С того момента как в еще не горевших магазинах бизнесмена Георгия Арутюнова были установлены скрытые видеокамеры, прошла неделя. Гуров занимался текущими делами, коллеги бдительно отслеживали ситуацию на «оптовках».

Время от времени справляясь о том, нет ли новостей, Лев неизменно получал отрицательный ответ.

– Я же говорил, что пожаров больше не будет, – задержавшись как-то вечером, сказал он Орлову. – Что-то там такое еще до того произошло.

– До чего, «до того»? – недоумевающе посмотрел на него Орлов.

– До того, как мы установили камеры.

– Это ты опять с интуицией со своей? Снова о «чувствах» хочешь поговорить? – недовольно нахмурился генерал.

– А чем тебе интуиция плоха? Очень полезная вещь, между прочим. И в жизни, да и в работе очень часто помогает.

– Вот-вот, давай-ка лучше о работе, о реальных вещах поговорим. Интуиция – это, конечно, очень мило, но мне как-то спокойнее, когда есть реальные факты. А реальные факты свидетельствуют, что пожары случались с промежутками как минимум в месяц. Рано еще делать выводы. Надо подождать.

Гуров не возражал. Дел у него хватало и без магазинов Арутюнова. Там ситуация полностью была под контролем, и Лев не сомневался, что стоит произойти малейшим изменениям, он узнает о них первый.

Обсудив с начальником насущные вопросы и последние новости, Гуров поехал домой.

Открыв дверь в свою квартиру, он уже в коридоре учуял аппетитные запахи и понял, что у жены сегодня нет вечернего спектакля.

– Что празднуем? – поинтересовался он, пройдя на кухню и увидев на столе целую коллекцию разнообразных салатов.

– Да так, ничего особенного, – улыбнулась Мария. – Просто посетило кулинарное вдохновение. Зато теперь несколько дней можно не заморачиваться насчет того, что поесть. Мой руки, мясо сейчас будет готово.

Когда насытившийся полковник с довольным видом положил вилку и нож рядом с пустой тарелкой, Мария пристально взглянула на него, как бы оценивая степень «готовности», и присела рядом за стол.

– Послушай, Лева, тут такое дело…

Многообещающее вступление обеспокоило Гурова, и он с тревогой спросил:

– Что-то случилось?

– Ну, не то чтобы… Нет, ты не волнуйся, с нашими все в порядке. Просто девочки меня попросили. Точнее – Люся. Люся Стручкова попросила узнать. Может быть, ты согласишься…

– На что? – нахмурившись, спросил Лев, уже догадываясь, к чему клонит жена. – И что это за Люся? Подруга твоя?

– Да. Это актриса наша. Давно уже работает. Очень хорошая и душевная женщина. Никогда не пройдет мимо чужого горя.

– Ну да. Особенно если у нее есть подруга вроде тебя, тоже очень душевная и неравнодушная, а у этой подруги работает в полиции муж. Что, угадал? Люся Стручкова хочет подкинуть мне работенку? Кого-то нечаянно убили или ограбили?

– Фу, что ты говоришь, Лева! Что значит, «убили»? И главное – нечаянно! Как можно нечаянно убить? Скажешь тоже! Просто у ее подруги, Ирины, племянник пропал. Очень грустная история. У мальчика никого нет, мать умерла, отца, кажется, вообще не было.

– Как же он тогда на свет появился?

– Ну, то есть не то чтобы совсем не было, а просто не жил он с ними. Я всех подробностей не знаю, это лучше у Ирины спросить. Но факт тот, что больше недели назад мальчик исчез и до сих пор не появился. Ирина очень беспокоится, он ей как родной. После смерти матери она как бы стала опекать его, присматривать. За мальчиком, в смысле. Что ж, если у человека никого не осталось, это вполне понятно, даже очень самоотверженно с ее стороны. Наверное, и своих проблем хватает, а она еще и чужие не побоялась на себя взвалить. И вот вдруг такое происшествие. Странное. Люся с Ириной давно дружат, они в одном классе учились. Поэтому она и просила меня узнать, не можешь ли ты чем-то помочь?

– Что-то подсказывало мне, – с обреченным видом проговорил Лев. – И главное, какая железная логика! Люся попросила тебя узнать, не могу ли я помочь ей, потому что она дружит с Ириной. Как тут не помочь, при таких-то веских основаниях!

– Да ладно, Лева, не вредничай, – улыбаясь, уговаривала Мария. – Мало ли, может, там действительно что-то плохое случилось. Все-таки целую неделю мальчик на горизонте не появляется.

– А который годик мальчику? – поинтересовался Гуров.

– По-моему, где-то двадцать пять – двадцать шесть. Это надо уточнить у Ирины. Если бы ты согласился поговорить с ней…

– Двадцать шесть?! Ничего себе, «мальчик». Я в двадцать шесть уже…

– Да ладно, Лева, не бурчи. Нужно помочь людям. Давай я продиктую тебе номерок, а ты, когда будет время, позвонишь, выслушаешь человека и подумаешь, что там можно сделать. Ладно?

– А ты и номерок взяла? – саркастически улыбнулся Лев.

– А как же! – полностью игнорируя этот сарказм, проговорила Мария. – И номерок, и адрес. На всякий случай. Ирина ее зовут. Ирина Субботина.

– «На всякий случай», – передразнил Гуров. – То есть мое стопроцентное согласие здесь, как я понял, подразумевалось само собой? Просто изначально, да? А как вкрадчиво подъезжала! «Может быть», «не согласишься ли»… Лицемерка! На поверку-то вон оно что оказалось. Мне не только телефон, мне уже и адресок приготовили. Тут уж хоть соглашайся, хоть не соглашайся, а не отвертишься.

– Правда?! Так ты поговоришь с ней? – радостно воскликнула Мария, так, будто дело было уже решено.

– Не помню, чтобы я что-то такое…

– Ну, вот и отлично! Сейчас позвоню Люсе. Как она обрадуется! Ты у меня просто чудо!

Чмокнув обескураженного мужа в щечку, Мария упорхнула в другую комнату и начала оживленно щебетать по телефону.

«Женщины…» – философски резюмировал Гуров, поднимаясь из-за стола.

Несмотря на скептическое отношение к просьбе жены, разговор полковника с Ириной Субботиной состоялся уже следующим вечером.

У него в разработке было одновременно три дела, и в конце рабочего дня он собирался навестить важного свидетеля по одному из них. Уточнив адрес, Лев выяснил, что нужный ему гражданин проживает в Бирюлево, на улице Деловой. Вспомнив, что недавно где-то уже слышал это креативное название, он перебрал в уме варианты и вновь вернулся ко вчерашнему разговору с женой.

На улице Деловой проживала та самая Ирина Субботина, с которой его так настойчиво просили поговорить. И теперь, похоже, сама судьба устраивала все так, что разговор этот неминуемо должен был произойти в самое ближайшее время.

Добравшись до Бирюлева, Гуров отыскал дом нужного ему человека и около часа вел довольно напряженную беседу, стараясь получить от него нужные сведения. Очевидец оказался осторожным и боязливым. Очень хорошо зная, что никакая опасность ниоткуда ему не грозит, он тем не менее предпочитал перестраховаться и высказывался до обидного неконкретно, кажется, лишь из соображений «как бы чего не вышло».

Каждую незначительную деталь Гурову приходилось вытягивать как клещами и, завершая этот непростой разговор, он чувствовал себя так, будто пробежал марафонскую дистанцию.

– Приятно было пообщаться с вами, – на прощание высказал он двусмысленный комплимент и вышел на свежий воздух.

Бормоча себе под нос отрывочные ругательства, дошел до машины и сел на водительское место. С приятным чувством, что мучения наконец закончились, он уже завел двигатель, чтобы ехать домой, но тут ему вспомнилось поручение жены, и все приятные чувства моментально испарились.

– Вот черт! – выругался он вслух. – Мало того что чудак этот все нервы вымотал, еще с какой-то бабой говорить придется. Если она окажется такой же полоумной, как это парень, я за себя не отвечаю.

Тяжко вздохнув, Лев достал телефон и активировал номер Ирины Субботиной, который недавно так заботливо диктовала ему жена.

– Алло? – послышался вопросительный и немного неуверенный голос.

– Добрый вечер. Я бы хотел поговорить с Ириной Субботиной.

– Это я.

– Очень приятно. Оперуполномоченный Гуров. Я звоню по просьбе жены, Мария говорила, что у вас возникли какие-то проблемы с племянником. Честно говоря, не знаю, чем смогу здесь помочь, но поскольку супруга настаивала…

– Гуров! – воскликнула Ирина. – Надо же! Значит, Люсе все-таки удалось… Она говорила, что у одной из актрис муж полицейский и даже какой-то важный чин. Но я, честно говоря, почти не надеялась… Надо же! Так, значит, вы готовы мне помочь?

– Если это будет в рамках моей компетенции, – осторожно сказал Гуров. – Прежде чем давать ответ, мне необходимо более подробно ознакомиться с вашей проблемой, понять, в чем суть. Если у вас кто-то пропал, возможно, гораздо эффективнее будет решить эту проблему по традиционной, так сказать, схеме. Вы идете в полицию, подаете заявление о том, что у вас пропал племянник, что уже достаточно долгое время вы не можете выйти с ним на контакт, компетентные сотрудники регистрируют его и целенаправленно занимаются именно вашим делом. Уверен, так его гораздо быстрее найдут, чем если этим займусь я. Уделять внимание вашему делу я смогу лишь урывками, от случая к случаю, после основной работы. Сами понимаете, при такой схеме не удастся быстро достигнуть результата.

– Да, я понимаю, – сокрушенно проговорила Ирина. – Но… Видите ли… Витя, он… он как бы мне не совсем племянник…

– То есть?

– Мы с Верой, с матерью его, дружили просто. А теперь она умерла, и у парня никого не осталось. Совсем. Вот я и взялась за ним, так сказать, присматривать. Да только, видно, не доглядела. Пропал он, вот уж больше недели не показывается. А заявление официальное, боюсь, не примут, я ведь ему никто. Поэтому и стала узнавать у знакомых, может быть, может кто помочь. А тут Люся. Одноклассницы мы с ней, в школе вместе учились. У нас, говорит, у одной актрисы муж в полиции работает. Я, говорит, спрошу. Ну, вот и… спросила.

– Понятно. Но прежде чем понять, смогу ли я помочь в вашем деле, мне нужно более подробно ознакомиться с деталями. Мы можем встретиться, поговорить?

– Да, конечно, – оживилась Ирина. – Назначайте любое время, я подойду. Могу отпроситься с работы. У нас начальство лояльное, отпускает, если очень нужно. Думаю, войдут в положение.

– Отпрашиваться с работы не нужно. Я сейчас нахожусь в Бирюлеве, даже как раз на вашей улице. Приехал по делам и вспомнил, что жена просила поговорить с вами. Если вы сейчас дома, я могу зайти.

– Вы – здесь?! – В голосе Ирины слышалось неподдельное изумление. – Надо же! Просто как в сказке. Да, конечно, я дома. Буду очень рада видеть вас. Удивительно…

Ирина еще продолжала говорить что-то, выражая свое изумление «сказочным чудом», но Гуров не слушал. Он вновь завел двигатель и, проехав пару кварталов, остановился перед домом, номер которого был указан в адресе, продиктованном женой.

Набрав на домофоне номер квартиры и дождавшись, когда Ирина откроет дверь, Лев вошел в подъезд и поднялся на седьмой этаж.

Через минуту он уже разговаривал с невысокой худощавой женщиной, смотревшей на него недоверчиво и с любопытством, как бы еще не до конца веря, что все это происходит наяву.

– Проходите, пожалуйста, – пригласила его Ирина в небогато убранную комнату. – Присаживайтесь. Могу предложить кофе или чай. Что предпочитаете?

– Ничего не нужно, не стоит беспокоиться, – ответил Гуров. – Давайте просто поговорим. Расскажите мне, что случилось, когда пропал ваш… знакомый, и что, по вашему мнению, могло спровоцировать это исчезновение.

– Спровоцировать? – Ирина задумалась, будто ей только сейчас пришла мысль, что произошедшее не было случайностью, а могло иметь вполне конкретные причины. – Не знаю. Может, и правда что-то могло… спровоцировать. Он ведь, Витек-то, тоже не особенно примерным был. Пай-мальчиком его не назовешь.

– Давайте начнем с начала. Как давно вы были знакомы с матерью молодого человека? Вера, если не ошибаюсь? Видимо, у вас были очень близкие, доверительные взаимоотношения, если вы к ее сыну относитесь, как к родственнику.

– Вообще-то мы не родственники, конечно. Просто дружили с Верой и знакомы были с незапамятных времен, это вы точно подметили. Всю жизнь прожили на одной площадке, детей вместе растили. У меня муж ушел, получше нашел себе, а у Веры его и не было никогда. Вот и карабкались вдвоем по жизни. Где она мне поможет, где я ей. С детьми посидеть, в магазин сходить. В общем, как родные были. Потом дочка у меня замуж вышла, в другой район переехала, а сын на заработки стал ездить по вахтам. Почти не вижу его. Остался только Витек. Этот вот самый Верин сын. Он помладше моих будет. Они как раз разлетелись у меня, голубки, а тут и он подрастать начал, вроде как на замену. Тоже как родной мне был. А потом Вера умерла, так я и присматривала за ним по привычке.

– А что, у Веры вообще не было никаких родственников?

– Нет, не было. То есть были, конечно, родители, но умерли рано, она только-только школу успела окончить. Сердце слабое, это, похоже, семейное у них. Вот и Вера тоже рано умерла и до пятидесяти не дотянула. Это разве возраст?

– Тоже проблемы с сердцем?

– Да, инфаркт. Не смогли откачать в больнице. Вот и остался Витек у нас сиротой.

– Давно это случилось?

– Около года назад. Сейчас октябрь, а она в прошлом ноябре скончалась.

– То есть нельзя сказать, что исчезновение Виктора может быть как-то связано с депрессией по поводу смерти матери. Ведь времени уже прошло достаточно много.

– Нет, депрессии у него не было. Погоревал, конечно, расстроился. Пьяный ходил дня три. А потом ничего, отошел.

– А кроме смерти матери, за это время у Виктора не было сильных стрессов? Каких-то волнений, неприятностей?

– Откуда ж мне знать? – простодушно ответила Ирина. – Разве он расскажет? Он и с матерью не особенно делился, а мне и вообще ничего не говорит. Здрасте, тетя Ира, до свиданья, тетя Ира. Вот и весь разговор.

– Как же тогда вам удавалось «присматривать» за ним, если вы совершенно не в курсе его дел?

– Так вот и удавалось. Где у друзей спросишь, где сама увидишь. Он, Витек-то, из себя не очень-то мощный, худой скорее. И так худой, а иногда смотришь – совсем нос заострился, и круги синие под глазами. Значит – без денег сидит. Ну, и зайдешь по-соседски, дескать, пекла сегодня или блины жарила, бери, угощайся. Мамку помяни. Подкармливала иногда, а когда и денег давала. У меня и у самой-то немного, иногда даже сын мне «дотации» присылает. Но тут как не помочь? Вера посмотрит оттуда, скажет, сына голодом уморила.

– Но, если я правильно понял, он и сам уже не маленький. Сколько ему было на момент исчезновения?

– Двадцать пять. В декабре двадцать шесть должно было исполниться. Зимний он у нее.

– Ну вот. Не малое дитя, кажется, и сам уже мог бы зарабатывать, а не у соседей просить.

– То, что мог бы, это точно. Только, похоже, не очень-то он хотел зарабатывать. Сначала работы эти менял одну за другой, а потом и вообще занятие это забросил. Скучно стало работать. Решил фортуну за хвост поймать.

– То есть? – навострил уши Гуров.

– А то и есть. Стал он временами деньги приносить. Вера сначала обрадовалась было, вот, мол, наконец-то выправился, за ум взялся. А потом смотрю – снова невеселая ходит. Чего, говорю, опять стряслось? Да вот, отвечает, Витя денег опять принес. Так чего же, говорю, ты кислая такая? Радоваться надо. Плохо, что ли, – деньги-то? Оно, конечно, не плохо, вздохнула Вера, только непонятно откуда. На работу не ходит, целыми днями дома сидит, по вечерам только пропадает куда-то. Куда, не рассказывает. Иногда возвращается очень злой, недовольный. А иногда – веселый.

– И при деньгах?

– Ну да. Вера уж чего только не передумала. И что ворует он, и что наркотиками торгует. Извелась вся, а тому все нипочем. Я, говорит, мама, на такой работе работаю, там специальный вечерний график. А какой уж там график? Ежу понятно – с отморозками какими-нибудь связался, да и промышляют неизвестно чем по ночам. Может, и правда воруют, а может, и похуже что. Кто его знает? Он ведь не говорит. Я вот из-за этого еще беспокоюсь. Думаю, вдруг дружки эти самые его секретные что-нибудь подстроили? Или подставили его, или, может, избили просто. Лежит сейчас в канаве какой-нибудь, даже помочь ему некому. Найдите парня, очень вас прошу. Как же мне перед Верой потом… Что я ей скажу?

– Так, значит, «секретные дружки», к которым по вечерам уходил Виктор, вам неизвестны? – пытливо глядя в глаза Ирине, спросил Гуров.

– Нет, неизвестны. Разве ж он скажет?

– Но вы сами только что говорили, что иногда о делах Виктора спрашивали у друзей. Что это за друзья?

– А, эти-то! Да нет, это совсем не те. Это мальчишки наши соседские. Они, может, и не такие друзья ему, но все равно с ними он больше общался, чем со мной. Ровесники, им общий язык найти проще. А я уж после, как партизан, задним числом выведываю, что и как.

– А эти друзья не говорили вам, куда Виктор по вечерам ходит и что это у него за такая «специальная» работа?

– Нет, не говорили. Я пыталась расспрашивать, но они только плечами пожимают. Это, говорят, его дела, мы не вмешиваемся. Только не нравились мне эти дела, вот что я вам скажу. Никогда не нравились. Вот и Вера тоже… Она, может, из-за этого и не дожила свое. Из-за этих его «дел». Сама-то не говорила мне, тоже скрытная была. Это у них, похоже, в роду. Все в себе держала, наружу не выплескивала. Но я ведь вижу, мне говорить необязательно.

– Переживала из-за сына?

– Конечно. Как тут не переживать, если видишь, что беспутным парень растет? Поневоле будешь переживать. Может, в отца пошел.

– А что, отец у Виктора тоже «беспутный» был? – с интересом спросил Гуров.

– Не знаю. Вера про него не рассказывала почти. Но, наверное, не очень завидный вариант был. Если бы что-то стоящее, она наверняка и рассказывала бы, и жила бы с ним. А тут – все молчком да тайком. Я и не расспрашивала особенно. Вижу, что ей неприятно, зачем, думаю, приставать. Только, как я поняла, Вера сама с ним жить не захотела. Не потому что он там бросил ее или еще что-то, нет. Это ее было решение.

– Что ж, если сама не захотела жить, значит, вариант и правда был не завидный, – согласился Лев. – А сам Виктор не общался с отцом? Может быть, эти самые загадочные «дела», которыми он тайком занимался, пришли, так сказать, по «родственной линии»?

– Не знаю, кажется, не общался. Он, по-моему, даже и не знал его, отца-то. Просто гены, наверное. И отец был беспутный, и сынок по той же дорожке пошел. Не пересилило, видать, воспитание. Сама-то Вера, она совсем не такая была. Умница, образованная. И как только угораздило ее с подобным типом связаться? Молодо-зелено. Витька своего она, конечно, только хорошему учила. Но, видать, не выучила. В детстве-то еще мамку слушался, вроде старался чего-то там… учиться, вести себя хорошо. А как в возраст входить начал, тут уж мамка ему не указ. Сам большой и без мамки знает, как свою жизнь строить. Вот и устроил. Где теперь его искать? Неизвестно. И Вера без времени ушла, а теперь и Витек еще. Что за напасть на них такая?

– Вы упоминали про друзей. С кем чаще всего общался Виктор? Можете назвать имена, фамилии?

– Вообще-то он со многими общался, – задумчиво произнесла Ирина. – Все уж здесь по сто лет живут, все друг друга знают. Но чаще всего, наверное, с Димой. Дима Сорокин, в соседнем подъезде живет, с ним они со школы еще дружили. Да еще Валёк частенько приходил в их компанию.

– Валёк?

– Да, Валя. Валентин Быстров. Тоже в нашем доме живет. Вот с ними Витя общался, наверное, чаще других. С остальными, конечно, тоже контактировал, но так, постольку-поскольку. Чаще всего с Димой и с Валей.

– А их вы не расспрашивали о том, куда мог пропасть Виктор?

– Как же не расспрашивала! – с чувством воскликнула Ирина. – В первую очередь их расспрашивала. Только не знают они. Да оно и понятно. Они ведь на работе целый день, когда им за Витьком следить, где он там бродит, чем занимается. Ребята-то хорошие, правильные. Дима в магазине работает, Валёк в автосервисе. Вкалывают с утра до ночи, дома только по выходным. А этот… каждый день у него – выходной. Беспутный, он беспутный и есть. Только все равно жалко. Да и Вера… Что я потом ей скажу?

– Значит, Дмитрий работает в магазине? – перевел разговор в конструктивное русло Гуров. – В каком, если не секрет? Думаю, с друзьями Виктора мне в любом случае полезно будет пообщаться.

– Дима-то? Да вот тут недалеко, в супермаркете. Удачно так, близко к дому работу нашел. Хоть на дорогу время не тратит. А то и так чуть не до одиннадцати ночи их там задерживают. Это, считай, только домой приехал, сразу обратно ехать нужно. В смысле – если живешь далеко.

– Да, неудобно, – согласился Гуров. – А Валентин? У него работа тоже близко?

– Нет, Валёк ездит. Правда, работа у него тоже здесь, в Бирюлево, но на окраине где-то, на выселках. Я как-то расспрашивала его, он сказал, что большое там предприятие у них, не только легковушки, но и грузовики ремонтируют. Солидная организация.

– А название, случайно, не сказал?

– Нет, название не догадалась спросить. Но если вам нужно, я могу узнать. Мы с ним почти каждый день видимся, с Валей-то. В одном доме живем.

– Да нет, специально спрашивать не нужно, Ирина, думаю, к тому времени я уже узнаю сам. Вы ведь, наверное, тоже целый день на работе. Думаю, у меня быстрее получится пробить эту информацию.

– Да, конечно, – с уважением взглянула на него Ирина. – Вы ведь полицейский. У вас возможностей, конечно, больше. Отыщите парня, очень вас прошу. Ведь никого у него не осталось. И я прошляпила. Что теперь Вере скажу? Эх, Витя, Витя… И куда только завела она тебя, твоя дорожка?

– Не отчаивайтесь, Ирина, – посчитал нужным успокоить расстроенную женщину Гуров. – Возможно, все не так фатально. Виктор мог задержаться у друзей, мог куда-то уехать. Вы сказали, что с его матерью жили на одной площадке. Я так понимаю, квартира осталась, и Виктор проживает от вас в самой непосредственной близости?

– Да, вон она, напротив, его квартира, – проговорила Ирина, указав рукой в сторону входной двери.

– Вы пытались звонить туда или стучать?

– Да что толку? Пыталась, конечно, все на чудо надеялась. Только чего пытаться, когда нет его там.

– Почему вы так в этом уверены?

– Как же мне не быть уверенной, когда я сама видела, как он уходил.

– В самом деле? Расскажите об этом поподробнее.

– Да какие там подробности, – небрежно махнула рукой Ирина. – Как обычно, вечером слышу – дверь хлопнула. Выглянула в «глазок», смотрю – Витя замок закрывает, ключом щелкает. Вот, думаю, опять на «работу» свою пошел. Хоть бы денек пропустил, так нет! До того аккуратно расписание соблюдает, просто как на военном предприятии. Ну вот, ушел, значит он, и все. Больше ни звука. И так по сей день.

– А обычно звуки бывали?

– Да, когда он приходил, я тоже обычно слышала. Я спать-то поздно ложусь. Целыми днями на работе, дома пока все переделаешь, уже ночь. Вот и Витек где-то около этого времени обратно возвращался. В час, во втором. Я в кровать лягу, засыпать начинаю и слышу – у него опять дверь хлопнула. Пришел, значит. Ну, я и сплю себе спокойно. Как условный сигнал для меня, команда «отбой», – усмехнулась Ирина.

– И так было каждый день? Всегда вы слышали эти «условные» хлопки дверью?

– Да нет, не всегда, конечно. Но так или иначе Витю я каждый день видела. Когда в «глазок» посмотрю, когда сама выйду, поговорю с ним, узнаю, как дела. А тут – ни звука. Ни ночью не пришел, ни утром.

– И другие его тоже не видели? Соседи, знакомые? Те же друзья, Валя с Димой?

– Нет, никто. Пропал он. Не приходил больше.

– Хорошо, Ирина, я понял. Постараюсь помочь вам, чем смогу. Кстати, чтобы наводить справки, мне нужна будет его фамилия.

– Седов, – с готовностью ответила Ирина. – Седов Виктор Геннадьевич.

– Это фамилия по отцу?

– Нет, фамилия Веры. Я ведь говорила вам, не такой это был отец, чтобы с гордостью носить его фамилию. Вот Вера и решила на себя записать. Но отчество, насколько я знаю, его, Гены этого.

– А что-то еще про Гену известно?

– Нет, кажется, все. По крайней мере, лично я больше ничего не знаю. Я ведь говорила вам, Вера неохотно рассказывала.

– Ясно. Спасибо, Ирина, за информацию, посмотрю, что мне удастся сделать. Сведений, конечно, немного, но хотя бы есть имя, это уже хорошо. Не помешала бы еще фотография. У вас не найдется, случайно?

– Нет, к сожалению. Сейчас ведь фотографии все больше в телефонах хранят. С друзьями он фотографировался, наверное, даже у сына моего, кажется, парочка кадров была. Но это – в его телефоне, а не в моем, так что эти фотографии далеко сейчас, вместе с ним в командировке. А мне с Витей фотографироваться, сами понимаете, причин нет. Вот Вера осталась. И в телефоне есть у меня, и на обычных снимках в альбоме. А Вити нет. Вы, если с мальчишками разговаривать будете, спросите, может, у них в телефонах найдется. Все-таки они часто общались, может, и фотографировали друг друга.

– Что ж, возможно, я так и сделаю.

– Найдите его. Пожалуйста, – жалобно глядя в лицо Гурову, еще раз повторила Ирина. – Что же я Вере скажу? Прошляпила парня…

Чтобы хоть как-то успокоить расстроенную женщину, Лев вновь пообещал сделать все, что в его силах, и стал прощаться.

По дороге домой он анализировал разговор с Ириной и все больше склонялся к мысли, что причина исчезновения Виктора Седова имеет криминальный характер.

Своеобразный режим дня парня, который целый день плевал в потолок и лишь по вечерам исчезал на какую-то загадочную «специальную» работу, только лишний раз подтверждал эту догадку.

«Ворует или наркотой торгует? Что ж, ничего невероятного нет. И эмоции его после этой «работы» вполне объяснимы. То злой и «пустой», то радостный и при «бабках». Очень логично. Фортуна – дама капризная. У тех же воров удача не всегда катит, а с перемежечкой».

Определяя, с чего начать поиски, Гуров пришел к выводу, что лучше всего использовать традиционную схему и сначала навести справки в моргах. Поговорить с друзьями, конечно, тоже будет полезно, но для начала нужно убедиться, что нигде не обнаружен труп Виктора Седова. По крайней мере, официально. А еще, если Виктор контактировал с местными криминальными элементами, в поисках могут помочь коллеги.

«Жаль, в Бирюлево у меня нет «личных контактов». Нужно у Стаса спросить, возможно, у него есть знакомые. Выйти на местного участкового да поговорить с ним по душам. Хороший участковый всегда знает в своем районе все «злачные места» наперечет, а очень хороший в подобных местах имеет и собственных «агентов». Может, кто-то из них выведет на этого Виктора», – продолжал размышлять Лев, уже подходя к своему дому.

– Что так поздно? – недовольным вопросом встретила в коридоре Мария. – Снова неотложные дела?

– Да уж, неотложные, – с досадой бросил он. – Точнее – доложенные. Или – добавленные. Мало у меня своих, так еще любимая супруга норовит добавить. С Ириной твоей разговаривал.

– Ой, правда?! – просияла Мария. – Какой же ты молодец! Ездил к ней или по телефону?

– Ездил. У меня свидетель почти по тому же адресу проживает. На той же улице. Заехал к нему, а потом вспомнил, что Ирина твоя там же, на Деловой квартирует. Созвонился, зашел в гости.

– И как? Убедила она тебя взяться за это дело? Все-таки племянник, какой-никакой, а родственник.

– Вот именно, что «никакой». Никакой он ей не племянник.

– То есть как это? – удивилась Мария.

– А вот так. Знакомый просто, «присматривает» она за ним. С матерью его дружила, потом эта мать умерла, и у парня никого не осталось. А потом и сам пропал.

– Какой ужас! – воскликнула Мария, приложив ладони к щекам. – Так тогда тем более… тогда обязательно нужно его искать. Как же так… совсем один человек на свете.

– Ну, не совсем один, – поправил Гуров. – Нашелся же кто-то, позаботился о нем, побеспокоился. И меня побеспокоил. Так что «один на свете», это ты преувеличила.

– Все равно. Как это – без отца, без матери остаться. Мало ли что в жизни может случиться, и, считай, никакой защиты нет. Компания плохая или бандиты какие-нибудь нападут, а ему и за помощью не к кому обратиться. Так ты будешь его искать?

– Попробую. Завтра пошлю запросы на вокзалы, не убывал ли такой гражданин. Ну и… в морги.

– Ну вот! Сразу – в морги. Может, он жив-здоров, чего зря беду накликать?

– Я беду не накликаю, а проверить нужно. Это стандартная процедура. Если человек пропадает, поиски всегда с моргов начинаются.

На следующее утро, отвлекшись ненадолго от текущих дел, Лев осуществил ту самую «стандартную процедуру», о которой накануне говорил жене.

Он разослал запросы на вокзалы и в морги, а кроме этого, используя свои профессиональные возможности, пробил данные о Дмитрии Сорокине и Валентине Быстрове.

Оба оказались вполне законопослушными гражданами с довольно стандартной биографией: школа – учеба – работа. Причем учеба и работа в обоих случаях приходились на совершенно разные сферы. Дмитрий учился на менеджера, а в результате стал работать продавцом в одном из сетевых супермаркетов. Валентин окончил строительный колледж, после чего сразу же устроился механиком в автосервис. Фирма называлась «Партнер» и, судя по адресу, действительно располагалась не в самом густонаселенном месте.

Записав в свой блокнот телефоны и адреса, Гуров занялся более актуальными вопросами, переключившись с дополнительных «заданий» на основные расследования.

Остаток дня прошел в разъездах, и к себе в кабинет он вернулся только под вечер, когда рабочий день уже подошел к концу, и снова застал Стаса на месте.

– Послушай, Стас, – обратился он к напарнику. – У тебя нет каких-нибудь полезных знакомств в Бирюлево?

– Ищешь гастарбайтеров, чтобы огород вскопали? – деловито поинтересовался Крячко.

– Не совсем. Ищу человека, который мог бы проинформировать меня о состоянии местной криминальной среды.

– Это и я могу, – бойко ответил Стас. – Состояние этой среды близко к критическому.

– Спасибо, друг. Но хотелось бы получить более подробную информацию. Там среди соблазнов мальчик один затерялся, требуется его найти. Проживает на улице Деловой. Точнее, проживал еще неделю назад. Так вот, если бы удалось побеседовать, например, с участковым, опекающим эту территорию, я был бы просто счастлив. Нет у тебя какого-нибудь выхода на наших коллег в этом прекрасном районе?

– Не знаю, подумать надо, – сосредоточенно нахмурил брови Крячко. – А почему ты решил мальчика именно в криминальной среде искать? Он что, непослушный был?

– Похоже на то. Информации вообще-то до обидного мало и о самом мальчике, и об обстоятельствах его жизни. Известно только, что там не самые блестящие гены, и то, что он в свои двадцать пять нигде не работал. Зато сматывался куда-то аккуратно каждый вечер и иногда из этих отлучек возвращался с деньгами.

– Воровство? Мелкий бандитизм? – предположил Стас.

– Все может быть. Говорю же, информации – ноль, так что рад буду всему. Может, фамилия его у кого-то на слуху, может, кто-то что-то видел или кто-то что-то слышал. Ведь что получается – ушел человек и не вернулся. Непорядок.

– Ушел-то когда? Вечером? Снова «на дело»?

– Похоже, что так.

– Хм, не знаю, – задумался Стас. – Я с этой местностью давненько дел не имел. Разве Валере позвонить? Валера Бочкин, опер. С полгода назад мы с ним дельце одно раскручивали. Как говорится, в контакте. Ничего мужик, понимающий.

– Позвони, Стас. А то у самого у меня там вообще никаких зацепок нет. Даже полугодовой давности.

– А что я с этого буду иметь? – лукаво прищурившись, поинтересовался Крячко.

– Вот гад! – в сердцах воскликнул Гуров. – Вот попросишь ты меня в следующий раз о чем-нибудь… Узнаешь тогда, что будешь иметь.

– Да ладно, чего ты взвился-то? – засмеялся Стас. – Я же просто пошутил.

– Да иди ты к черту! Шутник…

Лев в досаде швырнул на стол папку с делом, а Крячко, продолжая смеяться, достал из кармана телефон.

– Валера? – через минуту говорил он в трубку. – Это Стас. Стас Крячко. Помнишь, по Гудкову вместе работали? Да, да. Именно. Именно он. То есть я. Как жизнь молодая? Нормально? Это хорошо, что нормально. Тут у нас с коллегой вопрос накопился, как раз по твоему району. Вот звоню, хочу узнать, не сможешь ли ты помочь. Чем именно? А вот я сейчас товарищу трубочку передам, он тебе все расскажет, хорошо? Вот и чудненько. Прошу вас, Лев Иванович, агент на связи.

– Добрый вечер, Валерий, – скорчив другу злобную гримасу, взял трубку Гуров. – Меня зовут Лев. Лев Гуров.

– Гуров? – удивленно и с некоторым даже оттенком недоверия прозвучал из трубки молодой голос. – Тот самый, знаменитый?

– А я – знаменитый? – чуть усмехнувшись, проговорил полковник.

– Конечно! У нас все вашу фамилию знают.

– Отрадно сознавать. Что ж, раз я такая известная знаменитость, думаю, тем более могу рассчитывать на помощь и поддержку.

– Да, конечно, – с готовностью ответил Валерий. – Если это в моих силах – не вопрос.

– Если работаешь в Бирюлево, думаю, что в твоих. Человечек один у нас потерялся, пытаемся найти. Приветствуется любая информация.

– Как зовут? – деловито поинтересовался Валерий.

– Зовут Седов Виктор Геннадьевич. Ничего не говорит это имя?

– Боюсь, что нет, – немного подумав, ответил Бочкин. – А кроме имени, есть какая-то информация?

– Двадцать пять лет, нигде не работает, но деньги периодически бывают. Есть подозрение, что этот доход имеет криминальное происхождение. Около недели назад вечером ушел из дома, и с тех пор его никто не видел. Вот, пожалуй, и все, что мне известно.

– Да, негусто. А где проживает? Точнее, проживал?

– Улица Деловая, дом шестнадцать. Возможно, есть смысл поговорить с участковым. В общем, постарайся держать вопрос на контроле, Валерий. Если где-то всплывет эта фамилия, я буду рад любой информации.

– Вас понял, товарищ Гуров! – бодро отрапортовал Бочкин. – Если что-то появится, я обязательно отзвонюсь.

– Буду ждать, Валера. Кстати, запиши мой номер, не стоит каждый раз беспокоить Станислава Васильевича.

Продиктовав номер, Лев попрощался и передал трубку Стасу.

– Все-таки неблагодарный ты, Лева, – по своему обыкновению не преминул заметить тот. – Хоть бы спасибо сказал. Я для него, можно сказать, из кожи вон лезу, столетней давности знакомства поднимаю, а ему – хоть бы что, как будто так и надо. Вместо того чтобы поблагодарить, он еще зверские рожи корчит.

– Я знаменитость, мне можно, – усмехнулся Гуров.

– Вот, значит, как ты заговорил. Ладно, ладно. Дождешься в следующий раз, когда еще о чем-нибудь попросишь…

– Слушай, – перебил его Лев, – поздно уже, на часы лучше посмотри. Примерные мальчики уже давно баиньки улеглись, а мы с тобой все на работе сидим.

– О черт! – возопил Стас, взглянув на роковые стрелки. – Я же опаздываю!

Выскочив из-за стола, он схватил куртку, и через минуту его уже и след простыл.

С улыбкой глядя вслед другу, Гуров неторопливо поднялся с места и тоже стал собираться домой. На некоторые из его запросов ответы уже пришли, и все они, без исключения, были отрицательными. Виктор Седов не числился среди найденных покойников, не было его и среди отъезжающих ни на дальние, ни на ближние расстояния.