Медовый месяц молодоженов продлился всего лишь одну неделю. Но Изабелла вернулась в Рио страшно уставшая и изможденная. Они с Густаво провели всю неделю в Минас Гераис, в старинном и некогда очень красивом доме, который принадлежал двоюродной бабке Густаво. Стояла жара, а в отсутствие морского бриза, да еще в низине, температура днем просто зашкаливала. Воздух раскалился до такой степени, что при дыхании обжигал ноздри. Изабелла стоически вынесла бесконечную череду официальных ужинов и обедов, на которых Густаво представлял молодую жену престарелым членам своего семейства, слишком немощным и слабым, чтобы почтить своим присутствием свадебные торжества в самом Рио. Впрочем, со всем этим можно было еще, худо-бедно, кое-как справиться, если бы не ночи.

Единственное, о чем мама предпочла умолчать во время их разговора, так это как часто полагается замужней женщине исполнять свой супружеский долг. Как казалось самой Изабелле, одного раза в неделю было бы более чем достаточно, но аппетиты Густаво были непомерны. Воистину, он был ненасытен. И, хотя Изабелла старалась из всех сил расслабиться и даже получить хоть какое-то удовольствие от всего того, что муж проделывал с нею по ночам, о чем ей никто и никогда раньше не рассказывал и что вызывало краску стыда даже при одной только мысли обо всех этих его ласках, ничего у нее не получалось.

Каждую ночь, как только за ними закрывались двери спальни, Густаво тут же набрасывался на нее, срывал одежду, а пару раз даже не удосуживался сделать это и овладевал ею прямо как есть, в одежде. Изабелла неподвижно лежала под ним, пока он терзал ее израненную плоть, и молила лишь об одном, чтобы он побыстрее закончил.

Сразу же после соития муж отваливался от нее и тут же погружался в сон. Но иногда утром она просыпалась от того, что он снова искал руками ее тело, а уже в следующую секунду обрушивался сверху всей тяжестью.

Прошлой ночью Густаво попытался засунуть свой член ей в рот, и у нее тут же начались позывы к рвоте. А он лишь рассмеялся в ответ и сказал, что многие жены практикуют подобные вещи, стараясь ублажить своих мужей в постели, и ей тоже нечего стесняться.

Изабелла была в отчаянии, не зная, с кем можно посоветоваться, у кого расспросить, нормально ли все то, что выделывает с ней Густаво. Или ей придется терпеть все эти ужасы до конца своих дней? Где та нежность, то ласковое обращение с женой, о котором говорила ей мама, спрашивала себя всякий раз Изабелла, переступая порог своей заново отделанной и обставленной спальни на вилле Каса дас Оркуидеас, все больше напоминавшей ей камеру пыток. Вот и сейчас, безвольно присаживаясь на стул, она подумала, что стала очень похожей на такую тряпичную куклу, которую муж таскает и тягает по своему усмотрению.

В родительском доме у отца была отдельная гардеробная, расположенная рядом с супружеской спальней. Отец часто ночевал там, особенно когда задерживался на работе. Здесь же, к великому сожалению, у Изабеллы такой роскоши не было. Она вошла в сверкающую зеркалами ванную комнату по соседству со спальней и подумала, что, быть может, ей повезет в скором будущем забеременеть, и тогда Густаво хоть на время отстанет от нее.

Она пыталась утешить себя тем, что днем Густаво представал совсем в другом обличье: любящий, заботливый и предусмотрительный супруг. Как говорится, о лучшем и мечтать не приходится. Постоянно держал ее за руку, обнимал за плечи, если они прогуливались где-то вместе, и не уставал повторять всем и вся, как он счастлив в браке. Если бы не эти ночные кошмары, уныло размышляла Изабелла, то наверняка она как-то приспособилась бы к своим новым жизненным обстоятельствам. Но пока каждое утро она просыпалась с тяжелым сердцем, полным страха и отчаяния.

– Ты очень бледна, моя дорогая, – прокомментировала как-то раз за ужином свекровь. – Быть может, ребеночек уже в пути, а? – Она бросила горделивый взгляд на сына.

– Все возможно, мама, – ответил Густаво. – Поживем – увидим.

– Думаю отправиться завтра навестить маму, – обронила Изабелла, не обращаясь ни к кому конкретно. – Хочу посмотреть, как она себя чувствует.

– Конечно, Изабелла, поезжай, – согласился Густаво. – Я тем временем съезжу к себе в клуб, заодно и подвезу тебя к родительскому дому, а позже заберу.

– Спасибо, – поблагодарила она мужа, когда они перешли в гостиную, чтобы выпить по чашечке кофе. Разговаривая со свекром, Изабелла краешком глаза заметила, что Густаво наливает себе еще одну большую порцию бренди.

– Изабелла, – подала голос сеньора Луиза, – хочу, чтобы ты подошла ко мне завтра утром в библиотеку. Нам надо обсудить домашние расходы. В родительском доме, как я понимаю, у тебя не было необходимости следить за тем, чтобы строго укладываться в бюджет, но мы тут на Каса дас Оркуидеас не приучены бросать деньги на ветер.

– Хорошо, сеньора Луиза, как скажете.

Изабелла с трудом удержалась от того, чтобы не напомнить свекрови, сколько средств вложил ее отец в обновление этого дома. К тому же, Изабелла это знала точно, в день их свадьбы с Густаво отец дал новобрачному солидную сумму денег наличными, чтобы покрыть все их будущие расходы, как на проживание, так и на ее гардероб.

– Пора в кроватку, моя любовь, – нежнейшим голоском проворковал Густаво, и Изабелла тотчас же почувствовала сильнейшее сердцебиение. Перспективы, как всегда, были пугающими. К тому же тяжелая, пересоленная еда, которую приготовила им на ужин старуха-кухарка, давила своей тяжестью в желудке, однако Густаво жестом велел подниматься со своего места.

– Доброй ночи, мама, отец. – Он отвесил им легкий поклон. – Увидимся завтра утром за завтраком.

После чего взял жену за руку и повел по лестнице. Изабелла сделала глубокий вдох и, не проронив ни слова, молча последовала за мужем и так же молча переступила порог супружеской спальни.

– Голубка моя! – радостно приветствовала Карла, встречая Изабеллу на пороге дома. – Как же я по тебе соскучилась. Заходи скорее в дом. Расскажи мне о своем медовом месяце. Все прошло чудесно, да?

При виде родного лица матери Изабелле захотелось броситься ей на грудь и выплакаться всласть на ее плече.

– Да, – тихо обронила она по пути в гостиную. – Родственники Густаво были очень добры ко мне.

– Замечательно, – обрадовалась Карла. Габриела подала им кофе. – А как Густаво? С ним все в порядке? Он счастлив?

– Да, с ним все в порядке. Вот сегодня отправился в свой клуб. По правде говоря, представления не имею, чем он там занимается.

– О, это такой чисто джентльменский досуг, – ответила Карла. – Впрочем, может, занят и каким делом. Например, проверяет котировки своих акций. Если у него имеются такие же акции, как у твоего отца, то тогда дела у него обстоят просто превосходно. В стране сейчас самый настоящий кофейный бум. Только на прошлой неделе твой отец купил еще две плантации. В один прекрасный день все это достанется тебе. Ну, и твоему мужу, конечно. Так расскажи мне, как твоя замужняя жизнь?

– Я… понемногу приспосабливаюсь.

– Приспосабливаешься? – нахмурилась в ответ Карла. – Изабелла, что это значит? Тебя не устраивает твое нынешнее положение?

– Мама! – Изабелла обратилась к ней так, как обращалась когда-то в детстве. – Я…

– Пожалуйста, Изабелла, не томи! Говори, что ты хочешь сказать.

– Я… то есть мне бы хотелось узнать, если… Словом, если Густаво каждую ночь проявляет в спальне активность, то это как?

Карла оглядела дочь внимательным взглядом и издала короткий смешок.

– Ах, вот оно что! Теперь мне понятно. То есть у твоего муженька бурлит кровь и ему все время хочется получать удовольствие со своей красавицей-женой. Изабелла, это очень хорошо. Это означает, что он любит тебя, что он желает тебя. Неужели сама не понимаешь?

Изабелле очень хотелось расспросить мать и о других вещах, которые вытворяет с ней Густаво, но она не решилась даже заговорить об этом вслух.

– Но я очень устаю, мамочка, – выдавила она из себя.

– Замужняя женщина не должна много спать, это тоже вполне естественно. – Судя по всему, Карла категорически не желала вникать в проблемы дочери или, по слепоте души своей, и вовсе не замечала их. – Я хорошо помню, доченька, то время, когда мы с твоим отцом только поженились. Все было точно так же. И в этом нет ничего необычного. Как и в том, что да, со временем страсть ослабевает, и мужчина немного успокаивается. Вполне возможно, такое произойдет, когда ты забеременеешь, а судя по твоим словам, это может случиться очень скоро. – Карла многозначительно улыбнулась. – Ах, я так мечтаю поскорее стать бабушкой.

– А я – матерью.

– Как тебе живется в твоем новом красивом доме? Сеньора Айрис Кабрал добра к тебе?

– Да, вполне, – коротко обронила Изабелла. – Правда, сегодня утром у нас с ней состоялся пространный разговор о счетах на ведение домашнего хозяйства. Они живут гораздо скромнее, чем мы.

– Очень надеюсь, что после того, как твой отец вручил Густаво такую крупную сумму денег, все изменится. Кстати, у нас для тебя есть еще одна новость. Но об этом чуть позже, когда вернется с работы отец, – таинственно сообщила дочери Карла.

– Как ты себя чувствуешь, мамочка? – спросила у нее Изабелла. Она уже поняла, что Карла попросту не желает вникать в те семейные проблемы, которые имелись у дочери. Но про себя Изабелла не преминула отметить, что Карла еще больше похудела и очень уж бледна.

– О, все хорошо. Я чувствую себя просто замечательно! – жизнерадостно воскликнула Карла. – Только вот в доме стало так неуютно без тебя. Когда ты была в Европе, я хоть знала, что рано или поздно ты вернешься домой. А сейчас совсем другое дело. Я понимаю, что ты уже никогда не вернешься сюда. Хорошо хоть, живешь неподалеку. Надеюсь, мы будем часто видеться.

– Конечно, мамочка. Обязательно будем.

Настроение у Изабеллы испортилось. У нее вдруг возникло странное чувство отчужденности от матери. Словно какая-то невидимая стена выросла между ними. Такое впечатление, что Карла уже смирилась с тем, что дочь больше не принадлежит ей. Отныне Изабелла принадлежит своему мужу и является частью его семьи.

– А вот и отец приехал! Я ему сказала, что ты собираешься навестить нас, и он пообещал вернуться с работы пораньше, чтобы повидаться с тобой.

В гостиную вошел Антонио. Он, как всегда, пребывал в самом добродушном расположении духа. Обнял дочь, уселся напротив нее и взял ее руки в свои.

– Я хотел дождаться того момента, когда ты вернешься после своего свадебного путешествия, и уже тогда сообщить тебе, какой подарок мы с твоей матерью приготовили для тебя по случаю твоего бракосочетания. Вчера, Изабелла, я переоформил нашу фазенду Святой Терезы на твое имя.

– Папочка! – воскликнула Изабелла, не в силах сдержать эмоции. – Ты хочешь сказать, что отныне фазенда принадлежит мне? Только мне одной?

– Да, Изабелла, это так. Правда, есть небольшое «но», и ты должна быть в курсе этого. – Антонио замолчал и энергично потер подбородок, размышляя об этих дополнительных сложностях. – Ты ведь, наверное, знаешь, что, согласно бразильскому законодательству, у нас в Бразилии муж на вполне законных основаниях владеет всей той собственностью, которая принадлежит его жене. Но, поскольку твоя мать настаивала на том, чтобы фазенда принадлежала только тебе, я должен был проявить некоторую… скажем так, изобретательность. Я оформил на твое имя трастовый договор и заверил его нотариально. Согласно этому договору, ты получаешь право доверительного собственника, то есть можешь распоряжаться фазендой по доверенности. К тому же имеешь все права на доходы, которые приносит наше хозяйство на фазенде. Плюс право жить там вплоть до самой своей смерти. Будем надеяться, что к тому времени, как это случится, наши допотопные законы изменятся, и ты станешь полноправной хозяйкой фазенды уже напрямую, безо всяких там доверенностей. Кстати, в договоре имеется один пункт, согласно которому, в случае твоей смерти, доверенность автоматически переходит на твоих детей, которые на тот момент у тебя будут.

– Понятно, – тихо прошептала Изабелла, растроганная до такой степени, что она с трудом могла говорить. – Спасибо вам, паи, мамочка. Невозможно было осчастливить меня больше.

Изабелла поднялась со стула и обняла мать. Не приходилось сомневаться, что именно она и выступила инициатором такого замечательного подарка.

– Твой отец проявил просто невиданную щедрость по отношению к семье твоего мужа, – сказала Карла. – Если бы даже Густаво и узнал о еще одном нашем подарке тебе, чего он, надеюсь, не узнает, то ему грех жаловаться или обвинять Антонио в том, что он проявил подобную щедрость и по отношению к собственной дочери. В конце концов, отец всю жизнь работает как каторжный, чтобы обеспечить надлежащим образом свою семью и свою дочь.

В глазах Карлы промелькнуло легкое осуждение, и Изабелла мгновенно поняла, что в глубине души ее мама не вполне согласна с мужем, который осыпает такими щедротами семью, все представители которой не проработали ни единого дня в своей жизни.

– А сейчас, – Антонио достал пачку документов из конверта, который держал в руке, – подойди ко мне и подпиши эти бумаги. Поставь свою подпись рядом с моей. А свидетелями выступят твоя мать и Габриела.

Изабелла поставила свою подпись прямо под подписью отца, потом расписались Карла и Габриела. При мысли о том, что у нее появился собственный дом, что отныне она является законной владелицей своей любимой фазенды, настроение Изабеллы заметно улучшилось. Все ее дурные предчувствия, все ее нынешние опасения по поводу собственного брака на время отступили куда-то в сторону. Подарок родителей дал столь необходимое ей чувство уверенности в собственной безопасности.

– Ну вот! Дело сделано, – широко улыбнулся Антонио. Судя по всему, щедрый подарок дочери его радовал гораздо больше, чем те благодеяния, которыми он осыпал ее новых родственников. – А дальше я незамедлительно передам бумаги своему нотариусу. – Он снова сложил документы в конверт и направился к себе в кабинет, чтобы запереть бумаги в стол.

Где-то через час за ней заехал Густаво. Обменявшись формальными приветствиями с тестем и тещей, он тут же объявил, что им с Изабеллой пора ехать, чтобы не опоздать к семейному ужину.

– Я навещу тебя, мамочка, в ближайшие дни. Что, если мы вместе с тобой совершим экскурсию на гору Корковадо? Посмотрим там, как продвигаются работы по сооружению памятника Христу? – предложила Изабелла матери.

– О, с большим удовольствием, – немедленно согласилась Карла. – Как насчет четверга?

– Хорошо. Значит, в четверг. Договорились?

Изабелла послушно последовала за мужем к его машине.

Когда водитель тронул машину с места, Изабелла вдруг подумала, что не станет рассказывать мужу о том подарке, который только что преподнесли ей родители. Пусть это будет таким ее маленьким секретом, красивой тайной, которой будет владеть только она. Когда они проезжали по эстакаде, ведущей к Корковадо, она заметила, как из поезда, совершившего спуск с горы, на крохотную платформу выходят пассажиры. И буквально рядом, всего лишь в каких-то двух шагах от себя, она увидела… При виде этого человека сердце у нее екнуло. Но он слишком быстро зашагал прочь, вниз по улице, чтобы можно было хорошенько рассмотреть его.

Изабелла в смятении закрыла глаза и недоверчиво покачала головой. Конечно же, это был не Лорен. Какой-то другой мужчина, но очень похожий на него. Да и что Лорену делать здесь, в Бразилии?

– Завтра тебе привезут мой свадебный подарок, дорогая, – сказал Густаво, прервав размышления Изабеллы. Он положил свою ладонь на ее руку. – Я уже видел его. Очень красивый. Думаю, тебе он тоже понравится.

– Тогда буду с нетерпением ждать того момента, когда смогу увидеть твой подарок. – Изабелла постаралась вложить в свои интонации как можно больше радости.

Однако ближе к ночи, уже после ужина, она почувствовала себя очень неважно. Мимолетное видение, которое она приняла за Лорена, окончательно лишило ее душевного равновесия. К тому же что-то неладное творилось с животом: все время какие-то болезненные спазмы. Как только они с Густаво оказались в спальне, Изабелла тотчас же скрылась в ванной комнате, предусмотрительно заперев за собой дверь. Переодевшись в ночную сорочку, она почистила зубы, потом расчесала волосы. После чего отомкнула дверь и вошла в спальню. Густаво уже разделся и лежал в кровати, поджидая жену. Но едва он сделал движение в ее сторону, как она тут же отодвинулась и покачала головой.

– Мне очень жаль, но сегодня не получится. У меня начались месячные.

Густаво понимающе кивнул головой и тут же сполз с кровати, накинув на себя халат.

– Тогда я отправляюсь спать в свою старую холостяцкую комнату, а ты пока отдохни. Спокойной ночи, дорогая.

Стоило двери закрыться за мужем, как Изабелла тут же подхватилась и села на кровати, издав короткий смешок. Быстро же Густаво ретировался! Что ж, подумала она, зато теперь она точно знает: каждый месяц у нее есть хотя бы несколько дней, когда можно будет выспаться всласть в полном одиночестве.

Как и было договорено с Карлой, в четверг Изабелла снова направилась в родительский дом, чтобы забрать мать и повезти ее на экскурсию на гору Корковадо. Они сели в один из вагонов, но, как только состав стал подниматься вверх, Карла испуганно вцепилась в руку дочери.

– Это не опасно? Тут такой крутой склон… Как поезд сможет добраться до самой вершины?

– Не бойся, мамочка. Все будет хорошо. Зато какой чудесный вид открывается сверху. Поездка того стоит. Ты увидишь Рио во всей его красе.

Уже на вершине горы они стали медленно подниматься по ступенькам на самый верх, держа друг друга за руки. Карла то и дело останавливалась, давая себе короткую передышку, необходимую для восстановления дыхания. Очутившись на самом верху, Изабелла повела мать на смотровую площадку.

– Ты только взгляни, мама. Какая красота! – улыбнулась Изабелла. – Просто дух захватывает. А вон там, видишь, ведутся уже строительные работы по сооружению памятника. Так странно осознавать, что я своими глазами наблюдала в мастерской профессора Ландовски, как создается макет этой статуи. Профессор даже сделал слепок с моих рук. Сказал, что это может пригодиться ему, когда он начнет работать над руками Христа…

Изабелла отвернулась от созерцания Рио, раскинувшегося внизу, и перевела взгляд на строительную площадку. Двое мужчин спускались оттуда, о чем-то увлеченно разговаривая друг с другом. Она смотрела на них, не веря своим глазам. Ей показалось, что сердце остановилось, когда он вдруг поднял голову и увидел ее.

Несколько секунд они молча таращились друг на друга, а потом он улыбнулся ей и тут же снова сосредоточил свое внимание на ступеньках, по которым спускался. Быстро догнал своего спутника, а вскоре и вовсе исчез из виду.

– Кто это был?

Карла с явным интересом рассматривала дочь.

– Я… Это сеньор Леви, главный прораб сооружаемого памятника.

– Да, я узнала его по снимкам в газетах. А тот, другой мужчина?

– Затрудняюсь сказать наверняка. Но, по-моему, это помощник профессора Ландовски.

– Понятно. Мне показалось, что он тебя знает.

– Ну да. Мы же с ним встречались в Париже, – ответила Изабелла, лихорадочно пытаясь привести себя в чувство. Каждый нерв, каждая клеточка тела молили ее сейчас лишь об одном: немедленно броситься вслед за Лореном по лестнице вниз, чтобы догнать и упасть ему на грудь. Потребовалась вся выдержка, которая у нее еще осталась, чтобы не поддаться столь непреодолимому порыву.

Когда же минут через пятнадцать Карла пожаловалась дочери, что уже умирает от жары, царящей наверху, и они медленно спустились вниз на платформу, устроившись на скамейке в ожидании поезда, ни Лорена, ни сеньора Леви нигде не было видно.

Вернувшись к себе, Карла поинтересовалась у дочери, не хочет ли та зайти в дом, выпить чего-нибудь холодненького или чашечку чая, но Изабелла отказалась и велела шоферу ехать прямиком на виллу Каса дас Оркуидеас. Ей нужно было какое-то время побыть одной, чтобы прийти в себя. А в присутствии матери, и Изабелла это отлично понимала, она могла ненароком выдать себя.

Как зачем? Она увидела Лорена вместе с сеньором Леви. Отсюда следует, что это профессор Ландовски послал Лорена в Рио, сделал его своим личным представителем, и тот будет наблюдать за продвижением работ по возведению памятника Христу и докладывать профессору о текущем состоянии дел.

Да, именно так все и обстоит, решила про себя Изабелла, выходя из машины и неохотно направляясь к парадному крыльцу дома. Словом, в самом факте появления Лорена в Рио нет ничего таинственного или сверхъестественного. Зайдя в дом, она поднялась прямо к себе в спальню, зная, что Густаво вернется из своего клуба уже ближе к вечеру, а значит, в ее распоряжении есть еще пара часов, которые она может провести в полном одиночестве, чтобы привести в порядок и себя, и свои расходившиеся чувства. Что ж, небольшая, но отсрочка. Хоть какое-то облегчение.

Она улеглась в постель, сделала глубокий вдох и попыталась рассуждать логично. Скорее всего, больше Лорена она не увидит. Маловероятно, чтобы их пути снова пересеклись в таком большом городе, как Рио-де-Жанейро. Инженер Леви не входит в круг их знакомых, а сеньор Эйтор да Силва Коста со своим семейством все еще находится в Париже. Можно сказать, что их сегодняшняя встреча с Лореном – это такой жестокий укол судьбы. Хорошо бы, чтобы такой встречи и вовсе не было, чтобы она никогда больше не видела Лорена, сокрушенно подумала Изабелла и тут же вспомнила, как он улыбнулся ей в ту сотую долю секунды, когда они безмолвно разглядывали друг друга. О, какой же манящей была эта улыбка.

На следующий день Густаво вернулся из клуба неожиданно рано и попросил жену не появляться в гостиной, пока он не скажет, что уже можно. По выражению лица мужа Изабелла поняла, что ему самому подарок, который он ей приготовил, ужасно понравился. И она тоже приготовилась выразить свои восторги и слова благодарности, независимо от того, что за сюрприз ее ждет в гостиной.

– Твои родители тоже присоединятся к нам за ужином, – сказал Густаво. – И еще один весьма неожиданный гость. Так что надень свое самое красивое платье, ладно?

Неожиданная встреча с Изабеллой произвела и на Лорена сильнейшее впечатление. Мимолетный образ возлюбленной, стоявшей на смотровой площадке, был прекрасен. Было что-то ангельское во всей ее фигуре, подсвеченной со спины солнцем. Казалось, она вся светилась изнутри. Все те дни, что Лорен провел в Рио уже после того, как Леви сообщил ему о свадьбе Изабеллы, он почти физически ощущал себя полностью опустошенным. На смену воодушевлению, с которым он впервые вступал на землю Бразилии, пришли уныние и тоска. Лорен даже вознамерился в максимально сжатые сроки разделаться со всем, что удерживало его в Рио. Понаблюдает какое-то время за процессом монтажа статуи, чтобы было что рассказать учителю и заверить Ландовски, что с его скульптурой все в полном порядке, потом немного поездит по стране, в которую он так долго добирался, и назад, к себе домой, во Францию. Теперь, когда он знает наверняка, что Изабелла уже никогда не будет принадлежать ему, делать ему в Бразилии больше нечего. Лорен с трудом уговорил самого себя не бронировать себе место на пароходе прямо сейчас, немедленно. И остался. И даже прожил в Рио уже целый месяц, подпитываемый хилой надеждой на то, что Изабелла вернется из своего свадебного путешествия, а потом вдруг произойдет чудо, и они случайно встретятся.

Вчера месье Леви сказал ему, что звонил сеньор да Силва Коста, спрашивал номер телефона Лорена.

– У меня такое впечатление, что сеньор Густаво Айрис Кабрал хочет лично познакомиться со скульптором, изваявшим портрет его жены. Он приглашает вас в свой прекрасный дом завтра на ужин. Полагаю, заодно хочет и рассчитаться с вами, – добавил Леви. – Сеньор Айрис Кабрал сам перезвонит вам, чтобы обо всем договориться.

– Благодарю, – коротко ответил Лорен.

Поначалу он был настроен категорически против того, чтобы принимать приглашение Густаво отужинать в его доме. Нет, надо встретиться с ним в его клубе и там порешать все финансовые вопросы. Меньше всего на свете Лорену улыбалось завязывать приятельские отношения с мужем Изабеллы.

Но вчера днем он увидел ее…

После долгих и мучительных споров с самим собой Лорен решил так. Какое ему дело до мужа, есть он там или его нет, если он может провести целый вечер в обществе Изабеллы и снова любоваться ее прекрасным лицом. А потому, когда месье Айрис Кабрал позвонил, то Лорен с готовностью принял приглашение на ужин.

Такси везло его вначале по улочкам Ипанемы, потом по шумному центру города. Наконец они выехали на окраину Рио, а Лорен всю дорогу спрашивал себя, какого черта он тащится неизвестно куда и неизвестно к кому. Не самоубийство ли чистейшей воды желание провести несколько часов в обществе своей любимой? Ведь огонь любви вспыхнет в его сердце с новой силой. Однако дело сделано, подумал он, когда машина свернула на протяженную подъездную дорогу, ведущую к элегантному особняку в колониальном стиле. Он уже на месте, и надо постараться наилучшим образом воспользоваться представившейся ему возможностью.

Лорен вышел из такси, расплатился с водителем и замер от восторга, с восхищением обозревая фасад дома. Пожалуй, это одно из самых красивых зданий в Рио. Лорен поднялся по широким мраморным ступеням крыльца к величественной парадной двери и позвонил.

Дверь отворила служанка и провела в гостиную, где уже находились две супружеские пары средних лет. В углу комнаты, судя по знакомым очертаниям, стояла его скульптура, задрапированная скатертью.

– Ах, вот и вы! – обрадованно воскликнул тщедушный мужчина, чертами лица, смахивающий на грызуна, входя в комнату следом за Лореном. – Сам скульптор пожаловал к нам! – Густаво широко улыбнулся и протянул для рукопожатия свою худосочную руку. – Густаво Айрис Кабрал, к вашим услугам, – представился он. – А вы, должно быть, сеньор Лорен Бройли.

– Да. Рад познакомиться с вами, сеньор Густаво, – ответил Лорен, отметив про себя, что рукопожатие у хозяина дома вялое и что Густаво почти на целую голову ниже его самого. Неужели, думал Лорен, пока Густаво знакомил его с остальными присутствующими в комнате, этот некрасивый сухопарый субъект и есть молодой муж Изабеллы?

– Пожалуйста, шампанского, – предложила Лорену служанка, протягивая поднос с наполненными бокалами.

– Мерси, – поблагодарил Лорен, обмениваясь рукопожатиями с родителями Густаво, а потом и с родителями Изабеллы.

Антонио Бонифацио, высокий, привлекательный мужчина с темными волосами, уже тронутыми сединой, обменялся с ним энергичным рукопожатием, а Карла, его жена, одарила гостя приветливой улыбкой. Красивая женщина, подумал Лорен. Теперь понятно, от кого Изабелла унаследовала столь яркую и броскую внешность. Поскольку чета Бонифацио не говорила по-французски, переводчиком вызвался быть Густаво.

– Сеньор Бонифацио сказал, что Изабелла много рассказывала ему о профессоре Ландовски и о том времени, что она провела в его мастерской, позируя вам. Горит желанием своими глазами увидеть, получилось ли у вас в полной мере передать красоту его дочери.

– Могу лишь надеяться, что мне удалось воздать должное красоте вашей дочери, сеньор Антонио, – ответил Лорен, чувствуя на себе пристальный взгляд Карлы. Так вот кто была та женщина, вместе с которой Изабелла вчера поднялась на вершину Корковадо.

– Сеньора Карла говорит, – продолжил переводить Густаво, – что Изабелла и понятия не имеет о том, что скульптура уже находится в Бразилии, и о том, что вы сами приехали сюда. Наверняка это станет для нее большим сюрпризом, когда она спустится вниз и присоединится к нам.

– О да! Наверняка так оно и будет, – с чувством подтвердил Лорен.

– Готова? – спросил Густаво, входя в спальню. Изабелла сидела на кровати с видом человека, глубоко погруженного в свои мысли.

Она повернулась навстречу мужу и улыбнулась:

– Готова.

Густаво обозрел свою жену, облаченную в красивое платье из зеленого шелка. В ушах и на шее сверкали изумруды, подаренные отцом по случаю ее восемнадцатилетия.

– Ты выглядишь просто потрясающе, дорогая, – восхищенно воскликнул он, предлагая ей руку. – Так мы идем?

– Ума не приложу, кто там может быть внизу… Такие меры предосторожности… – обронила Изабелла с рассеянным видом, спускаясь вместе с мужем по лестнице.

– Скоро все увидишь сама, – удовлетворенно хмыкнул Густаво и слегка почесал переносицу, а потом открыл дверь в гостиную.

– А вот и наша молодая хозяйка, – объявил он во всеуслышание, обращаясь к собравшимся.

Изабелла улыбнулась при виде отца и матери, которые поспешили к ней, чтобы поздороваться. Но Густаво не дал им времени на разговоры и тут же подвел жену уже к своим родителям, которые беседовали о чем-то с еще одним гостем, стоявшим к ней спиной.

– Дорогая, вот первая часть моего сюрприза, которая поможет тебе догадаться, что за подарок я тебе приготовил. Позволь представить сеньора Лорена Бройли, приехавшего к нам из самого Парижа.

Мужчина развернулся лицом к Изабелле. Густаво, стоя между ними, блаженно улыбался, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Ведь такая хитроумная затея.

Изабелла скользнула по Лорену равнодушным взглядом, стараясь ничем не выдать охватившего ее волнения. Она знала, все глаза устремлены сейчас на нее. Все ждут ее первой реакции на появление в их доме Лорена Бройли. Однако потрясение ее было столь сильным, что в первую минуту у нее даже не нашлось подходящих слов, чтобы хоть что-то сказать ему. Ей показалось, что гнетущая тишина, повисшая в гостиной, длится уже целую вечность.

Ситуацию спас Лорен.

– Мадам Айрис Кабрал, – начал он, беря ее руку, – для меня огромная честь и не менее огромное счастье снова иметь возможность увидеться с вами. – Он галантно поцеловал Изабелле руку и, оглядев ее, добавил: – Пару минут тому назад ваш отец спрашивал меня, вполне ли я воздал должное вашей красоте в своей работе. И вот сейчас, глядя на вас, вынужден признаться: боюсь, эта задача оказалась мне не под силу.

– Я… – начала Изабелла и тут же усилием воли заставила себя напрячь мозги и переключиться на французский. – Сеньор Бройли, какой приятный сюрприз. Не ожидала увидеть вас в Рио.

– Да, вот такое удачное совпадение, – оповестил ее Густаво ликующим голосом. – Сеньор Бройли прибыл в Бразилию в связи с проектом памятника Христу. Наверняка, дорогая, ты уже догадалась, что за подарок я тебе приготовил.

Но мысли Изабеллы были настолько заняты Лореном, что она даже не подумала над тем, как следует увязать его появление в доме Кабралов с тем подарком, который приготовил для нее муж. К счастью, она не успела ответить. Потому что Густаво подвел ее к некоему предмету, задрапированному скатертью. Все остальные встали полукругом позади них.

– Снимаю, да? – обратился он к жене.

– Да, – выдохнула в ответ Изабелла. До нее наконец дошло, что за подарок ее ждет.

Как только перед всеми предстала скульптура Лорена, раздались возгласы восхищения. А Изабелле лишь оставалось благодарить Бога за то, что Лорен запечатлел ее в образе целомудренной юной девы. Никто из собравшихся, разглядывая скульптуру, не смог бы придраться к ваятелю или упрекнуть его в излишней откровенности в трактовке образа.

– И как вам? – Густаво, торжествуя, обвел глазами родных в ожидании их мнения.

Первым заговорил Антонио:

– Просто поразительное сходство. Вы очень хорошо уловили суть характера моей дочери, сеньор Бройли.

– О да! – одобрительно подхватила Карла. – Точный портрет нашей дочери.

Густаво перевел реплики родителей Изабеллы на французский язык, и Лорен тут же отвесил им обоим благодарный поклон.

– Не уверена, что вы в точности сумели воспроизвести ее губы, – заметила на французском сеньора Луиза, привыкшая, по своему обыкновению, всегда оставлять последнее слово за собой, чтобы иметь возможность прицепиться хоть к чему-нибудь.

– Вы правы, сеньора Луиза, – немедленно согласился с ней Лорен. – С момента нашей последней встречи с вашей невесткой могу сказать лишь одно: она буквально расцвела после замужества. Что свидетельствует лишь о том, что все прелести супружеской жизни пошли ей явно на пользу.

Изабелла едва не задохнулась от последних слов Лорена, которыми он отреагировал на критическое замечание сеньоры Айрис Кабрал. Все очень вежливо и пристойно, но косвенный выпад не остался незамеченным присутствующими, а сама сеньора Луиза даже слегка покраснела.

– Ну, как тебе мой подарок, Изабелла? – Густаво по-хозяйски обнял жену за талию.

– Боюсь, что мои суждения о самой скульптуре могут показаться невежественными и в какой-то степени даже заносчивыми. Ведь речь идет об изображении меня самой. Но твой подарок, Густаво, мне очень по душе. Можно сказать, ты осчастливил меня.

Последние слова Изабелла произнесла уже на автомате, после чего запечатлела легкий поцелуй на щеке мужа. И в эту же самую минуту почувствовала, или ей показалось, что она чувствует, пронзительный взгляд Лорена, который буквально прожег ее насквозь.

В гостиной появился старый дворецкий и объявил, что ужин подан. За столом Изабелла облегченно перевела дух, когда увидела, что Лорена усадили между Карлой и Луизой. Сама же она расположилась между свекром и отцом. Густаво на правах молодого хозяина дома уселся во главе стола. К несчастью, место Лорена оказалось как раз напротив Изабеллы. Стоило ей только поднять глаза, и она тут же встречалась взглядом с ним. Получилась такая своеобразная пародия на те времена, когда, сидя в мастерской Ландовски и позируя Лорену, они вот так же часами могли смотреть друг на друга.

Чтобы слегка успокоить расходившиеся нервы, Изабелла сделала большой глоток вина. После чего повернулась вправо и заговорила с Маурицио о первом, что пришло ей в голову. Антонио, услышав, что они начали обсуждать цены на кофе, немедленно подключился к их разговору. И очень скоро мужчины принялись выражать свою обоюдную озабоченность тем, что в Бразилии на сегодняшний день наблюдается переизбыток запасов кофейных зерен, а в результате цены на кофе пошли вниз.

– Мои друзья в сенате уже поговаривают о том, что пора приступать к созданию резервного фонда, – обронил Маурицио.

– Очень разумная идея, – похвалил Антонио. – Именно этим я и собираюсь заняться на своих плантациях. За последний месяц цены резко упали, а вместе с ними рухнула и прибыльность кофейного бизнеса.

Словом, разговор о делах продолжился уже без ее участия. Изабелла даже вынуждена была слегка откинуться на спинку стула, чтобы не мешать Антонио и Маурицио разговаривать напрямую. А ей оставалось лишь сидеть и смотреть на Лорена.

Изредка их взгляды встречались, и тогда оба понимали, что ничего в их чувствах друг к другу не поменялось.

Когда все снова перешли в гостиную, куда подали кофе, завязался уже разговор между нею, Густаво и Лореном.

– Когда вы намереваетесь возвращаться в Париж? – поинтересовался у Лорена ее муж.

– Пока я еще не принял окончательного решения, – ответил тот. – Все зависит от того, как сложатся обстоятельства. Вполне вероятно, что здесь передо мной откроются какие-то новые возможности. – Лорен мельком глянул на Изабеллу. – Ваша матушка, месье Густаво, любезно предложила познакомить меня с некоторыми потенциальными клиентами, которых, быть может, тоже заинтересует моя работа и они захотят изваять скульптурные портреты своих близких. А почему бы и нет? Кто знает. – Лорен слегка улыбнулся. – Я уже успел влюбиться в вашу прекрасную страну. Совсем не исключено, что мне захочется остаться здесь навсегда.

– Что ж, если моя мать вознамерится взять вас под свое крыло и оказать вам покровительство, то, заверяю вас, уже в самом ближайшем будущем у вас появится обширная клиентура, – заметил Густаво, поднимаясь с дивана, на котором он сидел рядом с Изабеллой. – Еще бренди?

– Нет, спасибо, сеньор Густаво. С меня уже достаточно, – вежливо поблагодарил его Лорен.

Густаво отошел к столику со спиртным. Впервые за весь вечер Лорен и Изабелла остались наедине.

– Ну, как ты, Изабелла? – тут же поинтересовался у нее Лорен.

Изабелла скользнула взглядом по журнальному столику, потом перевела глаза вниз и стала разглядывать узор наборного паркета. Все, что угодно, только бы не встречаться с Лореном глазами. Ей так о многом хотелось поведать ему, но она с трудом выдавила из себя всего лишь пару слов.

– Я… замужем.

Она подняла на него глаза, желая прочитать его реакцию, и увидела, что Лорен лихорадочно оглядывает комнату, чтобы убедиться, что за ними не наблюдают.

– Послушай, Изабелла, – прошептал он, подаваясь из своего кресла слегка вперед, навстречу ей, насколько это позволяли приличия. – Хочу, чтобы ты знала, что я приехал сюда только ради тебя. Ты должна это знать. Если ты пожелаешь, чтобы я уехал, исчез из твоей жизни навсегда, скажи одно слово. Я тут же сяду на ближайший пароход и уплыву во Францию. Но я хочу услышать это из твоих уст. Прямо сейчас. Ну же! – торопил ее Лорен, наблюдая за тем, как Густаво наполняет свой стакан очередной порцией бренди. – Скажи мне, ты счастлива со своим мужем?

У нее не нашлось подходящих слов. К тому же она увидела, что Густаво уже заткнул графин пробкой и вот-вот вернется на свое место.

– Я не могу, – прошептала она в отчаянии, понимая, что истекают последние секунды их с Лореном общения наедине.

– Тогда я спрошу по-другому. Ты все еще любишь меня?

– Да.

Изабелла увидела, как Густаво склонился над своей матерью и что-то негромко сказал ей на ухо.

– Тогда приходи ко мне завтра, во второй половине дня. Улица Висконде де Пирайя. Это в районе Ипанема. Многоквартирный жилой дом. У меня квартира номер шесть, на самом верхнем этаже.

Адрес мгновенно запечатлелся в памяти Изабеллы. Но вот перед ними снова замаячила фигура Густаво. По выражению лица Лорена Изабелла поняла, что тот заметил, насколько пьян ее муж. Она невольно содрогнулась, когда Густаво снова уселся рядом с ней, крепко обхватил ее за плечи и притянул к себе, чтобы поцеловать.

– Скажите, разве моя жена не красавица? – с пьяной ухмылкой на лице спросил он у Лорена.

– О да, месье Айрис Кабрал, ваша жена – настоящая красавица.

– Порой у меня даже возникает чувство, что я ее не достоин, – обронил Густаво, снова прикладываясь к стакану с бренди. – Как вы, наверное, догадываетесь, я получаю огромное удовольствие от первых недель нашей с ней совместной жизни.

– Могу себе представить, – коротко бросил в ответ Лорен и резко поднялся с кресла. – Боюсь, мне уже пора.

Он отошел от них, чтобы попрощаться с остальными.

– Ты уже чистая? – прошептал ей на ухо Густаво. Изабелла увидела, как Лорен целует руку ее матери.

– К сожалению, еще нет. Наверное, завтра.

– Как же не везет, – горестно пожаловался Густаво. – Мне так не терпелось уже сегодня ночью заняться любовью со своей прекрасной женой.

Лорен снова подошел к ним.

– Позвольте откланяться и пожелать вам обоим доброй ночи. Большое спасибо за гостеприимство.

Густаво и Изабелла поднялись со своих мест. Лорен пожал руку ему, потом взял ее руку и запечатлел на ней мимолетный поцелуй.

– Всего доброго, мадам Айрис Кабрал, – проговорил он, обращаясь к ней на французском.

– Доброй ночи, сеньор Бройли, – ответила она ему тоже на французском.

После ухода Лорена засобирались домой и ее родители.

– Спокойной ночи, родная моя, – попрощалась с ней Карла, уже стоя в дверях. – Навести меня днями, ладно? – добавила она, бросив на дочь заинтригованный взгляд, и заторопилась вслед за Антонио к машине.

Наверху, уже у дверей спальни, Густаво вдруг стал страстно целовать Изабеллу.

– Не могу дождаться завтрашнего вечера, – прошептал он разгоряченно.

Изабелла закрыла за собой дверь, разделась и легла в кровать. «Слава богу, – подумала она, – хоть эту ночь я проведу одна».