«Гаррет, что ты творишь?»

Я прошел по казино вслед за Эмбер, все еще не спуская глаз с охраны. Особенно тщательно я следил за одним конкретным охранником. Солдат во мне действовал инстинктивно, он сканировал этаж, постоянно ожидая появления скрытых угроз. Вряд ли солдаты Ордена появятся в казино, вероятность того, что они нападут на нас прямо здесь, была еще меньше, но жизнь на войне и в сражениях сделала меня параноиком. Я не мог прекратить свои наблюдения, даже если бы захотел. Оно и к лучшему, потому что мои чувства начали… Отвлекать меня.

«Ты прекрасно знаешь, что она такое. Больше нельзя делать вид, что тебе это неизвестно».

Да. Эмбер дракон, теперь это невозможно забыть. Я вспомнил, как красный ящер неуверенно пытался встать с залитого кровью пола фургона. Вспомнил наш разговор в том заброшенном доме и боль на ее морде, когда она решила, что я боюсь ее и отныне мы враги. Но это все равно была Эмбер, девушка, которую я встретил на Кресент-Бич, даже хотя она и предстала тогда в другой своей форме. Странное это ощущение, совсем недавно я считал, что драконы – безжалостные, хитрые и умные чудовища. Эмбер не человек. Может быть, я богохульничаю, но каким-то образом черта между девушкой и драконом стерлась, и теперь я не мог воспринимать как чудовище ни одну из них.

«Ты солдат Ордена Святого Георгия. Убийца драконов. Она должна ненавидеть тебя за все зло, что ты причинил ее расе».

Я поморщился. Это правда. Я никогда не смогу забыть о том, что много лет оставался на службе Ордена, единственной целью которого было полное истребление драконов. Мне все еще было сложно поверить, что Эмбер рисковала своей жизнью, чтобы спасти мою. Она должна была учитывать возможные последствия вылазки на базу Ордена Святого Георгия – и она пошла на этот риск, только чтобы вызволить меня? А может быть, она сделала это, руководствуясь чувством долга, потому что я помог ей и отступнику сбежать из Кресент-Бич? По этой причине она рискнула всем и пробралась в капитул Ордена? Потому что считала, что нужно вернуть долг? Или… или причина все-таки в другом?

Мог ли я на это надеяться?

Я встряхнулся, пытаясь успокоиться и выбросить из головы бурю сбивающих с толку мыслей и разрывающих нутро чувств. Когда Эмбер толкнула дверь и вышла на улицу, я все еще не знал, что делать дальше и что может произойти сегодня ночью. Вода в расположенном на крыше бассейне поблескивала на свету. Несмотря на высокую температуру, в нем плавало несколько гражданских.

Эмбер прошла дальше и отошла в дальний уголок, скрытый от посторонних глаз ящиками для цветов и искусственными деревьями. Огни Вегаса горели у нас под ногами. Здесь было пусто, но солдат внутри меня по привычке сканировал территорию, пытался удостовериться, что здесь безопасно, что мы одни. Эмбер низко усмехнулась и покачала головой.

– Расслабься, ты, параноик. Сомневаюсь, что агенты «Когтя» прячутся в цветочных горшках.

– Кто его знает, – ответил я. Странно, но я чувствовал себя удивительно легко и беспечно, совсем не как обычно. Я понимал, что такой эффект на меня оказывает присутствие Эмбер. – Отличный бы вышел заговор у «Когтя». Истинная форма агентов организации на самом деле – не драконы, а скамейки.

Она засмеялась.

– О, здорово. А теперь каждый раз, когда мне захочется где-нибудь сесть, меня тоже будет беспокоить паранойя. Надеюсь, ты счастлив, – она отвернулась и оперлась на перила, любуясь городским пейзажем. Я повторил ее позу и тоже опустил локти на перила. Наши руки почти соприкасались. Я остро чувствовал ее присутствие, жар ее тела, особенно когда Эмбер выдохнула и положила голову мне на плечо. Мой пульс подскочил от ее прикосновения. – Спасибо тебе за все это, – пробормотала она, когда я приказал себе продолжать дышать. – Мне нужно было сделать эту вылазку, а то я сошла бы с ума, не смогла бы сидеть у себя в номере в одиночку. В голове крутилось столько всего. Я сейчас прямо сама не своя, столько всего вспомнилось… – она остановилась и попыталась выбросить из головы нахлынувшие воспоминания. Я не двигался. Я боялся, что малейшее движение может разрушить эту магию и Эмбер уберет голову с моего плеча. Но она только еще ближе прижалась ко мне. Все мои нервные окончания запели, откликаясь на ее прикосновение. Какое-то время мы молча любовались городом.

– Мне вообще станет легче? – наконец, прошептала она.

Я сразу понял, о чем она говорит.

– Да. К сожалению. Несколько недель тебе будут сниться кошмары. Ты долго будешь спрашивать себя, правильно ли поступила, можно ли было поступить по-другому. Но со временем, если тебе и в дальнейшем придется нажимать на курок, тебе будет все легче. И в конце концов это станет обычным делом. Ты начнешь делать это, не задумываясь, – я посмотрел на нее в надежде, что она не считает, что я хвалюсь. – Здесь нечем гордиться, – сказал я мягко. – И это не то, к чему стоит стремиться, во всяком случае если ты хочешь сохранить свою психику в норме. Я был солдатом всю свою жизнь. В Ордене меня научили убивать, но больше ничего я делать не умею.

Эмбер молчала и с мрачным видом смотрела вдаль. Может быть, теперь она меня презирает. Ведь я солдат, я способен, не задумываясь, убить живое существо, и для меня это – обычное дело.

– Эмбер, тебе это не нужно, – сказал я, не раскрывая своих истинных мыслей, моих собственных эгоистичных желаний.

«Я не хочу, чтобы ты жила вот так. Я убиваю, когда это необходимо, но делаю это для того, чтобы выжить. Как бы мне хотелось, чтобы ты не была частью этой войны. Если бы я мог оградить тебя от всего этого, я бы это сделал».

– Я знаю, – она содрогнулась, как будто внезапно замерзла, и отстранилась, обхватив себя руками. – В конце концов, именно поэтому я и ушла, – теперь ее голос был едва слышен. – Потому что они хотели сделать из меня убийцу. «Коготь» хотел, чтобы я убивала по их приказу. И не только членов Ордена, каждого, кто не был верен организации. Они ждали, что по их приказу я стану убивать представителей собственной расы, таких же отступников, как Райли.

Я кивнул, вспоминая, как Райли сказал мне, что не все драконы хотели состоять в «Когте». Я догадывался, что это возможно, но по-настоящему осознал это только тогда, когда он прямо сказал мне об этом. До этого лета я и не подозревал, что были драконы, которые отказались от амбиций «Когтя» и не хотели состоять в организации. Такие драконы, как Райли и Эмбер. Отступники, на которых охотились представители их собственной расы.

Интересно, сколько членов Ордена знает правду о своем древнем враге? Неужели они действительно не в курсе об отступниках и драконах вне «Когтя»? Или главы Ордена решили, что определенные вещи стоит скрывать от обычных солдат?

– Моя наставница делала из меня такого же дракона, какой была сама, – продолжила Эмбер, вмешавшись в поток моих мрачных мыслей. – Совершенно безжалостной. Она бы без раздумий убила беззащитного детеныша, если бы «Коготь» приказал ей сделать это. Она хотела, чтобы я била быстро и наверняка и при этом не задавала вопросов. Ей нужно было, чтобы я казнила людей и не задумывалась об этом. Она хотела, чтобы я стала убийцей, – Эмбер содрогнулась, крепко стиснула перила и прохрипела:

– И вот я убийца.

Я пододвинулся ближе к ней и положил руку на перила. Она неподвижно стояла рядом и все еще любовалась видом на город. В ее глазах я видел печаль и бессильную злобу. Эмбер боялась, что все-таки начала превращаться в ту, кого ненавидела. Идеальный Солдат фыркнул от отвращения: мы на войне. Здесь или убиваешь ты, или убивают тебя. Нажать на курок прежде, чем это сделает твой враг, – единственный способ выжить.

До того как я приехал в Кресент-Бич, я бы с этим согласился. Сомнения были опасны. Я убивал, потому что так мне приказывал Орден, и я не задумывался над этим. Но летом я встретил дракона, который оказался веселой, храброй, пылкой девушкой. Она перевернула мой мир с ног на голову и открыла для меня то, чего я никогда не видел, не представлял и не испытывал. И, может быть, это было эгоистично, даже опасно, учитывая то, где мы сейчас находились, но я не хотел, чтобы она менялась.

– Мне известно, кто такие гадюки, – сказал я, и Эмбер тут же посмотрела на меня. Скорее всего, она была удивлена, что я осведомлен о печально известных убийцах «Когтя». – И знаю, что они делают. Я видел, на что они способны.

– Видел? – она моргнула. В ее голосе слышались удивление и благоговейный страх. – То есть ты действительно видел гадюку в действии? И… ты выжил?

Я мрачно кивнул.

– Да. Но именно эту гадюку в Ордене видели все. Мы не сталкивались с ней лично, – добавил я, когда ее глаза стали размером с блюдце. – Среди тех, кто встретился с ней той ночью, выживших не было. Но я видел всю запись целиком. Ордену удалось изъять запись камеры наблюдения. Нас заставляли смотреть ее, это было частью нашей подготовки. Чтобы мы поняли, с чем мы имеем дело, и не строили пустых иллюзий.

Эмбер сморщила нос.

– Это мерзко.

– Да, – я вспомнил нечеткие черно-белые кадры: коридор в складе, четыре солдата пробираются вперед с оружием наготове. С потолка на них падает черная тень. Крики. Вспышки выстрелов.

А потом тишина, качающаяся над окровавленным полом лампа, истерзанные тела в луже крови. А убийцы и след простыл.

– У них не было шансов, – сказал я, вспоминая ужас, который я почувствовал, когда впервые увидел эту запись. Мне было одиннадцать лет, и после этого я несколько недель не мог войти в неосвещенную комнату, не проверив, нет ли на потолке драконов. – Гадюка действовала без колебаний. Она знала, что делала.

Эмбер не сводила с меня взгляд, как будто видела, как у меня в глазах проигрывается эта запись.

– Этот дракон с видео, – очень тихо продолжил я, – убийца… Ты не такая, Эмбер, – я остановился, а потом очень мягко добавил: – Ты не похожа ни на одного дракона, которого я встречал до этого.

– Ну и что я тогда? – прошептала она.

Мое сердце снова пустилось в пляс. Я медленно протянул руку и повернул ее лицом к себе. Если бы она застыла или отпрянула в отвращении, я бы отпустил ее. Но Эмбер подняла голову и бесстрашно посмотрела мне прямо в глаза. У меня перехватило дыхание.

– Ты научила меня кататься на серфе, – сказал я, глядя ей в глаза. – И стрелять в зомби. И танцевать. И никогда не сердить тебя, даже в человеческой форме, чтобы ты не пнула меня так, чтобы у меня звездочки перед глазами не поплыли.

Она фыркнула, не улыбаясь, но ее глаза посветлели от воспоминаний. Я улыбнулся и наклонился к ней. Даже здесь, в жаркой пустыне Вегаса, я чувствовал, как между нами пробежала искра.

– Ты дракон, который решил не убивать солдата Ордена, когда у тебя была такая возможность, – продолжил я мягче. – Ты рисковала жизнью, чтобы проникнуть на базу Ордена, на которой было полно вооруженных до зубов солдат, которые убили бы тебя на месте, чтобы спасти того, кого ты должна ненавидеть, – моя рука невольно поднялась и убрала прядь волос с ее лица. Эмбер вздрогнула. – Не знаю, чем это тебя делает, но я знаю, что я не там, а здесь, и это здорово.

Ее глаза засияли, губы ее наконец растянулись в улыбке.

– Ладно, теперь я беспокоюсь, – пробормотала она, но было слышно, что она меня дразнит. – Какой-то ты подозрительно спокойный и красноречивый. Кто ты такой и что ты сделал с Гарретом?

Я пожал плечами.

– Мне говорили, что нужно немного расслабиться, – сказал я и поцеловал ее.

Она пискнула от удивления, а потом обхватила руками мою голову и притянула к себе. Я обхватил ее талию и заключил в объятия. Я закрыл глаза и полностью отдался ощущению эйфории. Она жадно впилась в мои губы, нежно провела пальцами по щеке, а потом обвила руками мою шею. Когда Эмбер прикусила мою нижнюю губу, я застонал и сильнее прижал ее к себе. В том, что я делал, не было никакого намека на отвращение. Или сожаление. Я стоял на крыше отеля и в открытую целовал девушку, которая на самом деле была драконом. И мне было совершенно плевать.

– Эмбер!

Громкий выкрик нарушил ночную тишину. Я снова напрягся, как пружина, реагируя на опасность, и прервал поцелуй. Я отстранился и увидел, как по крыше к нам направляется дракон-отступник, в его взгляде были громы и молнии.