ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Покинутая цитадель
Тирус, как марионетка, безвольно, бездумно подошел к кристаллическому кубу Врадуира. Джателла шла за ним. Радость победы омрачалась болью, болью за Тируса. Он остановился перед мерцающим кубом и посмотрел на Врадуира.
Все было кончено. Богохульство, соперничество, святотатство, поиски запретных путей — все было кончено. Погоня завершена. Врадуир исчез из мира живых навсегда. И вместе с ним исчез человек, которым он был когда-то — король, колдун, муж… и отец.
Тирус наклонил голову и прижался лбом к ледяному кубу, глядя в глаза Врадуира. Джателла уважала чувства Тируса, но теперь она мягко положила руку на его плечо.
— Тирус, это было необходимо.
Он кивнул и сказал:
— Я знаю. Он потерял разум.
Тирус взглянул на бога, ожидая услышать подтверждение этому. Был ли Врадуир сумасшедшим? Это могло бы служить прощением и тогда милостивые боги могли дать ему возможность другого существования. Нидил не ответил. Тирус простонал:
— Для Врадуира это был единственный путь. Он… он должен был умереть. Но и я тоже наполовину мертв.
Джателла оттащила его прочь, не позволяя больше смотреть на куб.
— Возьми себя в руки. Нам всем потребуется лечение после боя с демонами.
Роф очнулся от видения неземного моря света. Потрясенный и перепуганный он обежал взглядом огромное пространство комнаты и прижался к стене, стараясь находиться подальше от алтаря, на котором находился Нидил. Тирус смотрел на все это без всякого интереса, позволяя Джателле вести себя. Затем Илисса позвала их и вывела его из мрачного состояния. Принцесса все еще сидела возле Эрейзана, нежно заботясь о нем. Привлеченные ее криком, Тирус и Джателла подбежали к ним.
Тирус поднял голову Эрейзана так, чтобы тот мог видеть огромную комнату. Он старался говорить бесстрастно, как будто Врадуир был поверженным врагом, которого он никогда не знал и не любил.
— Камат, наконец, отомщен, — сказал он мягко.
— Наконец… Наконец…
Раны Эрейзана были опасными. Илиста использовала для перевязки остатки его одежды и края своей юбки, но их хватило только на то, чтобы закрыть самые страшные. Но многие раны были еще открыты, страшные, кровоточащие. Однако, беспокойство Тируса уменьшилось немного, когда Эрейзан посмотрел на него и сказал:
— Я почувствовал… ощутил, когда умер Врадуир. Колдовство связывало меня с ним и теперь… — Эрейзан покачнулся и Тирус с благодарностью пожал его руки, когда раненый Эрейзан сказал: — Я… очень тебе сочувствую.
Тирус был очень скован своими мыслями и чувствами. Его пальцы сжимали руку Эрейзану. Роф кашлянул и сказал:
— Не теряй времени, колдун. Он очень пострадал в бою с демонами и много их убил. Лучше перевяжи ему эти раны, а то он уже совсем побледнел и стал как Ирико.
— Прекрати болтать, — с неожиданным гневом сказала Илисса. Она положила маленькие пальчики на окровавленный рот Эрейзана. — Не говори больше. Отдохни. Не обращай внимания на этого грубияна. А ты, колдун, отойди подальше. Ты заставляешь его двигаться, а раны от этого еще больше кровоточат. Мне нужны бинты. Дайте мне свои плащи.
Приятно удивленная решительностью Илиссы, Джателла стала помогать ей. Тирус повиновался приказу и дал Эрейзану лечь во всю длину, а затем отстегнул свой плащ. Он протянул его Рофу. Бандит понял, что от него требуется, и улыбнулся. Вдвоем они разрезали плащ мечом Рофа. Из одного куска Тирус сделал подушку для Эрейзана, а другой отдал женщинам, которые нарезали из него бинтов.
— Женщины опытны в таких делах, — сказал Роф. — Врачи моего народа всегда женщины. — Он показал глубокую царапину на бедре, как бы спрашивая совета, пойти ли за помощью к сестрам-королевам. — Чепуха, — сказал он. Давай какое-нибудь твое заклинание, чтобы быть уверенным, что эта рана не отравлена, и с меня хватит.
— Подожди секунду, — сказал Тирус. Он почти забыл про свой сверток под мышкой. Поспешно он достал его, развернул и нашел тот корень, который, как он думал, мог помочь Эрейзану избавиться от слабости.
Затем беззвучный голос снова заполнил его мозг.
— Твое жертвоприношение мне понравилось. Что ты хочешь взамен Врадуира, мой слуга Тирус?
Они все слышали голос бога. Эрейзан попытался сесть, но Тирус и женщины воспрепятствовали этому. Роф съежился от страха. Джателла и Илисса тоже были напуганы, их глаза расширились, когда Тирус пошел обратно к алтарю. Он встал подальше от куба, но не мог заставить себя не смотреть на Врадуира, жертву, которая понравилась Нидилу.
— Я… я не хотел ничего просить. Лорд Смерти.
— Все смертные просят, — безгласный голос теперь был холодным, в нем не чувствовалось веселья и доброжелательности. Страх за себя и остальных пульсировал в его жилах. — Смертные делают мне подарки, если я приостановлю свою руку и позволю им еще немного пожить на свете. Вы пожертвовали мне очень ценный подарок, гораздо ценнее, чем многие из них, мой слуга Тирус. Ты не подкупал меня, а мы заключили честную сделку. Какую награду ты попросишь?
Тирус был в сильном замешательстве.
— Он… Врадуир был моим отцом. Лорд Смерти… Я не могу извлекать пользу… из этой жертвы…
— Отцы, матери, сыновья, дочери, все родственники и каждый из них должен встретиться со мой. Вот так все происходит. Твоему отцу тоже пришло время.
Тирус поднял голову, сраженный неотразимой логикой. Может это судьба Врадуира? Может вовсе это не его ошибка, а предначертание свыше?
— По всем законам смертных и нас, богов, он умер, — объяснил Нидил. Так что ты имеешь право получить плату за то, что он доставил тебе боль и страдания. Проси!
Тирус чувствовал себя так, как будто ему предстояло ограбить труп Врадуира, чтобы обогатиться. И все же он сказал:
— Тогда… если ты можешь, Нидил, Тот, Кто Замораживает Дыхание, дай нам безопасный проход через твои владения. В Замороженной Равнине, Ледяном Лесу и Запретных странах много опасностей. Я потратил много сил, пока мы пробрались в твою цитадель. Я не знаю, смогу ли я защитить нас, когда мы будем возвращаться в страны людей, и смогу ли я залечить раны, которые твои звери и воины-скелеты нанесли нам.
Бог молчал. Тирус рассудил, что бог лучше его знает, чего хочет сам Тирус, после некоторых колебаний он продолжал:
— И… свободу для Эрейзана. Я прошу тебя снять с него заклятие, которое Врадуир наложил на него с помощью дьявола. Только бог может снять заклинание, наложенное другим богом. Храбрость Эрейзана дала мне возможность пожертвовать тебе Врадуира. Он тоже достоин награды.
Опять никакого ответа не было слышно. Облако из дыма и холодного огня безмолвствовало.
Тирус продолжал:
— И свободу для тех несчастных проклятых душ, которые бродят по замороженной равнине за стенами цитадели — крестьян и привидения и даже капитана Дрие. Дай им смерть и мир, пожалуйста.
Не слишком ли много он просит? Врадуир в свое время фатальным образом переусердствовал в своих желаниях. Тирус увидел мрак глаз бога, которые были обращены к кубу с Врадуиром. Не погибнут ли все они из-за чрезмерных желаний Тируса? И тогда они тоже будут заключены навечно в кристаллические кубы.
Наконец, послышался ответ:
— Первые две просьбы я удовлетворю.
Тирус чуть не задохнулся от радости, с трудом поверив тому, что он услышал.
Джателла бросилась к нему и обняла его, разделяя с ним радость.
— Безопасный проход! Ужасные звери и холод, и Раскалыватели Черепов…
— Никто не тронет вас. Вы будете под моей защитой, — сказал Нидил и его голос опять прозвучал в их мозгах. — Раны, нанесенные моими рабами, исчезнут.
— А Эрейзан… — Тирус посмотрел на друга. — Ты слышишь, мой друг? Бог Смерти снимает с тебя заклятье дьявола. Илисса обернула плащ Джателлы вокруг Эрейзана, чтобы ему было удобнее лежать. Она что-то прошептала ему. Эрейзан слабо улыбнулся и Илисса сказала:
— Он слышит, он знает.
Тирус опять посмотрел на бога.
— А третья просьба, Лорд Нидил? — Вызовет ли он сейчас гнев бога?
— Частично.
Тирус и Джателла недоуменно посмотрели на бога. Нидил не торопился рассеять их недоумение — время ничего не значило для Бога Смерти. Когда уж они начали думать, что больше ничего не услышат, в их мозгу вновь раздался голос:
— Крестьян я освобожу. Они пойдут к воротам Кета и обретут существование.
Джателла заплакала и сквозь слезы проговорила:
— Я тебе очень благодарна. Бог Смерти. Наступит конец их несчастьям. Я благословляю твою безмерную щедрость.
— Я не щедр. Я взял их, как я всегда беру жизнь. Но крестьяне не совершили грехов или зла. Врадуир поработил их и их души не должны оставаться здесь.
— А капитан Дрие и его команда?
Возможно, усталость и удивление щедростью Бога сделало Тируса чересчур настойчивым.
— Они должны остаться. Они выбрали Врадуира по своей воле, надеясь разделить с ним власть. Они предатели и Кет не примет их в свои священные ворота.
Непрерывно двигающиеся тучи, которые были глазами бога, повернулись и начали смотреть на куб с Врадуиром, восхищаясь им, как вероятно ювелир восхищается жуком, застывшим в обломке тысячелетнего янтаря.
— Он хорошо сложен, мой слуга Врадуир. Я не сужу зло, я беру жизнь. Он тоже забирал жизнь. Он создал эту цитадель для меня и многие его рабы обрели здесь свою смерть. Но Кет говорил мне, что он пустит их в свои благословенные земли. Врадуир, капитан Дрие и некоторые другие не смогут туда войти. Они будут служить мне вечно, как предатели Тречея, Риердона, Бенригу и Тредено…
Нидил прочел огромное количество имен, подавляющее большинство которых ничего не говорили Тирусу и Джателле. Были ли это страны, потерянные во времени и пыли, или страны, вообще неизвестные в Кларике? Они не стали задавать вопросов, довольные тем, что получили от Нидила.
— Мое. Все мое. Я сохраню цитадель. Она мне нравится. И жертвоприношения Врадуира, и твои мне тоже нравятся. Иди под моей защитой назад с тем, что ты получил, мой слуга Тирус. Но не приходи больше в мои владения. Больше я не буду оказывать милости. Не приходи больше, пока не придет время и годы перережут нить твоей жизни и ты должен будешь направиться в Кет.
Не очень уверенный, что он должен что-то отвечать, Тирус пробормотал:
— Я… я благодарю тебя. Бог Смерти.
Опять в его мозгу прокатился беззвучный смех, как горный обвал.
— Благодарность не нужна! Я тебя все равно заберу, только позже. Но, надеюсь, не как жертвоприношение. Сейчас я оставляю вас. Мое государство огромно, цитадель лишь маленькая его частица. Я правлю всем, как Врадуир убедится… всем… всем…
Звуки исчезли вдали. Пламя и дым тоже погасли. Погаси тихо и беззвучно. Как и голос Бога в их мозгах, пламя растворилось в воздухе, оставив после себя только абсолютно чистый стол, ни пепла, ни золы на нем не было.
Теперь они могли слышать только стук своих сердец и шум своего дыхания. Тишина была абсолютной после того, как исчез Бог. Исчез также и запах разложения, и дикий холод, который замораживал волю. В комнате было очень холодно, но это был обычный холод, холод дальнего севера, тот холод, который был известен в странах живых людей. Тирус и Джателла осторожно отошли от алтаря и направились к дверям, где находились Роф, Илисса и Эрейзан.
Роф покачал готовой, поморгал глазами и сказал:
— Неужели это действительно было?
— Врадуир — доказательство, — угрюмо сказал Тирус. — Он здесь оставлен, как украшение, которым будет наслаждаться Нидил, когда в следующий раз посетит цитадель.
Он опустился подле Эрейзана и пощупал его лоб. Ни жара, ни озноба он не ощутил. Но его раны могли привести к серьезным осложнениям. Тирус стал обдумывать, как же им возвращаться, ведь несмотря на защиту Нидила, путешествие будет тяжелым, а Эрейзан был слишком слаб, чтобы перенести его.
Эрейзан поднялся и посмотрел на Тируса.
— Мне приснилось… что он говорил, как будто снимет с меня заклятье.
— Не приснилось, — сказал Тирус.
— Это правда?
— Этому богу нет необходимости лгать, — Роф быстро обрел свою самоуверенность, после того, как бог удалился. — И он позволил нам пройти без опаски через все его земли, даже через Ледяной Лес с его Раскалывателями Черепов. Клянусь дьяволом, колдун, ты заключил хорошую сделку, неплохой обмен!
— Успокойся, — нежно сказала Джателла, глядя на Тируса.
— Слушаюсь и повинуюсь, королева. Как прикажете. Я ваш слуга.
— Разве? — брови Джателлы выгнулись дугой. — Надолго ли?
— Королева, вы раните меня. Я клянусь, что предан вам. И я заработал свою награду, — страстно сказал Роф. — Награда — это единственное, ради чего я повел вас в Ледяной Лес и в страну Бога Смерти.
— Награда? — Джателла пришла в ярость. — Ты пытался убить нас. Ты убил моих людей!
— Не я! — Роф говорил, как воплощенная невинность. — Я не пролил ни капли их крови. Зачем рисковать, когда Одноухий и другие делали это за меня? К тому же ваши люде неплохие бойцы. Двое из них еще живы. Они обыскивают цитадель в поисках вас и принцессы. Я легко сбежал от них, когда Врадуир послал меня по вашему следу.
— Гетания! И ты думаешь, что я поверю тебе?
— Я думаю, что на сей раз он не лжет, — сказал Тирус.
Бандит показал им свое оружие, которым он был увешан.
— Ты правильно понял меня. Если бы я хотел вас убить, то я бы сделал это без труда. Пока ты воевал с Врадуиром, колдун, твоя спина была передо мной. Я мог ее поразить как мишень. Это было бы очень просто. Затем акробат был бы следующей жертвой, ну, а затем и королева с принцессой.
Тирус улыбнулся и сказал:
— И ты все-таки стал нашим союзником, почему?
— Сделка с тобой была для меня более выгодной.
Джателла резко сказала:
— Это было не так, когда ты предал нас на Замороженной Равнине.
— Это было тогда, королева. А теперь, значит, теперь. — Улыбка пробежала по его, искалеченному шрамами, лицу. — Вы сказали, что когда принцесса будет свободна, я получу свою награду. Теперь она с вами. Мы квиты, а?
— Твоему выбору, без сомнения, помогло то, что Врадуир хотел убить тебя вместе с нами в камере Илиссы, — с сарказмом сказал Тирус. — А ты не думал, что мы за предательство можем отомстить и не платить тебе награду?
— Ты — человек чести, не то, что твой отец. Ты — королева из дома Фер-Со, который всегда честен в сделках.
Пристыдить Рофа было невозможно. Он закрутил свои обвисшие усы и вернул им прежнюю элегантность и лихость. Одежда его была испачкана в грязи и крови, перевязь висела на каком-то обрывке ткани, но он был все тот же веселый и самоуверенный бандит, который когда-то встретил их с Эрейзаном на улицах Куреда.
— Ты слишком поздно решил стать верноподданным, — сказал, ухмыльнувшись, Тирус.
— Как раз вовремя, чтобы спасти свою шкуру.
Джателла смотрела то на одного, то на другого, удивленная таким мирным и добродушным разговором.
— Тирус, он же предал нас…
— И помог нам, когда мы больше всего нуждались в помощи, — напомнил ей Тирус. — Без его силы и оружия мы бы никогда не пробились в убежище. Пожалуй, впервые Роф выступал на стороне правосудия.
Роф был ошарашен этим заявлением.
— Чепуха. Заплати врачам за эти мои царапины, колдун, и я покину вас. Сейчас сюда придут люди королевы. Они не будут столь великодушны, как вы.
— Покинешь? — Джателла показала на заваленный обломками коридор, в котором не было прохода. — Как?
— Здесь есть другие двери, королева. Хороший вор всегда должен быть уверен, что для него есть путь к бегству, вдруг дела его будут складываться неблагоприятно. Пока вы с колдуном болтали, я обыскал комнату и нашел чистый коридор. Не беспокойтесь, путь к воротам я найду.
Он поклонился и направился к двери. Джателла сделала движение, как будто хотела остановить его. Роф предупреждающе поднял палец, улыбнувшись королеве.
— Останемся друзьями, королева. Вы и колдун мне нравитесь. Не злоупотребляйте моей лояльностью. Мне будет очень жаль, если придется убить вас.
— Мы можем преследовать тебя, бандит, — однако было очевидно, что Джателла сама не верит в эту возможность.
Роф посмотрел на Илиссу и Эрейзана. В его черных глазах появилась неожиданная теплота.
— Я думаю, что нет. Вы связаны с теми, кто нуждается в помощи. У вас не будет времени гоняться за мной. Врадуир бы бросил раненых замерзать и истекать кровью. Вы не бросите. А, колдун?
Тирус смущенно сказал:
— Ты хорошо читаешь мои мысли. Может я тоже в сердце бандит, как и ты.
Роф, побледнев, закричал:
— Никогда! Забудь о том, что я нанимал тебя. У нас с тобой больше нет никаких дел. Я не хочу больше связываться с колдунами, даже такими честными, как ты! Я пошел. Излечи эти укусы и…
Тирус не сделал ни одного движения, но разум и язык Рофа замерли. Немой и немыслящий, он стоял, как статуя, Джателла задумчиво на него посмотрела. Тирус ждал, зная, что она скажет, еще до того, как она заговорила.
— Тирус, он помог нам. И если он сказал правду, что мои люди живы…
— Я чувствую присутствие людей в цитадели, кроме нас, — сказал Тирус. — Роф знал, что они для Врадуира не имеют ценности, он не убивает просто так, а только за деньги.
— Его награда, — проговорила Джателла. — Заклинание?
— Оно ему не повредит, королева. Я только задержал его для вашего удовольствия, — сказал Тирус. — Он ваш подданный. Теперь королева сможет решить, заслуживает ли он награды или его следует наказать. Как преступника и предателя.
Со вздохом Джателла сказала:
— Пусть идет, Тирус. Он заработал награду и свободу. — Однако, она вздернула подбородок упрямым движением и добавила: — Но когда он в Куреде явится за наградой, предупреди его, что как и раньше, он будет прятаться от сыщиков, которые будут его ловить, как и раньше.
— Я не возлагаю особых надежд на твоих сыщиков, — сказал Тирус.
Вдруг они услышали какой-то звук, который, как показалось, был смехом Эрейзана. Тирус посмотрел на Эрейзана. Его голова лежала на коленях Илиссы и она нежно гладила его лоб, стараясь, чтобы он уснул. Было ясно, что Эрейзан слышал решение королевы и был доволен ее решением отпустить Рофа.
Молочная пленка покрыла глаза Рофа, когда Тирус обратился к нему:
— Слушай меня, Роф. У тебя в памяти останется только то, что я скажу. Ты пришел с нами в цитадель. Здесь была битва, и ты менял союзников несколько раз. В конце концов ты помог нам сокрушить Врадуира и за это получишь плату. Но ты никогда не видел изменения облика Эрейзана, в твоей памяти этого нет. И ты не помнишь о том, что отучилось с Илиссой. Эти воспоминания потеряны для тебя и никогда не возвратятся. Паутина, огонь и вода, закройте его память навечно. Пусть будет так.
Тирус кивнул и молочная пелена рассеялась, освободив язык и разум Рофа.
Испуганный Роф спрашивал, весь дрожа:
— Что… что ты сделал со мной?
— Я сделал так, чтобы ты уже не смог действовать, как наш враг. Мы все еще не доверяем тебе, — сказал небрежно Тирус. Роф прошелся руками по лицу и телу, чтобы убедиться, что на нем нет никаких волшебных цепей.
Не найдя ничего, он не знал, начинать ли ему вновь куражиться.
— Я цел?
Тирус залез в свой пакет и отрезал кусок сушеного корня. Он протянул его бандиту.
— Это тебя излечит. Все укусы и раны, нанесенные рабами Врадуира, затянутся.
— Но ничего тебе не поможет, если ты убил моих людей, — угрюмо сказала Джателла.
— Клянусь, что двое из них живы, — воскликнул Роф. — Клянусь дья… моей бородой. Богом Смерти и его цитаделью!
Тирус посмотрел в себя и сказал:
— Да, ты прав. Это единственная клятва, которую ты одержал.
Вдруг они услышали вдали голоса. Кто-то забарабанил в одну из дверей в эту комнату, но не в ту, которую указал Роф. Это были голоса людей, знакомых людей. Джателла бросилась к двери и стала искать какую-нибудь щель, крючок.
— Это вы, сэр Микит?
— Королева! Мы здесь! Утей и я! Мы спасем вас от колдуна!
Все расхохотались при этом запоздалом обещании. Роф с гордостью сказал:
— Ну видите, что я не солгал?
Он сунул в карман магическое лекарство Тируса и повернулся к той двери, которую от выбрал.
— Не пытайся взять ничего отсюда, — предупредил его Тирус. — Оставь все здесь. Все. И оставь нам лошадей, а то я тебя снова заколдую.
Роф сверкнул глазами в ответ на эту угрозу и рассмеялся.
— Охотно! Я всегда смогу украсть лошадей сколько угодно — нет! Купить, ведь королева мне заплатит золотом…
Тирус быстро прозондировал мозг бандита, пока тот ни о чем не подозревал. Колдовство было достаточно эффективно. Мозг крантинца был пуст от всего, что было связано с заклятием Эрейзана и изнасилованием Илиссы. В случае необходимости Тирус мог бы проделать такую же операцию с людьми Джателлы и с самой Илиссой, если бы она того пожелала. После этого все зло Врадуира полностью кончится. Все остатки его черной магии останутся здесь, в цитадели, вместе с самим колдуном.
Дверь вскоре подалась усилиям людей. Она была теперь закрыта только с помощью дерева и железа, колдовские замки исчезли вместе с тем, кто их ставил. Двери были просто дверьми.
Люди приветствовали Джателлу, наперебой описывали битву с бандитами и зверями Врадуира. Они с грустью поведали о смерти сержанта Нейра и солдат Риса и Ксана. Разбойники тоже все погибли. Тирус заметил, что имя Рофа не упоминалось. Очевидно, он действительно исчез, как только представилась возможность, и пустился один в поисках жертв и обещанной награды. Утей был ранен и потерял много крови от сильной раны. Микит тоже был изранен и покрыт запекшейся кровью. Он сожалел, что потерял меч в битве. Но они были живы, Роф не обманул.
Тирус подошел к двери, которую Роф оставил открытой — Микит и Утей пошли в другую дверь. За собой Тирус слышал оживленную беседу между Джателлой и ее подданными. Они пошли за ним, и вдруг весь разговор затих, когда Джателла сказала:
— Там бандит…
За дверями была лестница и в конце ее стоял Роф. Он крикнул им:
— Королева, помните! Пришлите мою награду в Таверну Карманников! Я гарантирую безопасность вашему посланцу, полную безопасность! Клянусь!
Микит и лейтенант Утей хотели броситься за ним, но Джателла остановила их. Они слышали шаги удаляющегося Рофа, поднимающегося по лестнице. Затем шаги затихли в огромных пространствах цитадели.
Неожиданно Микит и Утей заметили Илиссу, которая стояла на коленях в дальнем конце комнаты, и закричали от радости:
— Принцесса! Жива, жива!
Никто из них не был так жесток, чтобы расспрашивать о причинах такого беспорядка в одежде Илиссы. Ведь все они были в лохмотьях и все они были в ранах и укусах. Они были достаточно воспитаны, чтобы предположить, что и состояние Илиссы было обусловлено теми же причинами.
Джателла была обрадована их реакцией и страхи за репутацию сестры стали понемногу исчезать. Она вдруг начала громко хохотать — это была реакция после всего, что было перенесено, после всех страданий и мучений.
— Роф — главарь бандитов! Какая наивность! Я пошлю ему награду, но не с посыльным, я пошлю хорошо вооруженный отряд, а то мой человек будет ограблен после того, как вручит награду. Тирус, будет ли он еще главарем бандитов, если он остался жив только один?
— Конечно. То, что он остался жив, и деньги, которые вы ему дадите, сделают его самым сильным в его мире. Все они будут восхищаться Рофом, и под его начало придет много воров, надеясь, что в следующий раз им тоже повезет!
— За золото! — с удивлением сказала Джателла. — Ради этого он готов на все!
И они обнялись. И их смех поднялся к низкому потолку, прогоняя прочь страх и холод, по крайней мере на некоторое время.
