3. Размен
Четверг, 31 июля – пятница, 1 августа 1994 года
Джесси Розенберг
Четверг, 31 июля 2014 года
Спустя пять дней после открытия фестиваля
Нам оставалось три дня, чтобы раскрыть дело. Время поджимало, и тем не менее Анна в то утро назначила нам встречу в кафе “Афина”.
– Вот уж некстати сейчас валандаться с завтраком! – чертыхался Дерек на пути в Орфеа.
– Не знаю, чего она хочет, – сказал я.
– Она ничего больше не сказала?
– Нет.
– Да еще и в кафе “Афина”? Вообще последнее место, куда мне охота идти, по нынешним-то временам.
Я улыбнулся.
– Ты чего? – спросил Дерек.
– Ты не в духе.
– Нет, я в духе!
– Дерек, я тебя знаю как облупленного. Ты чертовски не в духе.
– Ладно, ладно, ты давай рули быстрей, интересно, что там Анна замышляет, – поторопил меня он.
Он включил маячки, чтобы я еще прибавил скорость. Я расхохотался.
Когда мы наконец добрались до кафе “Афина”, Анна уже сидела за столиком в глубине зала. Чашки кофе тоже уже нас ждали.
– Ну наконец-то! – нетерпеливо бросила она, как будто мы задержались.
– Что случилось? – спросил я.
– Я все время про это думала.
– Про что?
– Про Меган. Мэр хотел от нее избавиться, это яснее ясного. Она слишком много знала. Возможно, Гордон надеялся все-таки остаться в Орфеа, не сбегать в Монтану. Я пыталась дозвониться до этой Кейт Гранд, подруги Меган. Она в отпуске. Я ей оставила сообщение в гостинице, жду ее звонка. Но не важно: нет никакого сомнения, что мэр хотел уничтожить Меган, и он это сделал.
– Только вот убил он Джеремайю Фолда, а не Меган, – напомнил Дерек, пытаясь понять, куда Анна клонит.
– Он устроил размен, – произнесла Анна. – Он убил Джеремайю Фолда вместо другого человека. А этот другой убил за него Меган. Они махнулись убийствами. А кто был заинтересован в убийстве Джеремайи Фолда? Тед Тенненбаум, которому осточертел рэкет с его стороны.
– Но мы же только что установили, что Тед Тенненбаум ни в чем не виноват, – рассердился Дерек. – Прокуратура уже запустила процедуру реабилитации.
Но Анну не так просто было сбить с толку:
– Меган в своем дневнике пишет, что 1 июля 1994 года Гордон, который давно обходил книжный магазин за километр, тем не менее купил там пьесу, причем пьесу, которую, как мы знаем, уже читал и терпеть не мог. Значит, этот текст выбрал не он, а заказчик убийства Джеремайи Фолда, который с помощью простого кода записал в ней имя жертвы.
– Зачем такие сложности? Они могли просто встретиться.
– Может, затем, что они не были знакомы. Или не хотели, чтобы кто-нибудь видел их вместе. Не хотели, чтобы до них добралась полиция. Вы же знаете, что Тед Тенненбаум с мэром ненавидели друг друга, значит, это стопроцентное алиби. Никто бы их не заподозрил в сговоре.
– Пусть даже ты права, Анна, – сдался Дерек, – но как мэр мог опознать текст, где содержался код?
– Он просматривал разные книги. – Анна уже обдумала ответ на этот вопрос. – Или, например, загнул в ней уголок, чтобы ее отметить.
– Загнул уголок? Ты хочешь сказать, как Гордон в книжке Стивена Бергдорфа? – спросил я, вспомнив, что Меган упомянула об этом в дневнике.
– Вот именно, – ответила Анна.
– Значит, надо кровь из носа добыть эту книгу, – решил я.
Анна кивнула:
– Вот поэтому я вас сюда и позвала.
В эту минуту дверь кафе открылась, и на пороге появилась Сильвия Тенненбаум.
– Что это значит? – спросила она Анну, бросив на нас с Дереком злобный взгляд. – Ты мне не сказала, что они тоже будут.
– Сильвия, – ласково ответила Анна, – нам надо пого ворить.
– Говорить тут не о чем, – сухо отозвалась Сильвия Тенненбаум. – Мой адвокат подает иск против полиции штата.
– Сильвия, – продолжала Анна, – по-моему, твой брат замешан в убийстве Меган и семейства Гордонов. И думаю, доказательство находится у тебя дома.
Сильвия не поверила своим ушам.
– Анна, теперь и ты туда же? – возмутилась она.
– Сильвия, мы можем поговорить спокойно? Я хотела тебе кое-что показать.
Растерянная Сильвия согласилась сесть к нам за стол. Анна коротко изложила ей ситуацию и показала выписки из дневника Меган Пейделин.
– Я знаю, что ты переехала в дом брата, Сильвия. Если Тед действительно в этом замешан, книга может находиться там. Нам очень нужно ее найти.
– Я много чего перестроила, – еле слышно прошептала Сильвия, – но его библиотеку не трогала.
– Можно мы ее посмотрим? – спросила Анна. – Если книга найдется, мы получим ответ на вопрос, который мучает нас всех.
Сильвия колебалась недолго. Выкурив на тротуаре сигарету, она согласилась. Мы поехали к ней. Мы с Дереком впервые за двадцать лет снова оказались в доме Тенненбаума, который тогда обыскивали и ничего не нашли. Тем не менее доказательство лежало у нас на глазах. И мы его не увидели. Книжка о фестивале. С загнутым уголком обложки. Она чинно стояла на полке среди книг великих американских писателей. Все это время она стояла на месте.
Нашла ее Анна. Мы сгрудились вокруг нее, а она медленно листала страницы с подчеркнутыми фломастером словами. Как и в пьесе Кирка Харви, обнаруженной у мэра, первые буквы подчеркнутых слов образовывали имя:
МЕГАН ПЕЙДЕЛИН
* * *
В нью-йоркском медицинском центре Маунт-Синай Дакота, проснувшаяся накануне, шла на поправку не по дням, а по часам. Врач, явившись ее осмотреть, обнаружил, что она поедает принесенный отцом гамбургер.
– Тише, тише, – с улыбкой сказал он, – вы хотя бы прожевывайте.
– Я ужасно голодная! – отозвалась Дакота с набитым ртом.
– Очень рад видеть вас в таком настроении.
– Спасибо, доктор. Это, наверное, вам я обязана тем, что выжила.
Врач пожал плечами:
– Вы никому не обязаны, кроме себя самой, Дакота. Вы боец. Вы хотели жить.
Она опустила глаза. Врач проверил повязку на ее груди. На коже виднелось с десяток точек от швов.
– Не волнуйтесь, – сказал врач, – мы, разумеется, сделаем пластическую операцию и уберем шрам.
– Нет, не надо, – прошептала Дакота. – Это будет мое искупление.
В двух тысячах километров оттуда трейлер семейства Бергдорф, двигаясь по 94-й автостраде, уже проехал штат Висконсин. Неподалеку от Миннеаполиса Стивен остановился на автозаправке залить полный бак.
Дети бегали вокруг машины, чтобы размять ноги. Трейси тоже вылезла и подошла к мужу.
– Давай заедем в Миннеаполис, – предложила она.
– Ну уж нет, – рассердился Стивен, – опять ты хочешь изменить всю программу!
– Какую программу? Мне просто хочется по ходу поездки показать детям пару-тройку городов. Вчера ты отказался задержаться в Чикаго, теперь не хочешь заезжать в Миннеаполис. Куда мы так несемся, Стивен, почему нигде не останавливаемся?
– Мы несемся в Йеллоустонский парк, дорогая! Если мы будем останавливаться у каждого столба, то вообще никуда не доедем.
– Ты спешишь?
– Нет, но мы собирались в Йеллоустон, а не в Чикаго, и не в Миннеаполис, и не знаю в какую еще деревню. Мне не терпится увидеть уникальную природу парка. И дети очень расстроятся, если мы будем медлить.
Ровно в этот момент дети подбежали к родителям с криком:
– Папа, мама, машина воняет! – крикнула старшая, зажимая нос.
Стивен в ужасе бросился к машине. В самом деле, из багажника начал сочиться жуткий запах.
– Скунс! – воскликнул он. – Только этого не хватало, мы задавили скунса! Ах ты ж мать твою за ногу!
– Не выражайся, Стивен, – упрекнула его Трейси. – Ничего страшного.
– Мать твою за ногу! – радостно подхватил сын.
– Сейчас схлопочешь! – вне себя крикнула мать.
– Так, все в трейлер! – велел Стивен, возвращая на место наконечник шланга, хотя бак был еще не полон. – Дети, к машине не подходить, ясно? Там могут быть бог весть какие болезни. Эта вонь не выветривается много дней. Еще сильнее будет вонять. Фу, какая вонь, прямо трупный запах! Проклятый скунс!
* * *
В Орфеа мы отправились в книжную лавку Коди, чтобы по дневнику Меган восстановить события 1 июля 1994 года. Майклу и Кирку мы предложили поехать с нами: они могли помочь нам во всем разобраться.
Анна встала за прилавок, как будто она Меган. Мы с Кирком и Майклом изображали покупателей. Дерек встал у стенда с книгами местных писателей, который находился слегка на отшибе. Анна захватила с собой статью из “Орфеа кроникл” от конца июня 1994 года, которую обнаружила накануне гибели Коди. Она всмотрелась в фото Коди перед стендом и сказала:
– В то время стенд находился в чулане, за перегородкой. Коди даже называл его “помещением местных авторов”. Стену Коди снес уже потом, чтобы расширить пространство.
– Значит, из-за прилавка не было видно, что происходит в том отделе, – произнес Дерек.
– Именно, – ответила Анна. – Никто не должен был видеть, кто там что затевает в этом отделе 1 июля 1994 года. Но Меган следила за каждым шагом мэра. Она наверняка с подозрением отнеслась к его визиту, ведь он в последние месяцы вообще не заходил в книжный магазин, и не упускала его из виду. Потому и заметила его уловку.
– Значит, в тот день Тенненбаум и Гордон тайно, в этом бывшем чулане, записали имена людей, от которых хотели избавиться, – сказал Кирк Харви.
– Два смертных приговора, – прошептал Майкл.
– Вот почему убили Коди, – сказала Анна. – Он наверняка сталкивался с убийцей в книжном магазине и в конце концов вычислил его. Возможно, убийца испугался, что Меган еще тогда рассказала Коди про странную сцену, которую ей довелось наблюдать.
Мне показалось, что это очень убедительная гипотеза. Но Дерек еще сомневался:
– И что следует из твоей теории, Анна? – спросил он.
– Размен состоялся первого июля. Джеремайя убит шестнадцатого июля. Гордон две недели следил за ним, изучал его привычки. Выяснил, что тот каждый вечер возвращается из клуба одной и той же дорогой. Наконец он начинает действовать. Но он неумеха, не может убивать хладнокровно. Сбивает Джеремайю и бросает его на обочине, хотя тот еще жив. Собирает все, что может, удирает, паникует, назавтра избавляется от машины, причем рискует – ведь дилер мог его выдать. Это импровизация от начала до конца. Гордон убивает Джеремайю только потому, что хочет убрать Меган, пока та его не выдала и не погубила. Он убийца поневоле.
Мы с минуту помолчали.
– Ладно, – сказал Дерек. – Будем исходить из того, что это похоже на правду и Гордон убил Джеремайю Фолда. А что с Меган?
– Тед Тенненбаум ходил шпионить за ней в книжный магазин, – продолжала Анна. – Она упоминает в дневнике, что он был постоянным покупателем. Видимо, в какой-то из визитов он услышал, что она не пойдет на открытие фестиваля, и решил убить ее во время пробежки, пока весь город будет толпиться на Мейн-стрит. Без свидетелей.
– В твоей версии есть одно большое “но”, – напомнил Дерек. – Тед Тенненбаум не убивал Меган Пейделин. Не говоря уж о том, что он утонул в реке во время нашей погони, а оружие так и не было найдено, пока оно снова не всплыло в прошлую субботу прямо в Большом театре.
– Значит, есть кто-то третий, – рассудила Анна. – Тенненбаум передал приказ про убийство Джеремайи Фолда, но его интересы здесь совпали с чьими-то еще. И этот человек сегодня заметает следы.
– Парень с газовым баллончиком и татуировкой с орлом, – предположил я.
– А у него какой мотив? – спросил Кирк.
– Его бумажник остался в номере, и Костико по этому бумажнику его находит. Момент более чем неприятный. Только представьте: Костико наверняка в ярости, что его унизили на парковке, на глазах у всех проституток. Ему хочется отомстить парню, превратить его в шестерку, угрожая его родне. Но человека с татуировкой голыми руками не возьмешь, он знает: чтобы обрести свободу, ему нужно убрать не Костико, а Джеремайю Фолда.
Надо было во что бы то ни стало найти Костико. Но мы потеряли его след. Объявления о розыске ничего не дали. Коллеги из полиции штата опросили его окружение, но никто не мог понять, куда он испарился – без денег, без телефона, без каких-либо вещей.
– Думаю, труп ваш Костико, – сказал Кирк. – Как Стефани, как Коди, как все, кто мог вывести на убийцу.
– Значит, исчезновение Костико доказывает его связь с убийцей. И это тот самый мужчина с татуировкой орла, которого мы ищем.
– Маловато данных, чтобы его найти, – произнес Майкл. – Что еще о нем известно?
– Что он ходил в книжный магазин, – сказал Дерек.
– Что он живет в Орфеа, – добавил я. – По крайней мере, тогда жил.
– Что он связан с Тедом Тенненбаумом, – подсказала Анна.
– Если он был так же связан с Тенненбаумом, как Тенненбаум с мэром, – возразил Кирк, – то надо хватать всех подряд. В то время в Орфеа все друг друга знали.
– А еще он был в субботу вечером в Большом театре, – напомнил я. – Вот по этой детали мы его и вычислим. Мы говорили про актера. Это мог быть кто-то, кто имел туда пропуск.
– Тогда давайте снова смотреть список, – предложила Анна, беря лист бумаги.
Она записала имена всех актеров труппы:
Шарлотта Браун
Дакота Райс
Элис Филмор
Стивен Бергдорф
Джерри Райс
Рон Гулливер
Мита Островски
Сэмюел Пейделин
– Добавь и меня тоже, и Кирка, – сказал Майкл. – Мы тоже там были. Хотя лично у меня никакой татуировки с орлом нет.
Он задрал футболку и продемонстрировал нам спину.
– У меня тоже нет татуировки! – заорал Кирк и решительно содрал с себя рубашку.
– Мы уже вычеркнули из списка подозреваемых Шарлотту, потому что ищем мужчину, – продолжал Дерек. – А также Элис и Джерри Райса.
Список сократился до четырех имен:
Мита Островски
Рон Гулливер
Сэмюел Пейделин
Стивен Бергдорф
– Островски тоже можно вычеркивать, – предложила Анна. – С Орфеа его ничто не связывало, он приезжал только на фестиваль.
Я кивнул:
– Тем более что мы его наблюдали в трусах, и ни у него, ни у Гулливера никакой татуировки с орлом на спине не было.
– То есть остаются всего двое, – сказал Дерек. – Сэмюел Пейделин и Стивен Бергдорф.
Петля затягивалась неумолимо. В тот же день, под вечер, с Анной связалась Кейт Гранд, подруга Меган. Звонила она из гостиницы в Северной Каролине.
– Я читала дневник Меган, – объяснила Анна, – и обнаружила, что в начале 1994 года у нее была любовная связь. Она пишет, что рассказывала о ней вам. Вы что-то об этом помните?
– Да, у Меган в самом деле был страстный роман. Самого мужчину я никогда не видела, но прекрасно помню, как все это кончилось: плохо.
– То есть?
– Ее муж, Сэмюел, все узнал и задал ей жуткую взбучку. Она тогда прибежала ко мне в ночной рубашке, с пятнами на щеках, разбитыми губами. Я ее оставила ночевать.
– Сэмюел Пейделин бил Меган?
– Во всяком случае, в тот день бил. Она сказала, что испугалась, что он ее убьет. Я ей советовала подать жалобу в полицию, но она не стала. Бросила любовника и вернулась к мужу.
– Сэмюел заставил ее порвать отношения и остаться с ним?
– Возможно. После этой истории она от меня отдалилась. Говорила, что Сэмюел не хочет, чтобы мы с ней общались.
– И она послушалась?
– Да.
– Миссис Гранд, простите за несколько неожиданный вопрос. Как вы думаете, мог Сэмюел Пейделин убить жену?
Кейт Гранд помолчала, потом ответила:
– Я всегда удивлялась, что полиция не занялась его стра ховкой.
– Страховкой? – переспросила Анна.
– За месяц до смерти жены Сэмюел застраховал свою и ее жизнь на большую сумму. В общей сложности на миллион долларов. Я это знаю, потому что страховкой занимался мой муж. Он страховой брокер.
– И Сэмюел Пейделин получил эти деньги?
– Разумеется. Как вы думаете, на что он купил свой дом с Саутхэмптоне?
Дерек Cкотт
Начало декабря 1994 года, окружное отделение полиции штата.
Майор Маккенна в своем кабинете прочел мое заявление.
– Ты просишь перевести тебя на другую работу, Дерек? И куда ты хочешь?
– Например, отправьте меня в отдел административных правонарушений, – подсказал я.
– На кабинетную работу? – Майор не верил своим ушам.
– Я больше не хочу быть оперативником.
– Но, Дерек, ты один из лучших копов, каких я знаю! Не ломай себе карьеру под горячую руку.
– Карьеру? – взвился я. – Да какую еще карьеру, майор?
– Слушай, Дерек, – сочувственно сказал майор, – я понимаю, что ты в себя прийти не можешь. Почему бы тебе не сходить к психологу? Или не взять отпуск на несколько недель?
– Я не могу больше сидеть в отпуске, майор, у меня перед глазами все время крутятся одни и те же картины.
– Дерек, я не могу тебя перевести в административный отдел, это же черт знает что.
С минуту мы с майором смотрели друг на друга, потом я сказал:
– Вы правы, майор. Забудьте мое заявление о переводе.
– А, Дерек, вот так-то лучше!
– Я ухожу из полиции.
– Ну нет, только не это! Слушай, ладно, пусть будет административный отдел. Но на время. Потом вернешься в уголовку.
Майор думал, что я через несколько недель заскучаю, передумаю и попрошусь обратно.
Когда я выходил из кабинета, он спросил:
– Как там Джесси?
– Не хочет никого видеть, майор.
Джесси сидел дома и разбирал вещи Наташи.
Раньше он и представить себе не мог, что проживет без нее хотя бы день. И теперь, оказавшись перед бездонной пустотой, не в силах ее заполнить, он то принимался выбрасывать все подряд, то, наоборот, собирал любые мелочи. Какая-то часть его “я” хотела поскорей перевернуть страницу, все выкинуть, все забыть; в такие минуты он лихорадочно швырял в коробки любые связанные с ней предметы и готовился вынести их на помойку. Но стоило на миг остановиться, присмотреться к какой-то вещичке, как все рушилось, и наступал этап собирательства: вот фотография, ручка без чернил, старая бумажка. Он брал предмет в руки и долго смотрел на него. Говорил себе, что все выбрасывать, наверно, незачем, надо оставить что-то на память о счастливых годах, и откладывал вещичку на стол. Потом начинал вынимать из коробки все, что туда отправил. “Это ведь ты тоже не будешь выбрасывать? – разговаривал он сам с собой. – И это тоже? О нет, ты же не расстанешься с этой чашкой, мы ее купили в МоМА, она из нее пила чай”. В итоге Джесси извлекал из коробок все. И гостиная, еще пару минут назад очищенная от всех вещей, превращалась в подобие музея Наташи. Бабушка с дедушкой, сидя на диване, глядели на него со слезами на глазах и бормотали про себя: “Какое говно…”
* * *
В середине декабря Дарла вывезла все из “Маленькой России”. Вывеску демонтировали и уничтожили, мебель распродали, чтобы заплатить за оставшиеся месяцы аренды и немедленно от нее отказаться.
Грузчики выносили последние стулья, которые купил какой-то ресторан. Дарла сидела на тротуаре, на холоде, и смотрела на них. Один из грузчиков вынес ей коробку:
– Это мы нашли на кухне, в углу. Мы подумали, что вы, наверно, захотите взять это себе.
Дарла заглянула в коробку. Там были Наташины записи, варианты меню, рецепты и прочие вещи, напоминавшие о том, какими они обе были. Еще там лежала фотография Джесси, Наташи, Дерека и ее самой. Она взяла снимок двумя пальцами и долго смотрела на него.
– Фотографию я возьму, – сказала она грузчику. – Спасибо. Остальное можете выбросить.
– Вы уверены?
– Да.
Грузчик кивнул и направился к грузовику. Обессиленная Дарла разрыдалась.
Надо было все забыть.
Джесси Розенберг
Пятница, 1 августа 2014 года
Спустя шесть дней после открытия фестиваля
Может, Меган хотела бросить Сэмюела Пейделина? А он не стерпел и убил ее, заодно прикарманив женину страховку?
В то утро мы поехали к нему, но дома не застали. Тогда мы решили отправиться к нему на службу. Администратор предупредил его о нашем визите, он, ни слова не говоря, провел нас к себе в кабинет, закрыл за нами дверь и только тогда взорвался:
– Вы с ума сошли, приезжать сюда без предупреждения? Вы что, хотите, чтобы меня выгнали с работы?
Вид у него был просто бешеный. Анна спросила:
– Вы вспыльчивый человек, Сэмюел?
– Это еще что за вопросы? – огрызнулся он.
– Вы ведь били жену.
Сэмюел Пейделин так и сел:
– Вы что такое говорите?
– Вы нам тут святую простоту не стройте! – прикрикнула на него Анна. – Нам все известно!
– Интересно, кто это вам сказал?
– Не важно, – ответила Анна.
– Послушайте, примерно за месяц до смерти Меган у нас с ней вышла большая ссора, это правда. Я дал ей пощечину. Конечно, я не должен был. Сорвался. Мне нет прощения. Но это было один-единственный раз. Я не бил Меган!
– Из-за чего вы поссорились?
– Я обнаружил, что Меган мне изменяет. И хотел от нее уйти.
* * *
Понедельник, 6 июня 1994 года
В то утро, когда Сэмюел Пейделин допивал кофе и собирался на службу, жена вышла к нему в халате.
– Ты сегодня на работу не идешь? – спросил он.
– Что-то неважно себя чувствую, у меня температура. Я позвонила Коди и сказала, что сегодня в магазин не приду.
– Конечно, – сказал Сэмюел, залпом допивая кофе. – Иди ложись.
Он поставил чашку в раковину, поцеловал жену в лоб и уехал на работу.
Он бы наверняка так и оставался в неведении, если бы час спустя ему не пришлось возвращаться домой за какой-то служебной папкой, которую он брал домой на выходные и забыл на столике в гостиной.
Свернув на свою улицу, он увидел, как Меган выходит из дома. В потрясающем летнем платье и изящных босоножках. Она вся светилась радостью, ничего общего с той женщиной, которую он видел час назад. Он остановился и стал смотреть, как она садится в свою машину. Она его не видела. Он решил ехать за ней.
Меган добралась до Бриджхэмптона, так и не заметив мужа: тот пропустил вперед несколько машин. Она пересекла главную улицу, повернула на Саг-Харбор и метров через двести въехала в роскошный парк, окружавший отель “Северная роза”. Это был небольшой, весьма престижный, но неброский отель; его облюбовали нью-йоркские знаменитости. У входа в величественное здание с колоннадами она поручила машину парковщику и устремилась внутрь. Сэмюел последовал за ней, но немного погодя, чтобы жена его не видела. В оте ле он не нашел ее ни в баре, ни в ресторане. Она прямиком поднялась наверх. К кому-то в номер.
В тот день Сэмюел Пейделин на работу не вернулся. Несколько часов он ждал жену на парковке отеля, но она не появлялась. Тогда он поехал домой, бросился смотреть ее дневники и в ужасе обнаружил, что она уже не первый месяц встречается с этим типом в “Северной розе”. Кто он такой? Она писала, что встретила его на новогоднем балу. Они ездили туда вместе. Значит, он тоже его видел. Возможно, они даже знакомы. Его чуть не стошнило. Он сел в машину и долго катил куда глаза глядят, не понимая, что теперь делать.
Когда он наконец вернулся домой, Меган уже была там. Лежала в кровати в ночной рубашке и притворялась совсем больной.
– Бедная ты моя, тебе не лучше? – Он изо всех сил старался говорить спокойно.
– Нет, – еле слышно ответила она, – я весь день не вставала.
Сдерживаться дальше Сэмюел не мог. Он взорвался. Сказал, что все знает, что она ездила в “Северную розу”, что она встречалась в номере с каким-то мужчиной. Меган отрицать не стала.
– Проваливай отсюда! – заорал Сэмюел. – Ты мне противна!
Она побледнела и взмолилась, рыдая:
– Прости меня, Сэмюел!
– Чтобы ноги твоей здесь больше не было! Выметайся! Забирай свои вещи и убирайся, видеть тебя больше не могу!
– Сэмюел, умоляю, не надо! Я не хочу тебя терять. Я люблю только тебя.
– Надо было думать, прежде чем спать с первым встречным!
– Это худшая ошибка в моей жизни, Сэмюел! У меня к нему нет никаких чувств!
– Меня сейчас стошнит от тебя. Я читал твой дневник, видел, что ты про него пишешь. Я знаю, сколько раз вы встречались в “Северной розе”!
– Но ты мной совсем не занимаешься, Сэмюел! – воскликнула она. – Я для тебя ничего не значу! Ты на меня вообще не смотришь. Когда этот человек стал за мной ухаживать, мне это понравилось. Да, мы с ним регулярно встречались! Да, флиртовали! Но я с ним ни разу не спала!
– Ах так, значит, теперь я же еще и виноват?
– Нет, я просто говорю, что иногда мне с тобой одиноко.
– Я читал, что ты его встретила на новогодней вечеринке. Значит, все происходило у меня на глазах! То есть я знаю этого типа? Кто он?
– Не важно, – всхлипнула Меган, не зная, сознаваться или нет.
– Не важно? Ущипните меня, я сплю!
– Сэмюел, не бросай меня! Пожалуйста!
Разговор шел на повышенных тонах. Меган упрекнула мужа в недостатке внимания и романтики, и тот, выйдя из себя, крикнул:
– Ах, я не навеваю тебе мечты? А ты, интересно, какие мечты мне навеваешь? Ты вообще не живешь, тебе даже рассказать нечего, кроме своих жалких делишек в книжной лавке да всяких глупостей, которыми у тебя голова забита!
Меган, уязвленная этими словами в самое сердце, плюнула мужу в лицо, и тот непроизвольно ответил ей увесистой пощечиной. От неожиданности Меган очень сильно прикусила язык. Она почувствовала, как рот наполняется кровью. Не помня себя, она схватила ключи от машины и выскочила из дома прямо в ночной рубашке.
* * *
– Назавтра Меган вернулась обратно, – рассказывал нам Сэмюел Пейделин в своем кабинете. – Умоляла меня не бросать ее, клялась, что этот тип – ужасная ошибка, что эта история позволила ей осознать, как она меня любит. Я решил дать своему браку второй шанс. И знаете что? Нам обоим это невероятно пошло на пользу. Я стал уделять ей гораздо больше внимания, она почувствовала себя счастливее. Наша семья преобразилась. Мы никогда в жизни так не совпадали по фазе. Следующие два месяца были просто прекрасными, у нас вдруг возникло множество разных планов.
– А что стало с любовником? – спросила Анна.
– Понятия не имею. Меган поклялась, что обрубила все связи с ним.
– И как он воспринял их разрыв?
– Говорю же, не знаю, – сказал Сэмюел.
– И вы так и не выяснили, кто это был?
– Нет. Я его даже в лицо никогда не видел.
Мы помолчали.
– Значит, вот почему вы не перечитывали ее дневники, – сказала Анна. – И хранили их в подвале. Потому что они вам напоминали о той печальной истории.
Сэмюел Пейделин только молча кивнул. У него перехватило горло, он не мог выдавить из себя ни звука.
– Последний вопрос, мистер Пейделин, – произнес Дерек. – У вас на теле есть татуировки?
– Нет, – пробормотал он.
– Могу я вас попросить снять рубашку? Это просто дежурная проверка.
Сэмюел Пейделин молча стянул с себя рубашку. Татуировки с орлом не было.
А если отставной любовник не вынес ухода Меган и убил ее?
Нельзя было пренебрегать ни единой версией. После визита к Сэмюелу Пейделину мы отправились в Бриджхэмптон, в отель “Северная роза”. Когда мы объяснили администратору, что ищем человека, снимавшего у них номер 6 июня 1994 года, он расхохотался нам в лицо.
– Дайте нам списки всех, кто снимал номера с пятого по седьмое июня, с именами мы сами разберемся, – сказал я.
– Как вы не понимаете, капитан, – ответил он. – Вы же спрашиваете про 1994 год. Мы тогда карточки от руки заполняли. У нас нет в компьютере базы, с помощью которой я бы мог вам помочь.
Пока я вел переговоры с администратором, Дерек ходил взад-вперед по лобби отеля. Его взгляд упал на стенд почетных посетителей, куда помещались фото известных постояльцев – актеров, писателей, режиссеров. Вдруг Дерек схватил одну фотографию.
– Что вы делаете? – возмутился администратор. – У нас нельзя…
– Джесси! Анна! Идите сюда! – закричал Дерек.
Мы подбежали к нему и увидели фотографию Миты Островски, моложе на двадцать лет, в вечернем костюме; расплывшись в улыбке, он позировал фотографу, а рядом стояла Меган Пейделин.
– Когда сделано это фото? – спросил я администратора.
– На новогоднем вечере 1994 года, – ответил тот. – Этот человек – критик Островски, а…
– Любовником Меган Пейделин был Островски! – вскричала Анна.
Мы немедленно помчались в “Палас дю Лак”. У входа в лобби мы столкнулись с директором.
– Уже? – изумился он, увидев нас. – Я же позвонил секунду назад.
– Кому вы звонили? – спросил Дерек.
– В полицию, само собой, – ответил директор. – По поводу Миты Островски. Он только что съехал, у него вроде что-то стряслось в Нью-Йорке. Мне горничные сказали.
– Да что сказали, черт побери? – потерял терпение Дерек.
– Идемте.
Директор отвел нас в 310-й номер люкс, который занимал Островски, и открыл дверь своим магнитным ключом. Мы вошли в номер, и нашему взору предстали стены, увешанные множеством статей про убийства 1994 года, про исчезновение Стефани, про наше расследование. И повсюду были фото Меган Пейделин.
