедший дом. Или уберут. Но если даже газета и выйдет — это будет удар по нам. По нашей разведке… по всему нашему делу. Нам просто не будут верить.
— Русский! — догадался Керзон
— Именно. Это единственный козырь, который есть у нас в руках.
— Но что он знает? Он может подтвердить…
— Речь не о подтверждении… — сказал сэр Роберт — этого ублюдка надо убрать. Прямо там, в России. Только так — можно нанести удар русским. Но ни ты, ни я это сделать не сможем. Это сможет сделать только один человек…
Керзон нецензурно выругался
— Он предан своей страной. Забыт и брошен. Единственно, что поддерживает его — это сознание того, что он страдает за правое дело. А если выяснится, что его просто подставили? Просто разыграли и сбросили в «бито».
— Это авантюра. Безумная.
— Я хочу заслать его обратно в Россию. Чтобы он — отомстил за нас.
— Да, а если его просто встретят и наградят орденом?
— Пусть. Он будет знать, кто его предал.
— То есть вы собираетесь раскрыть ему совершенно секретную информацию, а потом отправить в Россию!
— Точно.
— Это никто не санкционирует.
— Да, поэтому мы выкрадем его. Точнее — ты выкрадешь. Сегодня — ревю, никому до этого не будет никакого дела
— П….ц — только и смог сказать Керзон
— Ты — морской диверсант. Мне больше не к кому обратиться. Ты мне поможешь?
Мэтт Керзон откинулся на спинку сидения.
— Аут полный.
— Ты мне поможешь? — настаивал сэр Роберт
— Много лет назад… — сказал Керзон — мне здорово влетело от отца. Мы купили пистолет, стырили порох, отлили пули. Меня отправили первым рейсом на родину, а потом — к деду, на Гибралтар. Вице-адмирал Ральф Керзон, знаете…
— Лично не знаком.
— Он мне сказал одну вещь. Живи так, чтобы было о чем сожалеть. И никогда не о чем не сожалей. Так что — к черту все. Это не более безумная вещь, чем те, что мы делали там. Да, я помогу вам, сэр. Помогу…
