Глава 3

Приблизившись к площади, где располагалась усадьба графа, я замедлил шаг и примкнул к кипарисам. Действовал предельно осторожно, чтобы не привлечь внимания. Внешний патруль ночью ходил также с полуминутным интервалом. Дождавшись «окна» я перемахнул через стену и, перебегая от укрытия к укрытию, побежал в ту сторону, где, как я предполагал, находилась комната Адель.

Удача улыбнулась мне, ни охраны, ни собак по пути не попалось, а спустя несколько минут блужданий, я разглядел фигуру девушки, она как раз открывала окно, впуская в комнату ночную прохладу.

Жаль, я думал, она будет спать и тогда смогу застать ее врасплох. Зато теперь не нужно плутать в поисках ее комнаты, рискуя натолкнуться на стражу.

Так. А зачем я вообще сюда попрся? Теперь, когда цель близка, а первоначальный жгучий порыв наказать ее, пропал, я не понимал, чего хочу от нее? Убить? Поговорить? Посмотреть в глаза? А! Была, не была, увижусь, а там решу. С помощью оттиска я легко вскарабкался на второй этаж и бесцеремонно постучал по ставням. Отец учил меня быть вежливым. Не дождавшись ответа, я перелез через раму и отшатнулся, натолкнувшись на Адель, одетую в прозрачную сорочку.

Плетистая роза, что вилась вдоль стены, внезапно выпростала колючие плети и обвила мои лодыжки, больно вонзаясь шипами. Не устояв на ногах, я с грохотом рухнул на пол, с трудом сдерживая себя, чтобы не развеять путы поглощением – делиться секретом я пока не готов.

– Адель, прекрати! Это я! – быстро и вместе с тем негромко, проговорил я, пока меня не вышвырнула в окно, а девушка не кликнула охрану. Я так перепугался, что даже забыл добавить «госпожа».

– Тинар? – голос у неё был тихий, словно она плакала.

Ветви опали, и я, поднявшись и подойдя ближе к девушке, увидел, что глаза у неё впрямь опухли и покраснели.

– Что случилось? – против воли вырвалось у меня.

Внезапно она бросилась вперёд, обняла меня и зарыдала, уткнувшись в моё плечо. Я ожидал чего угодно, но не такого. Благородная, что днём брезговала прикоснуться ко мне и глумливо смеялась, науськивая стражу, сейчас плачет, не стесняясь своей едва прикрытой наготы?!

– Ох, это безумная ночь! Папа сказал, что ты осквернил наш дом одним своим присутствием и он примет меры, чтобы избавиться от тебя навсегда! Чтобы весть о расправе над тобой разошлась по городу и никто не мыслил приближаться к нашим владениям и тем более ко мне – мне не положено общаться со смердами.

Я стоял, неловко похлопывая и поглаживая её по спине, давая выплакаться, не зная, что ещё могу сказать или сделать.

– Он... – гася очередной приступ и отстраняясь, проговорила Адель, – он... – она освободилась и развернулась спиной.

Спиной, что несла на себе следы ударов кнутом или плеткой. Кровь прильнула к голове, желваки заходили ходуном, и я молча развернулся к окну, намереваясь найти графа и прикончить; но был остановлен мягким и ласковым прикосновением Адель. Из меня словно стержень вынули, когда она произнесла бархатным голоском:

– Не стоит, прошу, – и добавила, разглядев меня получше, – Ты весь в крови?

– Ну твой отец слов на ветер не бросает – послал двух своих подручных убить меня. Как видишь, у них не очень-то вышло.

Адель горько рассмеялась.

– Я рада за тебя. Ты пробудил способность?

– И не одну, а две, – сказал я как можно беспечнее.

– Две?! Неожиданно! Это редкость! Так чьи умения у тебя? Санкари или вёлура? А какие? А как ты сам их смог распознать, без наставника? – Адель засыпала меня ворохом вопросов, и я с трудом мог поверить, что минуту назад она плакала навзрыд.

– Санкари.

– Это похвально, – изменившийся тон, не оставлял и тени сомнений, что передо мной холодная и взбалмошная леди.

Развернувшись, девушка, подошла к комоду, выдвинула ящики и начала складывать вещи в заплечную сумку; отец называл такие рюкзаками. Мне ничего не оставалось, как ошеломленно таращиться на неё. Те мысли, что ещё недавно терзали меня, смыло слезами и теперь я места себе не находил, не понимая, что делать. Не выпрыгнуть же молча в окно и убежать?

– Адель? – спросил я, совершенно сбитый с толку происходящим, – что ты делаешь?

Она повернулась, засовывая в сумку пару брюк.

– Госпожа, ты забыл добавить госпожа! И я не помню, чтобы позволяла мне тыкать. Впрочем, не важно. Можешь называть меня по имени, мне это даже нравится, – и она вернулась к своему занятию.

Мне не оставалось ничего иного как покашливанием привлечь её внимание.

– Ты, болван. Разве это не видно? Я собираю вещи, – сказала она, доставая с полки пару книг и перевязывая их бечёвкой.

– Да, вижу. Но зачем ты собираешь вещи?

На этот раз Адель даже не удостоила меня взглядом:

– Я иду с тобой. Что за глупец, – она картинно вскинула руки вверх. Почему я должна объяснять очевидные вещи? – спросила она, запихивая последние вещи в сумку, – Ну вот, теперь всё. А теперь дай мне минутку переодеться, и мы пойдём. Да, и не надо так похотливо меня оглядывать.

Я зарделся и отвернулся.

Адель отошла за перегородку, чтобы переодеться, а я присел на краешек кровати. Ха, думала, я буду спорить с ней, убеждая остаться? Ага, щас! Не дождётся – себе дороже спорить с девушкой или женщиной, мама мне об этом неоднократно говорила, и не вижу причин сомневаться в её словах.

Через пять минут появилась Адель, теперь одетая в рубашку с длинными рукавами, облегающие брюки из лосиной кожи и толстые кожаные же сапоги; её длинные русые волосы были заплетены в тугую косу, а рюкзак перекинут через плечо. Такой наряд шел ей куда больше, чем давешнее платье.

Проклятье! А ведь всё это случилось только этим утром!

– Ты готов идти? – спросила она с победной улыбкой, отвлекая меня от безрадостных мыслей.

Я не улыбнулся в ответ.

– Скажи мне: почему? Я хочу, чтобы ты это сказала, прежде чем мы покинем этот дом.

– Что? – переспросила она, пытаясь уклониться от ответа.

Я же просто смотрел на неё, скрестив руки на груди, и ждал. Она вглядывалась в меня несколько долгих секунд. Я уж было начал сомневаться, что мы когда-нибудь покинем эту комнату, когда она глубоко вздохнула и бросила рюкзак на пол.

– Родителям плевать на меня. Они никогда не заботились обо мне. Я лишь товар: дорогая вещица, породистая кобыла, которую можно выгодно пристроить. Отец намерен отправить меня в столицу и выгодно выдать замуж. Может даже за сына владыки. А пробуждение способностей всё только усугубило. Я хотела тренироваться и оттачивать свои навыки, но получила лишь крохи знаний от дряхлого наставника и побои от отца. Да-да. Сегодня далеко не первый раз, когда его плётка прошлась по моей спине – так он воспитывает настоящую леди, – выражение её лица стало горьким, и она насмешливо фыркнула, а через мгновение её лицо закаменело, – Ни за что на свете я не соглашусь с этим. Так что либо ты берёшь меня с собой, либо я ухожу сама! И сдам тебя страже, надеюсь, они отыграются за павших от твоих рук товарищей.

Её горячность и откровенность застигли меня врасплох, но это не помешало мне понять её мотивы. Деспот граф сделал её жизнь невыносимой, и если она составит мне компанию, а возможно и станет моим другом…что ж, это прекрасно.

– Хорошо, уходим вместе.

Адель наклонилась, чтобы поднять сумку, и снова перекинула её через плечо.

– Есть идеи, куда мы можем направиться? Я никогда не покидал город, – спросил я.

– Нигде теперь для нас нет по-настоящему безопасного места, но лучше всего держать путь в вольный город Эскус. Там есть академия для вёлуров и санкари, и это, вероятно, лучшее место, куда мы можем пойти, чтобы затеряться от погони и пройти обучение. Я мечтала однажды поступить туда.

Я почувствовал, как защемило сердце. Академия, где я мог бы узнать о своих способностях. Раньше я только слышал о её существовании.

– Не думаю, что у меня хватит денег на обучение, – невольно нахмурился я.

– Владыка Эскуса, Эрг Третий, покровительствует академии. Даже если бы он этого не делал, у меня есть деньги, – сказала она, доставая из сумки кошелёк и позвякивая им.

Я улыбнулся. Жизнь налаживается, а впереди несмотря ни на что маячит перспектива разузнать о своих способностях побольше.

– Хорошо. У меня есть ещё один вопрос, прежде чем мы отправимся, – я уже поставил ногу на подоконник и повернулся к Адель.

– Какой?

– Сколько ты весишь?

Щеку ожгло, позже пришла пульсирующая боль.

– Что я такого сказал? Мне надо знать, чтобы спустить тебя!

Адель, что-то бурча себе под нос, обхватила руками мою шею, а ноги сплела на талии и я, силясь не свалиться, спустился вниз.

Нам в очередной раз безумно повезло – удалось выскользнуть за пределы поместья и города незамеченными. Пригодился мой оттиск и умение Адель управлять растениями, иначе бы нам не преодолеть защитные стены.

Как только мы удалились от города, Адель начала расспрашивать меня о моих способностях: какими навыками я обладаю и как могу использовать их в бою. Я ответил на её вопросы, в очередной раз утаив, что владею поглощением.

Несмотря на все передряги, мы могли поддерживать хороший темп. Проседал и после отдыха снова восполнялся вару. Я вспомнил слова Сарга, об улучшенном телосложении санкари, а также о том, что победа и переход на новый ранг практически исцелили меня и спросил Адель, знает ли она что-то об этом.

– Запас источника или вару, определяют, сколько раз можно использовать навыки или заклятия.

– Это я и без тебя знаю, – на ходу уворачиваясь от удара, перебил я.

– Наставник говорил, что для удобства понимания развития навыков принято разделять четыре параметра или атрибута, присущих нам. Скорость их роста разнится у санкари и вёлуров, – продолжила Адель, – выделяют: силу, ловкость, телосложение, некоторые называют данный атрибут живучестью, а также, магическую силу.

– А поподробнее можно, госпожа? – играя с огнем, подразнил её.

– Можно, – не купилась она на мою издевку, – Итак. Сила обусловливает физическую мощь и силу навыков санкари. Ловкость определяет как скорость, так и саму ловкость. Санкари развивают эти свойства быстрее вёлуров. Живучесть – это здоровье, выносливость, регенерация, и сколько можно вынести ран и побоев, да и сопротивляемость организма ядам и прочему. И вёлуры, и санкари развивают это свойство с одинаковой скоростью. Магическая сила отвечает за то, сколько вару можно использовать единовременно, мощь заклятий вёлуров, а также определяет скорость обучения и восстановления энергии. Вёлуры развивают это свойство быстрее, чем санкари.

– То есть, санкари, которые склонны к физическому воздействию, быстрее развивают силу и ловкость, так как они помогают в рукопашном бою. С другой стороны, вёлуры в основном имеют дело с заклинаниями и дальними атаками, поэтому их сила и ловкость не столь важны, как магическая сила?

– Именно так.

– А что значит ре-ге-ни-ра-ци-я? – по слогам произнес я незнакомое слово.

– Восстановление повреждений – раны быстрее зарастают.

– А палец отрастёт? Или зуб выбитый?

– Не знаю.

Я замолчал, обдумывая услышанное. Выходит, я, имея навыки как санкари, так и вёлуров, развиваюсь быстрее. И это значительно повышает мои шансы на выживание и дальнейшее благополучие.

Я так вымотался, что, буквально, валился с ног от усталости. Адель так и вовсе еле волочила ноги. Мы бежали, пока не наступил рассвет. Солнце показалось на горизонте, и теперь я мог разглядеть длинную извилистую дорогу. На обочине росли редкие кусты, и всё, что я мог видеть в любом направлении, – это широкие каменистые равнины.

Зевая, я начал осматривать равнину в поисках укрытия и места для отдыха. Примерно через полчаса, нашёл подходящее место для лагеря: шагах в двадцати от дороги виднелся небольшой выступ скалы, окружённый кустами, невдалеке от них протекал небольшой ручей.

– Ох, привал? – устало пробормотала Адель.

Я пожал плечами, соглашаясь, и первым подошёл к ручью напиться.

– Да, сейчас попью и спать пойду.

– Хорошо, – пробормотала Адель, устраиваясь на мшистом участке земли рядом с выступом и ложась спать, подложив рюкзак под голову.

Как бы ни хотел я пить и спать, а первым делом решил умыться. Я снял рубаху, которая после драки стала грязно-коричневого цвета, сполоснул её в ручье и тщательно обтёрся. Дождался, когда воды унесут всю муть и ещё раз сполоснул её, и повесил сушиться.

Дрожа от прохладного утреннего воздуха, сполоснулся и, дождавшись, когда вода снова станет чистой, попил. Влага удивительно приятно текла по горлу. Я пил до тех пор, пока полностью не утолил жажду.

Всё ещё мокрый, я со стоном растянулся на мягком мху, чтобы через несколько секунд уже крепко спать.

Обнявши Адель.

Она что-то проворчала сквозь сон, но руку мою не скинула.