Глава 15
Итак, теперь Дима знал, кто стоял за многочисленными покушениями и убийствами. Это дело можно было считать раскрытым. Сколько бы Мумия ни опутывалась проводками и ни симулировала остановку сердца, против нее найдется слишком много свидетелей. Кроме того, нынче не то что раньше, когда преступникам было раздолье и безнаказанность. Нынче существует такая замечательная вещь, как записи видеонаблюдения. Установлены они на всех перекрестках. На всех входах и выходах. И если полиция всерьез начнет копать под Мумию, то ей несдобровать. Никакие врачи и деньги ее брата не помогут преступнице уйти от ответственности.
– Расскажу Суслику о делишках его матери. Пусть будет в курсе, что, выбирая себе очередную даму сердца, обрекает девушку на убой от рук мамочки.
Как будет реагировать Суслик, Диму уже интересовало слабо. Люсеньку он спасет. Он сумеет убедить ее, что риск слишком велик, чтобы продолжать знакомство с Сусликом. Да и не так уж сильно ей нравился этот кавалер. Во всяком случае, Диме хотелось верить, что это так. Но у Димы оставались нерешенными еще два вопроса. Во-первых, он не получил доступ к посылке от дяди Пети и даже не имел представления, с какой стороны подступиться к решению этой проблемы. И во‐вторых, Дима не до конца выполнил просьбу Гаврилыча. Вопрос с тещей Витька продолжал висеть в воздухе. Потому что объявилась Люсенька, которую старуха нынче собиралась облагодетельствовать опять же в ущерб родной дочери. Пока-то Лизон считает, что Люсенька мертва. Но, как только выяснится правда, жизни девушки и старухи могут оказаться под угрозой.
Но тут было легче. Тут Дима хотя бы знал, с чего начинать. Для начала ему было необходимо разобраться со знаменитой фамилией Армакеева, из-за которой в жизни Люсеньки и ее матери произошли такие трагические события. Ведь старуха выгнала свою дочь Анастасию из дома только потому, что та связалась с простолюдином, дескать, тем самым опозорила честь их рода, честь семьи Армакеевых.
– Вообще, все это страшная глупость.
Но, как видел Дима, именно семейные страшилки и глупые страхи приводили в итоге к самым кровавым последствиям. Взять хотя бы Мумию с ее нелепой уверенностью в том, что младший Суслик обязательно отберет жизнь у собственного отца. Глупые суеверия, которые в итоге привели к страшной драме.
– А в случае с тещей Витька, она вбила себе в голову, что принадлежит к сверхдревнему княжескому роду, древнее самих Рюриковичей.
Итак, девичья фамилия матери Анастасии была Армакеева. Но Дима уже пытался найти упоминание об этом якобы древнем знатном роде. Посетил генеалогический отдел городского архива, где не нашел даже тени славных предков Люсеньки. Конечно, вполне возможно, что род был настолько древним, что о нем даже летописных упоминаний не сохранилось.
Про самого-то Рюрика доподлинно известно лишь то, что он был внуком новгородского князя Густомысла, надо понимать, дед был умный, мыслил густо, наваристые у деда в голове были такие мысли, сытные. Вот и на княжеский престол он придумал пригласить внука хитро. Не по прямой мужской линии, от дочери был внук, зато умный, смелый и род свой и людей любил. Вот и придумал Густомысл, словно бы сон ему вещий был. Да не один раз, а трижды. Ну, а волхвы сон тот трактовали в том ключе, что нужно звать на престол именно Рюрика.
Но это что касается Рюрика, фигуры даже в историческом масштабе прославленной и крупной. Но даже про него нету ясности, один он пришел княжить или с братьями или с друзьями и дружиной. Кто был в его свите, что за люди, каких фамилий? Может, те же Армакеевы там и имелись. Но поди теперь докажи. Но если невозможно доказать их наличие в истории Древней Руси, то невозможно доказать и отсутствие. И теща Витька так и останется в своих убеждениях.
– А если сейчас старуха приблизит к себе внучку, а Лизон отторгнет, то кто знает, не зачешутся ли у Витька снова руки, чтобы наказать старуху.
Со всеми этими мыслями Дима засиделся за компьютером и уснул там же за столом. Очнулся он от покашливания. Поднял голову и, к своему ужасу, обнаружил, что видит перед собой Черномора с Верзилой. Хуже этого зрелища Дима не мог себе ничего и представить.
– Время вышло, внучок, – произнес Черномор. – Где наша посылочка?
– Я не знаю. Я пытался ее найти, но на почте уверяют, что посылки никакой не было.
– Была посылочка. Лично наблюдал квитанцию о ее отправлении. Что ты нам, внучок, голову морочишь?
– Берите машину, – вздохнул Дима. – Забирайте ключи. А посылки у меня нету.
– Машину, говоришь? Да машина и сотой части не покроет. Отдашь и еще много раз нам должен останешься.
Но сегодня Черномор выглядел каким-то не таким грозным. Скорее усталым и расстроенным.
– Неприятности у меня, – неожиданно пожаловался он Диме. – Дочку в полицию забрали, дело шьют. Она клянется, что не делала, а доказательства все против нее. Недосуг мне сейчас тебя трепать. Поеду дочку спасать, а к тебе вечерком загляну. Очень я нынче в растрепанных чувствах, не хочу лишний грех на душу брать да бога гневить, покуда дочку не выручу. А как выручу, ты только держись… внучок!
И ушел. И Верзилу своего забрал.
– Какое счастье! Есть время до вечера!
И Дима засуетился, забегал. Побежал на почту, переругался там со всеми, дошел до начальницы отделения, переругался в пух и прах с ней. Женщина в порыве чувств перерыла всю документацию и все-таки нашла посылку, которая пришла на имя Димы.
– Что вы мне тут втираете, молодой человек? Вот же вы сами свою посылочку и получили!
– Я?
– Вы!
И Диме под нос сунули извещение о почтовом отправлении, которое было получено им.
– Это не моя подпись.
– Не выдумывайте, юноша. У нас все строго. Паспортные данные ваши?
– Данные мои. А подпись не моя!
– Я не знаю. Обращайтесь тогда в полицию, в суд. Или в отдел по работе с претензиями клиентов. Пусть там разбираются, чья это подпись, если не ваша.
Дима получил телефон данного отдела и начал туда звонить. На это у него ушло полтора часа времени и уйма нервных клеток. То и дело его просили подождать на линии, уверяя, что он сначала десятый, потом девятый, потом второй в очереди. Один раз Диме удалось даже побыть первым, и он уже торжествовал победу, но в самый ответственный момент, когда ему уже ответил оператор, звонок прервался. Дима был готов рыдать от злости. Он снова побежал на почту, где ему объяснили, что данный отдел находится на соседней улице. Дима помчался туда.
– Теперь они меня выслушают, – твердил он самому себе. – Должны будут выслушать.
Диму и впрямь выслушали, а потом очень вежливо, но непреклонно объяснили:
– Это дело полиции. Вашу посылку получил кто-то другой? Это преступление, кража. Этим занимается полиция.
– Неужели никак нельзя урегулировать этот вопрос без полиции? Ведь должны же быть установлены камеры видеонаблюдения.
– Совсем не обязательно. Не во всех отделениях почты они есть. Впрочем, вам повезло. У вас в отделении запись ведется.
– Так покажите, кто взял мою посылку!
– Молодой человек, просмотр видеозаписи только с разрешения следственных структур.
Дима пытался умолять, но сообразил, что не знает ни времени, когда его посылку забрали, ни человека, который это сделал. Что проверять? И как?
Впрочем, в полицию он поехал. Его мучила совесть. Алла до сих пор находилась под замком, а между тем ее вина не была даже косвенной. Да, Алла проявила несдержанность, напала с кулаками и бранью на Люсеньку, но за этот свой проступок Алла была уже достаточно наказана. Посидела в камере, и хватит. Совсем ни к чему было оставлять вспыльчивую девушку за решеткой еще надолго.
В отделении Диме обрадовались. Особенно обрадовался ему следователь Пастухов, который был первым, с кем столкнулся Дима.
– Парень! А я тебя обыскался! Ни один из тех телефонов, что ты оставил для связи с тобой, не отвечает. Я уж не знал, что и думать.
– Вот он я. Тут. И с новостями.
– У нас тоже есть новости. Проследили маршрут, по которому двигалась наша знакомая блондинка. Та, что устроила поджог. От дома официанта и до того места, где она окопалась, проследили.
– Дайте я догадаюсь, куда она вас привела, – произнес Дима. – Это частная клиника доктора Изумрудова? Правильно?
– Точно. Так ты ее тоже выследил? Она и впрямь там? Мы показывали фотографии этой красотки, но никто из персонала или пациентов не признался в том, что знает ее.
– Я вам скажу, кто она такая. Скажу и покажу. Пойдемте.
Пастухов отвел Диму в кабинет к следователю, который приезжал на расследование нападения на Люсеньку. Именно с этим следователем Дима разговаривал в усадьбе господина Соколова. И этот следователь тоже обрадовался при виде Димы.
И точь-в-точь повторил слова Пастухова:
– Парень, а я тебя обыскался! Ты куда подевался?
– Никуда, – вздохнул Дима. – Тут он я. Только сразу же должен сказать, что я – это не совсем я. А то расследование, которым я занялся, занялся я им не по своей воле. Но вот что у меня для вас есть. Видео, фотографии и имена двух свидетелей, которые могут подтвердить мною сказанное.
Из кабинета следователей Дима вышел героем. Он не только сумел полностью реабилитировать Аллу, которую обещали уже сегодня к вечеру отпустить на свободу, но и заручился поддержкой следователя в деле с посылкой.
– Парень, ты нам так здорово помог. Мы нашли серийную убийцу, которую не могли вычислить вот уже который год. Этот Суслик хорошо нам знакомая фигура. Невесты у него исчезают или погибают с регулярностью швейцарских часов. Мы уже давно подозревали, что кто-то в его окружении или же он сам устраняет девушек. Но кто? Мы подозревали самого Суслика. Думали на его дядю. Но мать… Парализованная немощная больная старушка с кучей серьезных диагнозов! Нам и в голову не могло прийти, что с ее стороны это все сплошное притворство.
Пастухов даже похлопал Диму по плечу.
– Скажу отцу Аллы, кто спаситель его дочери. Мужик тут с утра рвет и мечет. Обещал спустить на наше отделение всех собак. Выглядит серьезно, разъярен, не хотелось бы такого злить без причины. Конечно, была бы вина Аллы доказана, сидеть ей на нарах. Но если уж так получилось, что девушка невиновна, что ее подставили, немедленно сообщу ее отцу хорошие новости. Жди тут. Уверен, что он захочет поблагодарить спасителя своей дочери.
Но Диме было не до благодарностей. Он рвался на почту. В руках у него была бумага, позволяющая получить доступ к просмотру видеозаписей. На почте ему рады не были.
– Разрешить такой просмотр может лишь начальник отделения. А она на обеде.
– Какой обед? Ужин скоро!
– Как ушла, так еще не возвращалась.
– А когда придет?
Начальнице позвонили, она сказала, что раньше, чем через час, ее можно даже не ждать. Взбешенный Дима вырвал трубку и наорал на нее так, что начальница пообещала поторопиться.
– Приеду минут через тридцать – сорок. Максимум через сорок пять. В общем, если через час меня не будет, то плюньте мне в лицо.
Разочарованный Дима поплелся домой, где был встречен Гаврилычем. Тот сгреб Диму в свои медвежьи объятия и провозгласил:
– Димка! Друг! Знал, что ты не подведешь!
– Да что такое?
– Витька звонил. Теща отдает им с Лизон свою квартиру. Сама уезжает с внучкой.
– С внучкой?
– Внучка ей сегодня позвонила. Старуха ее найти хотела, даже человека специального нанимала, а девка сама нашлась. В больнице лежит, старуха к ней сразу и помчалась. Нашла. Облобызала. Час назад Лизон звонила, что они с девчонкой в имение предков уезжают жить, а квартиру свою она Витьке и Лизон оставляет.
Дима даже застонал.
– Какое еще имение? Откуда у них имение?
– Не знаю. Где-то в Калужской области. Сейчас оно выставлено на торги, цена ему один рубль, желающих приобрести пока что нету.
– Почему? Цена-то вполне приемлемая.
– Так там от имения одно крыльцо и две колонны. Вот и все. Там не восстанавливать, а заново строить надо.
– И что? Теща собирается строить? На какие такие шиши?
– Витьке это по барабану. Ему главное, что квартира теперь их с Лизон. Могут от своих съехать.
– А кстати, как они? Очухались?
– Живы. Как пришли в себя, Витька им устроил допрос с пристрастием. Говорят, что водку нашли в подвале. Целый ящик. Какой-то лысый гном с бородой и при нем огромный детина относили туда ящик этой водки. Родственнички сначала одну бутылку взяли, потом аппетит разыгрался – вторую, а там и весь ящик к себе в квартиру притаранили. Ну и выпили. И что-то поплохело им сильно после той водки. Но они в себя пришли, снова остатки допили, снова худо им стало.
– А гном этот… У него лысина была розовая?
– Не знаю, – растерялся Гаврилыч. – Могу узнать, если тебе нужно. И кстати, Димка, ты того… Прости меня.
– За что?
– Виноват я перед тобой. Все память моя дырявая виновата.
– О чем речь, Гаврилыч?
– Извещение тут тебе приходило. По почте тебе то ли посылка, то ли бандероль приходила. Давно уже. Недели две, а я запамятовал. Взял, чтобы тебе передать, а память-то дырявая. Забыл.
Дима даже подпрыгнул.
– Где оно? Извещение где? Давай его сюда.
– Так это тут такое дело… Нету его у меня.
– Кому отдал?
– Я это извещение на кухне оставил. А куда оно потом делось, не знаю.
– Ты его потерял? – ахнул Дима.
– Не потерял. На кухне оставил.
Дима даже застонал от злости. Надавил на Гаврилыча, заставил вспомнить дату, когда пришло извещение. По счастью, его приход совпадал с днем получения пенсии. А такой день Гаврилыч никогда не забывал, потому что обычно напивался не просто, а в стельку.
Что же, теперь Дима знал хоть что-то. Извещение на его имя точно приходило. И скорей всего, его получил кто-то из обитателей их квартиры. Либо в этот же день, либо на следующий. Впрочем, когда он примчался на почту, оказалось, что эта информация там никому не нужна. Начальница уже вернулась со своего затянувшегося обеда. Круглое, словно блин, ее лицо лоснилось от удовольствия, а сама она пребывала в благодушном настроении. И встретила Диму мило и даже приветливо.
– Молодой человек, не нужно волноваться. Бумага от следователя у вас есть? Очень хорошо.
– Я знаю, когда извещение пришло к нам домой.
И Дима изложил свою версию событий.
Но начальница лишь снисходительно усмехнулась:
– Молодой человек, сейчас все узнаем. У нас же все компьютеризировано. И когда ваша посылка была выдана, зафиксировано компьютером с точностью до минуты. Вот, пожалуйста. Смотрите сюда? Видите, вот ваша фамилия. И вы ошибаетесь. Посылку получили лишь вчера. Кстати, очень хорошо, что получили, потому что иначе ее должны были отправить назад, как невостребованную.
– Но кто? Кто получил?
– А вот это мы сейчас узнаем. Ищем на записи нужную дату и нужное время. Вот, пожалуйста. Это вы… или не вы?
Дима не мог ответить. Он оторопело пялился на экран монитора. Там было четко видно, что в окошечке на выдачу посылок никого нету.
– Очень странно. Компьютер зафиксировал именно это время. Ну что же… Пошли разбираться.
Разбирательство длилось недолго. Работающая в это время сотрудница призналась, что нарушила правила и выдала посылку по доверенности другому лицу.
– Да я ее знаю, – оправдывалась сотрудница. – Она моя школьная подружка. Алефтина сожителю своему посылку получала. И доверенность от его имени у нее имелась. И паспорт. Она все заполнила, я ей посылку отдала. А в чем дело? Неужели не передала ее вам?
Алефтина! Его обаятельная соседушка подложила ему такую свинью. Вот и помогай после этого людям. В пылу гнева Дима пропустил мимо ушей упоминание и про сожителя, и про свой паспорт, который оказался в руках у чужой бабы. Ему было важно сейчас добиться от Алефтины правды, куда она дела его посылку.
Вот только Алефтины дома еще не было. Она должна была вернуться с работы лишь к семи часам вечера. И эти часы Дима провел в нервном ожидании. Кто первый появится? Черномор с Верзилой? Или Алефтина? Если Черномор, то плохи дела Димы. А если Алефтина, то захочет ли она отдать ему посылку, которую фактически украла у него?
Первым явился Черномор. Как обычно, возник, словно бы ниоткуда. Дима вышел из комнаты на минуточку, а когда вернулся, обнаружил там гостя. На этот раз Черномор был один. Выглядел каким-то растерянным. Но на столе, как обычно, стояла бутылка водки.
– Выпьем?
– Это та из ваших запасов с «болтунином» или другая?
– Как ты сказал? – усмехнулся Черномор. – Болтунин? Метко ты придумал.
– Это не я. Это тот, кто вашу водку выпил, о своих ощущениях доложил.
– Так ты знаешь, кто мои запасы подчистил. Собака злая! Прихожу в подвал, а там пусто! Целый ящик водки словно корова языком слизнула. Но я не жалею. Кто взял, тот уже сдох. Столько «болтунина» никто не осилит.
Дима не стал говорить, что закаленная «бодяженной» водкой и паленым спиртом семья Витьки благополучно выжила всем составом. А то с Черномора станется, узнает, что выжили, отправится их всех добивать.
– В общем, эта водка чистая, можешь пить без острастки.
И в знак того, что говорит правду, Черномор первым налил себе и выпил целую стопку. Закусывать не стал. Запивать тоже. Не поморщился, не дрогнул. Дима попытался выпить с такой же стойкостью, но едва поднес водку к носу, как чихнул.
– Герой, – произнес Черномор с непередаваемым выражением.
Дима никак не мог понять, что сегодня не так с Черномором. Вроде бы нужно его бояться, но страха не было.
Черномор выпил еще водки, а потом внезапно спросил:
– Это ведь ты мою Алку из камеры вытащил?
– Что?
– Дочку, говорю, Аллу, ты помог от следствия отмазать? Срок ей светил. Тем более что числились за ней уже выходки. Горячая она у меня. Вся в мать. Ту я сам насмерть забил. Да ты не шугайся, за дело получила, а дочку люблю. Если бы Алку осудили, тяжко бы ей на зоне пришлось. Много у меня врагов, нашли бы отместку. А ты меня выручил. Поэтому я у тебя вроде как в долгу.
Черномор был явно растерян.
– Это с одной стороны. А с другой… Ты ведь уже понял, что никакой я тебе не дед Петя?
– Понял.
– Дед твой тот еще хмырь был. Он после нашего с ним последнего дела весь навар себе хапнул. Да и слинял вместе с ним. Долго мы его искали. Страна-то большая. А он залег на дно, и ни гу-гу. Потом не выдержал, всплыл, тут мы его и сцапали. Только он и тут от нас уйти хотел. Ментам сдался. Ну я и вспылил. Вспыльчивый я очень. Дал отмашку своим людям, они к нему ночью в камеру наведались. В общем, прости, парень, но следующий рассвет твой дед по моему приказу не увидел.
Несмотря на то, что Черномор старался выражаться спокойно и даже витиевато, все-таки у Димы шел мороз по коже от этого человека. Не моргнув глазом, за считаные минуты этот тип признается ему уже во втором убийстве. И это за последние четверть часа. Это сколько же всего он убил за свою жизнь, если за такой короткий разговор насчиталось уже два трупа? Убийство женщины, и не просто женщины, а матери его ребенка. И старика. Такому типу убить кого-то, к примеру, того же Диму, плевое дело. Вот так посидят, поговорят, потом Черномор вспылит немножко, и привет. Встречайте рассвет в раю. Вместе с дядей Петей.
Думать об этом не хотелось. И Дима начал думать о другом. Скоро ли придет Алефтина? А она, как назло, сегодня что-то особенно сильно задерживалась.
