Мне сказали, что на следующее утро меня разбудят звуки горна. Но вместо этого я проснулась оттого, что меня тряс за плечо Бен Грей. Было еще темно.

– Одевайтесь, – сказал он. – Я позабочусь о вашем рюкзаке.

Я поднялась с койки. Юные офицеры уже ушли; на столе стояла недопитая бутылка виски и были рассыпаны карты. За шторками, прикрывающими окна «тамбу», брезжил серый рассвет. Снаружи доносились крики и топот.

– Сколько времени?

Грей собирал мои вещи и как попало запихивал мне в рюкзак.

– Рано. Еще четырех нет.

– Но мы же должны были выйти не раньше семи.

Грей посмотрел мне в глаза.

– Марсиане подумали и решили не следовать нашему плану. Обувайтесь, идите в уборную и ждите меня снаружи. Это приказ.

– Где Эрик Иден?

– Сражается с марсианами. А теперь живее!

Я натянула ботинки и шляпу, закинула на спину рюкзак и вышла наружу, убедившись перед этим, что рисунки Уолтера при мне, – и встала, пораженная открывшейся картиной. Траншея так и бурлила.

Повсюду сияли фонари, и прожекторы на парапетах бросали длинные лучи на разверзшийся внизу улей. Стоял шум и гам – слышались свистки, звуки горна, крики, хотя в колоссальной Траншее даже голоса, кажется, звучали тише. Вдалеке, на крутом восточном склоне, я увидела людей, которые карабкались по лестницам и даже по сетке, укрепляющей стену; похоже, все стремились во что бы то ни стало добраться до укрытий. На подъемных тросах болтались брошенные грузы. На дне Траншеи и на уступах ближайшей ко мне западной стены носились люди – иные без положенной по уставу формы, иные даже босиком. По пути они хватали оружие и бежали на позиции.

Я услышала грохот орудий, тяжелый, сотрясающий землю. Люди вокруг меня остановились и стали указывать вверх, в светлеющее небо. Я тоже задрала голову: что там, наверху, над рядами уступов и палаток?

И увидела того, кто пришел со стороны Кордона. Над парапетом западной стены навис медный колпак – мелькнули щупальцы, сжимающие тяжелую камеру.

– Ложись!

Кажется, это был мой собственный крик. Я помню, как потянула Грея вниз и прижала его голову к земле, а сама рухнула рядом. Во мне проснулся ветеран.

Ударил тепловой луч. Я увидела в воздухе его узнаваемый бледный след. Луч прошел по отвесному восточному склону, и там, где он касался поверхности, мужчины, женщины и подвешенные на тросах грузы вспыхивали и исчезали. Люди лопались, словно пузырьки газа.

Снова зарокотали орудия. Над головой полетели снаряды. В 1907 году марсиане явились в страну, где самым передовым оружием для наземного боя были пушки на конной тяге. Теперь у нас была самоходная артиллерия, и мы могли нанести ответный удар куда быстрее. Но ни один из снарядов не задел марсианина. Вместо этого они с ревом врезались в стену Траншеи, оставляя на ней причудливые воронки.

Потом марсианин, словно купальщик, который осторожно пробует воду, поджал свои длинные ноги, повернулся и шагнул в канаву. Встав на ее дно всеми тремя ногами, он начал крутить колпаком – и теперь смертоносный луч бил по Траншее изнутри. Я видела, как взрываются и рушатся постройки и люди разбегаются, словно муравьи от кипящего чайника. Раздались вопли ужаса, и на меня нахлынули воспоминания о прошлой войне. Я застыла, не в силах с ними справиться.

Грей схватил меня за руку и потянул в сторону лестницы, ведущей вниз.

– Мисс Эльфинстон! Джули! Пора идти.

– Куда?

– В туннель, конечно!

Наш пункт назначения выглядел как люк в дощатом настиле. Конечно, там меня ждал Тед Лейн. При нем была небольшая группа солдат с пистолетами, винтовками и лопатами.

Я оглядела крышку люка.

– Он как будто закрывал канализационную трубу – вроде той, в которую мы спускались в Стрэтфорде.

– Возможно, так и было. Долой его!

Лейн и один из солдат отбросили крышку, и моему взгляду предстала шахта с торчащими из стены железными рукоятками – точно как в Стрэтфорде. Но на этом сходство заканчивалось, как я вскоре обнаружила, последовав за Лейном. Туннель, в который мы попали, залегал даже глубже, чем канализация, и стены его были сделаны из бетона, а не аккуратно выложены из кирпича. Вдоль стен тянулись кабели и медные трубы, тут и там светили электрические лампы. В то время как канализация была наполовину затоплена, туннель оказался сухим, разве что кое-где скопилась жидкая грязь. Все это, конечно, было построено уже после высадки марсиан. Когда мы спустились, Лейн взял одну из припасенных внизу касок и нахлобучил мне на голову.

Затем мы, ни секунды не мешкая, побежали.

Туннель был прямым и, насколько мне хватало глаз, уходил строго на запад. Бежать здесь было не так-то просто: недавно доделанный потолок был слишком низким, и даже не самому рослому человеку вроде меня трудно было выпрямиться. И все же мы бежали – бежали по подземным туннелям, словно огромные крысы, как и предсказывал Берт Кук. А я со своей зараженной кровью чувствовала себя чумной крысой, удирающей с корабля в шумном средневековом порту.

– Мы сейчас под Траншеей, – бросил через плечо Лейн. – Этот туннель ведет прямо к месту высадки марсиан. Глубина у него везде примерно одинаковая.

– Строить его – вот это была работенка! – отозвался солдат, что бежал впереди него. – Эти проклятые цилиндры врезались глубоко в землю. Попробуйте все это вскопать вручную, когда над головой топочут марсиане, – тут у всякого кровь застынет в жилах!

– Жаль, что ты не соорудил туннель нормальной высоты, приятель, – сказал Лейн. – Я то и дело бьюсь башкой.

– Ну, это ничего. Главное, потолок не повредите.

– Может, притормозим? – крикнул Грей, который бежал прямо за мной.

Офицер, возглавлявший отряд саперов, поднял руку и замедлил ход.

– Привал.

Мы подошли туда, где бетонные стены слегка расширялись. Там было где сесть и стоял бак с водой. Под ногами валялись раздавленные окурки и пустые консервные банки; дыра в полу, прикрытая крышкой, служила туалетом. Мои спутники остановились и вздохнули с облегчением.

– Переведем дух – и двигаем дальше, – сказал офицер. – Знаю, побег только начался, но собирались мы в ужасной спешке. Так что, если вы надели ботинки не на ту ногу или слишком туго затянули корсет, сейчас самое время это исправить.

Мы с Лейном прошли вперед и отступили в туннель, чтобы остальным хватило места. Грей остановился посреди расширения. Все мы пригибались, чтобы не задевать головой потолок.

Я не случайно описываю это в таких подробностях. Наше расположение предопределило все, что произошло с нами секундой позже.

Тогда, когда стена туннеля рухнула.

Я увидела, как по правую сторону от меня бетонная стена задрожала и рассыпалась горой обломков. Они отлетели к дальней стене. Раздался оглушительный грохот. Электричество каким-то чудом продолжило работать, свет не погас, и, хотя мои глаза были полны пыли, я видела, что было дальше. Двое человек погибли сразу же, раздавленные градом обломков, оставив от себя лишь алые кляксы на уцелевшей стене. Хотя я пережила Первую войну, я никогда еще не видела вблизи такую смерть – мгновенную и жестокую.

Другие солдаты среагировали быстрее, чем я. Тед Лейн обхватил меня за талию и оттащил глубже в туннель. Саперы выстроились рядами там, где туннель расширялся, с оружием на изготовку. Офицер отдавал приказы, а Лейн что-то кричал мне в ухо, пока тащил меня по туннелю, но я слышала только приглушенный рокот.

А потом я увидела марсианина. Сперва из дыры в стене вылезли его щупальца – гибкие конечности, которые, хоть и были сделаны из металла, казались совершенно живыми. Щупальцами марсианин расширил проем, и в отверстии показались его мощные ноги, суставчатые, словно у гигантского насекомого. А за ними последовало и все тело, похожее на перевернутую миску или на металлического краба. Потом показалась третья конечность, четвертая, пятая. И над ними я увидела нечто вроде кожаного мешка, мокрого и трепыхающегося, с цементной крошкой, прилипшей к влажной плоти. На похожих мишенях тренировались стрелки в Гэмпшире, только этот мешок явно был живым. Он дрожал и пульсировал, как огромное легкое.

Это была многорукая машина – вроде той, которая мирно производила алюминий в Суррейском коридоре. А восседал на ней марсианин. Позже я узнала, что в тот раз многорукую машину впервые использовали в бою. Но Уолтер Дженкинс это предвидел. Как он сказал мне в Берлине, марсиане вряд ли станут переделывать свои машины, за миллионы лет достигшие совершенства, но наверняка найдут новые способы их применения.

Машина выбиралась из отверстия в стене, и я увидела, что в щупальцах она сжимает…

– Тепловой луч! – попыталась закричать я, но не услышала даже собственного голоса. – Тепловой луч!

Солдаты выстрелили. Я едва слышала звуки стрельбы. Пули отскакивали от металлической брони марсианина, не задевая живую плоть. Лейн потащил меня дальше, и я не сопротивлялась: оружия у меня не было, и в бою я была бесполезна.

Наконец марсианин выпустил тепловой луч. Тот сразил одного солдата, затем второго. Я слышала их жуткие предсмертные крики и ощущала, как меня обдает жаром.

Но пали не все солдаты. Грей схватил офицера за плечо и показал ему что-то, что держал в левой руке, – маленькое и темное. Я догадалась, что это граната. Офицер на миг взглянул на своего командира – и отступил в туннель, приказывая уцелевшим солдатам последовать за ним. Лейн обнял меня, закрывая собственным телом.

Грей подождал, пока монстр полностью не выберется из дыры. Машине едва хватало места в туннеле.

Посмотрел на нас – чтобы удостовериться, что мы достаточно далеко отошли.

Потом повернулся к марсианской твари.

И выдернул чеку.

Нас, словно кегли, отбросило по туннелю ударной волной. Трудно было сказать, оказался ли взрыв фатальным для машины, но потолок обвалился, и темный водопад земли и камней обрушился на человека, машину, марсианина и на все остальное.

Потолок у меня над головой тоже дал трещину.

– Прочь отсюда! Прочь! – закричали Лейн и саперы.

И мы побежали по туннелю – прочь от Траншеи, за Кордон, в логово марсиан. Стены рушились, и мы бежали сквозь клубы пыли; лампы погасли, и мы бежали в темноте, освещая себе путь фонариками.

Не помню, чем кончилось это ужасное путешествие. Возможно, на меня упал кусок потолка, и я потеряла сознание. Наверное, за спасение своей жизни мне стоило бы поблагодарить Лейна.

Я пришла в себя на зеленой траве под бледным летним небом.

Англия, подумала я. Это Англия. Страна, где в глубинах земли таится ужас.

Рядом со мной сидел Тед Лейн. Его лицо было покрыто светлой цементной пылью, на подбородке виднелось багровое пятно. Увидев, что я открыла глаза, он помог мне подняться.

Мы были на лугу, где кивали головками беспечные маргаритки. Не я одна пострадала во время бегства: вокруг лежали солдаты, над которыми хлопотали их товарищи. Люди казались серыми кучами пыли, неуклюже наваленными в зеленой траве.

Слева я увидела выросший из земли вал, застывшую волну грязи и камней. Я с удивлением осознала, что это, должно быть, марсианский периметр. Где именно туннель выходил на поверхность, я не знала. Но было ясно, что мы оказались внутри.

А с другой стороны, вдалеке, я увидела марсиан – три огромные боевые машины. Они бродили туда-сюда по полям, похожие на бродяг, что ищут на побережье вещи, выброшенные прибоем. Их движения выглядели неожиданно слаженными, и я вспомнила о словах Уолтера насчет марсианской телепатии. Не похоже, чтобы кто-то оказывал марсианам сопротивление и вообще хоть как-то на них реагировал; судя по всему, это зрелище здесь было едва ли не будничным.

И тут я услышала автомобильный гудок.

Обернувшись, я увидела ярко-желтый «роллс-ройс». Он резко повернул и затормозил. Шофер высунулся наружу, снял кожаную кепку и очки и улыбнулся мне. На его лице багровел свежий шрам.

За рулем сидел Фрэнк, мой бывший муж.

– Би-би! – сказал он. В ушах у меня звенело, и я едва могла его расслышать. – А впрочем, ты никогда не любила Кеннета Грэма , насколько я помню. Ну и ладно. Добро пожаловать в самый жуткий уголок Англии! Кого-нибудь подвезти?