Разговаривая, Гуров и Арутюнов не стояли на месте, а медленно приближались к дальней двери, за которой скрылся «Аркаша».

Лев уже собирался задать очередной вопрос, но в этот момент дверь с табличкой «Администрация рынка» открылась, и в проеме появился все тот же незаменимый «Аркаша» в компании ухоженной дамы средних лет.

– Пожалуйста, проходите, Георгий Абрамович, – проговорил он. – Кабинет свободен, вы можете там побеседовать. Никто вам не помешает.

– Здравствуй, Марина, – не отвечая ему, обратился Арутюнов к даме. – Как здесь дела? Пожарные больше не приезжали?

– Ничего, Георгий Абрамович, дела более-менее, – ответила женщина. – Новых проверок, к счастью, не было. Отдыхаем. Да и сколько уж можно? За эти два дня, кажется, раз шесть наведывались.

– Что ж, не было так не было. Вот и хорошо, что не было. Мы погостим у тебя немного. Побеседуем вот… с товарищем, – неприязненно покосился он на Гурова. – Кстати, я не представил вас. Познакомьтесь – Марина Геннадьевна, наш администратор.

– Гуров, очень приятно, – вежливо произнес полковник.

– Спасибо, и мне. Надеюсь, в моем кабинете вам будет удобно. Разговаривайте сколько нужно, – вымученно улыбнулась ухоженная дама.

– Проходите, пожалуйста, прошу вас, – сделал пригласительный жест Арутюнов.

Убранство административного кабинета не отличалось особенными дизайнерскими изысками. Те же столы, оргтехнику и шкаф с бумагами, которые Лев видел в Новогиреево, он увидел и здесь.

– Присаживайтесь, – пригласил Арутюнов, опускаясь на стул, стоящий возле одного из столов.

Гуров устроился напротив и продолжил прерванный разговор:

– Так, значит, вы считаете, что система охраны и наблюдения за порядком на ваших рынках достаточно эффективна?

– Да, вполне. Для того чтобы предохранить товары от кражи, этого вполне хватает, а что касается разных сумасшедших, одержимых разными маниями, то здесь предусмотреть все нюансы заранее просто нереально. У одного – мания все поджигать, у другого – разрисовывать аэрозольными красками, у третьего – просто ломать. Да мало ли что еще может быть! Заранее предусмотреть нереально, – повторил Арутюнов.

– А вы считаете, что эти поджоги организовал сумасшедший? – внимательно взглянув на него, спросил Лев.

– А кто же еще? – выдержав его взгляд, ответил Арутюнов. – Нормальный, вменяемый взрослый человек такого точно не будет делать. Или придурок какой-нибудь, или пацаны зеленые. Больше некому.

– Да, наверное. Но согласитесь, если бы у вас в торговых залах стояла система видеонаблюдения, мы бы сейчас не гадали, кто это может быть. Более того, возможно, это «зеленые пацаны» вообще не полезли бы в ваши магазины, зная, что все их действия будут зафиксированы и избежать ответственности не удастся.

– Сейчас бесполезно об этом говорить. Что случилось, то случилось.

– Да, наверное, – согласился Гуров. – Хотя… У вас есть еще магазины или только эти четыре, где был пожар?

– Еще два – в Измайлове и Конькове, – спокойно ответил Арутюнов, будто и не замечая, что у Гурова от удивления глаза полезли на лоб.

– Минуточку, – тщетно силясь понять логику своего собеседника, проговорил Лев. – Вы сами сейчас сказали, что ничего не собираетесь менять в системе охраны своих магазинов. Правильно? Я не ослышался?

– Да, именно так, – подтвердил Арутюнов.

– То есть ту самую систему охраны, которая четыре раза подряд дала сбой и принесла вам убытки, вы собираетесь оставить, даже несмотря на то, что у вас имеется еще два магазина, в которых снова могут повториться поджоги? Я вас правильно понял?

Арутюнов, несомненно, очень хорошо понявший, на что намекает полковник, прежде чем ответить, несколько секунд думал, потом произнес:

– Я не считаю, что эти поджигатели целенаправленно ориентировались именно на мои магазины. Думаю, это совпадение. Вероятность того, что на моем рынке снова произойдет пожар, и вероятность того, что не произойдет, приблизительно одинакова.

– Четыре поджога подряд именно в ваших магазинах, и это – совпадение? – протянул Лев.

– Думаю, да. Все-таки пожары случались не совсем «подряд», между ними проходило немало времени. Как знать, может быть, в эти периоды хулиганы и еще где-то устраивали пожары, только те случаи были не такими резонансными, как с моими магазинами, которые, кажется, стали уже притчей во языцех и фигурируют на всех новостных каналах. «Аруту» вовсю разрекламировали, поэтому создается впечатление, что пожары случаются только здесь. Но в действительности это, возможно, совсем не так. Если бы наша доблестная полиция дала себе труд серьезно заняться этим прецедентом, возможно, мы бы давно уже знали, кто этим занимается, и все вопросы о направленности именно на мои рынки отпали бы сами собой.

– Значит, вы не считаете, что злоумышленники намеренно атаковали именно ваши рынки? – снова внимательно посмотрел на Арутюнова Гуров.

– Нет, не считаю.

– Получается, что у вас за все время работы в этом бизнесе не появилось ни одного недоброжелателя, который мог бы организовать подобную акцию? Никого, с кем возникали конфликты, кто мог бы затаить злобу или хотя бы неудовольствие? А как же жестокая конкуренция, борьба за рынки сбыта, за «место под солнцем»? Неужели она обошла вас стороной? В таком случае – вы просто уникум.

– Конкуренцию, конечно, никто не отменял, но здесь тоже есть свои правила. Кто не хочет считаться с чужими интересами и слишком яро борется за «место под солнцем», тот первым потеряет это место. Наживать себе врагов и недоброжелателей – путь в никуда. Всегда есть возможность договориться и решить проблему мирным путем. Кто не хочет понимать этого, тот просто не сможет вести бизнес. А кто хочет вести его, тот всегда найдет компромиссный вариант и возможность поладить с конкурентами, работающими в той же сфере.

– По всей видимости, вы – именно такой человек? – не удержавшись, улыбнулся Лев.

– Надеюсь, что да, – веско проговорил Арутюнов.

– Что ж, вам можно только позавидовать. Значит, подвохов со стороны конкурентов вы не опасаетесь. А что насчет внутренних врагов? Недовольные сотрудники, старые обиды? Такого тоже нет?

– Не совсем понимаю, почему вы так настаиваете на том, что кто-то хотел отомстить мне лично, – явно демонстрируя недовольство этой настойчивостью, проговорил Арутюнов.

– Может быть, потому что на это указывают факты. А факты – упрямая вещь.

– Что ж, дело ваше, – изобразив на лице крайнее утомление этой бессмысленной беседой, кивнул Арутюнов. – Относительно «внутренних врагов», как вы их назвали, могу сказать вам еще меньше, чем по поводу внешних. Во-первых, сам я лично с сотрудниками почти не контактирую, все организационные и руководящие полномочия осуществляет администратор. Сами понимаете, что при таких условиях поводов для недовольства и обид в отношении меня лично будет немного. Во-вторых, когда мы принимаем человека на работу, он получает всю информацию об условиях, графике, оплате и прочем. Если кого-то это не устраивает, он может отказаться сразу. А те, кто остается, очевидно, согласны с предлагаемыми условиями и соответственно тоже навряд ли будут предъявлять претензии. Ведь все, что их ожидает, им было известно заранее.

– Понятно. Значит, врагов у вас нет вообще, ни внешних, ни внутренних?

– Я надеюсь.

– Действительно, можно только позавидовать. Неужели даже у пожарных нет претензий? Четвертое возгорание в одной и той же сети. Так и напрашивается мысль о недостаточных мерах пожарной безопасности.

– С пожарной безопасностью у нас все в порядке. Мы первые в этом заинтересованы. И лучшее доказательство тому тот факт, что ни в одном из этих четырех случаев не было человеческих жертв. Насчет пожарных вы, в общем-то, угадали, они так и норовили предъявить нам какую-нибудь претензию. Тоже вот, вроде вас, все давили на то, что это уже четвертый случай. Но малолетнему пацану, ему разве в голову залезешь? Кто знает, где именно ему в следующий раз захочется нашкодить? Захотят – в другой магазин пойдут, захотят – в тот же. Вот вам и четвертый случай. А что касается противопожарной безопасности, у нас все соблюдается. Даже пожарные не смогли придраться, хотя, как я уже сказал, очень старались. Все правила мы соблюдаем, сами в этом заинтересованы. Пожар – это убытки, зачем они нам нужны?

– Но тем не менее пожар случился, и убытки вы все-таки понесли. Хотелось бы узнать более подробно, как все произошло. Могу я поговорить с сотрудниками, которые работали в тот день?

– Да, конечно, – с видимым облегчением ответил Арутюнов, которого явно тяготил этот разговор. – Сейчас я позову Марину, и она вам поможет.

Он достал телефон, и через несколько минут в кабинете появилась ухоженная Марина Геннадьевна.

– Марина, сориентируй, пожалуйста, товарища полковника, – сказал Арутюнов, поднимаясь со стула. – Он хочет поговорить с ребятами, которые работали позавчера.

– Во время пожара?

– Да. Пускай расскажут, как все произошло, ну и… в общем, все, что его заинтересует. А я поеду, некогда. До свидания, – обратился он к Гурову. – Приятно было побеседовать.

– Взаимно, – ответил Лев. – Не оставите телефончик на память? Мало ли, понадобится уточнить что-то, или дополнительные вопросы появятся. А может, хулиганов этих найдем, малолетних. Чем черт не шутит.

– Это было бы просто великолепно! – воскликнул Арутюнов, но по выражению его лица нетрудно было догадаться, что он почти не надеется на столь счастливый исход поисков.

Попрощавшись и записав телефон, Гуров обратился к успевшей уже устроиться за своим столом Марине:

– Кто первым обнаружил возгорание?

– Да, наверное, все увидели, – ответила дама. – Это ведь произошло прямо в зале, там как раз было полно покупателей. Все увидели, всполошились, началась паника. Думаю, из-за этого и получилось, что некоторые пострадали. Если бы все спокойно начали выходить через двери, мне кажется, не только с ожогами никого бы не было, но даже из-за дыма никто бы особенно не пострадал.

– Если я правильно понял, загорелось все очень быстро.

– Да. Ребята уж тоже думали, версии разные выдвигали. Там неподалеку жидкость для розжига стояла…

– Недалеко от витрин, которые загорелись?

– Да, от них. Вполне возможно, эти хулиганы сначала взяли ее, как будто для покупки, а потом вскрыли и вылили на другой товар. На коробки с туалетной бумагой, на продукты…

«И тут «хулиганы», – с некоторой досадой подумал Лев, уже во второй раз слушающий версию с жидкостью для розжига. – Ну просто категорически не хотят они принимать версию с «мстителями». Или сговорились?»

– А эта самая жидкость, она у вас в каких упаковках?

– В разных. В основном канистры разного объема. Но есть и в бутылках.

– То есть взять и вскрыть несложно? Объемы небольшие, пробки открываются без дополнительных приспособлений?

– Да, все так. Поэтому ребята и подумали…

– А что за ребята? Кто именно из продавцов находился поблизости в тот момент? Можно поговорить с ними?

– Да, конечно. Из наших, наверное, первым Алик увидел. Он как раз товар со склада вез и заметил дым из секции.

– А в секциях никогда не бывает продавцов? Они не закреплены за какими-то конкретными сотрудниками?

– Почему, бывают, – как-то неуверенно произнесла Марина. – Постоянно не дежурят, конечно, у них и без того дел хватает. Но когда пополняют выкладку, разумеется, заходят. Это бывает довольно часто, в общем-то. Совсем уж пустыми целый день секции не стоят. Иногда товар раскладывают, иногда консультируют. Бывают, почему…

– Так, значит, пожар первым увидел Алик? – напомнил Гуров.

– Да, он.

– Он работает сегодня?

– Да. Позвать?

– Если нетрудно.

Теперь за телефон взялась Марина, и через несколько минут перед Гуровым стоял высокий худощавый юноша с черными волосами и восточными чертами лица.

– Здравствуйте… – вопросительно переводя взгляд с Марины на полковника, проговорил он.

– Привет, Алик, – доброжелательно поздоровался Лев. – Я по поводу недавнего пожара. Марина Геннадьевна сказала, что это ты первым заметил дым. А еще чего-нибудь интересного не заметил?

– Интересного? – кажется, не очень понимая, чего от него хотят, переспросил Алик. – Не знаю. А что должно быть интересное?

– Ну, например, какие-нибудь подозрительные личности, со всех ног удирающие из секции с туалетной бумагой, – сориентировал Гуров.

– А, это. Нет, удирающих не видел. Когда я дым заметил, там внутри уже вовсю полыхало. Я консервы вез, это в другой секции совсем, но отдел с туалетной бумагой как раз по дороге. Прохожу, смотрю – дымит. Да и не только я, многие заметили. Люди сразу шарахаться начали, ломанулись к дверям, а там по пути еще одна секция горит…

– Совсем беда, – улыбнулся Лев. – Но как же это так получилось, что в магазине, где полным-полно народу, удалось незаметно осуществить поджог?

– Не знаю, – вздохнул Алик. – Вообще-то можно… Наверное. Если быстро. Такое, что в секции нет людей, случается. Друг от друга они отгорожены, и товар кругом. Если где-нибудь на задах за упаковками чего-нибудь горючего плеснуть да спичку кинуть… Можно. И уйти можно. Никто и не догадается, что это – ты.

– Смотри-ка, Алик, да ты прямо все тонкости продумал. А это не ты, часом, поджег?

– Не-е-ет, – с улыбкой протянул парень. – Это мы потом уж с ребятами думали да гадали. Интересно было, как так оно могло получиться. Ведь и правда – полный магазин народа. А как-то сумели. Вот мы и подумали, что могли жидкость использовать. Для розжига. Она там недалеко, и загорается от нее быстро. Сразу большую площадь охватывает.

– Да, версия интересная. А подтверждения какие-то имеются? Например, расплавленные пластиковые канистры или бутылочные осколки на пожарище? Какое-то доказательство, что жидкость действительно использовали. Ведь не потащили же они с собой пустую тару. Если брали, то там наверняка и оставили.

– Насчет подтверждений не знаю. Там вообще-то горело сильно. Если пластик, то он так оплавиться мог, что и не разберешь, что это раньше было, канистра или еще что. Не знаю.

– Понятно. А вот еще тебе вопрос, Алик, как человеку опытному и тонко разбирающемуся в ситуации. Само по себе оно вспыхнуть не могло? Проводка там неисправная или еще что-нибудь в этом роде? Не бывало у вас здесь таких казусов?

Гуров хорошо помнил, что в документах о случае в Бирюлево была информация о поврежденной проводке. Ему хотелось проверить свои предположения относительно самовозгорания. Уже зная, что в Бутово все случилось отнюдь не «само собой» и в любом случае аналогию здесь искать не стоит, он все же хотел дополнительно убедиться, что версию с самовозгоранием действительно следует исключить полностью.

– Проводка? – тем временем задумчиво проговорил Алик. – Не знаю. С проводкой вроде бы проблем не было. У нас вообще-то за электричеством следят. Электрик даже есть.

– Да, с этим у нас полный порядок, – с энтузиазмом подключилась к разговору Марина. – Все очень четко контролируется и при малейшем сбое сразу же корректируется. А как же иначе? Если не будет света, весь магазин встанет. И кассы не будут работать, и холодильники. Тут убытков больше чем от любого пожара наберется. Нет, со светом у нас всегда все в порядке.

– Что ж, это просто прекрасно. Значит, как минимум одну версию мы можем уверенно исключить из списка. Самовозгорание по причине неисправной проводки невозможно в принципе, поскольку проводка всегда в исправности, и за ней очень бдительно следят. Правильно?

– Да, пожалуй, – подтвердила Марина. – С электрикой у нас «нюансов» не было никогда.

– Хорошо, я понял. Спасибо, Марина Геннадьевна, спасибо, Алик. Вы мне очень помогли. Если возникнут еще вопросы, надеюсь, я смогу дополнительно обратиться к вам?

– Да, разумеется.

– Отлично. Тогда позвольте откланяться, я хотел бы еще осмотреть помещение.

Вновь оказавшись в торговом зале, Гуров не спешил к секциям, возле которых хлопотал Аркаша и его подопечные. Ему хотелось проверить, насколько достоверны догадки юного Алика. Действительно ли можно в самый разгар торгового дня оказаться в полном одиночестве в какой-либо из секций и, схоронившись «где-нибудь на задах за упаковками», осуществить поджог.

Очень скоро он выяснил, что такая версия имеет довольно высокую степень вероятности. Торговые секции «Аруты» заметно отличались по наполняемости покупателями. Если в отделах с продуктами и полуфабрикатами было неизменно людно, то отсеки с дачными принадлежностями, женскими колготками и ученическими тетрадями были почти пустыми.

Зайдя в секцию, где находились бумажные мешки с углем и пресловутая жидкость для розжига, Лев минут пять бродил там в полном одиночестве. Несмотря на то что в зале толпился народ и мимо входа в отдел постоянно сновали туда-сюда покупатели, на полковника никто даже не взглянул.

«Да, похоже, правило «хочешь спрятать – положи на видное место» работает и здесь, – подумал он. – Что толку, что я сейчас у всех на глазах? Я тут могу хоть стриптиз танцевать, никто даже внимания не обратит. Не за тем пришли. У каждого свои тараканы в голове, каждый озабочен домашним хозяйством, мыслями о том, чего и сколько нужно купить. Наверняка многие издалека приезжают, так же, как дружбан этого Вовика с рынка в Новогирееве. Пока думаешь, чего там нужно «затарить» на ближайший месяц, некогда высматривать, не притаился ли где поджигатель».

Убедившись, что молодой продавец и его товарищи были недалеки от истины в своих предположениях о том, как произошло возгорание, Гуров отправился к обгоревшим секциям. Там рабочие под чутким руководством Аркаши усердно скоблили черную стену.

– Получается? – участливо спросил Лев.

– Более-менее, – сдержанно ответил Аркадий.

– Рынок в Бутове тоже вы ремонтировали?

– Да, я. Мы с Георгием Абрамовичем давно сотрудничаем. Я и строил для него, ну и соответственно если где нужен ремонт, тоже я занимаюсь.

– Если вы и строили, тогда конечно. Знаете дело, так сказать, изнутри, кому же и доверить ремонт, как не вам.

– В общем, да.

С Гуровым Аркаша разговаривал совсем другим тоном, чем с Арутюновым. Если в общении с «хозяином» в его тоне сквозило подобострастие, то от его ответов полковнику веяло сухостью и официозом. Из этого Гуров сделал вывод, что Аркаше уже объяснили, кто он такой и зачем явился сюда, а еще – что полицейских Аркаша недолюбливает.

– Похоже, пожар был сильный, – вновь попытался растопить лед Лев. – Вон как стены обгорели. Насквозь прошла сажа.

– Да, наверное, сильный, – так же безучастно ответил Аркадий. – Я пришел уже после. На следующий день.

– Но мусор, если я правильно понял, убирали именно вы. В секциях оставался неповрежденный товар или сгорело все?

– Именно вот в этой, где была туалетная бумага и прочие легковоспламеняемые вещества, целого практически ничего не осталось, только пепел. Ближе ко входу, конечно, были просто обгоревшие ящики, там товар не сгорел дотла, но пользоваться им все равно уже невозможно. Кто это купит?

– А в других секциях порча меньше?

– Да, там кое-что уцелело. Несколько мешков угля даже снова в продажу пустили, насколько я знаю. Я, в общем-то, не очень в курсе этих дел. У меня другая специфика.

– Да, разумеется. А где сильнее всего полыхало, как по-вашему? Вы сказали, что ближе ко входу уцелела даже туалетная бумага. Значит, можно предположить, что пламя там было не таким сильным, как в глубине?

– Да, скорее всего, – подтвердил Аркадий. – Ближе к стене все практически дотла выгорело, а возле перегородок и около входа в отдел кое-какие «останки» сохранились. Значит, пламя там было меньше. Хотя это лучше всего у очевидцев расспросить. Здесь же в тот день полно народу было: и покупатели, и продавцы. Уж кто-нибудь да заметил, где сильнее горело, где слабее.

Но Гуров считал, что от очевидцев он узнал уже достаточно. Теперь он сам хотел попробовать себя в роли «очевидца».

Заметив, что в одном месте из ободранной стены торчат обрывки проводов, он вновь обратился к Аркадию:

– Здесь, наверное, была розетка?

– Да. Она вся оплавилась, да и провод поврежден. Нужно все менять. Сейчас электричество на эту секцию не идет, так что можете не волноваться, что провод оголен. Это не опасно.

– Спасибо, я и не волновался. Мне просто стало интересно, это повреждение провода, оно произошло вследствие пожара? Или, может быть, здесь имел место чей-то злой умысел?

– В каком смысле – умысел? – явно не понял вопроса Аркадий. – Пожар – он и есть умысел. И вследствие этого умысла перегорел провод. Вы это имели в виду?

– Не совсем. Какова, на ваш взгляд, вероятность того, что сначала был поврежден провод, а потом возник пожар? Могло возгорание произойти по причине короткого замыкания, например, или еще чего-то в этом роде?

– А, вот вы о чем. Нет, думаю, это маловероятно. Здесь, как мне рассказывали, вспыхнуло быстро и сильно, причем одновременно в нескольких местах. Из-за короткого замыкания такого не будет. Если бы что-то воспламенилось из-за проводки, думаю, пожар бы заметили задолго до того, как он стал бы неконтролируемым. Да и потом, здесь ни одна витрина не стоит вплотную к стенам, тем более там, где находятся розетки или выключатели. Даже если бы произошло замыкание и воспламенение, оно, скорее всего, просто не достало бы до товарной выкладки, а так и сошло бы, как говорится, на нет.

– Понятно. Что ж, судя по вашему рассказу, вероятность того, что пожар произошел от неполадок с электричеством, действительно минимальна.

– Я бы даже сказал – нулевая, – уточнил Аркадий. – Как человек, строивший это помещение, могу вас заверить, что все здесь было сделано качественно, и все правила и страховочные меры, гарантирующие от подобных «несчастных случаев», соблюдались очень строго. Зачем мне нарекания от постоянного заказчика? С Георгием Абрамовичем мы сотрудничаем давно и плодотворно, и я ни в коем случае не хотел бы потерять такого клиента. Розетка и примыкающий к ней провод были очень сильно оплавлены, и, разумеется, их уже нельзя было эксплуатировать. Но можете мне поверить, это повреждение – именно следствие пожара, а отнюдь не его причина.

Получив такое исчерпывающее объяснение, Гуров счел себя вполне удовлетворенным и решил, что не стоит больше отвлекать Аркадия от важного дела по устранению последствий «катастрофы». К тому же он еще раз убедился в правильности своего решения побывать на местах пожаров лично. Сухие и не слишком подробные протокольные строки редко могут дать четкое понимание того, как все было на самом деле.

Но теперь картина происшедшего сложилась уже довольно ясная, и, неторопливо шагая к припаркованной неподалеку машине, Лев обдумывал не факты как таковые, а то, что ему с этими фактами предстоит сделать.

«Все поджоги наглые и, так сказать, «безбашенные». Все – на грани фола. Это вполне недвусмысленно указывает на возраст исполнителей. Взрослый, осторожный человек, привыкший обдумывать свои поступки, тем более такие, которые могут быть связаны с риском, конечно же, не станет на глазах тысячи людей поджигать товар в магазине. С другой стороны, очень «целевая» направленность этих поджогов может указывать на нечто более серьезное, чем просто мальчишечья шалость. О чем это может говорить? Только об одном – в деле был заказчик. Это либо сам Арутюнов, задумавший какой-то интересный маневр со страховкой, либо кто-то из его тайных врагов, которых, как он утверждает, у него нет».

Сам Лев больше склонялся к первой версии. В ее пользу говорило очень многое. Стоило только вспомнить, как настойчиво Арутюнов и его присные акцентировали, что и с электропроводкой, и с пожарной безопасностью в магазинах все в полном порядке, и что за этим все время очень бдительно следят.

В пользу этой же версии говорила и поразительная беспечность Арутюнова во всем, что касалось охраны. В четвертый раз в его магазине происходит возгорание, а он даже не собирается побеспокоить себя установкой видеонаблюдения, чтобы узнать, кто это так назойливо «шалит».

«Ну, ничего. Если камеры не может установить господин Арутюнов, это сделаем мы, – мысленно усмехнулся Лев, садясь в машину. – Метод незатейливый, а проблему, я думаю, решит полностью. Если за всем этим стоит сам ушлый бизнесмен, то в двух его оставшихся магазинах никаких возгораний просто больше не будет. Не дурак же он, чтобы отдавать в наши руки своих «наемников». Они ведь и заложить могут. Ну а если уважаемый предприниматель здесь ни при чем и ничего, кроме убытков, с этих поджогов не имеет, тогда мы просто зафиксируем, кто именно это делает, и, «поймав за руку», выясним все остальное. Кто, как, почему и зачем».

Закончив размышления на этой оптимистической ноте, Лев завел двигатель и поехал в Управление.

Рабочий день уже закончился, разъезды и переговоры заняли немало времени. Но он хотел еще зайти в кабинет, чтобы отослать с компьютера пару запросов. Оказалось, что Крячко еще не ушел домой. Он сидел за компьютером и глубокомысленно смотрел в монитор, время от времени шлепая пальцами по клавиатуре.

– С ночевкой сегодня? – усмехнувшись, спросил Гуров.

– Типун тебе на язык! Вот сейчас добью тут немного и все. Хватит с меня. А сколько, кстати, сейчас времени?

– Без четверти восемь.

– Что?! Вот черт! Это я точно теперь не успею. Засада! Просто засада подлая. И чего я взялся на ночь глядя его писать? Завтра, что ли, нельзя было…

– А куда не успеешь-то? – поинтересовался Лев.

– А? Да так… встреча одна… запланирована. Была.

– Встреча? Знаю я эти твои встречи. Колись – опять какой-нибудь юной неопытной голову морочишь?

– Ну, предположим, не юной, – отводя глаза в сторону, пробормотал Стас. – Вполне себе зрелая женщина, а с виду… уф-ф! Королева просто!

– Так я и знал! Ни на минуту нельзя тебя без присмотра оставить. Чуть зазеваешься – сразу новая «королева» появляется. Замужем небось как обычно?

– Да я не спрашивал. Не успел. Мы, можно сказать, только парой слов перемолвились. Она сказала, что по вечерам в парке гуляет.

– С собачкой, я надеюсь? – насмешливо спросил Гуров.

– Да ну тебя, Лева! – рассердился Стас. – Никакой романтики ты не понимаешь. Ну, с собакой, да. И что из этого? По-моему, гулять по вечерам с собакой – это вполне нормально. И даже полезно. Многие гуляют с собаками, считай, пол-Москвы гуляет. И если ты…

– Ладно, ладно, успокойся! – засмеялся Лев. – Раскипятился. Смотри, сейчас пар пойдет. Если она тебе так понравилась, выключай свой компьютер, да беги на свидание. Пока муж из командировки не приехал.

Бросив взгляд на стрелку, неумолимо приближающуюся к восьми часам, Стас решил последовать совету.

– Ладно, – решительно сказал он. – За пять минут все равно не успею. Пускай на завтра останется. За двумя зайцами погонишься…

– Хватит балаболить, – все еще смеясь, прервал его Гуров. – Иди уже, а то всех твоих зайцев дамочкина собака сожрет.

– А сам-то ты чего на ночь глядя на работу приперся? – как бы вдруг что-то вспомнив, спросил Стас. – Ходит тут, контролирует. Чего тебе дома-то не сидится?

– Да уж из дома я точно бы не поехал. Только сейчас не из дома, к сожалению. С корабля на бал. Орлов дельце подкинул мутное какое-то. Надо по нему пару вопросов пробить. Сейчас вот запросы разошлю в соответствующие инстанции да тоже поеду восвояси. Ночевать я дома люблю. В отличие от некоторых.

– И я дома люблю ночевать. Как правило. А что за дельце?

– Да по поджогам. Рыночная сеть горит, «Арута». В четвертый раз уже. Слышал, наверное. По всем каналам новость прошла.

– Как не слышать, – отозвался Стас. – Только чего там расследовать, не понимаю. По всем признакам малолетки балуют.

– Может быть, и так. А может, сам хозяин «побаловаться» решил.

– В смысле? – удивленно взглянул на напарника Крячко.

– В том смысле, что сейчас многие имущество свое страхуют и, в случае нанесения убытков, надеются на их возмещение.

– В размере желательно несколько большем, чем сами эти убытки? – закончил его мысль Стас.

– Очень может быть. Вот с этим я и хочу разобраться. Узнать, в какой фирме у хозяина этих рынков застраховано имущество и что из этой страховки удалось ему получить. Первый-то случай давно произошел, какое-то возмещение уже должно состояться.

– Об этом хочешь запросы послать?

– Да, именно. Если фортуна улыбнется, ответы уже завтра придут, тогда можно будет быстрее со всем этим закончить. У меня и без этих поджогов есть чем заняться, сам знаешь. А Орлов будто нарочно подгадывает. Именно в тот момент, когда у меня сто дел в работе, обязательно сто первое подсунет.

– Так тебе и надо! – резюмировал «добрый» друг. – Меньше будешь над людьми издеваться. Ладно, сиди, работай. А меня дама с собачкой в парке ждет.

– Телефончик мужа не забудь взять! – смеясь, крикнул Лев вслед хлопнувшему дверью Стасу.

На следующее утро, задержавшись после планерки, Гуров докладывал Орлову результаты своих вчерашних изысканий.

– В целом все выглядит довольно несерьезно и действительно смахивает на ребячью шалость, – говорил он. – Но есть и пара довольно интересных нюансов.

– А именно? – пытливо взглянул на него Орлов.

– Во-первых, настойчивость и целенаправленность. Каждый из четырех подожженных магазинов имеет свои «индивидуальные особенности». Разная внутренняя планировка, разная структура взаимодействий персонала. Чтобы осуществить поджог, всякий раз необходимо было придумывать новые приемы, а это уже непохоже на детскую забаву. Правда, сами приемы опять же слишком рисковые и снова наводят на мысль о каких-то безбашенных весельчаках.

– И как же все это объединить? Безбашенность и продуманность в одном флаконе?

– Возможно, разгадка – в разделении полномочий.

– Заказчик?

– Именно. Инициатор – вполне взрослый и продуманный тип, преследующий свои, вполне взрослые и продуманные цели. А исполнители – первые, кто под руку подвернулся.

– Кого не жалко?

– Возможно, и так. В этом случае заказчик, скорее всего, не делился с исполнителями сокровенным. Просто заплатил и сказал, что они за эти деньги должны сделать. А уж как – их проблемы. Ему и знать неинтересно.

– Что ж, вполне возможно.

– Вполне. И тут возникает второй интересный нюанс – сам Арутюнов.

– Думаешь, заказчик – он?

– Не исключено. Я уже послал запросы по поводу его страховок. Хочу посмотреть, что он поимел или может поиметь в перспективе от всех этих пожаров. Какое возмещение. Если там что-то серьезное, думаю, оно вполне может сыграть в качестве мотива.

– Хм, пожалуй, – задумчиво проговорил Орлов. – Только найти мотив и доказать причастность к преступлению – это не одно и то же. Если все это придумал сам Арутюнов, он наверняка постарался предусмотреть все возможные варианты развития событий и подстраховаться. Как ты докажешь, что все эти пожары – его личная инициатива?

– Да, это вопрос, – согласился Гуров. – Хотя косвенных улик хватает. Сам подумай – у него четвертый рынок поджигают, а он сидит себе, как ни в чем не бывало, даже видеокамеры в торговых залах ставить не собирается.

– У него нет видеонаблюдения? – изумленно поднял брови Орлов.

– Представь себе. На товарах специальная маркировка, своего рода «маячки», если вещь не прошла через кассу, из магазина ее не вынести. По крайней мере, незаметно. Он считает, что для обеспечения сохранности товара этого вполне достаточно. Не хочет ничего менять.

– Даже после четвертого пожара?

– Да, даже после четвертого. Вот поэтому и я думаю, что у него самого рыльце в пушку, как говорится.

– И какие планы?

– Нужна санкция на установку видеонаблюдения. Кроме горевших, у него еще два магазина, где пожаров пока не было. Установим там камеры и посмотрим, что будет. Если Арутюнов замешан, пожары просто закончатся. Ну а если случится новый инцидент, тогда мы сможем прижать к ногтю исполнителей и получить все ответы на главные вопросы непосредственно от них самих. И кто их надоумил, и с какой целью, и почему именно эти рынки им так полюбились.

– Что ж, добро. Думаю, с разрешениями проблем не возникнет, дело резонансное. Наоборот, все содействовать должны максимально. Посмотри, что там у него со страховкой, а я попробую тебе санкцию обеспечить. В кратчайший срок.

– Да, желательно. А то ты с этими пожарами мне весь график спутал. Все текущие дела забросил, начал с магазинами твоими разбираться. Велика важность!

– Не с «моими магазинами», – состроил недовольную гримасу Орлов. – Вы не путайте, товарищ. Я в бизнес-структурах не участвую, всего себя посвящаю исключительно службе на благо родины. А с магазинами разобраться в любом случае было нужно. Дело, как я уже сказал, резонансное, и если при следующем пожаре какой-нибудь ушлый репортер до моего кабинета доберется, стоять перед ним с глупым видом я не имею ни малейшего желания.

– Стоять с глупым видом, оно, конечно, неприятно, – согласился Лев. – Только хочешь верь, хочешь нет, а у меня стойкое ощущение, что пожаров больше не будет.

– Правда? Откуда такая уверенность?

– Трудно сказать. Интуиция. И потом, если мы будем устанавливать камеры, Арутюнова по-любому придется ставить в известность.

– И зная, что за залом наблюдают, он архаровцев этих туда не пошлет? – продолжил мысль Орлов.

– Само собой.

– А если это не он?

– Не знаю… Если не он, тогда, возможно, кого-то и удастся «засечь». Только… Почему-то у меня такое чувство, что все главное там уже произошло, в этих его магазинах.

– Знаешь, Лев, чувства – это, конечно, прекрасно, но нам не чувства, нам факты нужны. Поэтому чувства ты пока оставь, а займись лучше проверкой страховых полисов Арутюнова. Это надежнее будет.

– Слушаюсь, товарищ генерал, – усмехнувшись, отрапортовал Гуров и вышел из кабинета.

Информация по его запросам пришла во второй половине дня, и те самые «чувства», от которых предостерегал его Орлов, после изучения этой информации были очень неопределенные и двойственные.

Свои магазины и продающийся в них товар Арутюнов страховал в компании под названием «Гарантия». Гуров не поленился пробить историю этой фирмы и узнал, что она вполне солидная, имеет положительную репутацию и на рынке страховых услуг работает чуть ли не с «лихих 90-х». Зная, как много изменилось с тех пор, полковник по достоинству оценил тот факт, что компания умудрилась остаться «на плаву».

С клиентом по фамилии Арутюнов у фирмы тоже были отношения давние и, по всей видимости, вполне дружеские и доверительные. Несмотря на то что товары, которыми торговал бизнесмен, относились к имуществу движимому и не особо ценному, а следовательно, страхование их было связано с повышенным риском, «Гарантия» не отказалась оформить и такой полис.

Вникая в суть довольно сложного документа, в котором страховщики постарались учесть, кажется, все возможные и невозможные нюансы, связанные с особенностями рыночного товарооборота, Гуров все больше приходил к убеждению, что «мухлевать» со страховкой Арутюнову смысла нет.

Более-менее серьезное возмещение фирма готова была выплачивать только в том случае, если бизнесмен терял целиком какую-либо партию товара еще до того, как она попадала на прилавки. Автокатастрофа или крушение поезда – вот те страховые случаи, по которым Арутюнов смог бы получить довольно солидную компенсацию. Порча же или воровство, или какие-либо иные ущербы, нанесенные товарам уже после того, как они поступали в продажу, возмещались в виде очень небольшого процента от закупочной цены, и сам расчет по этим возмещениям, вполне возможно, не стоил тех денег.

Через некоторое время после того, как Гуров получил электронные копии страховых полисов Арутюнова, добросовестная фирма «Гарантия» отправила ему и документы, подтверждающие, что по инциденту на рынке в Новогиреево страховые выплаты были произведены.

Посмотрев на сумму, Лев окончательно убедился в правильности своих выводов.

Даже если бизнесмен действительно сам организовал поджоги своих рынков, причина здесь была явно не в страховке. А чувство, что Арутюнов причастен, упорно его не покидало, несмотря на то, что для причастности этой, казалось, не было ни малейших причин.

«А может быть, дело все-таки в личных врагах и бизнесмен упорно скрывает имя «тайного мстителя», сам прекрасно понимая, кто и почему устраивает ему эти неприятности? – предположил Лев. – Но тогда он должен быть заинтересован в поимке этого негодяя. А он не только покрывает его перед полицией, но даже не желает пошевелить пальцем, чтобы получше защитить свои магазины. Странно, однако. Очень своеобразная тактика».

Уже вечером, к концу рабочего дня, Орлов вызвал Гурова к себе и сообщил, что санкция на установку видеонаблюдения получена.

– Измайлово и Коньково, если я ничего не путаю? – уточнил генерал.

– Да, там «Арута» еще не горела, – подтвердил Лев.

– Вот и прекрасно. Будем надеяться, что и не загорится. Можешь брать людей и ехать туда завтра прямо с утра.

– Нет, Петр, завтра с утра это будет уже поздно. С утра там будет полно народу. Выйдет на работу персонал, да и покупатели тоже постепенно начнут появляться. К чему нам ненужная реклама? Если вся округа будет знать, что в магазине полиция установила видеонаблюдение, во всей этой затее не будет никакого смысла. У меня другое предложение. Я сейчас созвонюсь с Арутюновым, поставлю его в известность о наших планах. А когда рынок закроется, и там останутся только сторожа, подъедут наши ребята и сделают все, что нужно.

– Что ж, можно и так, – согласился Орлов. – Я, собственно, и сам говорил приблизительно о том же. «С утра» – это часов в шесть.

– Давай сделаем с вечера. Думаю, так будет надежнее.

Получив одобрение генерала, Гуров позвонил Арутюнову и сообщил ему о предполагаемой акции. Его очень интересовало, как отреагирует бизнесмен, но тот снова не проявил практически никаких эмоций.

– Хорошо, я подъеду, – без малейшего признака удивления или беспокойства проговорил он. – В одиннадцать? Да, я смогу. До встречи.

Благодаря такой безоговорочной готовности к сотрудничеству установка камер прошла без сучка без задоринки. Опытные специалисты разместили их так, что под контроль попадал практически весь торговый зал. В особо «пожароопасных» местах были установлены дополнительные «жучки», позволяющие отслеживать малейшие закоулки помещения.

Поработав в Измайлове, техники переместились в Коньково. Из всех магазинов Арутюнова этот был самым скромным по площади, и работу там закончили быстро.

В половине третьего ночи Гуров, очень довольный проделанной работой, подъезжал к дому. Все, что было в его силах, он сделал, теперь оставалось только ждать и следить за ситуацией.