На следующий день пришли ответы на оставшуюся часть запросов, и Лев понял, что «влегкую» отделаться от задания жены ему не удастся. Седов Виктор Геннадьевич двадцати пяти лет не фигурировал ни в каких списках.

«Нужно встретиться с этими его дружками, – думал он, уныло просматривая очередной официальный отказ. – Помнится, эта Ирина говорила, что с ней они не больно-то откровенничали, сказали, что не их дело. Возможно, что и сам этот Витек не особенно стремился рекламировать свои темные делишки. Тем более если они действительно были криминальными. Но правда и то, что с друзьями он общался чаще, чем с Ириной, и с ними наверняка не соблюдал слишком уж жесткую конспирацию. Какая-то информация должна была проскальзывать. С другой стороны, если причина исчезновения Виктора действительно связана с его «левыми» делами, то, сболтнув лишнего, можно нажить себе серьезные неприятности.

Необходимо найти какой-то промежуточный вариант, такой, чтобы, зная, кто он и зачем ему нужна информация, ребята не отказались ее дать. Разумеется, они в курсе, что друг их пропал, и наверняка «промежду собой» уже строили какие-то предположения и догадки. Только кого из двоих удобнее прижать?

Размышляя над этим, Гуров остановился на кандидатуре Сорокина. Супермаркет, где работал парень, находился неподалеку от дома Ирины Субботиной, адрес и место были ему хорошо известны, и добраться туда было гораздо проще и быстрее, чем тратить время на поиски авторемонтной фирмы «Партнер».

Но прежде чем отправляться в путь, Лев решил принять некие предварительные «обеспечивающие» меры. Достав трубку, он отыскал в списке контактов номер Сергея Копылова, специалиста из технического отдела, к которому изредка обращался с личными просьбами.

– Сережа? Добрый день, Гуров.

– Здравствуйте, Лев Иванович. Что-то давненько не появлялись у нас. Обходитесь своими силами?

– Да, пока обходился. Но теперь, кажется, не получится. Нужно твоя помощь, Сережа. Неофициальная.

– Неофициальная? Что, для «легальной» процедуры не хватает оснований?

– Вроде того. Официально дело пока не заведено, да и непонятно, есть ли там поводы заводить дело. А факт имеется. Факт странный и пока необъяснимый.

– И чтобы получить эти объяснения, необходима «техническая поддержка»?

– Зришь прямо в корень, Сережа, без поддержки никак. Человек пропал, нужно найти. Причем, пока непонятно, криминал там или обычное бытовое недоразумение. А понять это сложно, потому что информации практически нет. Потенциальные свидетели либо не имеют ее, либо просто делиться не хотят. Вот и приходится искать способы, чтобы «расколоть» их без их ведома.

– Понятно. «Прослушка» нужна? Или видеонаблюдение?

– Да нет, понаблюдаю я сам, а вот телефончик послушать очень бы не помешало.

– Добро, Лев Иванович. Говорите номер.

Гуров продиктовал номер Сорокина, сориентировал Копылова по времени, сказав, что начинать «слушать» имеет смысл не раньше, чем через час, и, заручившись такой надежной «технической поддержкой», поехал в Бирюлево.

Без труда отыскав супермаркет, о котором говорила ему Ирина Субботина, он прошел прямо к директору.

– Мне необходимо поговорить с вашим сотрудником Дмитрием Сорокиным, – жестко произнес Лев, разворачивая удостоверение.

– Что он натворил? – Полная, очень коротко стриженная дама, сидящая за столом в директорском кабинете, ошалело смотрела на «корочки» круглыми от изумления глазами и, по-видимому, не знала, как в такой ситуации нужно себя вести.

– Надеюсь, что ничего, – не меняя строгого тона, ответил Гуров. – Пока он интересует нас как свидетель.

Стриженая дама достала телефон и почти так же сердито, как Гуров, проговорила в трубку:

– Юра, позови ко мне Диму. Да, Сорокина. Быстро!

По-видимому, строгий тон дамы произвел нужное действие, так как не прошло и пяти минут, как в кабинете появился высокий худощавый парень со светлыми рыжеватыми волосами и испуганно-недоумевающим выражением лица.

– Вот, Дмитрий, полюбуйся, – язвительно произнесла дама, кивнув в сторону Гурова. – Тобой уже полиция интересуется.

– А что я сделал? – с тем же недоумением и настороженностью взглянул Сорокин на полковника. – Я ничего не делал.

– Посмотрим, – многозначительно произнес Гуров. – Где мы можем поговорить? – обратился он к стриженой даме.

– Говорите здесь. Я уйду, не буду вам мешать.

– Спасибо, вы очень любезны.

Одарив на прощание Дмитрия таким же многозначительным взглядом, стриженая дама удалилась, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Я ничего не сделал, – испуганно повторил Сорокин.

– Возможно, – лаконично заметил Лев. – Я и не настаиваю на том, что ты лично причастен к исчезновению Виктора Седова. Но мне известно, что вы были знакомы, достаточно тесно общались, дружили, можно сказать. Поэтому, вполне возможно, ты в курсе причин этого исчезновения. Вот об этом я и хотел бы поговорить.

– Причин?..

Поняв, в чем дело и какой именно вопрос интересует этого свалившегося как снег на голову полицейского, Дмитрий медлил, явно подбирая наиболее приемлемую и безопасную тактику поведения, а возможно, и определяя, что следует, а чего не следует говорить.

– Да, причин, – повторил Гуров. – Вы с Виктором жили в одном доме, дружили с детства. Наверняка виделись каждый день. Ты ведь не будешь говорить, что не в курсе того, что он пропал. Повторяю, я далек от мысли, что ты можешь оказаться к этому причастным, но не знать ты не мог.

Намеренно акцентируя слова о возможной причастности Дмитрия, в которую он, конечно же, ни в коем случае не верит, полковник сознательно стремился создать напряженную атмосферу и заставить парня понервничать.

Судя по выражению лица Димы, с которого не сходили растерянность и испуг, «психологическая атака» вполне удавалась.

– Так какие у тебя соображения? – давил он. – Почему это могло случиться?

– Соображения? – ошалело переспросил Дмитрий.

– Да-да, соображения. Мысли. Мысли по поводу. Ведь не может быть так, чтобы человек исчез ни с того ни с сего. Должна же быть какая-то причина. Может, неприятности у него были или с девушкой поссорился. Была у него девушка?

– Девушка? Да, была, – оживился Дмитрий.

Похоже, его вдохновила возможность перевести разговор с собственной персоны на девушку Виктора, и он схватился за эту тему, как утопающий хватается за соломинку.

– Как ее звали?

– Последнюю?

– Ну да, – немного растерявшись от этого простого вопроса, сказал Гуров. – А что, у него их много было?

– Не то слово, – с готовностью ответил Дима. – Чуть не каждый день новая. Менял как перчатки.

– Занятно… – вполголоса пробормотал Лев. – И как же звали последнюю?

– Инга, кажется. Говорил, что в клубе ее подцепил. Крутая такая, вся из себя. Все на тачке его катала.

– Вон оно как. Что, такой неотразимый этот ваш Виктор? Крутые девушки с тачками сами на шею вешаются?

– Не знаю. У каждого свой вкус. Наверное, нравился, если тусовались с ним. Без тел… в смысле, без девушки он никогда не был.

– У каждого свой вкус, это точно. Интересно, как на мой вкус покажется. У тебя фотографии его, случайно, нет? В телефоне, например? Селфи с друзьями.

– Фотографии? – на минуту задумался Дима. – А, кстати! Как раз вот насчет этой Инги… Он же сам мне фотку скидывал. Хвастался.

– Красивая девушка?

– Не девушкой хвастался, тачкой, – сказал Дима, доставая из кармана смартфон. – У нее «Ауди» спортивная, какой-то очень уж сильно крутой модели. Так Витек себя на фоне этой тачки всем, кому только можно, разослал. И мне тоже скинул. Вот, смотрите.

На экране телефона, который протянул Гурову Дмитрий, красовался ярко-красный силуэт спортивной машины, о которую небрежно опирался худощавый светловолосый паренек. Внимательно вглядываясь в серые глаза, узкие губы и прямой нос, Гуров старался запомнить эти черты, а заодно понять, что именно в этом парне так привлекало женский пол. Но понять ему так и не удалось. Наружность у Виктора Седова была вполне заурядная, и даже запечатленный на фоне «очень уж сильно крутой» машины, он все равно не дотягивал до образа голливудского мачо.

– Парень как парень, ничего особенного, – проговорил Лев, возвращая смартфон. – У женщин, наверное, какие-то свои критерии.

– Наверное, – согласился Дима.

– Так ты говоришь, он подцепил эту Ингу в клубе? Что за клуб?

– Да тут недалеко. «Заноза» называется. Витек там частенько тусовался.

– Каждый вечер?

– Почти. Ему же утром на работу не вставать, – усмехнулся Дмитрий.

– Не вставать, говоришь, – сразу ухватился за нужное слово Гуров. – А на что же он жил, если не надо было вставать на работу?

– Не знаю, – отвел глаза в сторону Дмитрий. – Я не налоговый инспектор, чтобы его доходы проверять.

– Но ты ведь дружил с ним, – напомнил Лев. – Разговаривал, часто общался. Неужели даже в виде намека никогда не проскальзывало, чем он занимается? Ведь он и деньги приносил иногда. Откуда?

– Не знаю, – твердо повторил Дима, и Гуров понял, что парень будет молчать как партизан на допросе.

Понимание это не особенно его огорчило. Наоборот, он был доволен, что удалось «как следует настращать» Диму, и теперь парень наверняка захочет излить бурлящие внутри эмоции своему другу Вальку.

Чтобы сменить «неудобную» тему, он попросил Дмитрия скинуть ему фотографию Виктора на фоне «крутой тачки» и, когда изображение перекочевало в его телефон, снова перевел речь на подругу.

– А может быть, эта Инга знает что-то об исчезновении Виктора?

– Может быть, – односложно ответил Дима.

– Фамилию ее ты, случайно, не знаешь?

– Нет, откуда? Я видел-то ее всего пару раз. Вот как раз на этой тачке. За Витьком заезжала как-то вечером, а тому надо же повыпендриваться. Всех обзвонил, всем сообщил: вот, мол, моя баба приехала, полюбуйтесь.

– Вечером, говоришь? И куда они отправились, как думаешь?

– Да в клуб, наверное, куда же еще. Здесь пройти-то полквартала. Но на красной тачке, конечно, круче.

– Значит, в клуб…

Информация о частых посещениях клуба вполне соответствовала образу «беспутного» молодого человека, нарисованному Ириной Субботиной. Но она как-то не очень вязалась с тем, что Виктор, возвращаясь из своих вечерних «походов», приносил деньги.

«Что за доход можно получить в ночном клубе? – думал Гуров. – В подобных заведениях деньги, наоборот, тратят. Зарабатывает там только персонал, а к персоналу этот Витек явно не относился. Как же он мог зарабатывать там? Приторговывал втихаря какими-нибудь «спайсами»? Или чем покруче? А может, и сам баловался».

Версия была интересной и в целом вполне могла объяснить неожиданное исчезновение Виктора. Если он был как-то связан с распространением запрещенных препаратов, тут могли случиться любые неожиданности. Сфера эта по определению была непредсказуемой. Могли «наказать» за что-то свои, могли «посадить на перо» очумевшие от ломки клиенты. Могло случиться все, что угодно.

«Нужно разыскать эту Ингу, – решил Лев. – Как знать, возможно, дамы будут более склонны делиться информацией».

– Так ты говоришь, когда Инга за Виктором заезжала, он всех обзванивал, чтобы показаться с крутой подружкой во всей красе?

– Ну да. Надо же повыпендриваться, – повторил Дмитрий.

– А что, правда из себя такая красавица?

– Да я не присматривался особенно-то, – уклончиво ответил Дима. – Вроде ничего. Фигурка, ноги, волосы длинные. Очень.

– Вьющиеся?

– Нет, прямые. Черные. Круто смотрится, – в виде «лирического отступления» добавил Дима.

– А она всегда на этой тачке приезжала?

– Видимо, да. Она, похоже, не из местных. Крутая слишком. Здесь такие не водятся.

– Как же она сюда попала, если такая крутая?

– Может, из-за клуба. Местечко отвязное, можно оттянуться по полной. Перед знакомыми, наверное, не хочет рисоваться, а здесь – без разницы.

– Хоть голой на столе пляши, никто не узнает, – понимающе заметил Лев.

– Ну да, – подтвердил Дима.

На вопросы об Инге он отвечал гораздо охотнее, и даже настороженность его почти исчезла. По-видимому, очень довольный, что внимание «неудобного» гостя полностью переключилось с его персоны на девушку, он стал общительным и открытым.

– А ты не помнишь, когда Инга в последний раз заезжала за Виктором? – небрежно поинтересовался Гуров, не показывая вида, что готовит подвох.

– В последний раз? – задумался Дима. – Да уж давно. Недели две, наверное, прошло.

– И больше она не приезжала? Не беспокоилась, не интересовалась, куда это он пропал, не задавала вопросов? Она что, «в деле»? Изначально в курсе всего, что произошло, потому что сама в этом участвовала?

– Что произошло? В чем участвовала? – снова став испуганным и настороженным, недоуменно спросил Дима. – Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Правда? Не понимаешь? – пронзительно глядя в глаза бедному парню, будто пытаясь взглядом просверлить его насквозь, проговорил Лев.

– Нет! Не понимаю! – уже находясь на грани нервного срыва, чуть не выкрикнул Дмитрий.

– Ладно. Не понимаешь, значит, не понимаешь, – сразу сбавил Лев тон. – Иди работай. Приятно было побеседовать.

Чуть не плача, Дима покинул директорский кабинет, а коварный полковник, усмехнувшись, достал телефонную трубку.

– Сережа, как там мой номерок? – поинтересовался он. – Готов слушать?

– Так точно, Лев Иванович, все уже подключено и настроено, – бодро ответил Копылов. – Только слушать пока, собственно, нечего. По номеру, который вы дали, ни входящих, ни исходящих пока не зафиксировано.

– Все правильно. Абонент сейчас на работе, болтовней по телефону заниматься ему некогда. Но «артподготовку» я уже провел, так что будь начеку. Думаю, как минимум один исходящий ты зафиксируешь очень скоро.

– Понял, Лев Иванович. Сейчас объявлю готовность «номер один».

В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошла расстроенная директриса.

– Ну что? Поговорили? – упавшим голосом спросила она.

– Да, пообщались вполне продуктивно, – всем своим видом выражая оптимизм, откликнулся Гуров.

– И что с ним теперь будет? Посадят?

– Ну зачем же так сразу? Ваш сотрудник пока интересует нас лишь в качестве свидетеля.

– Пока… – многозначительно повторила директриса.

– Так или иначе в настоящий момент особых претензий мы к нему не имеем, и, думаю, ничто не помешает Дмитрию продолжать успешно трудиться в вашем магазине.

– Значит, его не заберут? – как бы еще не совсем веря, спросила стриженая дама.

– Конечно нет, – успокоил ее Гуров. – Думаю, очень скоро все недоразумения прояснятся, и мы с вами просто забудем этот небольшой инцидент, как забывают неприятные сны.

– Да уж… как сны. Хорошо бы…

Попрощавшись с директором супермаркета, Лев вышел на свежий воздух. Он считал, что в плане выполнения дополнительных поручений им сделано все возможное, теперь самое время заняться основными профессиональными обязанностями, поэтому, сев в машину и заведя двигатель, отправился в страховую компанию, которая фигурировала в одном из трех его «основных» расследований.

В пути ему позвонил Копылов и сообщил, что предсказание полковника сбылось – с номера, который он попросил «послушать», действительно зафиксирован исходящий звонок.

– Говорили недолго. Абонент сообщил, что к нему «приходил мент», что «интересовался Витьком» и что это «полная жопа».

– Отлично, Сережа! – рассмеялся Гуров. – Как раз то, что нужно.

– Правда? – с некоторым сомнением спросил Копылов. – Что ж, рад, что вам понравилось. Они договорились встретиться, но насчет времени и места, к сожалению, ничего определенного не прозвучало.

– А что прозвучало?

– Было сказано, что «вечером» и что «там, где обычно». Где оно, это «где обычно», неизвестно.

– Ничего, Сережа, не огорчайся. Спасибо и на том. Попробуем сами узнать, где произойдет эта встреча. Держи этого абонента на контроле, и если до конца дня будут еще какие-то звонки, не забывай сообщать мне.

– А кому он звонил, не хотите узнать? Я пробил номерок.

– Да мне кажется, я и так знаю, – усмехнулся Лев. – Валентин Быстров?

– Точно! Вы просто ясновидящий, Лев Иванович!

– Если бы…

Доехав до офиса страховой компании, Гуров зашел в здание и сразу же переключился на реальные действия.

Текущие задачи настолько захватили его, что он скоро забыл о «дополнительной нагрузке», которую «подкинула» жена, и вспомнил о том, что ему еще нужно успеть побывать на встрече двух друзей, которые будут обсуждать пропажу Виктора Седова, лишь ближе к вечеру.

Он знал, что рабочий день сотрудника супермаркета заканчивается достаточно поздно, и раньше десяти вечера встреча Сорокина и Быстрова навряд ли состоится, но, чтобы узнать, где именно она состоится, необходимо было прибыть в Бирюлево раньше и проследить за Дмитрием.

На дорогу, с учетом вечерних пробок, ушло около полутора часов, и когда Гуров подъезжал к знакомому супермаркету, часовая стрелка подходила к девяти вечера. Он припарковался и, чтобы не скучать в ожидании, решил узнать последние новости. Набрав номер Копылова, Лев поинтересовался, не было ли еще каких-то звонков с телефона Сорокина.

– Нет, Лев Иванович, больше интересующий вас абонент никому не звонил, – ответил тот.

– А ему? – лаконично поинтересовался Гуров.

– И ему тоже. По-видимому, все главное будет сказано в личной беседе.

– Да, наверное.

– С «местом встречи» вы уже определились?

– Работаю над этим. Номерок подержи на контроле до утра, а утром, если я не позвоню, можешь отключать.

– Понял, Лев Иванович. До утра подержу.

Поговорив с Копыловым, Гуров стал наблюдать за дорогой, ведущей от супермаркета в жилой квартал улицы Деловой, и параллельно обдумывал текущее расследование о страховой компании, которому посвятил почти весь сегодняшний день. Сопоставив новую информацию с тем, что ему уже было известно, он пытался выстроить логическую цепочку, которая привела бы к разгадке. Занятый этими мыслями, он чуть ли не в последний момент заметил худощавый силуэт молодого парня, быстрым шагом направлявшегося в глубь дворов.

Поняв, что это тот самый, кого он ждал, Гуров вышел из машины и, соблюдая приличную дистанцию, направился следом. По дороге он взглянул на часы и обнаружил, что уже половина одиннадцатого.

Короткий осенний день давно закончился и участки пути, ярко освещенные фонарями, перемежались отрезками, где было довольно темно. Это создавало дополнительные удобства в плане «конспирации», и ему на всем протяжении пути удавалось оставаться незамеченным.

Дмитрий шел именно по той дороге, которую Гуров определил, как наиболее удобную, чтобы добраться до дома, и он решил, что именно домой парень и направляется. Вдруг худощавый силуэт неожиданно сменил траекторию, свернув влево, и через пару секунд Лев потерял его из виду. Но он не слишком расстроился, решив, что Дмитрий, скорее всего, спешит к тому самому «обычному» месту встречи, о котором упоминал в телефонном разговоре, и прибавил шагу.

Завернув за угол, он обнаружил, что за соседним домом располагается детский сад. По-видимому, садик находился здесь уже давно, так как деревья, растущие на прогулочных участках, образовывали целый парк. Под сенью этой растительности легко было укрыться, и Гуров подумал, что удача сегодня на его стороне.

Он видел, как Сорокин, находящийся метрах в десяти от него, перемахнул через забор и скрылся за стеной открытой веранды. Такие веранды, внешне похожие на остановочный павильон, имелись на каждом участке, чтобы в случае непогоды дети могли укрыться от дождя и ветра.

Подойдя поближе, Лев услышал голоса и сразу понял, что именно веранда и была тем самым загадочным «местом встречи», где у друзей Виктора Седова происходили все важные разговоры.

– Что так поздно? – спрашивал незнакомый полковнику голос.

– Да директриса задержала. Все пытала меня, кого я зарезал, кого ограбил, – ответил второй голос, в котором Гуров узнал Сорокина.

– А кого ты зарезал? – с интересом спросил незнакомый голос.

– Да пошел ты! – с досадой отмахнулся Дима. – И так тошно, еще ты тут… остроумный, блин. Ты бы лучше сказал, чего нам теперь делать.

– А чего делать? Продолжать себе спокойно жить. Чего истерить понапрасну?

– Ну да, конечно. Это ведь не к тебе из полиции приходили. Тебе истерить незачем.

– И тебе незачем, – спокойно ответил собеседник. – Он тебе что-то конкретное предъявил? Нет. Значит, и нет у них ничего.

– Ага. Нет ничего. А как они тогда на меня вышли? Если бы не было ничего, я бы про них ни сном ни духом не слышал, про ментов этих. А тут – на тебе, прямехонько на работу являются. Да директриса эта еще… Дура полоумная. Все нервы истрепала мне сегодня.

– Плюнь! Если каждую дуру слушать, никаких нервов не хватит. Раз он тебе ничего конкретного не предъявил, значит, ничего у них и нет.

– Ага. А как они тогда…

– Брось, Диман, ерунда это все! Просто не за что им зацепиться, вот и пробивают «на вшивость» – типа, может, ты сам себя выдашь. На понт берут.

– На понт? А почему он именно меня решил на понт взять? Почему к тебе не пришел, к Серому? Вы ведь тоже там были. А я, можно сказать, просто мимо проходил, всего-навсего на стреме стоял. А он именно ко мне прицепился.

– Решил, что ты из нас всех самый последний слабак, и тебя проще будет заставить всех заложить, – смеясь, произнес незнакомый голос.

– Да ну тебя, Валек! – с досадой отмахнулся Дмитрий. – Я с тобой серьезно поговорить хотел, а ты все хохмишь.

– Да о чем тут говорить? Пропал человек, они ищут. Тычутся наугад, куда попало, надеются, авось клюнет. А ты не клюй. Вот и вся стратегия. Чего он тебе сделает? Увидит, что не сыграла фишка, потопчется, потопчется, да и отъедет с чем пришел.

– Хорошо бы, если так. Только я другого боюсь. Вдруг они решат, что это как-то связано.

– Что «это»?

– Ну, исчезновение это и… поджоги.

– А он спрашивал про поджоги? – Голос Быстрова сразу стал тревожным и настороженным.

– Нет, но… откуда я могу знать? Может, он специально не спрашивал. Ждал вот, как ты говоришь, когда я сам «расколюсь», слабину дам.

– На «чистосердечное признание» хотел купить?

– Вроде того. Он знаешь как давил! Да вы все заранее знали, да вы сговорились. Я даже подумал, что проще ему и правда рассказать, как все было. Безопаснее. Так, по крайней мере, видно будет, что мы к исчезновению непричастны. А если начнет валить все в одну кучу, тут знаешь… тут, и до «расстрельной» статьи недалеко.

– До какой «расстрельной» статьи? Ты чего несешь-то, Диман? Ты под кайфом, что ли? Очнись!

– А что? – не унимался Сорокин. – Очень даже просто. Ты знаешь, где он сейчас?

– Витек-то?

– Да.

– Само собой, нет.

– Вот и я не знаю. А если они завтра труп найдут? Или уже нашли? Кто его знает, с кем он там по ночам тусовался. Может, вообще с отморозками последними. Таким «на перо» посадить – что плюнуть. Сейчас им заяву кинули, они ищут. Вышли на меня. Или на тебя, допустим.

– Я-то при чем?

– Ну, я так, к примеру. Выйдут на кого-то из нас, узнают про эти пожары, да и придумают что-нибудь… подходящее. Скажут, например, что Витек знал все и заложить нас хотел, а мы его за это… того. Вот тебе и статья. Срок за убийство. И поди потом доказывай, что ты не верблюд. Им ведь главное – крайнего найти. А если уж вцепятся, то не слезут. И не докажешь ничего никогда. Им это запросто. Им если для «галочки» раскрытие нужно, они кого хочешь под статью могут подвести. Им только повод дай.

– Фантазия у тебя, Диман… безудержная просто, – с усмешкой проговорил Быстров. – Кому ты нужен под «расстрельную» статью тебя подводить? Просто шляются, формальности исполняют. Им сигнал поступил, они реагируют. Ходят, смотрят. Вопросы задают. Найдут – хорошо, не найдут – и так посидят. Им зарплата по-любому капает. А ты тут уже целый триллер сочинил.

– Да, конечно. Это ведь не тебя он целый час прессовал, как жлоба последнего. Тебе весело. А вот если бы попал на мое место, тогда посмотрел бы я, что бы ты сам сочинил.

– Не ной! Купи завтра пивка себе или в «Занозу» сходи, расслабься. Утром встанешь – все как рукой снимет. Главное, чтобы ты сам лишнего не наговорил. А уж они ничего не сделают. Им показания нужны, факты. Без показаний они никуда. И если ты о чем не надо проболтаешься…

– Да ни о чем я не пробалтывался, – в сердцах бросил Дмитрий. – Молчал как партизан на допросе. Наоборот, попытался его запутать. Про Ингу там плел, про то, что он в клуб по вечерам шлялся.

– Про Ингу? Про Ингу – это хорошо. Вот пусть с Ингой он и поговорит. Они дружили, как говорится, тесно, ее и спрашивать нужно о том, куда это дружок подевался. А мы знать ничего не знаем. Целый день на работе, как проклятые, ночью – только до кровати доползти – мертвые падаем. Вот на это и нужно напирать. У Инги пускай спрашивают. Она больше нашего с ним общалась, значит, и знает больше. Так что, если этот мент или другой кто снова с вопросами пристанет, так нужно им всем и отвечать. Мы, мол, не в курсе, спрашивайте у Инги.

– Да я, в общем-то, так и ответил, – сказал Дмитрий.

– Вот и правильно. И я буду так отвечать. И ребятам надо сказать. Чтоб у всех одно и то же было. Если они собрались Витька искать, пусть ищут. Это их работа. А у нас своя работа. И делать работу за ментов мы не обязаны.

– Точно!

Придя к такому логическому заключению, друзья поднялись с лавочки внутри веранды, на которой сидели во время разговора, и через минуту уже были в зоне видимости Гурова. Он поспешил отступить в тень, но Дима и Валек были слишком заняты своими мыслями, чтобы проверять, не наблюдает ли кто-то за ними.

Они уходили все дальше, и Лев уже не мог слышать содержание разговора, но это его не слишком расстраивало. Он был уверен, что все главное уже узнал.

С того момента как в двух еще не горевших «оптовках» Арутюнова были «заряжены» видеокамеры, прошло уже довольно много времени. Никаких «тревожных сигналов» за это время не поступало, и Гуров уже подумывал о благовидном предлоге, под которым можно закрыть дело, будучи почти уверен, что все случаи инициировал сам Арутюнов. Именно потому он так легкомысленно относился к вопросу охраны, что и без видеокамер прекрасно знал, кто именно поджигает его товары. А теперь, когда это могли узнать и полицейские, бизнесмен, разумеется, был не заинтересован в том, чтобы «неожиданные» возгорания продолжались.

Мотив так и оставался неясным для Гурова, но существующее положение вещей сводило почти к нулю шансы его прояснить. Чтобы застать поджигателей на месте преступления, так или иначе необходимо было поставить в известность Арутюнова, а это было то же самое, что предупредить о засаде самих поджигателей.

Однако разговор, произошедший на веранде детского садика, в корне изменил его представление о деле.

«Так, значит, поджоги организовали вот эти вот мальчики? – думал он, наблюдая, как Дима и Валек снова перескакивают через забор. – Зачем?! Какую претензию они могли иметь к бизнесмену Арутюнову? Он кого-то из них несправедливо уволил? Обсчитал? Чем он мог так сильно досадить им, что они не успокоились после первого поджога и продолжили свою «страшную месть?»

Тот факт, что Дмитрий Сорокин работал в магазине и проживал в том же районе, где находился последний из горевших рынков, казалось бы, давал некоторый намек на возможный мотив. Правда, изучая информацию о нем, Гуров не нашел упоминаний о том, что Сорокин когда-либо работал в «Аруте», следовательно, и претензии к работодателю появиться у него не могли. Но бизнесом и работой жизнь не исчерпывается, и недовольство Арутюновым могло возникнуть не только на этой почве.

Сорокин, в силу своей профессии, хорошо знал специфику работы торговых предприятий и при случае мог проконсультировать тех, кто захотел бы устроить владельцу подобного предприятия небольшую пакость. И уж тем более ему несложно было бы сориентироваться, если бы что-то подобное он захотел организовать в собственных интересах. А тут и друзья всегда на подхвате, есть кому помочь.

Новая информация, давшая делу столь неожиданный поворот, позволяла по-другому взглянуть на обстоятельства и переводила расследование из разряда полностью безнадежных во вполне перспективные. Но разговор на веранде все же ничего практически не давал в отношении главного вопроса, в связи с которым Гуров, собственно, и предпринял всю эту авантюру с выслеживанием и подслушиванием.

По поводу неожиданного исчезновения Виктора Седова ничего нового узнать ему не удалось. Единственное, что он теперь мог сказать с точностью, это то, что ни Дима, ни Валек к исчезновению друга не причастны и сами понятия не имеют, куда он мог пропасть.

«Интересное кино, – думал Лев, садясь в машину. – Что же это были за такие «специальные дела», что даже лучшие друзья Виктора не имели о них представления? Почему он так тщательно их скрывал? Что-то действительно серьезное? Или больше «выпендривался», как сказал Дима? Нужно как следует поработать с девушкой. В делах, специальных ли, или обычных, она наверняка не завязана, а значит, и бояться ей нечего. Можно быть вполне откровенной с дядей полицейским. Женщины тоньше нас, грубых мужиков, они часто подмечают такие нюансы, которые мы, простофили, не замечаем в упор. Поэтому, даже если эта Инга никак не была завязана в секретных делах Седова, она, даже сама того не зная, может дать интересную информацию. Решено – завтра вечером иду в загул. Как там называется это заведение? «Заноза»? Отлично! Для того чтобы «оттянуться» – самое то!»

С этими мыслями, подъехав к своему дому, Гуров поставил машину на сигнализацию и направился к подъезду, размышляя о том, как странно связались два, казалось бы, таких далеких друг от друга расследования.

Знакомые Виктора, через которых он надеялся выяснить информацию о нем самом, неожиданно подбросили новые сведения о пожарах, но даже теперь, когда уже столько о них известно, он не может активизировать работу по делу, пока не поговорит с Ингой и не выяснит дополнительные детали о жизни Виктора Седова.