43
Изабелла провела еще одну бессонную ночь и заснула лишь на рассвете. Проснулась с тяжелой головой и совершенно без сил. Место рядом с ней, на котором обычно спал Густаво, было пусто. Она отправилась в ванную комнату озадаченная. Обычно муж никогда не просыпался раньше нее. Наверное, он все же действительно решил начать жизнь с чистого листа. Спустившись вниз к завтраку, она застала за столом только свекровь.
– Наши мужья уже уединились в кабинете, просматривают утренние газеты. Густаво, наверное, уже рассказывал тебе вчера о том, что творится. Судя по всему, на Уолл-стрит случился еще один обвал. Они сейчас снова едут в сенат. Будут обсуждать, как спасти кофейную индустрию перед лицом такого бедствия. Ты собираешься сегодня в церковь Игрейя да Глория? – невозмутимо переключилась на другое сеньора Луиза. Как будто со вчерашнего дня все в мире осталось по-прежнему.
– Нет. Мне нужно навестить отца. Как вы понимаете, он сейчас пребывает… он очень расстроен, – ответила Изабелла, тоже стараясь отвечать нейтральным тоном.
– Само собой. Но, как говорится, что посеешь, то и пожнешь. – Свекровь поднялась из-за стола. – Что ж, тогда я вместо тебя займусь исполнением нашего семейного долга.
Изабелла молча проследила за тем, как Луиза выплыла из комнаты. Надо же, подумала она с негодованием, какая черствость. И при этом такая черная неблагодарность. Судя по всему, свекровь уже предпочла забыть, что своим нынешним прочным финансовым положением, включая и полномасштабный ремонт этого дома, ее семья в немалой степени обязана тем щедрым вливаниям, которые сделал Антонио, оплативший все строительные работы. А знает ли она, как тяжело работал отец, чтобы заработать все эти деньги?
Изабелла взяла из вазы апельсин и со злостью швырнула его в стену. В этот момент в столовой появился Густаво.
Он лишь удивленно вскинул брови, увидев, что апельсин отскочил от стены и полетел под стол.
– Доброе утро, Изабелла. – Густаво нагнулся, чтобы поднять фрукт с пола и положить его обратно в вазу. – Отрабатываешь подачу при игре в теннис?
– Прости, Густаво. Вывела из себя очередная бесчувственная тирада твоей матушки.
– А, вот оно в чем дело. Что ж, тому есть свои объяснения. Сегодня утром, еще до завтрака, отец уведомил ее, что впредь всеми счетами на ведение домашнего хозяйства будешь распоряжаться ты. Как ты догадываешься, эта новость не вызвала у нее восторга. Придется тебе какое-то время просто не обращать внимания на все ее выпады и колкости.
– Постараюсь, – пообещала Изабелла мужу. – Слышала, вы снова собираетесь в сенат?
– Да, новости из Нью-Йорка поступают неутешительные. Очевидно, вчера там было сильное кровопускание. – Густаво сокрушенно вздохнул. – Говорят, люди выбрасывались прямо из окон банков на Уолл-стрит. Все акции обесценились как минимум на тридцать миллиардов долларов. За несколько часов цена на фунт кофе тоже рухнула ниже некуда.
– Значит, мой отец был прав, когда сказал, что для него все кончено?
– Конечно, это мощнейший удар по всем производителям кофе. Более того, это удар по всей бразильской экономике в целом. Как ты смотришь, если мы пригласим сегодня твоего отца на ужин? Вполне возможно, я сумею как-то помочь ему. В крайнем случае, расскажем ему вместе с моим отцом, что думает по этому поводу наше правительство, если он сам не желает показываться в сенате.
– Очень любезно с твоей стороны, Густаво, – поблагодарила Изабелла. – В течение дня я собираюсь навестить отца. Обязательно передам ему твое приглашение.
– Хорошо. А я попутно замечу, что ты сегодня необыкновенно красива. – Густаво нежно поцеловал жену в макушку. – Увидимся за обедом.
Изабелла позвонила Габриеле, и та сообщила ей, что Антонио уже уехал к себе в контору. Тогда она велела передать ему, что сегодня вечером он приглашен к ним на ужин. Поднимаясь к себе по лестнице, она увидела в окно, как вернулся домой Хорхе, отвозивший Густаво и Маурицио в сенат. Через двадцать минут машина снова отъехала от крыльца, повезла в церковь Луизу.
Изабелла спустилась вниз, обрадованная тем, что хоть какое-то время весь дом будет в ее распоряжении. На серебряном подносе лежало письмо, адресованное ей. Она взяла конверт, открыла парадную дверь и, обогнув дом, снова устроилась на террасе и приступила к чтению письма.
Номер 4
48, Авеню де Мариньи
Париж
Франция
5 октября 1929 года
Моя дорогая Изабелла!
Не верится, что прошло уже больше года с тех пор, как ты покинула Париж и я видела тебя в последний раз. Пишу, чтобы сообщить тебе, что мы уже тоже готовимся к возвращению домой, в Рио. Папа наконец завершил здесь работы, связанные с расчетом всех параметров памятника, и сейчас хочет лично поприсутствовать на завершающих этапах возведения монумента Христу. К тому времени, как это письмо дойдет до тебя, мы будем плыть где-нибудь посреди Атлантического океана. Наверное, тебя порадует, если я сообщу, что сейчас уже смогу, более или менее сносно, разговаривать с тобой по-французски. Занятия языком не прошли бесследно. Да и работа в больнице тоже сыграла свою роль. Словом, мой французский на сегодняшний день если и не совсем свободный, то вполне приличный. Я покидаю Париж со смешанными чувствами. Ты ведь помнишь, что поначалу, в самые первые месяцы после приезда в Париж, я почти боялась этого города. Но сегодня, честно признаюсь, я буду скучать по Парижу во всем его многообразии и многоликости. Наверное, в Рио я начну задыхаться. Ведь он такой маленький, в сравнении с Парижем. Но все равно с нетерпением жду своего возвращения домой. Как и встречи с тобой, моя дорогая подруга.
Как здоровье твоей мамы? В своем последнем письме ты выражала озабоченность ее нынешним состоянием. Искренне надеюсь, что она уже поправилась. Коль скоро мы заговорили о здоровье, то сообщаю тебе, что я обратилась в больницу Санта Каса де Мизерикордиа и получила от них уведомление о том, что меня включили в программу по подготовке медсестер для их больницы. Приступлю к обучению сразу же по возвращении. Постоянная занятость, думаю, не даст мне предаваться невеселым мыслям. Докладываю тебе с печалью: французского графа я тут так и не встретила. Да и вообще, никто из мужчин не проявил ко мне особого интереса. Вот я и решила, что пока всецело сосредоточусь на своей работе.
Как Густаво? Скоро ли мы услышим новости о том, что крохотные ножки уже топают по комнатам вашего дома? Должно быть, тебе не терпится поскорее стать матерью. Признаюсь, эта сторона брака меня тоже очень прельщает.
Наш пароход прибывает в Рио где-то в середине ноября. Сразу же позвоню тебе по возвращении, и тогда мы договоримся о встрече.
Маргарида тоже шлет тебе свои приветы и наилучшие пожелания. Она все еще в Париже, продолжает совершенствовать свои художественные таланты. Она говорила, что профессор Ландовски расспрашивал о тебе. Кстати, по ее словам, месье Бройли сейчас в Рио. Тоже принимает участие в работах по сооружению монумента. Ты с ним виделась?
С пожеланиями всего наилучшего,
Твоя подруга
Мария Элиза.
Изабелле невольно взгрустнулось, когда она вспомнила, какой безоблачной и счастливой была ее жизнь всего лишь каких-то восемнадцать месяцев тому назад, накануне отъезда в Париж. Родители были живы-здоровы и радовались жизни. Ее собственное будущее тоже уже было спланировано, хотя она и не питала особых чувств к своему будущему мужу. И вот она спустя полтора года. Замужем за одним мужчиной, любовница другого, мама умерла, отец разорен, сломлен душевно. И она носит под сердцем дитя, которого обязана защитить любой ценой. Вот так все в этой жизни перепутано, радость и боль уживаются рядом. Ни один день не похож на другой, и никогда не знаешь, что тебя ждет завтра.
Изабелла снова предалась мрачным мыслям о том, что творится в мире. Еще каких-то несколько дней тому назад тысячи, миллионы людей чувствовали себя счастливыми, обеспеченными, прочно стоящими на земле. А сегодня утром проснулись и поняли, что в одночасье потеряли все.
Но сама она сидит в красивом доме, рядом муж, пусть и не прекрасный принц на белом коне, о каком грезилось в юности, но человек, который может обеспечить ее всем, что ей захочется. Так как же она может жаловаться на свою судьбу? И как ей только в голову могла прийти мысль о том, чтобы бросить несчастного отца, когда именно он своим упорным, тяжелейшим трудом обеспечил ей то место, которое она сейчас занимает?
А ее будущий ребенок? Насколько же она эгоистична в своей слепой любви к Лорену, если может всерьез думать о том, чтобы бежать вместе со своим возлюбленным в Париж, где ее ждет полнейшая неопределенность во всем. Как можно уже заранее подвергать ребенка нищете, когда здесь у него будет все?
Как ни тяжело далось Изабелле ее решение, но она заставила себя принять второй вариант: остаться там, где она есть. Хотя она и была уверена, что отец ребенка не Густаво, но у нее имелось несколько аргументов, с помощью которых не составит труда доказать обратное. Изабелла представила себе лицо мужа, когда она сообщит ему о своей беременности. Само собой, эта новость еще больше укрепит его в намерении начать свою жизнь сначала, о чем он говорил ей вчера. А в результате свекрови наконец тоже будет указано на место, раз и навсегда.
Изабелла отрешенно уставилась вдаль. Конечно, такое решение дастся ей нелегко. Ведь она добровольно отказывается от человека, которого любит больше всего на свете… отказывается от счастья, о котором они оба так мечтали. Но разве личное счастье – это главное в жизни? Да и сумеет ли она быть счастливой, зная, что бросила своего вдового отца в тот самый момент, когда ему отчаянно нужна была помощь? Нет и еще раз нет. Изабелла знала, что она никогда не простит себя за подобный поступок.
– Сеньора Изабелла, вам подать прохладительный напиток? – спросила у нее Лоен, появившись на террасе. – Солнце сегодня печет прямо с самого утра.
– Спасибо, Лоен. Разве что стакан воды.
– Сию минуту, сеньора. С вами все в порядке?
Изабелла немного помолчала, прежде чем ответить.
– Со мной все будет в полном порядке, Лоен. Вот увидишь.
* * *
Вечером на ужин пришел Антонио. Мужчины немедленно заперлись в кабинете Маурицио, где в течение часа что-то обсуждали. Антонио вышел из кабинета заметно приободрившийся. Следом шел Густаво.
– Твой муж чрезвычайно добр ко мне. Он даже предложил мне свою помощь. И у него есть кое-какие идеи на будущее. Это возможность нового старта для меня, Изабелла, – сообщил ей отец. Потом повернулся к Густаво и слегка поклонился ему: – Я вам очень признателен, сеньор Густаво.
– Пустяки, сеньор Антонио. В конце концов, мы же одна семья.
Изабелла сделала глубокий вдох. Нужно сообщить мужу прямо сейчас. Иначе ей может не хватить решимости, и она передумает.
– Густаво, мне надо переговорить с тобой до начала ужина.
– Конечно, дорогая.
Маурицио и Антонио проследовали в столовую, а Изабелла повела мужа в гостиную и плотно закрыла за собой дверь.
– Что случилось? – встревоженно нахмурился Густаво.
– Пожалуйста, не пугайся, – поторопилась успокоить его Изабелла. – На самом деле, ничего страшного. Как раз напротив. У меня для тебя хорошие новости. Думаю, мы можем объявить эту новость прямо за ужином. Густаво, я жду ребенка.
Изабелла увидела, как мгновенно просветлело лицо мужа, как радостно заблестели его глаза.
– То есть ты беременна, Изабелла, да?
– Да.
– Боже мой! Я не верю своему счастью! Какая же ты у меня умница! – воскликнул Густаво, подошел к жене и крепко обнял ее. – Вот теперь моя мать утихомирится наконец навсегда.
– А ее сын, я надеюсь, будет счастлив, – улыбнулась в ответ Изабелла.
– Еще как буду счастлив, моя родная, – расплылся в улыбке Густаво. – Еще никогда я не чувствовал себя таким счастливым. Как своевременно все случилось… Представляю, как обрадуются все наши. Какое это счастье для тебя самой, Изабелла. Ведь ты только что пережила такую утрату. И для твоего отца, разумеется, тоже. Мы с моим отцом думаем, что сможем помочь ему. Во всяком случае, я настаиваю на этом, – уточнил он. – Так будет правильно во всех смыслах. Ведь твой отец был необыкновенно щедр к нам в прошлом. Но ты абсолютно уверена в том, что беременна, Изабелла?
– Да. Врач тоже подтвердил. Я вчера была у него, а сегодня он мне перезвонил.
– Ах, вот как? Ну, тогда это все объясняет! – воскликнул Густаво, и лицо его разгладилось. – Дело в том, что вчера после обеда я решил забрать тебя из ателье, сразу после заседания в сенате. Заглянул к мадам Дюшан, но она сказала мне, что никакой договоренности о примерке у вас с ней не было и что ты не появлялась у нее в салоне в течение всего дня. Сейчас понятно. Ты ходила к своему врачу, так?
– Да, – ответила Изабелла, чувствуя, как сердце сжалось от страха.
– А я еще, выйдя на улицу, размышлял какое-то время о том, почему ты мне солгала. Даже подумал, что ты обзавелась любовником. – Густаво издал короткий смешок и поцеловал жену в лоб. – Как же я ошибался! Ты уже знаешь сроки появления младенца на свет?
– Приблизительно через шесть месяцев.
– О, значит, самый опасный период уже позади. Тогда, конечно, мы должны объявить эту радостную новость всем нашим. Немедленно! – Густаво готов был бежать вприпрыжку, словно расшалившийся ребенок. Он схватил жену за руку и повел ее к дверям. – Ах, моя прекрасная Изабелла! Ты сделала меня счастливейшим из смертных. Клянусь, я сделаю все от меня зависящее, чтобы стать достойным отцом для нашего ребенка. Ступай в столовую, а я спущусь в погреб и открою бутылку нашего лучшего шампанского.
Густаво послал жене воздушный поцелуй и скрылся. Какое-то время Изабелла молча топталась на месте. «Ну вот, – думала она, – я выбрала свой путь и теперь до самой смерти буду мучиться, осознавая собственную двуличность».
* * *
За ужином начались взаимные поздравления. Изабелла увидела, как обрадовался отец, когда Густаво объявил за столом их новость. И это лишний раз доказывало, что она приняла правильное решение. Луиза выглядела немного растерянной, но Изабелле это даже доставило некоторое удовольствие. После ужина Густаво повернулся к ней:
– Уже половина одиннадцатого, дорогая. Ты, должно быть, устала. Идем. – Он слегка подвинул ее стул, помогая подняться с места. – Я проведу тебя наверх.
– Вообще-то, – смутилась Изабелла, – я чувствую себя отменно.
– Не имеет значения. И ты, и наше дитя пережили несколько очень трудных недель. Сейчас мы все должны максимально оберегать тебя, – добавил Густаво, бросив при этом выразительный взгляд на мать.
Изабелла пожелала доброй ночи всем присутствующим, а потом, обойдя вокруг стола, крепко обняла отца, проигнорировав принятый в доме этикет.
– Доброй ночи, паи.
– И тебе сладких снов, Изабелла. Обещаю, твой малыш еще будет гордиться своим дедушкой, – прошептал он, указывая на ее живот. – Навести меня в ближайшие дни.
– Обязательно, паи.
Наверху Густаво сопроводил жену до спальни и в нерешительности остановился посреди комнаты.
– Послушай, Изабелла, сейчас, когда ты… в положении, скажи, может ты предпочитаешь до рождения ребенка спать одна? Насколько мне известно, все супружеские пары так делают в подобных обстоятельствах.
– Если ты считаешь, что так будет лучше, то я согласна.
– И отныне ты должна как можно больше отдыхать. Не изнуряй себя.
– Постараюсь, Густаво. Но заметь, я ведь не больна. Просто беременна. А потому хочу продолжать жить своей обычной жизнью. Вот, к примеру, завтра после обеда мне действительно надо к мадам Дюшан. Хочу попросить ее кое-что переделать в моем гардеробе с учетом растущих форм.
– Конечно, что за разговоры. Тогда, – Густаво подошел к жене и расцеловал ее в обе щеки, – я желаю тебе доброй ночи.
– Доброй ночи, Густаво.
Густаво улыбнулся на прощание и вышел из спальни. Изабелла устало опустилась на край кровати. Самые разные чувства бурлили сейчас в ее душе. Первая мысль о Лорене, о том, что завтра после обеда он будет ждать ее у себя. Изабелла поднялась с постели и, подойдя к окну, уставилась на звезды. И сразу же вспомнила те вечера, когда вот так же ярко в ночном небе светили звезды над мастерской профессора Ландовски в Болонье-Бийанкур. Потом вдруг вспомнила тот вечер, когда она обнаружила спящего мальчика в зарослях сада. Ведь именно страдания этого малыша стали своеобразным катализатором, ускорившим начало их романа с Лореном.
– Я всегда буду любить тебя, – прошептала она, обращаясь к звездам.
Она уже приготовилась лечь в постель, но в последнюю минуту передумала и подошла к бюро, стоявшему у окна. Итак, вчера Густаво последовал за ней к мадам Дюшан. Конечно, он руководствовался исключительно любовными мотивами, никаких подозрений, но все же… Она не может больше рисковать и встречаться с Лореном у него на квартире. А поступит она следующим образом. Отправится завтра на примерку к своей портнихе, а вместо себя отправит на квартиру Лоен с письмом для Лорена, которое она сейчас напишет.
Она достала из ящика лист бумаги и ручку, потом долго глядела на звездное небо, словно вопрошая небеса, какие слова ей подобрать для того, чтобы попрощаться с Лореном. На сей раз навсегда.
Спустя два часа она перечитала письмо в последний раз.
Дорогой,
Уже одно то, что Лоен вручит тебе этот конверт, подскажет тебе и все остальное. Я не могу уехать вместе с тобой в Париж. И хотя сейчас, когда я пишу эти строки, сердце мое разрывается от боли, я вполне отдаю себе отчет и понимаю, в чем состоит мой долг. При всей моей любви к тебе, я не могу поступиться им. Остается лишь надеяться, и я всей душой молюсь за это, чтобы ты понял, чем именно я руководствовалась при принятии окончательного решения. Речь не идет о каком-то умалении моей любви к тебе. Я по-прежнему люблю тебя, страстно желаю быть рядом с тобой до конца своих дней. Вот я сижу сейчас и смотрю на звездное небо. И сожалею лишь об одном: что мы встретились не в то время. Потому что, случись наша встреча в другое, более подходящее, время, мы бы сейчас были вместе. Не сомневаюсь в этом ни минуты.
Но не судьба. Надеюсь, ты тоже, как и я, смиришься и примешь ее такой, какая она есть. Будь уверен, до конца своих дней я стану просыпаться с мыслями о тебе. Я буду молиться за тебя и буду продолжать любить всем сердцем и душой.
А больше всего на свете я боюсь вот чего. Что те чувства, которые ты испытываешь ко мне сейчас, могут превратиться в ненависть за то, что я предала твою любовь. Умоляю тебя, Лорен. Не надо ненависти. Сохрани все то, что было у нас, в своем сердце и иди вперед, в будущее. Надеюсь, в этом будущем ты обретешь и счастье, и новые радости.
Оревуар, моя любовь.
Твоя Изабелла.
Изабелла свернула письмо и вложила его в конверт. Заклеила, но ничего не написала на самом конверте. Никакого имени. А вдруг его ненароком обнаружат? Она снова открыла ящик и спрятала письмо под стопку чистых конвертов.
Закрыла ящик, и тут глаз ее упал на маленький треугольник мыльного камня, который она использовала в качестве подставки под чернильницу.
Она взяла камень в руку и осторожно прошлась ладонью по его гладкой поверхности. И вдруг неожиданно для себя самой перевернула его на другую сторону, снова окунула ручку в чернильницу и написала:
30 октября 1929 года
Изабелла Айрис Кабрал
Лорен Бройли.
Чуть ниже, под их с Лореном именами, старательно вывела одну из своих любимых цитат из притчей Гилберта Паркера.
Когда чернила высохли, она спрятала камень туда же, под стопку чистых конвертов. Утром, когда Лоен придет помочь ей одеться, она попросит служанку отнести и то, и другое туда, куда надо. Коль скоро этот камешек не пошел на отделку статуи Христа, пусть останется на память Лорену. Будет служить ему напоминанием о том незабываемом времени, что они провели вместе.
Изабелла медленно поднялась из-за бюро и легла в кровать. Свернулась клубком, почти как тот плод, который она носит сейчас под сердцем, и обхватила себя руками, словно пытаясь удержать в груди разбитое вдребезги сердце.
