Рейна
Она совсем позабыла, какое это хмурое и суровое место – Клык Свирепого, Артейн, родовое гнездо. Ее дом.
Холодом и одиночеством дышала местность вокруг. Пустынные равнины, едва припорошенные снегом, отдали краски не только природе, но и небу, серые, вечно серые краски. Редкие деревья, казалось, были посажены богами лишь из жалости к перелетным птицам. Сухая изнеможденная земля не давала пищи не то что человеку – даже мыши.
Но люди жили тут, подтверждением чему служил замок – Клык Свирепого, мрачный, древний, такой же серый как равнина. Как волчья шкура. Он напоминал собой настороженного волка вечно поднятым мостом, двумя выступающими из стены как резцы из челюсти приземистыми сторожевыми башнями и третьей, стилетом пронзающей небо – самим Клыком.
В детстве Рейна часто слышала историю о том, как замок получил свое название.
Давным давно, придя на север, первые люди терпели не только голод и холод. Волки – единственные хозяева этих мест – следовали по пятам, настигая слабых, унося детей у матерей, нападая на беззащитных стариков. Обороной от них служили яркий огонь да острый клинок.
Но был человек, которому не требовался меч, чтобы победить волка. Эрве Артейн, далекий прадедушка Рейны, однажды вышел один на один против целой стаи и голыми руками задушил вожака, кулаком выбив у него из пасти клык. Волк был свиреп, но Артейн оказался свирепее. Прогнав волков, он воткнул выбитый клык в землю, и люди осели на этом месте, построив себе дом. Имя он получил – Клык Свирепого, в память о звере, побежденном Эрве.
А когда появилась первая башня замка, и Эрве стал считаться лордом, он, помня о своей победе, взял гербом бегущего волка. Серого волка на синем фоне – воспоминании о том, что когда-то Артейны жили гораздо южнее.
Единственная башня за прошедшие столетия превратилась в угрюмый замок, из западного окна которого были видны белоснежные горы.
Рейна не была здесь уже давно, очень давно, и не думала уже, что когда-нибудь вернется. Но вернулась, и мигом поняла: вот оно, ее место. Здесь отец сидел у очага в огромной зале с закопченным потолком, мать, прекрасная особой северной красотой, унаследованной дочерью, ходила через двор. Здесь Рейна играла среди камней за стенами замка… Она вспомнила и вой волков, тоскливый и волнующий лунными ночами, и снег, лежащий в предгорьях по семь месяцев в году.
Клык был самым подходящем местом, чтобы излить печаль.
Девушку встретила Ровена. Рейна сразу поняла – жена Ластара не рада ей.
Пока Рейна грелась у камина, ела и вела рассказ, тетя молчала. Молчала и долго после того, как рассказ был окончен. Лишь дождавшись, пока девушка придет в себя после долгой дороги, она сказала:
–Я говорила твоему отцу, что он дал тебе неверное имя. Рейн со староаддальского означает «дождь». Девочка с таким именем обречена на слезы… О чем ты думала, Рей?
–Я верила, что он любит меня, – прошептала Рейна, чувствуя, как глаза наполняются влагой.
–Я удивляюсь тебе. Это было глупо. Неправильно. Глупо и неправильно. Что он обещал? Жениться? Нет, молчи. Не важно, что он говорил, и почему ты это сделала. В этом мире женщина всегда виновата во всем. Жаль, никто тебе этого не объяснил раньше. Теперь не найти никого, кто согласился бы жениться на тебе. Если бы Ластар узнал об этом раньше… Но теперь Моэраля не принудишь к женитьбе. Я поверить не могу, что ты так легко отдалась. Если нет денег, в приданое дается добродетель, теперь нет и этого…
Рейна молчала. Ровена немного подождала и продолжила:
–Боюсь, единственным выходом для тебя будет храм Аэлиннэ. Но это мой совет, а ты дождись Ластара.
–Где дядя?
–Он с мальчиками собирает армию, – глаза Ровены сверкнули гордостью, ведь она говорила о сыновьях. – Холдстейн поднимает лордов против Сильвберна. Мы дождемся его возвращения, и решим, что делать с тобой.
Рейна почувствовала, как съеденный ужин комом встал в гореле. Скача сюда, она не думала, что будет дальше, казалось – стоит приехать домой, и все решится само. Но нынешняя хозяйка Артейна не считала свой дом домом племянницы мужа. Казалось, приезд Рейны вывел ее из равновесия.
Как никогда в своей жизни Рейна жалела, что у нее нет брата. Будь у Мортая Артейна сын, Ластар никогда бы не стал лордом Клыка. Рейна никогда бы не попала в Вантарру, не терпела бы нападок Кадмэ, не влюбилась бы в ее сына. Ее воспитали бы родные люди, ее согревали бы родные стены мрачного замка, ее спальню жена дяди не переделала бы в комнату для шитья… И глаза Ровены не сверкали бы так гордо, когда речь заходила о ее сыновьях, поскольку им не суждено было стать лордами Артейна.
Но Гильда умерла слишком рано, не успев родить Рейне брата, а Мортай все тянул с повторной женитьбой. Поступил бы он так, если б знал, что после его смерти родная дочь станет никчемной прихлебательницей в его же доме? Закон не допускал наследования женщинами, когда имелись хоть какие-то наследники мужского пола…
Ровена не любила лентяев, и в ожидании дяди Рейна взялась за работу. Мортай Артейн собрал большую библиотеку. В ней были разные книги, некоторым насчитывались сотни лет. Книги походили на людей: так же старели и дряхлели, однако, Ластар Артейн не торопился искать переписчиков. Рейна – обладательница красивого почерка – решила переписать несколько особенно старых трудов сама.
Однако, работа шла туго. Глаза чаще устремлялись вдаль, где под сенью еловых лесов готовилась к войне Вантарра, чем на желтоватые листы бумаги. Рейна не могла не думать о том, что покинула, кого оставила позади, и плакала, не ощущая слез, не видя, как тонкая морщинка горестей легла меж бровей, как побледнела и истончилась кожа. Она не видела, какими тонкими стали ее пальчики, держащие перо, как свободно обвисает на плечах платье, раньше бывшее впору. Горе глодало изнутри, по капле выпивая жизнь, но Рейна не ощущала этого. Себе она казалась листком, влекомым ветром. Ей оставалось лишь гадать о судьбе.
Сжалится ли дядя, позволит ли остаться в Клыке? Или придется стать одной из жриц Аэлиннэ – именно Аэлиннэ, поскольку богиня-врачевательница Илерия принимает в услужение только девственниц?
Одно девушка знала точно – проживи еще хоть сотню лет, ей не удасться вытравить из сердца любовь к человеку, разрушившему ее жизнь.
Ластар не приехал ни в первый, ни во второй день. Вестей от него не было, но к вечеру дозорные углядели на дороге длинный обоз и сообщили об этом Ровене.
–Нас прислал милорд, – пояснил один возница. – Велел привезти фураж для коней.
Приказание, переданное на словах, никому не показалось странным – согласно плану Ластара, войско Артейнов должно собраться у стен Клыка. Много людей – много лошадей, много лошадей – много кормов. Ровене и в голову не пришло приказать проверить повозки. По ее мнению война существовала только для мужчин.
Жена лорда всегда ложилась спать рано и заставляла других следовать ее примеру. Рейна послушно ушла в комнату, но, проигнорировав кровать, уселась на подоконнике. Она долго глядела во тьму, ничего не видя, ни о чем не думая. Ей хотелось так и застыть в безмолвии, обратиться в статую, просто перестать быть. Возможно, она все же задремала, а очнулась уже от криков, несущихся со двора.
За окном, во внутреннем дворе замка, полыхал огонь. Рейна увидела тени людей, метавшиеся в дыму, услышала лязг мечей. Потом к этим звукам прибавились стоны и ругань, а после девушка к своему ужасу услышала топот тяжелых сапогов по лестнице, ведущей к ее спальне.
На замок напали!
Эта мысль заставила Рейну вскочить. Испуганная, но не утратившая самообладания, она подскочила к кованому сундуку в углу и изо всех сил принялась тянуть, пытаясь припереть дверь. К несчастью, она взялась за дело слишком поздно.
Тонкие доски едва не вылетели от мощного удара. Хлипкая защелка – защита от нескромности слуг, но никак не от воина – оторвалась с мясом и откатилась к окну. Высокая тень закрыла дверной проем.
Рейна забилась в угол, сжавшись в комок, во все глаза глядя на пришельца. Достаточно рослый, облаченный в видавшие виды доспехи человек, лица которого было не разглядеть из-за опущенного забрала, протянул к ней руку.
–Прошу вас… Не трогайте меня, сэр, – девушка сама не сразу поняла, что срывающийся на писк голосок принадлежит ей.
–Меня зовут Абрех Горт, – ответил пришелец. – И я не сэр.
До сего момента Рейна никогда не видела захваченных замков.
Оказалось – нет зрелища ужасней.
Она не сопротивлялась, когда Абрех Горт сгреб ее медвежьей лапищей и плотно прижал к себе – поняла, что это бессмысленно. Закованного в броню человека бесполезно лягать и пинать. А к мольбам он оставался безучастен. Завладев Рейной, он просто закинул ее на плечо и начал спускаться во двор.
На лестнице с ним сталкивались другие люди. Тоже в латах, с обнаженным оружием. Сколько Рейна не силилась, ей не удалось разглядеть герба ни у одного из них. Зато она прекрасно видела, как они тащат во двор сундуки, ковры, посуду. Клык подвергался разграблению.
А когда Абрех Горт поравнялся с дверью в комнату служанок, Рейна пожалела, что не заткнула уши. Похоже, пока она оставалась единственной не изнасилованной женщиной в замке.
Иногда по пути попадались трупы. Некоторые из них – тела слуг и охранников – Горт отталкивал с пути ногой, некоторые – тела своих людей – обходил. Рейну мутило от запаха крови и человеческой требухи, и она закрыла глаза и зажала нос, понимая, что вряд ли ее простят, наблюй она на плечо похитителю.
Наконец, Горт вышел во двор, и в ноздри ударил запах гари. Пожар уже потушили – похоже, сжигать замок никто не собирался. Теперь кругом валялись кучи дымящейся соломы. В конюшне, напуганные криками и огнем, бесновались лошади.
–Одна есть? – к Горту подскочил человек без шлема.
Его длинная борода была частично опалена, что смотрелось бы весьма потешно, не сжимай рука окровавленный топор.
–Есть! – Горт хохотнул и сбросил Рейну на землю.
–Кто?
–Ты кто?
Рейна не сразу поняла, что вопрос адресован ей.
–Оглохла?!
–Я племянница лорда, – залепетала девушка, понимая – сейчас лучше сказать правду, ведь только благородное происхождение способно удержать напавших от издевательств.
–Артейн?
–Да. Я дочь брата лорда.
–Прошлого лорда?
–Да.
–Я же говорил, – Горт обернулся к собеседнику. – Мои люди не врали, у нас теперь жена и племянница Артейна. В два раза больше, чем рассчитывали.
Рейна притихла, усевшись на земле и притянув колени. Эти люди не собирались захватывать замок, их интересовали только пленницы. Сама удивляясь внезапно пришедшему облегчению, Рейна немного расслабилась. В конце-концов, судьба ее в любом случае горька…
Но тут от дверей раздался протяжный крик. Рейна повернулась и увидела Ровену. Наспех надетое платье криво сидело на тете, волосы всколочены, лицо искажено, в глазах – нарастающая паника.
–Сопротивлялась, ведьма, – произнес приволокший женщину воин и толкнул Ровену на землю рядом с Рейной.
–Я леди Артейн! – тут же закричала пленница. – Мой муж найдет вас и убьет!
–Очень на это надеюсь, – Абрех Горт снял шлем, и Рейна увидела перед собой мужчину средних лет с полуседыми волосами и глубоко сидящими глазами. – Ребята! По коням! А вас, леди, – он наклонился над женщинами и Рейна содрогнулась, на миг заглянув в его холодные ничего не выражающие глаза, – мне придется связать.
У Рейны не осталось сил, чтобы сопротивляться, и она покорно протянула руки, едва лишь Горт достал веревку. Она теперь пленница, но разве не была она в плену всю жизнь? Разве до этого она могла свободно распоряжаться собой? Так стоит ли теперь тосковать?
–Вы мне нравитесь, леди, – шепнул Горт, бережно укладывая связанную девушку на телегу к попутно награбленному барахлу. – Такая выдержка! Не разочаруете меня?
Рейна лишь равнодушно взглянула на похитителя. Привычная апатия уже овладела ею.
Пленниц трясло в телеге до рассвета. Рейна лежала молча, лишь иногда поворачиваясь поудобнее, Ровена сдавленно рыдала, уткнувшись лицом в дно. Изредка к телеге подъезжал Абрех Горт, бросал на женщин пару взглядов и уезжал вперед.
На рассвете грабители остановились в первый раз, и Рейна наконец-то смогла нормально оглядеться.
Предгорья остались позади, кругом не было ни следа человеческого жилья. Судя по тому, что горы виднелись далеко на севере, похитители направлялись на юго-запад. Впрочем, могли и на юго-восток, и на юг, но Рейна очень сомневалась, что люди, разграбившие дом союзника Холдстейна, направят свои стопы в Вантарру. Значит, их с Ровеной везут в сторону Кэхольда.
–Вам надо облегчиться? – Абрех Горт подошел незаметно, и Рейна вздрогнула, внезапно услышав за спиной его голос.
–Нет, спасибо, – ответила она, приходя в ужас от мысли, что придется делать это в окружении мужчин.
–А тем не менее советую, – голос Горта звучал равнодушно. – Спустя пару минут мы продолжим путь, и останавливаться больше не будем. Придется или терпеть, или ходить под себя.
Рейна нервно сглотнула и принялась вылезать из телеги. Горт придержал ее за локоть и распутал веревки. Ровена все так же лежала, дрожа и всхлипывая.
Рейна на затекших ногах проковыляла к чахлому кустику у дороги и присела, стараясь не думать, что ее видно со всех сторон.
–Вы все?
Она только кивнула – так это было мерзко и унизительно.
Когда они вернулись к телеге, Горт протянул Рейне кувшин.
–Вода. Вы, наверное, хотите пить?
Девушка осторожно приняла из рук мужчина тяжелый сосуд. Вода была теплой, но Рейна была рада и такой. Горт терпеливо ждал, пока она напьется.
–Я напою тетю?
Он кивнул и пристально смотрел, как Рейна приподнимает голову Ровены и поит. Рыдания совсем обессилели женщину, руки настолько сильно дрожали, что Рейна отказалась от мысли дать ей напиться самостоятельно.
Наконец, кувшин вернулся к Горту.
–Сейчас я вас снова свяжу. Вам удобней, когда руки спереди или сзади?
–Лучше спереди. Куда вы нас везете?
Горт промолчал, но Рейна настаивала:
–Зачем нас похитили?
На этот вопрос он посчитал возможным ответить:
–Ваш дядя сторонник Холдстейна, у него немаленькое войско. Возможно, он поостережется поддерживать своего короля, если в руках у другого короля вдруг окажутся его жена и племянница.
Рейна похолодела, внутри все сжалось.
–Мой дядя никогда не предал бы Холдстейна. Даже если бы вы взяли в плен обоих его сыновей.
–Мне нет дела до того, что там решит ваш дядя, миледи. Я выполняю приказ. Лезьте в телегу.
Они ехали круглыми сутками, оставляя в стороне наезженные тракты и селения. Артейн остался далеко позади, и Рейна с тревогой думала, что вот-вот закончатся земли Кэхольда. Означает ли их беспрепятственное продвижение, что лорд Кэхольд встал на сторону Сильвберна и не поддержит Моэраля? Или он даже не знает, что по его земле везут двух пленниц – соседок? Спрашивать об этом Горта было бесполезно – он отвечал только на те вопросы, которые ему нравились, игнорируя остальные. А нравилось ему очень мало.
Ровена постепенно пришла в себя и все время твердила, что Ластар ее спасет. Рейне хотелось верить в это. Очень хотелось.
На седьмой день после похищения пошел мокрый снег. Рейне и Ровене выдали вместо накидок два ковра, украденные из Артейна. Глядя, как от сырости выцветают яркие краски, Рейне хотелось плакать.
На девятый день обоз подошел к реке. Рейна решила, это это, должно быть, приток Муора, и удивилась, увидев качающийся на волнах корабль. Точнее, не корабль, а баркас – ненадежный, убогий, вертлявый. Неужели похитители надеются незаметно миновать сторожевые башни Каллье?
Впрочем, недоумевать пришлось недолго – спустя день приток влился в Муор, и на горизонте показалась первая башня. От одного взгляда на кряжистое раскорячившееся над водой чудовище становилось страшно. Поблекшее знамя, когда-то бывшее алым, мокрой тряпкой висело на шпиле. Как и на всех знаменах Каллье на нем, скорее всего, был изображен бурундук. Весьма странный герб для лорда, чья жизнь была больше связана с водой, чем с землей. Баркас спокойно вошел в гавань и бросил якорь. Терзаемая качкой Рейна даже не нашла сил заплакать. Лорд Каллье был заодно с врагами Холдстейна.
Стоянка была недолгой. Ушедший куда-то Абрех Горт снова вернулся на корабль.
–Я буду сопровождать вас и дальше, миледи, – сообщил он Рейне.
–Получили приказ? – спросила девушка с горечью.
Он не ответил, но взгляд был красноречивей всяких слов.
Реки бегут.
Задумывался ли кто-нибудь когда-нибудь над этим выражением?
Реки бегут.
Люди бегут.
Бег – это всегда спешка, усилие, от которых потом требуется отдых, порою весьма длительный.
Муор не бежал. От тек. Его летняя поспешность, порой импульсивная, опасная для утлых людских суденышек, сменилась мерным движением. Муор устал. Зима – неизменное время отдыха, когда даже такая шумная и бурливая река может забыться сладким сном, одевшись в лед – наступила в этом году рано. Муор готовился отдыхать.
Неспешно плыли по воде единичные уцелевшие листья. Безмолвными стражами вздымались на берегах деревья: дубы, ясени, клены. Плавные изгибы волн отливали сталью. Над головами висело такое же стальное небо, стремясь к земле в надежде слиться с нею в поцелуе.
Снова пошел мокрый снег, но Рейна упорно оставалась на палубе. У нее не было сил оставаться в вонючем трюме, где пахло крысами и рвотой. К счастью, Горт не ограничивал свободу пленниц на корабле, прекрасно понимая, что женщины не решатся спастись вплавь, поэтому Ровена тоже сидела наверху.
Рейна с жалостью смотрела на тетю. Красивая златовласая женщина за десять дней постарела на десять лет. На корабле не было ни теплой воды, ни даже расчески, и поэтому обе – и тетя и племянница – походили на нищенок, а не благородных леди.
–Ты боишься, Рейн?
Рейна немного подумала и честно ответила:
–Не знаю.
–Это все Каллье, его выходки. Решил выслужиться перед короной, ублюдок… Думает, если нас отдать Сильвберну, Ластар отступится… Дурак!
–Нас везут в Сильвхолл?
–А ты куда думала? Да, девочка, я уже плавала этим путем… Правда, на приличном корабле и в нормальной компании. Мы тогда только поженились, – лицо Ровены стало мечтательным. – Ластар еще не стал лордом, и мы ехали в столицу… Боги, как давно это было! Рей?
–А?
–Я сожалею. Мне стоило мягче отнестись к тебе. Я ведь тоже когда-то любила. Но мне повезло больше.
Рейна молчала. Она не знала, что тут можно сказать, а от каждого напоминания о Моэрале становилось лишь хуже.
–Я расстроила тебя? Рей, я не хотела…
–Дело не в тебе, Ровена. Просто я… я вообще не понимаю, что со мной случилось. Жизнь была такой простой и понятной, а теперь…
–Я знаю, – тетя подошла к племяннице и обняла за плечи. – Рей, если Ластар освободит нас, я не буду настаивать, чтобы ты посвятила себя храму.
–Я не думаю, что у меня будет выбор, Ровена.
А равнодушный ко всему Муор все так же катил свои волны за кормой…
Корабль причалил где-то в Ремее, и узницы с радостью сошли на твердую землю. Впрочем, ликование было недолгим – на причале уже ожидала неброская тряская карета.
По южную сторону Муора Абрех Горт осмелел. Он больше не заставлял двигаться по ночам, останавливаясь на отдых в замках лояльных Сильвберну лордов (а они пока все были ему лояльны) и в придорожных трактирах. Рейна знала – спешить некуда, король скорее всего уже знает о подарке лорда Каллье. Осталось подарок довезти в целости и сохранности. А при взгляде на изможденных, замученных морской болезнью пленниц, сохранность ставилась под сомнение.
Поэтому карета двигалась медленно, и Рейна пришла к выводу, что родное королевство не имеет конца и края, когда ее похититель с облегчением объявил:
–Завтра утром будем в столице.
