Спаситель
1
4975 лет до Битвы при Явине
– Дети Кеша! Ваши Защитники вернулись к вам. Вновь!
Корсин замолчал, ожидая, пока толпа не утихнет. Но радостный гомон все не смолкал. Капитан Яру Корсин, верховный повелитель Племени ситхов Кеша, безмятежно взирал с высоты мраморной платформы на лиловое море восторженных лиц. А позади него возвышались каменные колонны и своды его нового дома. Будучи некогда большим, но беспорядочно застроенным и неимоверно грязным туземным селением, Тав стал теперь великолепной столицей ситхов.
Выросли на месте старой городской площади – Круга Вечности – новые величественные дворцы. Сегодня, спустя четверть стандартного века после появления ситхов на Кеше, Корсин устраивал большой праздник в твердом намерении отметить эту дату торжеством, а не слезами. И на праздничной церемонии он объявил о своем новом решении: его народ отныне и навсегда будет жить бок о бок с кешири.
Уже не вызывало никаких сомнений, что восстановить «Знамение» не удастся, и забота о сохранности того, что осталось от корабля, – лишь бессмысленная суета. А помощи извне им не дождаться. Корсин ясно понял это, разглядывая расплавленное нутро передатчика. Чудесная планета Кеш блеклой искоркой затерялась среди бесконечности космоса джедай-его-знает-где в секторе том, не знаю каком. Иначе Нага Садоу давно уже разыскал бы и потерянный корабль, и свои ненаглядные кристаллы.
Корсин временами задумывался о судьбе капитана Сайеса и его «Предвестника». Им повезло больше? Смог ли пережить второй корабль столкновение, фактически убившее «Знамение»? И получил ли падший джедай должную принадлежать ситхам славу после победы на Праймус-Голууде? Или Нага Садоу уничтожил его, покарав за ошибку?
А жив ли сам Садоу?
Корсин знал, что эти вопросы так и останутся без ответа. Но он также знал, что ситхи Кеша все равно должны задаваться ими, пока жива память о том, кто они и откуда пришли. Это – залог стабильности.
Сложившаяся ситуация требовала от него определенной аккуратности, даже изящества действий. Их будущее – это Кеш. И за обладание властью над этим миром будет бороться каждый. Еще не раз повторится их с Девором смертельный танец над бездной – в другое время, в других лицах, но с той же сутью. Он перевел взгляд на ситхов, вытянувшихся в караул по обе стороны сланцевой аспидно-черной лестницы, ведущей на платформу. Сколько людей, столько и амбиций. Поэтому ситхи должны верить в то, что аварийный радиобуй, прежде чем выйти из строя, успел послать сигнал. Надежда покинуть Кеш, вернуться на родину объединяла, а иллюзия возможного прибытия высшей карающей силы усмиряла.
Но, направляя мысли своего народа в небеса, Корсин не забывал и о делах земных, настоящих – превращении Кеша в мир ситхов. Печальная история людей Равилана произошла по его, Корсина, недосмотру. Впрочем, итогом он остался доволен. В отличие от жены Корсин относился к красным ситхам благодушно, но они подрывали и без того хрупкий порядок. Генетически однородная человеческая масса ситхов была более управляема.
Его жена. Этот брак был еще одним шагом к стабильности, еще одним узлом выстраиваемой им системы, связавшим экипаж «Знамения» и шахтерскую команду его пассажиров. Сиела, конечно же, находилась сейчас здесь. Стояла на противоположной стороне платформы, приветствуя жрецов – тех немногих из кешири, кто мог похвастаться весьма легким грузом игрушечной власти. Приветствовала, разумеется, никого из них так и не коснувшись. Корсин тоже больше не прикасался к ней. Досадно. Она была великолепна сейчас: смуглое лицо безупречно, локоны струятся искристой тьмой. Он не знал, какое черное волшебство творили ее эксперты, но выглядела она не старше тридцати пяти.
Идея покинуть гору принадлежала ей. Сиела ненавидела каменную громаду, холод и безжизненность высоты. Здесь, внизу, и воздух, и краски были гораздо теплее. Мастера-кешири и проектировщики ситхов многому научились друг у друга. Здесь тоже был камень, но по стенам взбирались яркие цветы колючей далсы. Широко раскинулись сады, а в блестящих желобках журчала вода, наполняя прозрачные пруды. Прекрасное место для жизни.
А ведь не все города кешири так же хороши, признал Корсин, кивая ковыляющим мимо старейшинам. Много лет назад он едва не потерял все. Но гибель жителей озерных городов удачно списали на недостаток в них веры в божественность Племени ситхов. А небольшое представление, разыгранное прямо на этом месте, тогда еще бывшем главной площадью, окончательно утвердило статус ситхов на Кеше. Спектакль получился грубым и прямолинейным: один из известных кеширских отступников, горячо выступающий против «так называемых Защитников», упал замертво на середине своей пламенной речи, словно захлебнувшись собственными лживыми словами. Корсин смог убедительно изобразить и великодушие, и крайнее удивление. Но посыл был предельно ясен – мор, чума и прочие беды только и ждут какой-нибудь дерзости.
Глойд придумал этот трюк. Старый добрый Глойд… Теперь старости в нем куда больше, чем добра. Несгибаемый гоук стоял позади, обнажив оружие согласно своей роли церемониального телохранителя, но выглядел так, словно это ему требуется защита. Единственный экзот экипажа, оставшийся в живых. И он, как и все, не молодел.
– Дочь Детей Небес, Адари Вааль! – объявил Глойд.
Корсин моментально забыл обо всем – и о красоте архитектуры, и о старых добрых гоуках. Адари, маленькая отважная туземка, принесшая им спасение, мягко шагнула вперед и поклонилась.
Теплолюбивая Сиела поприветствовала ее весьма холодно. Было бы еще холоднее, не стой они на виду у доброй половины Кеша. Оказавшись рядом, они неизменно изумляли Корсина. Сравнивать там было нечего. Сиела поражала своей красотой, она прекрасно это знала – и никому не позволяла забывать об этом. Кешири, по ее мнению, были отменно безобразны. И это еще раз доказывало то, что суждениям Сиелы доверять не стоит.
Адари – кешири. Конечно, она была чем-то невероятно малым по сравнению с Сиелой. И в то же время чем-то гораздо бо́льшим. Она не владела Силой, но ум ее был удивительно гибок и постигал предметы, лежащие далеко за пределами миропонимания ее народа. И она обладала волей ситха. Только дважды за все эти годы он видел, как ее сила изменила ей, – и в первый раз, самый важный, это случилось, когда она решила сохранить в тайне подробности смерти Девора. Сколь многое стало возможным благодаря этому – для них обоих.
Она подошла, пристально вглядываясь в его лицо. Пытливые умные глаза, прячущие в темной глубине столько загадок. Он взял ее за руку и улыбнулся. Забудь о Сиеле.
Двадцать пять лет. Он сохранил свой народ.
Сегодня чудесный день.
Ты читаешь мой разум. Ты же знаешь, насколько мне это неприятно. Или тебе все равно?
Адари вывернула свою руку из ладони Корсина, с трудом растянув губы в улыбке. «Дружелюбие» Сиелы вызывало у нее лишь легкий озноб. Но Яру Корсин смотрел так… словно она – повозка на базаре, которую он примерился купить за полцены.
Она отступила назад. Хотелось сбежать с платформы и раствориться в толпе. Но Корсин удержал ее:
– Это и твой день, Адари. Твое место здесь, рядом с нами.
«Замечательно», – подумала она. Адари постаралась расположиться вне прямой видимости Сиелы. Кто знает, тело Корсина может оказаться не таким уж прочным щитом. Впрочем, ежедневные тренировки приучили ее переносить Сиелу относительно безболезненно. А вот к подобным публичным смотринам ей никогда не привыкнуть.
Не так уж много их было. И все закончились для нее благополучно. Именно здесь ее обвиняли в отступничестве. Именно здесь, спустя лишь несколько дней, ее чествовали как героя – а ведь она принесла своему народу страшную беду по имени ситхи. И сейчас, когда старая площадь исчезла под каменной мощью новых дворцов, она снова стоит здесь перед толпой глупцов и невежд. Кешири беспечно праздновали свое собственное порабощение, позабыв о своих несчастных братьях и сестрах, погибших с тех пор, как явились ситхи. Многие тысячи погибли в озерных городах, но больше, гораздо больше жизней сожрали тяжелые работы в попытке угодить небесным гостям. А ситхи вывернули верования кешири так, что жертвы, казалось, не имели значения. И все свои надежды и чаяния – от самых незначительных до судьбоносных – кешири возложили на ситхов.
Это коснулось даже семьи Адари. Она вспомнила своего бедного Финна, окровавленного и изломанного. Едва возмужав, он стал рваться в рабочие отряды. Ее называли Дочерью Детей Небес, и ее детям не было нужды работать. Но кровь Жари Вааля дала о себе знать – Финн попросту сбежал.
А потом… Возведенные в спешке, плохо укрепленные строительные леса рухнули. Адари не удалось в тот день долететь до храма ситхов и принести своего разбитого, умирающего ребенка к ногам Корсина. Верховный повелитель пришел сам. Он делал что-то, колдовал по-своему. И на мгновение ей показалось, что Корсин сможет совершить невозможное, сможет вернуть жизнь ее сыну. Но он, конечно, не смог.
Ведь тогда она уже знала, что они – не боги.
В тот день Корсин поругался с Сиелой – целительство было ее епархией. Но Адари и не думала обращаться к ситхским медикам. Сами по себе кешири их мало интересовали. Им вполне достаточно было знания того, что ситхи не болеют кеширскими болезнями и что общих детей у двух рас быть не может. Возможно, поэтому Сиела и закрывала глаза на их встречи с Корсином.
После того случая что-то между ними разладилось. Адари все так же старательно внимала рассказам Корсина, но смерть сына пробудила в ней чувство вины. До того дня она была для своего народа лишь Дочерью Детей Небес. А после – стала во главе тех, кто еще не был безнадежно обманут ситхами.
И теперь они наконец-то готовы действовать.
С юга донесся гневный гул – Сессал в последнее время оживился, словно почувствовав себя юным. Поводов для беспокойства не было – слишком далеко отсюда находился вулкан. Но его грозный голос внес смятение в доселе ровный строй уваков, парящих над процессией.
Оторвавшись от суматохи в небе, Адари перевела тяжелый взгляд на Корсина, пряди волос которого уже давно выцвели до грифельно-серого. Она научилась прятать от него свои мысли, укрывая разум щитом равнодушия и бесстрастности. Сейчас от этого зависело очень многое.
Адари выдавила улыбку. Много лет назад Корсин обещал спасение ей. Но вот совсем скоро она станет спасителем для своего народа.
Вы ошибаетесь, считая, что купили задешево меня и весь Кеш.
Сиела мысленно поморщилась, наблюдая, как наездники, пытаясь не мешать друг другу, опускают ящеров на специально расчищенную площадку. Более неуклюжую посадку трудно было представить. Конечно, эпизод слишком незначителен, чтобы испортить церемонию, но идеальное торжество таковым быть перестало. Впрочем, предводительницу наездников, поднимающуюся сейчас по черной лестнице, это явно не волновало. Небесных Всадников – нелепую причуду – Корсин подарил своей дочери на ее двадцатый день рождения. Это был некий клуб любителей полетов, пригодный лишь для простеньких шоу. Малопригодный – Нида Корсин это только что доказала.
То, что Нида и ее дочь тоже, – просто строчка в родословной. Внешний вид девушки оставлял желать лучшего. Сиела подумала было, что жилет из кожи увака и чапсы способны придать этому недоразумению чуть более внушительный вид, но Нида выглядела комично. Скулы, глаза – вот почти и все, что досталось Ниде от матери. Даже если девушка и унаследовала частичку красоты Сиелы, то короткие волосы и ярко раскрашенное лицо надежно это скрывали. Нида никогда не прошла бы одну из печально известных инспекций Сиелы.
– И это дочь верховного повелителя, – прошипела Сиела Корсину, когда Нида ступила на платформу. – Что подумают кешири?
– Когда тебя это волновало?
Кивком сымитировав поклон отцу, Нида, шаркая, отошла. Ну что ж, пришло время для настоящего шоу.
В толпе раздались крики – удивленные, затем радостные. Откуда-то из дальних рядов десятка два фигур в церемониальных масках кешири взвились в воздух. Они легко расчистили себе место, используя Силу, и приземлились, уже сорвав маски. Одетые в черное акробаты – новая сила и гордость Племени – Мечники. Алые клинки с волшебной легкостью плели замысловатую вязь узоров, красиво и смертельно опасно. Кешири просто взорвались восторженными возгласами. Глойд объявил:
– Высший повелитель Джериад из рода Корсина.
Сопровождаемый восхищенным шепотом, глава Мечников поднялся на платформу. Волосы и борода идеально причесаны, в каждом движении – красота и сила. Сын Девора Корсина и Сиелы вырос. Джериад остановился перед Яру Корсином, так и не убрав меча. И ни от кого не укрылось, что племянник и пасынок верховного повелителя выше последнего почти на треть метра.
Они обменялись ледяными взглядами. Пауза чуть затянулась, но вот Джериад опустился на колени, удерживая меч в каких-то сантиметрах от загорелой шеи:
– Моя жизнь и моя смерть принадлежат вам, верховный повелитель Корсин.
– Поднимись, высший повелитель Корсин.
Сиела облегченно выдохнула, когда Корсин тепло обнял ее сына. По толпе пронесся вздох умиления. Несмотря на титулы и кровное родство, ни Джериад, ни Сиела не являлись прямыми наследниками Корсина. А верховный повелитель о своих планах на этот счет не распространялся. Семь назначенных им высших повелителей были лишь советниками. Но Сиела понимала, что, если Джериад будет явным фаворитом, ни ситхи, ни кешири не оспорят его право на власть. Она была довольна – Джериад действовал так, как она ему и советовала. Джериад имел право ненавидеть Яру Корсина, но сейчас был не лучший момент показывать это.
Джериад поприветствовал остальных, заострив внимание на Адари. Кешири моментально опустила взгляд, попятившись. И скромность тут ни при чем, хотя скромность Адари Вааль и не помешала бы. С тех пор как Джериад вырос, став точной копией отца, Сиела часто ловила отголоски непонятных мыслей Адари о нем. Это вызывало удивление. Неужели Корсин похвастался своей шлюхе убийством Девора? Оттого столь бурная реакция?
Наконец Сиела нашла ответ – в своей собственной памяти. Она ведь читала разум Адари той ночью, когда они впервые встретились. Тогда Сиела искала лишь намек на спасение. Но, вернувшись к этому воспоминанию позже, Сиела, помимо камней и лиловых физиономий, разглядела в примитивном разуме и кое-что еще. Нечто, что кешири видела совсем недавно. Видела мельком, но сильно испугалась – тело, летящее с обрыва в бушующее море.
Адари Вааль видела, как Яру Корсин убил Девора.
И через нее это увидела и Сиела.
Джериад встал рядом с матерью, послав ей сочувственно-понимающий взгляд.
– Скоро, – прошептала она одними губами.
Нужно соблюдать осторожность. У Корсина много сторонников – бо́льшая часть экипажа «Знамения», на самом деле. Но живы еще и союзники Девора. А слухи о том, что капитан утаивает информацию об истинном положении вещей, многих перетянули на их сторону. И каждый окажется в нужном месте в нужное время – она проследит за этим.
Толпа радостно взревела, когда Корсин, взяв ее за руку, двинулся к ступеням, ведущим в их новый дом.
Двадцать пять лет. И ее ненависть не утихла с годами.
Конец близок.
