4. Исчезновение Стефани Мейлер
Суббота, 2 августа – понедельник, 4 августа 2014 года
Джесси Розенберг
Суббота, 2 августа 2014 года
Спустя неделю после открытия фестиваля
Значит, пресловутым третьим был Островски?
Накануне мы потеряли его след. Знали только, что он вернулся в Нью-Йорк: камеры слежения нью-йоркской дорожной полиции зафиксировали его машину на Манхэттенском мосту. Но домой он не поехал. Его квартира была пуста. Телефон отключен, а значит, локализация невозможна. Из родни у него была только пожилая сестра; она тоже куда-то пропала, и связаться с ней не удалось. Так что мы с Дереком почти сутки сидели в засаде возле его дома. Пока мы больше ничего сделать не могли.
Все следы вели к нему. Он был любовником Меган Пейделин с января по июнь 1994 года. В отеле “Северная роза” нам подтвердили, что он в эти полгода регулярно появлялся у них. В тот год он приезжал в Хэмптоны не только по случаю театрального фестиваля в Орфеа. Он бывал там все последние месяцы. Безусловно, из-за Меган. И не смог перенести, что она его бросила. В вечер открытия фестиваля он убил ее, а заодно и семейство Гордонов, несчастных свидетелей преступления. У него было время дойти туда и обратно пешком и вернуться в зал к началу спектакля. А затем он высказал свое мнение о постановке в газетах, чтобы все знали: он в тот вечер был в Большом театре. Безупречное алиби.
В тот же день, чуть позже, Анна съездила к Миранде Берд и показала ей фото Островски в надежде, что она его опознает, но та не была ни в чем уверена:
– Вполне возможно, что и он. Сложно что-то утверждать спустя двадцать лет.
– Вы уверены, что у него была татуировка? – спросила Анна. – Потому что у Островски ее никогда не было.
– Честно говоря, не помню, – призналась Миранда. – Может, я путаю?
Пока мы караулили Островски в Нью-Йорке, в Орфеа Анна с Кирком Харви и Майклом Бердом, сидя в архиве “Орфеа кроникл”, заново пересматривали все факты нашего расследования. Они хотели убедиться, что от них ничего не ускользнуло. Они устали, им хотелось есть. Они весь день практически ничего не ели, кроме конфет и шоколада, которые Майкл регулярно притаскивал из своего кабинета: у него ими был набит целый ящик стола.
Кирк не сводил глаз со стены, покрытой заметками, фотографиями и вырезками из газет.
– А почему нигде нет имени женщины, которая могла бы опознать убийцу? – спросил он у Анны. – В списке свидетелей значится просто “женщина из мотеля на 16-м шоссе”. Остальные имена есть.
– Верно, – согласился Майкл. – Как ее зовут? Это может быть важно.
– Ею занимался Джесси, – ответила Анна. – Надо будет у него спросить. Но она в любом случае ничего не помнит. Не будем терять время.
Но Кирк вцепился в нее мертвой хваткой:
– Я смотрел досье полиции штата от 1994 года, там этого свидетеля нет. То есть это что-то новое?
– Давайте спросим Джесси, – повторила Анна.
Кирк все равно не отставал, и Анна любезно попросила Майкла принести еще шоколадок. Пока тот бегал наверх, Анна быстро изложила Кирку ситуацию в надежде, что он поймет, почему ни в коем случае нельзя упоминать эту свидетельницу при Майкле.
– О господи, – прошептал Кирк, – в голове не укладывается. Жена Майкла была проституткой при Джеремайе Фолде?
– Заткнитесь, Кирк! – приказала Анна. – Держите рот на замке! Если вы его откроете, честное слово, я вас пристрелю.
Анна уже жалела, что рассказала о ней Кирку. Она как чувствовала: он непременно что-нибудь ляпнет. Майкл вернулся в архив с пакетом конфет.
– Так что свидетель? – спросил он.
– Мы уже в следующем пункте, – улыбнулась Анна. – Мы говорили об Островски.
– Что-то мне не верится, что Островски мог расстрелять целую семью, – заметил Майкл.
– Ой, знаешь, внешность обманчива, – возразил Кирк. – Иногда думаешь, что все о людях знаешь, а у них вдруг обнаруживаются поразительные секреты.
– Не важно, – перебила Анна Кирка, испепелив его взглядом, – увидим, что и как, когда Джесси с Дереком задержат Островски.
– От них пока вестей нет? – спросил Майкл.
– Молчат.
* * *
Была половина девятого вечера.
Мы с Дереком по-прежнему сидели в Нью-Йорке перед домом Островски. И уже совсем готовы были отказаться от засады, когда на тротуаре показался критик, спокойным шагом направлявшийся к дому. Мы выскочили из машины с револьверами в руках и бросились на него.
– Да вы совсем с ума сошли, Джесси, – простонал Островски, когда я, прижав его к стене, застегивал на нем наручники.
– Нам все известно, Островски! – крикнул я. – Игра окончена!
– Что такое вам известно?
– Это вы убили Меган Пейделин и Гордона. Равно как Стефани Мейлер и Коди Иллинойса.
– Чего?! – завопил Островски. – Вы больные, что ли?
Вокруг начали собираться зеваки. Кто-то уже снимал происходящее на телефон.
– На помощь! – воззвал к ним Островски. – Эти двое никакие не полицейские! Это психи!
Нам пришлось продемонстрировать толпе полицейские жетоны, и мы втащили Островски в дом, чтобы никто нам не мешал.
– Можно поинтересоваться, какая муха вас укусила? С чего вы взяли, что я убил этих бедняг? – требовательно спросил Островски.
– Мы видели ваш номер в отеле, Островски. Там вся стена увешана вырезками из газет и фотографиями Меган.
– Но это как раз и доказывает, что я никого не убивал! Я уже двадцать лет пытаюсь понять, что тогда произошло.
– Или двадцать лет пытаетесь замести следы, – возразил Дерек. – Вы для того Стефани и наняли, да? Хотели посмотреть, можно ли до вас добраться, а когда у нее почти получилось, вы ее убили.
– Ну знаете! Я пытался проделать работу, которую вы не проделали в девяносто четвертом!
– Вы нам лапшу на уши не вешайте. Вы были шестеркой Джеремайи Фолда! Потому и попросили Гордона вас от него избавить.
– Я никогда не был ничьей шестеркой! – возмутился Островски.
– Хватит языком молоть, – сказал Дерек. – Почему вы вдруг срочно уехали из Орфеа, если вам не в чем себя упрекнуть?
– У сестры вчера случился инсульт. Ее срочно оперировали. Я хотел быть с ней. Я сидел у нее всю ночь и весь день. У меня никого не осталось, кроме нее.
– В какой она больнице?
– В Пресвитерианской больнице Нью-Йорка.
Дерек позвонил в больницу. Сведения Островски полностью подтвердились. Он нам не лгал. Я немедленно снял с него наручники и спросил:
– Почему вам не дает покоя это преступление?
– Да потому что я любил Меган, черт возьми! – воскликнул Островски. – Неужели так трудно понять? Я любил ее, а у меня ее отняли! Откуда вам знать, что значит потерять любовь своей жизни!
Я долго смотрел на него. В его глазах стояла беспросветная тоска.
– Я слишком хорошо это знаю, – наконец произнес я.
Островски был ни при чем. Мы попусту потратили драгоценное время и силы: нам оставались сутки, чтобы завершить расследование. Если к утру понедельника мы не доставим преступника к майору Маккенне, с нашей карьерой в полиции будет покончено.
Подозреваемых у нас оставалось двое: Рон Гулливер и Стивен Бергдорф. Мы решили начать с Бергдорфа, раз уж оказались в Нью-Йорке. Улик против него было много: бывший главный редактор “Орфеа кроникл”, бывший начальник Стефани покинул Орфеа на следующий день после убийства, внезапно вернулся, чтобы участвовать в спектакле, который должен был раскрыть имя убийцы. Мы отправились к нему на квартиру в Бруклин. Долго стучали. Никого. Мы уже собирались высадить дверь, когда на лестничной площадке появился сосед:
– Нечего так колошматить, Бергдорфы уехали.
– Уехали? – удивился я. – Когда это?
– Позавчера. Я видел из окна, как они садились в трейлер.
– И Стивен Бергдорф тоже?
– Да, и Стивен. Все семейство.
– Но он не имеет права покидать штат Нью-Йорк, – сказал Дерек.
– А вот это меня уже не касается, – резонно заметил сосед. – Может, они отправились в долину Гудзона.
* * *
Йеллоустонский национальный парк, 21.00.
Бергдорфы добрались сюда час назад и теперь устраивались в кемпинге в восточной части парка. Спускалась теплая летняя ночь. Дети играли на улице, а Трейси в трейлере поставила кипятить воду, чтобы сварить спагетти. Но почему-то не нашла их, хотя прекрасно помнила, что покупала.
– Ничего не понимаю, – сердито сказала она Стивену. – По-моему, еще вчера я тут видела четыре пачки?
– Ба, ничего страшного, дорогая. Сейчас смотаюсь за ними, тут неподалеку есть магазин у дороги.
– Мы что, двинемся туда в трейлере?
– Нет, я на машине. Вот видишь, как хорошо, что мы взяли машину. К тому же я хочу посмотреть, нет ли какого-нибудь средства избавиться от этой скунсовой вони.
– Ой да, умоляю! – закивала Трейси. – Такой жуткий запах. Не знала, что скунсы настолько вонючие.
– О, это жуткие твари! Непонятно, зачем господь их создал, разве что нам в наказание.
Стивен оставил жену с детьми и подошел к машине, припаркованной поодаль. Выехал из кемпинга и двинулся по главному шоссе к продуктовому магазину. Но не остановился у него, а поехал по направлению к Барсучьей долине, к серным источникам.
На парковке никого не было. Смеркалось, но было видно, куда идти. Источники находились в нескольких десятках метров, надо было перейти деревянный мостик.
Он огляделся. Никого. На горизонте никаких фар. Он открыл багажник. На него обрушилась волна кошмарного запаха, его стошнило. Вонь была нестерпимая. Он постарался не дышать носом и, задрав футболку, закрыл себе рот. Собравшись с духом, взял себя в руки и, подхватив упакованное в пленку тело Элис, с трудом дотащил его до кипящих источников. Ну, последнее усилие. На берегу он сбросил тело на землю и толкал ногой до тех пор, пока оно не скатилось с обрыва в кипящую кислоту. Он видел, как труп медленно идет ко дну. Наконец он исчез в темной глубине.
– Прощай, Элис, – произнес он. Внезапно на него напал хохот, потом он заплакал. Его вырвало еще раз. И в этот момент он вдруг почувствовал, что на него направлен мощный луч света.
– Эй, вы! – окликнул его властный голос. – Вы что тут делаете?
Это был рейнджер. Сердце у Стивена чуть не выпрыгнуло из груди. Он хотел ответить, что заблудился, но в смятении лишь пробормотал что-то нечленораздельное.
– Подойдите ближе, – приказал рейнджер, по-прежнему слепя его фонариком. – Я вас спрашиваю, какого черта вам тут надо.
– Ничего, – ответил Бергдорф, чуть оправившись, – просто гуляю.
Рейнджер подошел вплотную и глядел на него с подо зрением.
– В такой-то час? Здесь? – спросил он. – По вечерам сюда вход запрещен. Вы что, не видели объявления?
– Нет, простите, мне очень жаль, – заверил его Стивен с убитым видом.
– С вами все в порядке, вы уверены? Вы как-то странно выглядите.
– Уверен, уверен! Все в полном порядке!
Рейнджер, решив, что это неосторожный турист, ограничился предупреждением:
– Здесь нельзя гулять в темноте. Знаете, если вы туда упадете, назавтра от вас ничего не останется, даже костей.
– Неужели?
– Да, вот так. Вы разве не слышали о жуткой истории в прошлом году? О ней везде писали и говорили. Какой-то парень упал в серный источник на глазах у сестры как раз здесь, в Барсучьей долине. Пока приехали спасатели, от него ничего не осталось, только сандалии.
* * *
Мы с Дереком дали объявление о розыске Стивена Бергдорфа и решили вернуться в Орфеа. Я позвонил Анне, и мы двинулись в путь.
В архиве Анна нажала на отбой.
– Это Джесси звонил, – сказала она Майклу и Кирку. – Похоже, Островски ни при чем.
– Я так и думал, – сказал Майкл. – Что будем делать?
– Надо пойти поесть, ночь обещает быть долгой.
– Поехали в “Кодиак”! – предложил Майкл.
– Гениально, – одобрил Кирк. – Ни о чем так не мечтаю, как о хорошем стейке!
– Нет, Кирк, без вас, – сказала Анна, опасаясь, как бы он не ляпнул лишнего. – Кто-то должен дежурить здесь.
– Дежурить? – удивился Кирк. – Чего тут дежурить-то?
– Вы останетесь здесь, и точка! – приказала Анна.
Они с Майклом вышли через черный ход на узкую улочку и сели в машину Анны.
Кирк чертыхнулся. Опять его оставили одного. Ему вспомнились долгие месяцы в роли “шефа-одиночки”, когда он сидел взаперти в подвале. Он порылся в рассыпанных на столе документах и погрузился в полицейское досье. Сгреб последние шоколадки и сунул всю пригоршню в рот.
Анна с Майклом ехали по Мейн-стрит.
– Ты не против, если я сперва заскочу домой? Хочу поцеловать дочек, пока они не легли спать. Я их за последнюю неделю почти не видел.
– Конечно, с удовольствием, – ответила Анна, сворачивая на Бриджхэмптон.
Когда они подъехали к дому Бердов, Анна увидела, что в окнах нет света.
– Хм, никого нет? – удивился Майкл.
Анна остановила машину перед домом.
– Может, твоя жена куда-то пошла с детьми?
– Наверняка отправились есть пиццу. Сейчас им позвоню.
Майкл достал из кармана мобильник и, взглянув на экран, чертыхнулся: сети не было.
– В последнее время тут вообще не ловит, – сердито сказал он.
– У меня тоже нет сети, – подтвердила Анна.
– Подожди минутку, я зайду позвоню со стационарного телефона.
– А можно попросить воспользоваться туалетом? – спросила Анна.
– Ну конечно. Пошли.
Они вошли в дом. Майкл показал Анне, где туалет, и снял телефонную трубку.
* * *
Мы с Дереком подъезжали к Орфеа, когда раздался вызов по радио. Диспетчер сообщал, что человек по имени Кирк Харви безуспешно пытается с нами связаться, но у него нет наших телефонов. Нас соединили по радиосвязи, и в кабине внезапно загремел голос Кирка:
– Джесси, ключи! – панически орал он.
– Что ключи?
– Я в кабинете Майкла Берда, в редакции газеты. Я их нашел.
Мы ничего не понимали.
– Что вы нашли, Кирк? Говорите яснее!
– Я нашел ключи Стефани Мейлер!
Кирк объяснил, что поднялся в кабинет Майкла Берда за шоколадом. Когда он рылся в ящике стола, ему вдруг попалась под руку связка ключей с брелоком, желтым пластмассовым шариком. Где-то он его видел. Роясь в памяти, он вдруг отчетливо вспомнил себя в баре “Белуга”: Стефани собирается уходить, он, пытаясь ее задержать, хватается за ее сумочку. Содержимое сумки рассыпается по полу. Он подбирает ключи и отдает ей. Он хорошо запомнил этот брелок.
– Вы уверены, что это ключи Стефани? – спросил я.
– Да, к тому же на связке есть ключи от машины, – уточнил Кирк. – От “мазды”. Какая машина была у Стефани?
– “Мазда”, – ответил я. – Это ее ключи. Никому ничего не говорите и любым способом задержите Майкла в редакции.
– Он уехал. С Анной.
* * *
В доме Бердов Анна вышла из туалета. Все тихо. Она вошла в гостиную – никаких следов Майкла. Ее взгляд упал на фотографии в рамках, стоящие на комоде. Семейные фото Бердов в разные годы. Рождение дочек, отпуск. Анна заметила снимок, на котором Миранда выглядела совсем молоденькой. Она стояла с Майклом, на заднем плане – наряженная рождественская елка, в окно видны сугробы на улице. В правом нижнем углу значилась дата – в свое время было принято ее ставить, когда пленку отдавали проявлять в ателье. Анна подошла поближе и всмотрелась: 23 декабря 1994 года. Сердце ее учащенно забилось. Миранда утверждала, что встретилась с Майклом через несколько лет после смерти Джеремайи. Значит, та ей солгала.
Анна огляделась. Ни звука. Куда делся Майкл? Ее охватило беспокойство. Взявшись за рукоятку револьвера, она осторожно двинулась на кухню. Никого. Казалось, в доме нет ни души. Она достала револьвер и вступила в темный коридор. Щелкнула выключателем, но света не было. Внезапно сильный удар по спине сбил ее с ног. Она выронила оружие. Хотела обернуться, но в лицо ей брызнул газ. Она закричала от боли. Глаза жгло огнем. Ее ударили по голове, и она потеряла сознание.
Дальше – чернота.
* * *
Мы с Дереком объявили общую тревогу. Монтейн срочно отправил людей в “Кодиак” и домой к Бердам. Но Анны с Майклом нигде не было. Когда мы наконец сами подъехали к дому Бердов, полицейские показали нам совсем свежие следы крови.
В этот момент из пиццерии вернулась Миранда с дочерьми.
– Что случилось? – спросила она, увидев полицейских.
– Где Майкл? – крикнул я.
– Понятия не имею, где Майкл. Он мне недавно звонил. Сказал, что он здесь с Анной.
– А где были вы?
– Ходили с дочками есть пиццу. Капитан, да что здесь происходит?
Анна пришла в себя. Руки у нее были связаны за спиной, голову закрывал мешок. Она собралась с духом. Только не паниковать. По доносившимся звукам и вибрации она поняла, что лежит на заднем сиденье едущей машины.
По ощущениям она заключила, что машина катит по проселочной дороге, не по асфальту, скорее по земле или по гравию. Внезапно машина затормозила. Анна услышала шум. Задняя дверца резко открылась. Ее схватили и поволокли по земле. Она ничего не видела, не знала, где находится. Но до нее донеслось кваканье лягушек: она была возле озера.
* * *
В гостиной Бердов Миранда отказывалась поверить, что ее муж может быть замешан в убийствах:
– Как вам вообще могло прийти в голову, что Майкл причастен к этому делу? Может, это его кровь здесь нашли!
– Ключи Стефани Мейлер лежали у него в кабинете, – сказал я.
Но Миранда не хотела верить:
– Вы делаете ошибку. Теряете драгоценное время. Майклу, быть может, грозит опасность.
Я пошел в соседнюю комнату к Дереку. Перед ним лежала карта окрестностей, он говорил по телефону с Ранджитом Сингхом.
– Убийца – человек умный и дотошный, – говорил Сингх по громкой связи. – Он знает, что с Анной ему далеко не уехать, иначе непременно налетит на полицейский патруль. Он очень осторожен. Не хочет лишний раз рисковать и избегает прямого столкновения.
– Значит, он где-то недалеко от Орфеа? – спросил я.
– Не сомневаюсь. В пределах пространства, которое ему хорошо известно. Там, где он чувствует себя в безопасности.
– Примерно так же он вел себя со Стефани? – спросил Дерек, изучая план.
– Вполне вероятно.
Дерек обвел фломастером пляж, неподалеку от которого была найдена машина Стефани.
– Убийца потому и назначил встречу Стефани здесь, что собирался отвезти ее куда-то поблизости, – рассудил Дерек.
Я провел пальцем вдоль 22-го шоссе до Оленьего озера и обвел его красным. Потом взял карту и показал ее Миранде.
– У вас есть другой дом в округе? – спросил я. – Семейный домик, какая-нибудь хижина, место, где ваш муж чувствует себя вдали от всех забот?
– Мой муж? Но…
– Отвечайте на вопрос!
Миранда взглянула на карту и показала пальцем на водоем рядом с Оленьим озером – Бобровое озеро.
– Майкл любит там бывать, – сказала она. – Там есть понтонная пристань и лодка. Можно добраться на чудесный островок. Мы туда часто ездим на пикник с дочками. Там всегда ни души. Майкл говорит, что мы одни во всем мире.
Мы с Дереком переглянулись. Слова были не нужны. Мы бросились к машине.
* * *
Анну куда-то бросили, ей показалось, что в лодку. Она притворялась, что все еще без сознания. Почувствовала, что лодка закачалась, до слуха донесся скрип уключин. Ее куда-то везли, но куда?
Мы с Дереком неслись на предельной скорости по 56-й автостраде. Вскоре вдали показалось Оленье озеро.
– По правую руку будет поворот, – предупредил меня Дерек, включая сирену. – Узкая проселочная дорога.
Мы заметили ее вовремя. Я свернул и еще прибавил газу. Вскоре я заметил машину Анны на берегу, совсем рядом с понтонной пристанью. Я нажал на тормоз, мы выпрыгнули из автомобиля. Несмотря на сумерки, на озере была видна лодка, она двигалась к островку. Мы выхватили револьверы.
– Стой! Полиция! – крикнул я и дал предупредительный выстрел.
В ответ мы услышали голос Анны из лодки, она звала на помощь. Кто-то сидевший на веслах ударил ее, Анна закричала еще громче. Мы с Дереком бросились в озеро. Мы едва успели увидеть, как Анну сбрасывают за борт. Сначала она камнем пошла ко дну, потом попыталась с помощью одних ног выплыть на поверхность и глотнуть воздуха.
Мы с Дереком плыли изо всех сил. В темноте невозможно было разглядеть силуэт в лодке: она огибала нас, возвращалась обратно, к машинам. Останавливаться мы не могли: надо было спасать Анну. Мы сделали последний рывок, поравнялись с ней, и тут силы оставили ее – она пошла на дно.
Дерек нырнул. Я за ним. Вокруг была темнота. Наконец он нащупал тело Анны, подхватил и сумел поднять на поверхность. Я стал помогать, и вместе нам удалось доволочь Анну до ближайшего островка и вытащить ее на сушу. Она закашлялась, из ее горла хлынула вода. Она была жива.
На другом берегу лодка причалила к понтону. Мы видели, как человеческая фигура метнулась к машине Анны и машина уехала.
* * *
Спустя два часа служащий стоявшей на отшибе автозаправки увидел, как в магазин вбегает окровавленный, перепуганный человек. Руки у Майкла Берда были связаны веревкой.
– Вызовите полицию! – взмолился он. – Он здесь, он за мной гонится!
Джесси Розенберг
Воскресенье, 3 августа 2014 года
Спустя восемь дней после открытия фестиваля
В больнице – врачи оставили Майкла на ночь в палате, под наблюдением, – он нам рассказал, что на него напали на пороге собственного дома:
– Я был на кухне, только что позвонил жене. Вдруг я услышал какой-то шум на улице. Это не могла быть Анна, она была в туалете. Я вышел посмотреть, что происходит, и мне в тот же миг распылили в лицо слезоточивый газ, потом я получил сильный удар. Дальше ничего не помню. Очнулся я в багажнике машины, со связанными руками. Вдруг багажник открылся. Я притворился, что все еще без сознания. Меня поволокли по земле. Я чувствовал запах земли и зелени. Потом я услышал такие звуки, будто что-то копают. В конце концов я приоткрыл глаза. Я лежал в лесу. В нескольких метрах от меня какой-то человек в балаклаве рыл яму. Мою могилу. Я вспомнил жену, дочерей, мне не хотелось так просто умереть. Отчаяние придало мне сил, я вскочил и побежал. Скатился по склону и помчался по лесу со всех ног. Я слышал его шаги, он бежал за мной. Мне удалось от него оторваться. Я оказался на дороге и побежал по ней, надеялся, что мне попадется какая-нибудь машина, но потом заметил автозаправку.
Дерек, внимательно выслушав рассказ Майкла, произнес:
– Хватит сказки рассказывать. Мы нашли ключи Стефани Мейлер. В ящике вашего стола.
Майкл, казалось, не верил своим ушам:
– Ключи Стефани Мейлер? Что вы такое говорите? Ерунда какая-то.
– Тем не менее это правда. Связка ключей от ее квартиры, от редакции, от ее машины и от склада.
– Это совершенно невозможно, – сказал Майкл. Вид у него был искренне ошарашенный.
– Это были вы, Майкл? – спросил я. – Это вы убили Стефани? И всех остальных?
– Нет! Конечно же нет, Джесси! Ну это же просто смешно! Кто нашел ключи у меня в столе?
Мы бы предпочли не отвечать на этот вопрос: если ключи найдены не полицейским в ходе обыска, они не могли служить доказательством. Но другого выхода у меня не было, и я сказал правду:
– Кирк Харви.
– Кирк Харви? Кирк Харви рылся у меня в столе и, словно по волшебству, нашел ключи Стефани? Но это же бессмыслица! Он был один?
– Да.
– Послушайте, я не знаю, что все это значит, но, по-моему, Харви водит вас за нос. Точно так же, как со своей пресловутой пьесой. И вообще, что происходит? Я арестован?
– Нет, – ответил я.
Ключи Стефани Мейлер нельзя было приобщить к делу. Кирк утверждал, что нашел их в столе Майкла, но так ли это? Или они у него были с самого начала? А может, это Майкл пытался водить нас за нос и имитировал нападение на себя? Слово Кирка против слова Майкла. Один из них лгал. Но кто?
Рана на лице Майкла была серьезной, пришлось наложить несколько швов. На ступенях его крыльца нашли кровь. История выглядела правдоподобно. Тот факт, что Анну швырнули на заднее сиденье машины, тоже укладывался в версию Майкла: он утверждал, что его положили в багажник. К тому же мы обыскали его дом и всю редакцию “Орфеа кроникл”, но абсолютно ничего не нашли.
После Майкла мы с Дереком зашли в соседнюю палату, к Анне. Она тоже провела ночь в больнице. Она отделалась более или менее легким испугом – здоровенным синяком на лбу и подбитым глазом. Она избежала худшего: на островке нашли зарытое тело Костико, его застрелили.
Анна не видела, кто на нее напал. И не слышала его голоса. Помнила только ослепивший ее слезоточивый газ и удары, от которых потеряла сознание. В себя она пришла с полотняным мешком на голове. Ее машину, где могли сохраниться отпечатки пальцев, до сих пор не нашли.
Анна была готова покинуть больницу, и мы предложили отвезти ее домой. В больничном коридоре, когда мы пересказали ей версию Майкла, она с сомнением покачала го ловой:
– Нападавший бросил его в багажнике, пока тащил меня на этот остров? Почему?
– Возможно, лодка бы не выдержала веса троих взрослых людей, – предположил я. – И он собирался перевезти вас по очереди.
– А вы ничего не заметили, когда подъезжали к Бобровому озеру? – спросила Анна.
– Нет, – ответил я, – мы сразу бросились в воду.
– То есть против Майкла ничего нет?
– Никаких неопровержимых доказательств нет.
– Но если Майкл ни в чем не виноват, – размышляла Анна, – тогда почему Миранда мне солгала? Она сказала, что познакомилась с Майклом через несколько лет после смерти Джеремайи Фолда. Но у них в гостиной я видела фото, датированное Рождеством 1994 года. То есть всего полгода спустя. В это время она уже вернулась в Нью-Йорк, к родителям. Значит, с Майклом она могла познакомиться, только когда была пленницей Джеремайи.
– Думаешь, Майкл мог быть тем человеком из мотеля? – спросил я.
– Да, – кивнула Анна. – И Миранда выдумала эту историю с татуировкой, чтобы сбить нас со следа.
Как раз в эту минуту мы столкнулись с Мирандой Берд: она приехала в больницу навестить мужа.
– Боже, Анна, что у вас с лицом! – воскликнула она. – Какой ужас, очень вам сочувствую. Как вы?
– Все хорошо.
Миранда повернулась к нам:
– Вот видите, Майкл здесь ни при чем. Бедняжка, как он себя чувствует?
– Анну мы нашли как раз в том месте, какое вы указали, – заметил я.
– Но это мог быть кто угодно! Бобровое озеро все в округе знают. У вас есть доказательства?
Никаких конкретных доказательств у нас не было. Мне казалось, что я снова в 1994 году и веду дело Тенненбаума.
– Вы мне солгали, Миранда, – сказала Анна. – Вы сказали, что познакомились с Майклом спустя несколько лет после смерти Джеремайи Фолда, но это неправда. Вы его знали, еще когда были в Риджспорте.
Миранда молчала. Казалось, она в замешательстве. Дерек заметил пустой холл, и мы зашли туда. Усадили Миранду на диван, и Анна повторила вопрос:
– Когда вы познакомились с Майклом?
– Уже не помню, – сказала Миранда.
– Это Майкл был человеком из мотеля? Тем, что одолел Костико?
– Анна, я…
– Отвечайте на вопрос, Миранда. Не вынуждайте меня везти вас в полицию.
На Миранде не было лица.
– Да, – наконец произнесла она. – Не знаю, откуда вы прознали про тот случай в мотеле, но это был Майкл. Мы с ним познакомились, когда я работала администраторшей в клубе, в конце 1993 года. Костико велел мне заманить его в ловушку в мотеле, как и всех прочих. Но Майкл не дался.
– Значит, когда мы с вами разговаривали, вы выдумали эту историю про татуировку, чтобы сбить нас со следа? Почему? – продолжала Анна.
– Чтобы защитить Майкла. Если бы вы узнали, что он тот человек из мотеля…
Миранда поняла, что проговорилась, и прикусила язык.
– Договаривайте, Миранда, – рассердилась Анна. – Если бы мы узнали, что он тот человек из мотеля, мы бы обнаружили что?
По щеке Миранды покатилась слеза.
– Вы бы докопались, что Майкл убил Джеремайю Фолда.
Мы опять возвращались в исходную точку – к Джеремайе Фолду, которого, как мы теперь знали, убил мэр Гордон.
– Майкл не убивал Джеремайю Фолда, – сказала Анна. – В этом мы уверены. Его убил Гордон.
Миранда просияла.
– Так это был не Майкл? – обрадовалась она, словно вся эта история была лишь кошмарным сном.
– Миранда, почему вы полагали, что Джеремайю Фолда убил Майкл?
– После того случая с Костико мы несколько раз встречались с Майклом. Мы полюбили друг друга, очень. И Майкл вбил себе в голову, что избавит меня от Джеремайи Фолда. Все эти годы я считала, что… Боже, какое облегчение!
– Вы никогда не говорили об этом с Майклом?
– После смерти Джеремайи Фолда мы больше ни словом не обмолвились о том, что случилось в Риджспорте. Надо было все забыть. Только так мы могли начать сначала. Мы вычеркнули все это из памяти, обратились к будущему. И у нас получилось. Сами видите, как мы с ним счастливы.
* * *
Весь день мы провели у Анны, снова и снова перебирая все факты.
Чем больше мы думали, тем яснее становилось, что все следы ведут к Майклу Берду: он близко знал Стефани Мейлер, у него был пропуск в Большой театр и он мог спрятать там оружие, он следил за нашим расследованием в архиве “Орфеа кроникл”, который внезапно предоставил в наше распоряжение: это позволяло ему по ходу дела убирать всех, кто мог его выдать. Но, несмотря на все эти косвенные улики, предъявить нам было нечего, не хватало конкретного доказательства. Хороший адвокат с легкостью добился бы его оправдания.
Под вечер нас ждал сюрприз: к Анне приехал майор Маккенна. Он напомнил об угрозе, висевшей над нами всю последнюю неделю:
– Если к завтрашнему утру расследование не будет завершено, мне придется требовать вашей отставки. Такое условие поставил губернатор. Дело зашло слишком далеко.
– Все указывает на то, что преступником мог быть Майкл Берд, – сказал я.
– Мне не нужны ваши указания, мне нужны доказательства! – отчеканил майор. – И доказательства неопровержимые! Мне что, напомнить вам про фиаско с Тедом Тенненбаумом?
– Мы нашли ключи…
– Про ключи забудь, Джесси, – оборвал меня Маккенна. – Это доказательство, добытое незаконным путем, и ты это прекрасно знаешь. Ни один суд его рассматривать не будет. Прокурор требует железобетонное досье, никто не хочет рисковать. Если вы не успеете, в возбуждении уголовного дела будет отказано. Это расследование хуже чумы. Если вы считаете, что Майкл Берд – преступник, заставьте его говорить. Вам нужно любой ценой получить его чистосердечное признание.
– Но как его получить? – спросил я.
– Надавите на него, – посоветовал майор. – Найдите уязвимое место.
– Если Миранда думала, что Майкл убил Джеремайю Фолда, чтобы освободить ее, – произнес Дерек, – значит, он готов на все, чтобы защитить жену.
– Куда ты клонишь? – спросил я.
– Браться надо не за Майкла, браться надо за Миранду. И по-моему, я кое-что придумал.
Джесси Розенберг
Понедельник, 4 августа 2014 года
Спустя девять дней после открытия фестиваля
В семь часов утра мы подъехали к дому Берда. Накануне вечером Майкла наконец отпустили из больницы.
Дверь открыла Миранда, и Дерек немедленно надел на нее наручники.
– Миранда Берд, – произнес я, – вы арестованы за сообщение ложных сведений офицеру полиции и за препятствование расследованию уголовного дела.
Из кухни прибежал Майкл с детьми.
– Вы с ума сошли! – закричал он, пытаясь встать между нами.
Дети заплакали. Я терпеть не мог так действовать, но у нас не было выхода. Я успокоил девочек и удержал Майкла в стороне, а Дерек увел Миранду.
– Ситуация очень серьезная, – доверительно объяснил я Майклу. – Ложь Миранды имела серьезные последствия. Прокурор в ярости. Ей грозит тюремное заключение.
– Это какой-то кошмарный сон! – воскликнул Майкл. – Я поговорю с прокурором, это наверняка недоразумение.
– Мне очень жаль, Майкл. К несчастью, здесь вы бессильны. Крепитесь. Ради детей.
Я вышел из дома и вслед за Дереком направился к машине. Майкл бросился за нами следом, крича:
– Отпустите ее! Отпустите жену, и я во всем признаюсь.
– А вам есть в чем признаваться? – спросил я.
– Я все скажу, если вы обещаете оставить в покое мою жену.
– По рукам, – ответил я.
Дерек освободил запястья Миранды от наручников.
– Я хочу получить письменное согласие прокурора, – уточнил Берд. – Гарантию того, что Миранде ничего не грозит.
– Это я могу уладить, – пообещал я.
Через час Майкл Берд, сидя в комнате для допросов окружного отделения полиции штата, внимательно перечитывал подписанное прокурором письмо, освобождавшее его жену от судебного преследования за намеренное введение в заблуждение полиции в ходе расследования. Он подписал его и признался едва ли не с облегчением:
– Я убил Меган Пейделин. И семейство Гордонов. И Стефани. И Коди. И Костико. Их всех убил я.
Повисла долгая пауза. Спустя двадцать лет мы наконец добились чистосердечного признания. Я попросил Майкла рассказать нам все подробно:
– Зачем вы это сделали?
Он пожал плечами:
– Я же признался, это главное, разве нет?
– Мы хотим понять. Вы не похожи на убийцу, Майкл. Вы симпатичный отец семейства. Как так выходит, что человек вроде вас убивает семерых?
Он с минуту колебался, потом прошептал:
– Даже не знаю, с чего начать.
– Начните с самого начала, – подсказал я.
Он погрузился в воспоминания и стал рассказывать:
– Все началось однажды вечером, в конце 1993 года.
* * *
Начало декабря 1993 года
В клубе “Ридж” Майкл Берд оказался впервые. Обычно он в такие места не ходил. Но один его друг изо всех сил упрашивал поехать с ним. Твердил: “Там одна певица, у нее потрясающий голос!” Но покорила Майкла в клубе не певица, а администраторша на входе. Это была Миранда. Он влюбился в нее с первого взгляда. И стал регулярно наведываться в “Ридж”, только чтобы увидеть ее. Он был околдован, он потерял голову.
Поначалу Миранда отвергала ухаживания Майкла. Давала ему понять, что к ней лучше не приближаться. Он подумал, что она заигрывает, соблазняет его. И не заметил опасности. В конце концов его приметил Костико и потребовал от Миранды, чтобы та подстроила ему ловушку в мотеле. Она сперва отказалась. Но после сеанса с тазом ей пришлось согласиться. Однажды вечером, в январе, она назначила ему свидание в мотеле. Он приехал на следующий день, после полудня. Они оба разделись, и Миранда, лежа на кровати, сказала: “Я несовершеннолетняя, еще в школе учусь, тебя это возбуждает?” Майкл оторопел: “Ты говорила, что тебе девятнадцать. Ты с ума сошла так мне врать? Я не могу находиться с тобой в одном номере”. Он уже собрался одеться, как заметил за занавеской здоровенного типа. Это был Костико. Началась потасовка, Майклу удалось выбежать из номера – нагишом, но прихватив ключи от машины. Костико гнался за ним по парковке, но Майкл успел открыть дверцу машины и схватить баллончик со слезоточивым газом. Он отключил Костико и сбежал. Но Костико без труда нашел его дома, как следует отлупил и силой приволок среди ночи в уже закрытый клуб “Ридж”. Майкл оказался в “офисе”. С Джеремайей. Миранда тоже была там. Джеремайя объяснил Майклу, что отныне он должен работать на него. Что он – его шестерка. И добавил: “Пока будешь делать, что велят, твоя подружка останется сухой”. В этот момент Костико схватил Миранду за волосы и потащил к тазу. Погрузил головой в воду, надолго, и повторял это до тех пор, пока Майкл не согласился сотрудничать.
* * *
– Значит, вы стали одной из шестерок Джеремайи Фолда, – сказал я.
– Да, Джесси, – ответил Майкл. – И даже любимой шестеркой. Я ни в чем не мог ему отказать. Как только я шел на попятный, он принимался за Миранду.
– А вы не пытались сообщить в полицию?
– Это было слишком опасно. У Джеремайи были фотографии всей моей семьи. Однажды я поехал навестить родителей, а он уже сидел у них в гостиной и пил чай. И за Миранду я тоже боялся. Я был без ума от нее. Причем взаимно. Ночью я приходил к ней в мотель, в ее номер. Уговаривал бежать со мной, но она была слишком запугана. Говорила, что Джеремайя нас найдет. Говорила: “Если Джеремайя узнает, что мы с тобой разговариваем, он убьет нас обоих. Мы исчезнем, и наши тела никто не найдет”. Я ей пообещал вытащить ее оттуда. Но тут для меня все усложнилось. Джеремайя положил глаз на кафе “Афина”.
– Он стал вымогать деньги у Теда Тенненбаума.
– Точно. И угадайте, кому он поручил каждую неделю забирать эти деньги? Мне. Я немножко знал Теда. В Орфеа все друг друга знали. Когда я пришел к нему и сказал, что меня прислал Джеремайя, он вытащил пушку и приставил дуло мне ко лбу. Я думал, он меня пристрелит. Я объяснил ему все. Сказал, что от моего сотрудничества зависит жизнь женщины, которую я люблю. Джеремайя Фолд совершил одну-единственную ошибку. При всей его дотошности, при всем внимании к мелочам ему не пришло в голову, что мы с Тедом можем сговориться против него.
– Вы решили его убить, – сказал Дерек.
– Да, но это было непросто. Мы не знали, с какого конца приняться за дело. Тед был парень драчливый, но не убийца. И потом, надо было подкараулить Джеремайю одного. Мы не могли напасть на него на глазах у Костико или кого-то еще. Тогда мы решили изучить его привычки: может, он иногда гуляет в одиночку? Может, любит пробежки в лесу? Надо было улучить момент, убить его и избавиться от тела. Но мы быстро обнаружили, что добраться до Джеремайи невозможно. Он был еще могущественнее, чем мы с Тедом могли вообразить. Его шестерки шпионили друг за другом, у него была огромная сеть осведомителей, его крышевала полиция. Он был в курсе всего.
* * *
Май 1994 года
Майкл уже два дня сидел в засаде возле дома Джеремайи и, спрятавшись в машине, наблюдал за ним. Вдруг дверца распахнулась, и прежде чем он успел опомниться, его сильно ударили по лицу. Это был Костико. Силой вытащив Майкла из кабины, он приволок его в клуб. Джеремайя и Миранда уже ждали в “офисе”. Джеремайя был в ярости: “Шпионишь за мной? Собрался заложить меня полиции?” Майкл клялся, что нет, но Джеремайя не желал ничего слушать и приказал Костико его избить. Покончив с ним, они принялись за Миранду. Пытка длилась бесконечно. Миранду изуродовали так, что она несколько дней не могла выйти из дома.
После этого случая Майкл с Тедом, опасаясь слежки, встречались тайно – в самых неожиданных местах, как можно дальше от Орфеа, только чтобы их не видели вместе.
– Нам самим Джеремайю не убить, – поделился с Майклом Тед. – Надо найти человека, который вообще про него ничего не знает, и уговорить его убить.
– Но кто на такое согласится?
– Тот, кому нужна услуга в том же духе. Мы убьем кого-нибудь взамен. Кого-нибудь, кого тоже не знаем. Так полиции до нас в жизни не добраться.
– Кого-нибудь, кто нам ничего не сделал? – спросил Майкл.
– Честное слово, я сам не в восторге, – ответил Тенненбаум. – Но другого выхода не вижу.
Подумав, Майкл решил, что это, судя по всему, единственная возможность спасти Миранду. Ради нее он был готов на все.
Проблема заключалась в том, чтобы найти партнера, кого-то, кто никак с ними не связан. Каким образом? Не объявление же в газету давать.
Прошло полтора месяца. В середине июня, когда они уже совсем отчаялись, Тед позвонил Майклу и сказал:
– По-моему, я его нашел.
– И кто это?
– Тебе лучше не знать.
* * *
– То есть вы не знали, что за партнера нашел Тенненбаум? – спросил Дерек.
– Не знал, – ответил Майкл. – Тед Тенненбаум был посредником, он один знал обоих исполнителей. Так легче было замести следы. Полиция не могла нас вычислить, потому что мы сами друг друга не знали. Кроме Тенненбаума, но его голыми руками не возьмешь. Чтобы мы точно никак не соприкасались, Тенненбаум условился с партнером о том, как мы обменяемся именами жертв. Сказал ему что-то вроде: “Нам не надо больше ни разговаривать, ни встречаться. Первого июля вы пойдете в книжный магазин. Там есть помещение, куда никто не заходит, с книгами местных авторов. Возьмите любую и напишите в ней имя. Не прямо. Обведите слова, первая буква которых соответствует букве имени и фамилии. Потом загните у книги уголок. Это будет знак”.
– И вы написали имя Джеремайи Фолда, – перебила его Анна.
– Совершенно верно, в пьесе Кирка Харви. А наш партнер выбрал книжку про театральный фестиваль и написал там имя Меган Пейделин. Милой продавщицы книжного магазина. Значит, мы должны были убить ее. Мы стали изучать ее привычки. Она каждый день совершала пробежку до парка на Пенфилд-кресент. Мы собирались задавить ее на машине. Оставалось выяснить когда. Партнеру нашему явно пришла в голову та же идея: 16 июля Джеремайя погиб в ДТП. Но все висело на волоске, он долго не умирал, его могли спасти. Нам такие накладки были не нужны. Мы с Тедом оба хорошо стреляли. Меня, например, отец с раннего детства учил стрелять из карабина и говорил, что я очень способный. Поэтому мы решили застрелить Меган. Так было надежнее.
* * *
20 июля 1994 года
Тед ждал Майкла на безлюдной парковке.
– Ну что, старина, пора. Надо убить девицу.
– А нельзя как-нибудь обойтись? – поморщился Майкл. – Мы свое получили.
– Я бы и сам не прочь, но уговор есть уговор. Если наш партнер решит, что мы его кинули, он возьмется за нас. Я тут видел Меган в книжной лавке, она говорила, что не пойдет на открытие фестиваля. Вечером будет бегать, как обычно, а во всем квартале ни души. Не шанс, а конфетка.
– Значит, во время открытия фестиваля, – прошептал Майкл.
– Да, – сказал Тенненбаум, незаметно передавая ему “беретту”. – Держи. Серийный номер сбит. Тебя никто не найдет.
– Почему я? Почему бы тебе самому этим не заняться?
– Потому что я знаю, кто второй. Это должен сделать ты, только так мы собьем со следа полицию. Даже если тебя будут допрашивать, ты все равно ничего сказать не сможешь. Слушай, план идеальный. И потом, ты же говорил, что отлично стреляешь? Надо только убить эту девицу, и мы будем свободны. Наконец-то.
* * *
– И 30 июля 1994 года вы стали действовать, – сказал Дерек.
– Ну да. Тенненбаум сказал, что пойдет со мной, попросил зайти за ним в Большой театр. Он в тот вечер дежурил как пожарный. Фургон свой он поставил у служебного входа, на виду у всех, обеспечил себе алиби. Мы вместе дошли до квартала Пенфилд. На улицах никого не было. Меган была уже в парке. Помню, я взглянул на часы: 19.10. Тридцатого июля 1994 года в 19.10 я отниму у человека жизнь. Я глубоко вздохнул и со всех ног бросился к Меган. Она не поняла, в чем дело. Я дважды выстрелил – и промазал. Она бросилась бежать к дому мэра. Тогда я занял позицию, подождал, пока она точно окажется на мушке, и выстрелил еще раз. Она покатилась по земле. Я подошел и выстрелил ей в голову. Чтобы точно знать, что она мертва. И почувствовал чуть ли не облегчение. Нереальное ощущение. В эту секунду я увидел сына мэра, он подглядывал за мной из-за занавески в гостиной. Что он там делал? Почему он не в Большом театре с родителями? Все случилось в какую-то долю секунды. Я не раздумывал. Бросился к дому в абсолютной панике. Адреналин удесятерил мои силы, я вышиб дверь ногой и оказался лицом к лицу с Лесли, женой мэра, она складывала чемодан. Палец сам нажал на курок. Она рухнула. Потом я подстрелил сына, он хотел убежать, спрятаться. Я выстрелил несколько раз, и в мать тоже, чтобы наверняка их убить. Потом я услышал какой-то шум на кухне. Гордон хотел сбежать через заднюю дверь. Что мне было делать, кроме как убить и его тоже? Когда я вышел, Тед уже удрал. Я отправился в Большой театр, на открытие фестиваля, меня должны были видеть там. Оружие я не выбросил, я не знал, что мне с ним делать.
Мы немного помолчали.
– А потом что было? – спросил Дерек.
– С Тедом мы больше не встречались и не разговаривали. Полиция считала, что преступник хотел убить мэра, а Меган – случайная жертва. Расследование пошло в другом направлении. Нам ничто не угрожало. Докопаться до нас было невозможно.
– Если бы Шарлотта не взяла без разрешения фургон Теда и не отправилась к Гордону прямо перед вашим появлением.
– Мы с ней, наверно, чуть-чуть разминулись, пришли сразу после нее. Все пошло наперекосяк после того, как свидетель опознал машину у кафе “Афина”. Тед запаниковал. Позвонил мне: “Ты зачем их всех убил?” Я ответил, что они меня видели. И вот тут Тед сказал: “Гордон и был нашим партнером! Это он убил Джеремайю! Это он хотел, чтобы мы убили Меган! Ни он, ни его семейство никогда бы нас не выдали!” Тогда-то он и рассказал, как мэр в середине июня стал его сообщником.
* * *
Середина июня 1994 года
В тот день Тед Тенненбаум пришел к Гордону домой поговорить про кафе “Афина”. Ему хотелось закопать топор войны. Он устал жить в вечном напряжении. Гордон принял его в гостиной. Спускался вечер. Гордон посмотрел в окно и кого-то заметил в парке. Теду со своего места не было видно, кого именно. Мэр мрачно произнес:
– Некоторым людям не место на этом свете.
– Кому это?
– Не важно.
В эту минуту Тед почувствовал, что Гордон, возможно, тот самый человек, которого он ищет. И решил рассказать ему про свой план.
* * *
В комнате для допросов Майкл продолжал свой рассказ:
– Сам того не зная, я убил нашего партнера. Наш гениальный план потерпел фиаско. Но я был уверен, что полиция до Теда не доберется, ведь он никого не убивал. Я не подумал, что они выйдут на торговца оружием, а от него – на Теда. Он какое-то время прятался у меня. У меня не было другого выхода. Его фургон стоял у меня в гараже. В конце концов его точно должны были найти. Я умирал от страха: если полиция его обнаружит, мне тоже крышка. В итоге я выставил его вон, угрожая оружием, оно ведь осталось у меня. Он уехал, а через полчаса за ним уже гналась полиция. В тот день он погиб. Полиция сочла его убийцей. Я был спасен. Навсегда. Я отправился к Миранде, и с тех пор мы не расставались. О ее прошлом никто не знал. Родня полагала, что она два года жила в сквоте, а потом вернулась домой.
– А Миранда знала, что вы убили Меган и Гордонов?
– Нет, она ничего не знала. Но думала, что это я убрал Джеремайю.
– Потому она мне и солгала, когда я ее на днях допрашивала, – поняла Анна.
– Да, она выдумала историю с татуировкой, чтобы меня защитить. Она знала, что убийство Джеремайи Фолда вы тоже расследуете, и боялась, что вы доберетесь до меня.
– А Стефани Мейлер? – спросил Дерек.
– Островски поручил ей расследовать это дело. В один прекрасный день она явилась в Орфеа поговорить со мной и порыться в архиве газеты. Я предложил ей место в “Орфеа кроникл”, чтобы она была на глазах. Надеялся, что она ничего не найдет. Несколько месяцев она топталась на месте. Я пытался ее отвлечь, звонил ей анонимно из телефонов-автоматов. Подталкивал ее на ложный след, к волонтерам, к фестивалю. Назначал ей встречи в “Кодиаке”, а сам не приходил, тянул время.
– Нас вы тоже пытались направить по фестивальному следу, – заметил я.
– Было дело, – согласился он. – Но Стефани умудрилась найти Кирка Харви, и тот ей сказал, что убийца метил в Меган, а не в Гордонов. Она все рассказала мне. И хотела рассказать полиции штата, но не раньше, чем получит доступ к досье. Надо было что-то делать, она бы все выяснила. Я в последний раз анонимно ей позвонил, пообещал открыть большой секрет двадцать третьего июня и назначил ей встречу в “Кодиаке”.
– В тот день она приходила в окружное отделение полиции штата, – сказал я.
– Я не знал, что буду делать вечером. Не знал, то ли мне с ней поговорить, то ли сбежать. Зато я знал, что не хочу все разом потерять. Она пришла в “Кодиак” к шести часам, как мы и договорились. Я сидел за столиком в глубине зала, поодаль. Весь вечер наблюдал за ней. Наконец в десять часов она ушла. Надо было что-то делать. Я позвонил ей из автомата и назначил встречу на парковке пляжа.
– И поехали туда.
– Да, она меня узнала. Я сказал, что все ей объясню, покажу нечто очень важное. Она села ко мне в машину.
– Вы хотели отвезти ее на островок на Бобровом озере и убить?
– Да, там бы ее никто не нашел. Но когда мы подъезжали к Оленьему озеру, она поняла, что я замышляю. Не знаю, каким образом. Шестым чувством, наверно. Выскочила на ходу из машины и побежала в лес, я погнался за ней и поймал ее на берегу. Я ее утопил. Толкнул тело в воду, оно камнем пошло ко дну. Я вернулся к машине. В этот момент мимо кто-то проехал. Я перепугался и сбежал. Ее сумка осталась у меня в машине. Там лежали ключи. Я отправился к ней и обыскал ее квартиру.
– Вы хотели забрать ее расследование, – сказал Дерек, – но ничего не нашли. Тогда вы послали самому себе сообщение с телефона Стефани, чтобы выгадать время, пока все считают, что она просто отлучилась. Потом сделали вид, что кто-то ограбил редакцию, чтобы забрать ее компьютер, и это обнаружилось лишь несколько дней спустя.
– Да, – кивнул Майкл. – В тот же вечер я выбросил ее сумку и телефон. Ключи я сохранил, они могли пригодиться. А потом, через три дня, вы, Джесси, приехали в Орфеа, и я впал в панику. Вечером я вернулся в квартиру Стефани и перерыл там все. Но тут появились вы, а я считал, что вас уже нет в городе. Мне ничего не оставалось, как ослепить вас слезоточивым газом и сбежать.
– А потом вы устроились как можно ближе и к расследованию, и к спектаклю, – сказал Дерек.
– Да. И мне пришлось убить Коди. Я знал, что он вам рассказал про книгу Бергдорфа. Как раз в этой книге Гордон и написал имя Меган. Мне уже казалось, что все вокруг знают, что я совершил в 1994 году.
– А потом вы убили еще и Костико, потому что он мог вывести на вас.
– Да. Когда Миранда мне рассказала, что вы ее допрашивали, я подумал, что вы отправитесь и к Костико. Я не знал, вспомнит он мое имя или нет, но рисковать было нельзя. Я выследил его по дороге из клуба домой, чтобы выяснить, где он живет. Позвонил в дверь, наставил на него револьвер. Дождался ночи и заставил его отвезти меня на Бобровое озеро и переправить на лодке на островок. Там я его застрелил и закопал.
– А потом была премьера спектакля, – сказал Дерек. – Вы думали, Кирк Харви знает, что убийца – вы?
– Я хотел исключить любую случайность. Пистолет я пронес в Большой театр накануне открытия фестиваля. Перед тем, как всех стали обыскивать. А потом спрятался на мостках над сценой и смотрел представление, готовясь стрелять в актеров.
– Вы подумали, что Дакота сейчас назовет ваше имя, и выстрелили в нее.
– У меня была паранойя. Я был не в себе.
– А я? – спросила Анна.
– В субботу вечером, когда мы заезжали ко мне домой, я в самом деле хотел повидать дочек. Я видел, как ты выходишь из ванной и смотришь на это фото. Я сразу догадался, что ты что-то поняла. После Бобрового озера я сумел скрыться, твою машину я бросил в лесу. Ударил себя камнем по голове, нашел обрывок веревки и связал себе руки.
– И все это вы совершили, чтобы никто не узнал вашу тайну? – спросил я.
Майкл посмотрел мне прямо в глаза:
– Убив один раз, вы можете убить и второй. А убив дважды, можете перебить все человечество. Границ не остается.
* * *
– Вы были правы с самого начала, – сказал нам Маккенна, выходя из комнаты для допросов. – Преступником был именно Тед Тенненбаум. Но не он один. Браво!
– Спасибо, майор, – ответил я.
– Джесси, можем мы надеяться, что ты еще немного поработаешь в полиции? – спросил майор. – Кабинет я тебе освободил. А ты, Дерек, если вдруг надумаешь вернуться в уголовный отдел, знай, что место тебя ждет.
Мы с Дереком пообещали подумать.
Когда мы выходили, Дерек предложил нам с Анной:
– Не хотите поужинать сегодня у меня? Дарла готовит жаркое. Могли бы отметить завершение дела.
– Это здорово, спасибо, – сказала Анна, – но я обещала своей подружке Лорен поужинать с ней.
– Жалко, – расстроился Дерек. – А ты, Джесси?
– А у меня вечером свидание, – улыбнулся я.
– Да ну? – изумился Дерек.
– С кем это? – осведомилась Анна.
– Потом расскажу.
– Ишь, какой загадочный, – хмыкнул Дерек.
Я помахал им рукой, сел в машину и поехал домой.
* * *
В тот вечер я отправился в Саг-Харбор, в свой любимый французский ресторанчик. Подождал ее на улице, с цветами. А потом увидел ее. Анну. Она сияла. Повисла у меня на шее. Я нежно коснулся пластыря на ее лице. Она улыбнулась, и мы слились в поцелуе. Потом она спросила:
– Думаешь, Дерек догадывается?
– Вряд ли, – усмехнулся я.
И снова ее поцеловал.
