Линель
Четыре дня прошло с тех пор, как Селисса ушла.
Заняться в лесной хибаре было нечем, и Линель целыми днями бездельничал.
Расчет короля был прост – его должны искать: друзья, дабы вернуть королевству правителя, враги – чтобы добить, разумеется. Линель не верил, что и те, и другие, удовольствуются предположением о его гибели – им нужно тело, а уж мертвое или живое, это как повезет. Поэтому в задачи Селиссы входило найти кого-то из друзей короля и передать послание от Линеля. Сам Линель строго-настрого наказал девушке отдать письмо человеку, на плече которого будет королевская нашивка. Больше смерти Сильвберн опасался, что заготовленное послание попадет в руки кого-то из Кэшоров. Поверить, что он случайно словил стрелу, король не мог. Лорд Дунстан оказался под подозрением.
Итак, Селисса укуталась в рваную лисью шубу и ушла, а Линель остался изнывать от скуки. Раненая нога почти зажила, но еще болела и временами жутко чесалась, ходить, опираясь на нее, было сложно, поэтому большую часть суток приходилось проводить лежа. И все-таки, когда у двери землянки послышался совсем не характерный для леса шум, король нашел силы подняться и выйти наружу.
Этот шаг дался Линелю нелегко. Ковыляя к двери, он понимал – снаружи могут быть убийцы. Селисса могла передать послание не тому человеку. А если и тому, кто гарантирует, что в ближнем окружении Линеля не найдется предателя? И все же, если за дверью стоит смерть, Линель хотел встретить ее лицом к лицу. Не пристало властителю королевства прятаться от судьбы в подземной халупе. Впрочем, даже если б он решил иначе, прятаться все равно было негде…
Но по королевскую душу пришли не враги.
–Милорд! Ваше величество! Мы так тревожились, что девка соврала!
Оборванный, обросший Линель, щуря глаза от яркого солнца, взирал на своих спасителей.
Впереди всех на вороном жеребце восседал Даггард Молдлейт. Разумеется, сам Уолдер не помчался бы в западные леса на поиски его величества, но сына направил. Умно поступил лорд-председатель, умно, Сильвберн по достоинству оценит такое внимание. Немного позади на гнедом коне сидел Байярд, и выражение на его лице стремительно менялось от взволнованного на радостно-удивленное. Вот уже кого Линель не ожидал тут увидеть. Но личный советник его величества по-видимому мог быть весьма убедительным не только с друзьями, раз настоял на включении в отряд, отправленный на поиски короля. Других членов отряда Линель лично не знал, но в глаза бросились хорошо знакомые цвета – красный и коричневый рода Молдлейтов, желто-серый Райсенов, голубой с иссиня-черным Эриннов. Отсутствовали цвета Бриенна и Борсенгьона, но Линель не сомневался – в поисках принимали активное участие представители всех лордов-советников. Ни с чем не сравнимое облегчение нахлынуло на короля – в глубине души он боялся, что за время его отсутствия лорды отступятся от невезучего правителя и передадут трон Холдстейну. Не передали, слава Богам.
А Даггард все говорил:
–Мы искали вас, ваша милость, все эти недели. Лорд Кэшор помогал всячески, весь лес прочесали почти, только в эту глухомань не заглядывали, сюда от опушки не каждый зверь пройдет, не то что человек…
Но Линель не слушал рыцаря. Его взгляд был обращен в сторону застывшей за спинами воинов Селиссы. Взлохмаченная копна волос, так и горящих на солнце, почти круглые от изумления глаза… и мазок запекшейся крови в уголке рта.
–Кто ударил девочку? – недобрым голосом спросил Линель.
Лорд Молдлейт удивленно взглянул на короля.
–Я спрашиваю: кто ударил девочку? – повторил Линель.
–Милорд, девчонка эта… Пришла в таверну, где мы стояли, стала про королевских людей спрашивать. Я вышел: «Твое какое дело?», говорю. Ну, она упираться стала. Тут лорд Зольтуст вышел, – Даггард мотнул головой в сторону Байярда, мрачно кивавшего в такт словам, – сказал, он человек короля. Девчонка ему в руку письмо сунула, а оно от вас. Мы все, понятное дело, на нее надавили, где, откуда письмо взяла. Она хамит, хмырь, говорит, один дал, и смотрит так нагло. Ну, Гард и врезал ей немного, чтоб обращение знала…
–Ну, и кто из вас Гард? – спокойно спросил Линель.
Невысокий рыцарь в цветах Молдлейтов сделал шаг вперед. Линель размахнулся и с силой врезал кулаком. Удар пришелся в скулу и был слабее, чем хотел король – Линель не вполне пришел в себя после болезни – но все равно заставил голову человека мотнуться в сторону.
–Поверьте, сэр Гард, – прошипел король, наклоняясь к рыцарю, упавшему на одно колено, – будь мы в другое время в другом месте, я бы не замедлил вызвать вас на дуэль… Но, боюсь, это стало бы слишком большой честью для вас, жалкий мучитель женщин, – и, выпрямившись, продолжил для всех. – Эта девушка – моя спасительница! Любой, кто выкажет ей неуважение, оскорбит лично меня. Все понятно?! А теперь… О, Боги! Как я рад вас всех видеть!
Приблизившийся на почтительное расстояние Байярд не стал больше ждать, шагнул вперед и крепко обнял короля. Следом подошел Даггард. Другие рыцари, привязав коней, заходили в землянку. Селисса стояла в стороне, потерянно глядя на Линеля.
Король хлопнул лорда Молдлейта по плечу, кивнул Байярду.
–Заходите, погрейтесь немного. Через полчаса поедем, ни дня не останусь больше в этом проклятом богами лесу.
Лорды нырнули в тепло жилища, а Линель, прихрамывая, направился к девушке.
При приближении короля Селисса сначала опустила глаза, а потом упала на колени.
–Ваше величество.., – едва слышно прошептала она одними губами.
–Встань. Не нужно сидеть в грязи.
Она поднялась, но глаза, как прежде, остались устремленными в землю.
Наслаждаясь моментом, Линель произнес:
–Ты же раньше не боялась меня.
–Раньше я не знала в вас короля, – последовал ответ.
–Тебе все еще нужно золото?
–Как я могу требовать чего-то от короля?
Линель усмехнулся.
–Посмотри на меня.
И она выполнила приказ. Только тогда Линель понял, почему она избегала его взгляда – помимо изумления, в ее глазах был гнев. Удивляясь себе, король спросил:
–Ты что, злишься на меня?!
И она выкрикнула в лицо:
–Ты мне врал!
И вдруг Линель осознал – он не в силах расстаться с этой женщиной. Своей нахальностью, диким цветом волос, острыми, как бритва, словами она заворожила его, а он даже не заметил. То, что принималось за похоть, оказалось чем-то более глубоким, чем-то таким, чего он не думал испытать.
–Лорд Молдлейт! – крикнул Линель, и Даггард немедленно вышел из землянки. – Готовьтесь отправляться! Леди едет с нами!
План Молдлейта вернуться в Тэрпи с вновь обретенным королем Линель отверг сразу.
–Направите лорду гонца с благими известиями, – сказал король как отрезал. – И хватит с него. Беда случилась со мной на его землях, и я не желаю более пользоваться столь сомнительным гостеприимством.
Фраза прозвучала очень недвусмысленно, зато Молдлейт понял все, как надо. Байярд так вообще только хмыкнул. Король не сомневался, советник понимал, что ранением Сильвберн обязан вероломству Кэшоров, пусть доказать это будет весьма сложно. Но, ведь когда ты король, доказательства – не главное…
Так или иначе, в нескольких часах пути начинались владения лорда Перрье, и Линель, приказал воспользоваться услугами вассала Борсенгьона.
Лорд-вассал Перрье, Эберт Анжи, был весьма смущен оказанной честью – принимать короля в своем замке ему еще ни разу не приходилось. Его величеству лорд уступил собственные покои, вместе с женой перебравшись в комнату поскромнее, Селиссе, за все время пути не проронившей ни слова, выделил комнату одной из дочерей, как мог удобней устроил отряд Молдлейта. Извиняясь за скудное угощение, лорд усердно потчевал нежданных гостей печеной уткой и телячьей печенью – всего на столе стояло семь блюд и три из них, похоже, готовились в жуткой спешке специально для короля. Линель с удовольствием пил кисловатое вино лорда – по крайней мере, в этом замке его не пропитал яд измены.
Под самый вечер к Линелю пришел лекарь, осмотрел ноющую ногу его величества и покивал со знанием дела, одобряя лечение Селиссы. Окончив втирать целебную мазь, он удалился.
Линель подошел к зеркалу и вгляделся в отражение – впервые за несколько недель.
Когда принцу было семнадцать, к нему приставили нового учителя. Им оказался известный историк, год назад окончивший последнюю работу – о междоусобной войне. Линель долго думал, что же заставило человека, чьими работами он зачитывался, променять научный труд на болтовню с наследником престола. Ведь ученому должно быть скучно при дворе. Его должны тянуть открытия и исследования. О каких исследованиях может идти речь, когда каждая минута отдана придворной суете?
Спустя месяц Линель не выдержал и спросил напрямую. И получил довольно странный ответ.
–Мне пришлось встать на рубеж, разделяющий жизнь и смерть, ваше сиятельство, – ответил учитель. – Я заглянул по ту сторону, и понял, что мое существование пусто и бессмысленно. Я написал много книг, но их забудут спустя столетие, если не раньше. Я воспитал много учеников, но ни один из них не оказался хотя бы равен мне. Я понял, чего мне не хватает: бессмертия. И я пообещал себе, что, если только смогу выжить, изменю свою жизнь.
Линель не сразу понял слова ученого. Истина открылась чуть позже, примерно за год до смерти Таера.
Бессмертия можно достигнуть лишь одним путем, и это не путь обретения хорошего здоровья, известности или богатства. Когда угасают голоса отцов, на смену им приходят голоса детей. И снова, и вновь, и столетие за столетием люди проживают вечность, лишь меняя облики.
У старого ученого был маленький сын, и, не чая дожить до его совершеннолетия, но желая дать средства для существования, историк забросил книги ради работы при дворе. Узнав это, Линель попросил Таера увеличить старику жалование. Возражений не было.
Стоя перед зеркалом, король вновь и вновь прокручивал в голове слова учителя, придавая им несколько иной смысл. Дурак тот, кто, встав за грань бытия и сумев вернуться обратно, не изменится. Не поменяет образа мыслей, действия. Не станет иным человеком. Близость гибели заставляет людей переосмысливать свое существование. Если нет – такому человеку стоило умереть.
Линель не считал себя дураком и полагал, что покушение на его жизнь многому его научило. Его лицо лишь подтверждало мысли короля.
Линель не обманывался относительно собственной внешности. В лице у него не было ни особенной решительности, ни одухотворенности. Не было подбородка, который в дамском романе назвали бы «волевым», не было высокого лба мыслителя. Совершенно обычная внешность: черные глаза, густые брови, прямой нос, рот – не маленький и не большой, в самый раз. Скулы – высокие, но не слишком выступающие. Все это в обрамлении волнистых черных волос.
Теперь лицо короля изменилось. Встреча головы с жесткой землей лорда Кэшора оставила неизгладимый след.
По левому виску Линеля змеился некрасивый красный шрам, пропадая в брови и немного опуская ее. Выражение лица короля от этого было иным, непривычным. Линель назвал его мрачным, но думал, что подходят и другие слова. «Настороженное», например. Или «угрюмое».
В дверь заглянул стражник.
–Ваше величество, к вам милорд Зольтуст.
–Пусть заходит, – сказал король, отворачиваясь от зеркала.
Изменения в лице можно изучить позже.
Байярд скинул пропыленный камзол, принял ванну и предстал перед королем в простых чистых штанах и холщовой рубашке. Выглядел он не лордом, а простым мужиком, случайно оказавшимся в замке. Линель в который раз подумал, что внешность часто вводит в заблуждение.
–Я не в силах выразить радость, посетившую меня при виде вашего величества, – сказал Зольтуст.
–Как и я свою. Я все гадал, враги за мной приедут или друзья, – без улыбки промолвил король, садясь на кровать.
–Милорд, – лорд Зольтуст присел на краешек стула, – что же случилось с вами на земле лорда Кэшора?
–А что об этом известно при дворе? – вопросом на вопрос ответил Линель.
Байярд пожал плечами:
–В столицу примчал гонец от лорда Дунстана, направился прямо к лорду Молдлейту и вручил ему письмо. В секретности, впрочем, недостаточной, чтобы скрыть произошедшее от обитателей дворца, лорд Уолдер собрал совет и сообщил, что вы пропали на охоте. Лорд Кэшор писал, что вы заблудились, или что-то вроде того. Он также сообщил, что предпринимает все попытки, чтобы вас найти. Лорд Молдлейт встревожился. По его приказу собралось два отряда, все – только из людей советников, один отряд, наш, возглавил младший сын Молдлейта, другой – кто-то из Колиссов. Я настоял, чтобы взяли и меня.
–Зачем?
–Мне сразу показалось, что затея с визитами к лордам дурно пахнет. Вы сильно рисковали, ваше величество. Я боялся, что случилось самое страшное – враги воспользовались, что вы слишком далеко от столицы. Надеялся при случае помочь.
–Ты думаешь, меня отослали в Кэшор… как бы… специально?
–Нет, милорд, вы ведь сами выбрали эти земли для визита. Я не думаю, что кому-то из Совета выгодна ваша смерть. Но вот другим лордам…
–Ну, да.., – задумчиво потянул Линель. – Конечно же, западные земли… Вечно недовольные властью короля, вечно требующие всяческих льгот и привилегий… Думаешь, эээ… Кэшоры пожелали убить меня и посадить на трон Холдстейна?
–А вы не думали, мой лорд, что сам Холдстейн может быть причастен к покушению?
Линель вздрогнул. Нет, под таким углом он на проблему не смотрел, а стоило. Моэраль – он верил в это – мог быть беспринципным, когда это требовалось, так мог ли он… Или это была попытка других людей?
–В любом случае, – подвел итог размышлениям король, – Кэшоры причастны к случившемуся со мной. Как только я вернусь в столицу…
–Ваша милость, – советник мягко прервал короля, – не спешите. Сами подумайте, Дунстан Кэшор является лидером западных лордов. Если вы казните его, мы в лучшем случае останемся без их поддержки, а в худшем – их войска пойдут за Холдстейном!
–Так что мне теперь, наплевать на собственную жизнь!?
Лорд Зольтуст спокойно взирал на короля. Линель сжал кулаки, ноздри раздувались, будто король только что обежал кругом замок. Шрам налился кровью, опустившаяся бровь придала лицу гневное и злое выражение. Но Байярд никогда не боялся его величества – он хорошо успел его изучить за прожитые рядом годы. Когда король успокоился, лорд сказал:
–Ваше величество, один умный человек сказал: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе». Это мудрые слова. Вызовите лорда Кэшора во дворец, привлеките к организации военной кампании, приставьте верного человека, который доложит о каждом его шаге… А потом лорд погибнет на поле боя от случайной стрелы, или оступится на лестнице, или… люди смертны, милорд. А вы с чистой совестью поскорбите о потере…
Молодой Сильвберн потрясенно смотрел на своего советника.
–Байярд… неужели это и есть политика? Неужели так нужно себя вести, чтобы остаться на троне?
Советник кивнул.
–Но это же… бесчестно.
–Честные недолго живут, милорд.
Некоторое время Линель молчал, рассеянно потирая нос. Байярд выжидательно смотрел, наблюдая, как меняются выражения на лице короля. Наконец, Линель вздохнул:
–Я так не могу, мой друг, я так не умею. Я…эээ… слишком прямолинейный для всех этих наблюдений и интриг. Не мне ходить этими извилистыми путями…
–Есть люди, которые пройдут их за вас.
–Совет? Но я вижу: дай только волю, и они… как бы… опутают меня своими нитями, обратят в марионетку. Если только… нет, я не доверяю Молдлейту, и Бриенну с Эринном не доверяю. О, Боги, да я никому не могу верить, кроме себя… и тебя, Байярд, мой верный друг… Байярд? Ты ведь знаешь, что нужно делать? Страна…ммм… полнится предателями, мне кажется, я чувствую их взгляды, слышу шорох доставаемых из-под полы кинжалов. Мне страшно, Байярд!
Рука короля поднялась к лицу, потеребила кончик носа. Пальцы подрагивали.
–Тихо… спокойно, ваше величество, – советник пересел на краешек кровати и похлопал короля по плечу. – Вам просто нужны люди, свои, верные люди, которые будут следить за чужими шаловливыми ручками, оберегая покой вашего величества. А вы занимайтесь делами, и думать забудьте про мерзких предателей…
–Совету это не понравится, – усмехнулся Линель, уже понявший, к чему ведет личный советник. – Ну и пускай подавятся своим недовольством! Байярд, подготовь мне указ. Пусть будет созан отдельный отряд, пусть эти люди следят за нашими врагами. Возглавлять его будешь ты! Кстати, ты придумал себе герб?
–Да, ваше величество, придумал. Но, раз вы оказываете мне столь высокое доверие, пожалуй, придется в него кое-что добавить…
Этой ночью Линелю не спалось. Терзали раздумья о предателях, в изобилии скопившихся вокруг, даже мысль о скорой защите от них не успокаивала… Короля не волновало, что часть власти оказывалась в других руках: он доверял Байярду. Его тревожила реакция благородных лордов на начинания молодого правителя. Злила невозможность отомстить неудавшимся убийцам, к которым король уже уверенно относил Дунстана Кэшора. Бесил Моэраль, который вполне мог приложить к этому лапу.
Линель и раньше знал, что его не сильно любят при дворе. Теперь ему казалось, что мир состоит из врагов.
Это покушение на многое открыло глаза. Сидя в лесу, в Селиссиной землянке, король не задумывался о дворцовых интригах, его отвлекала боль, страх, что его никогда не найдут, желания помыться и поесть… многое другое, только не взгляды на истинное положение вещей в государстве.
Больше месяца назад во все уголки страны направились гонцы, неся королевские указы и распоряжения. Но как много лордов действительно решатся поддержать короля, а сколько лишь притворятся? Неужели еще чуть-чуть, и страна разорвется пополам – одна часть встанет на сторону севера, другая – на сторону Линеля. Кто может гарантировать, что на его стороне сил окажется больше?
Нет, нельзя так, нельзя. Байярд прав – надо в зародыше давить измену! Над каждым лордом и лордиком, в каждом городе поставить наблюдателя и, если что, карать беспощадно! Огню и мечу предать изменников! Он – король, он, а не Холдстейн и все эти советники! И он будет править страной, взнуздав железными удилами, он погонит ее туда, куда ему нужно!
Таер мог гордиться сыном в этот момент…
А мысли успокоившегося короля потекли в ином направлении. Селисса… Зачем, ради всего святого, он забрал свою спасительницу с собой? Все, чего она хотела – получить много золота и отправиться в Вольные княжества. А он везет ее в столицу, где она станет… кем?
Линель поморщился. Поддавшись порыву чувств, он не подумал о том, что будет дальше, а решить следовало уже сейчас.
Поднявшись с кровати, натянув камзол, король вышел в коридор.
Селисса не спала, похоже, ей тоже мешали ненужные мысли. Она открыла дверь на стук и позволила войти в комнату.
Линель кивнул на неразобранную кровать:
–Почему не спишь? Завтра долгая дорога, следовало бы отдохнуть.
–А вы?
–Мне сложно спать, знаешь…эээ…. теперь все выглядит иначе, не так, как когда я был с тобой в лесу… все намного сложнее.
–Простой девице ваших проблем не понять, ваше величество.
Сильвберн пристально взглянул на девушку.
–А до чего тебе есть дело? Чего ты хочешь? Золота? Свободы? Уехать в Княжества и продолжать там жить так же, как жила здесь? Золото ведь кончится, Селисса. Что будешь делать тогда?
Она немного помолчала, потом сказала:
–Я уже не знаю, чего хочу. Я только знаю, что ты напрасно забрал меня с собой.
–Я вижу… О, Боги, – Линель прижал ладони к вискам, – я все вижу. Я не могу объяснить, почему просто не оставил тебе набитый кошелек и не уехал, но что сделано, то сделано. Я просто не мог тебя оставить, Селисса.
–Я злюсь на тебя. Нет, молчи! Я злюсь на тебя! Я понимаю, почему ты сразу не сказал правды, ты мне не доверял. Но потом?! Почему ты продолжал молчать потом?! Ты хоть понимаешь, что я испытала, когда узнала, что лечила самого короля?! Когда твои лорды схватили меня и принялись выпытывать, где ты, я едва ума не лишилась! И это представление с кулаками, что ты устроил… Уже то, что благородный лорд снизошел до простолюдинки – чудо, а что сам король…
Линель, поняв, о чем она говорит, усмехнулся. Селисса запнулась и замолкла.
–Лисси.., – Сильвберн посмотрел на девушку с неожиданной теплотой. – Похоже, я влюбился в тебя, Лисси…
Ту ночь они провели вместе. Но только после, в карете, забранной у лорда Анжи, когда Селисса заснула, склонив голову ему на плечо, Линель определился с тем, как надо поступить.
Он всегда, всю жизнь ощущал последствия неудачного брака матери и отца, прочно удостоверившись, что жениться по расчету нельзя. Королям недозволенно выбирать себе супруг по велению сердца… но Линелю и так во многом предстоит стать исключением. Поэтому, остановившись для ночевки на постоялом дворе и поужинав, Линель вызвал к себе Байярда.
Выслушав короля, лорд покачал головой.
–Плохая идея, ваше величество.
–Чем она тебе не нравится?
–Симпатии мимолетны, мой лорд, и девушка вам не пара. Сами подумайте, как отнесутся к этому дворяне? Благородные лорды желают видеть над собой родовитых особ.
–Ты сам из простых, Байярд, лишь по случайности оказался при дворе! – вспылил король.
–И я чувствую презрительное отношение к себе постоянно, милорд, – смиренно ответил новоиспеченный лорд.
Королю стало стыдно, но Байярд спокойно продолжал:
–Лорды игнорируют меня, смотрят, словно я – пустое место, и они правы, милорд, благородство крови многого стоит. С подобным отношением столкнутся и мои дети, и мои внуки, и даже внуки моих внуков. Много лет пройдет, прежде чем Зольтустов станут считать ровней… хотя бы тем же Кольби. И благородная леди, которую я однажды попрошу стать женой, опустится до моего уровня, а не возвысит меня до своего! Вы желаете, ваше величество, чтобы вас опустили до уровня простолюдина?
–Нет, конечно! – Линель сжал кулаки. – Но я не мой отец, и совершать его ошибок не намерен! Я знаю, всегда знал планы многих лордов по поводу меня! Их дочки попадаются на каждом шагу, я закрываю двери на замок, чтобы поутру не обнаружить в кровати сюрприз. Но я не намерен жениться ради выгоды или благородства крови. Байярд, разве я хочу столь многого?
–Нет, ваше величество, – советник задумался. – Только жениться на простолюдинке вам нельзя… Подумайте сами и дайте мне что-нибудь придумать. И все же, мой король, не злитесь, ведь правды кроме меня вам никто не скажет… это ошибка. Сегодня вам нравится эта девушка, а завтра вы увидите, насколько она неизмеримо ниже вас…
Линель молчал. Пускай Байярд был хорошим советником в борьбе за престол, в том, что касается дел сердечных, он никуда не годился.
Прошла неделя, как Линель вернулся в столицу, где тщательно скрывали его пропажу.
Стояло раннее утро, но он уже устал: встал еще до рассвета и, не завтракая, засел в кабинете. Дела страны не могли ждать, пока король набьет живот.
Линель не стал занимать покои и кабинет отца. Ему нравились собственные – те, что полагались принцу.
Кабинет Линеля располагался в небольшой башенке, из которой были видны внутренний двор, кусочек протекавшей через Сильвхолл Этеллис, и поле за стенами города. В кабинете было три окна, расположенных друг за другом, и большую часть дня в них заглядывало солнце. В отделке преобладало дерево разных пород. Светлая сосна сочеталась с темным дубом, орех с красным деревом, но, несмотря на смешение, кабинет не казался безвкусным. Темно-лиловый ковер на полу сочетался с фиолетовыми гардинами. Две картины по сторонам от двери не привлекали особенного внимания – обыкновенные пейзажи, на которых не задерживается взгляд.
За большим столом стояло удобное кресло – для Линеля, еще два таких же кресла стояли у стены – для Линеля и особенных гостей. Для простых посетителей предназначались красивые, но жесткие стулья. Такие же стулья стояли в небольшой приемной, куда едва помещался десяток человек, включая стражника у дверей.
Байярд говорил, что приемную нужно расширить – к королю людей приходит больше, чем к принцу. Линель не желал. Ему все нравилось именно таким. Просители могли ждать и на лестнице.
На столе кипой высились письма от лордов – ответы на призывы к войне. Многие плакались и стонали о нехватке денег на вооружение войск, о нехватке людей для войск, о нехватке коней для рыцарей или рыцарей для коней… Лишь немногие сообщили королю о численности армий, предоставляемых в его распоряжение и сроках прибытия этих армий к столице. Как ни странно, в числе этих немногих оказался Дунстан Кэшор. Его войско численностью немногим больше семисот человек готово было подойти к столице к первому дню месяца начала зимы.
Вспомнив планы Байярда насчет лорда, Линель мрачно усмехнулся – вероломного Кэшора ожидает неплохой сюрприз.
На столе также оказался приказ по поводу самого Байярда и его подчиненных. Король быстренько пробежал его глазами, присвистнул, увидев примерный счет, стоявший в конце, и размашисто подписал. Сеть соглядатаев, которую лорд Зольтуст намеревался раскинуть по всей стране, стоит немалых денег. Слава богам, что казна королевства пока далеко не пуста!
Следующим был ответ из Вольных княжеств, куда Линель отправлял послов с просьбой о содействии еще в начале осени.
Витиевато выражаясь, Совет князей не ответил королю ни да, ни нет, зато всячески выразил свое уважение. Указывая на страшную нужду в деньгах, князья уверили Его Сиятельное Величество Линеля Сильвберна в своей всяческой готовности помочь королю оружием и провиантом… "которые так дороги, так дороги!"
Почему-то Линель не сомневался – Моэраль Холдстейн, если только догадался обратиться к соседям, подобно сопернику, получил такое же письмо. Вольные княжества, тревожась лишь о собственном благополучии, в политике руководствовались принципом: «Лишь бы платили».
К сожалению, платить пришлось бы слишком много.
Король отстраненно просматривал не слишком интересные доклады, мысленно обращаясь мыслями к Селиссе. Байярд забрал у него девушку на подъезде к Сильвхоллу, и с тех пор Линель не видел ее. В дверь постучали, отрывая короля от размышлений.
–Лорды Зольтус и Мальдер, ваше величество, – доложил стражник.
Линель удивился. Что понадобилось Мальдеру, на ладан дышащему старикашке, лишь изредка появляющемуся во дворце? Но приказал:
–Впусти.
Оба лорда вошли в кабинет. Линель кивнул на стулья напротив стола.
–Милорды? Чем обязан?
–Я решил вашу проблему, ваша милость,– ответил Байярд.– Благородный лорд Мальдер готов нам помочь.
Король непонимающе взглянул на старика. Мальдер уже умастил свой зад, и теперь его глаза находились вровень с королевскими. К своему удивлению, Линель увидел в водянистых старческих очах неожиданный молодой блеск.
–Я вижу, вы не вполне понимаете лорда Зольтуста, мой король, – шамкая сказал Мальдер. – Но я немного поясню – тут речь идет о девочке…
Линель весь обратился во слух, а старый лорд довольно усмехнулся:
–Я вижу, я вас заинтересовал. Не скрою, мне самому показалась весьма любопытной идея, с которой ко мне обратился ваш советник… или глава королевского тайного совета, так ведь теперь, по слухам, следует его называть? Как вам известно, ваше величество, у меня нет детей. Титул и замок наследует сын брата, и, не скрою, я очень дорожу племянником. Мой род не столь древен как, например, род Молдлейтов и, как вы знаете, совсем не богат. Для меня большой честью было бы породниться с королями… особенно, если бы это пополнило мою казну…
Линель, уже решивший, что в жены ему предлагают одну из родственниц лорда, открыл рот, чтобы возразить, но старик продолжал, и слова, уже готовые слететь с королевского языка, так и остались непроизнесенными.
–Я стар, милорд, но в юности и у меня бывали приключения… Как знать, быть может, где-нибудь, в замке какого-нибудь захолустного лорда растет мой потомок. Может быть, девочка, дочка, которой мне так не хватало… которая не станет претенденткой на титул, ведь у меня столько наследников мужского пола, но которую я на старости лет так хотел бы представить ко двору…
–Может быть, ваше величество, девушка вам понравится? – вставил Байярд, до этого молча стоявший за креслом Мальдера. – Тогда для уважаемого лорда стало бы большой честью стать тестем самого короля. И вы, разумеется, не позволили бы столь дорогому родственнику жить, как лорду весьма среднего достатка…
–Сколько вы хотите? – спросил Линель и увидел, как глаза Мальдера жадно блеснули.
Спустя несколько дней ко двору его величества была представлена Селисса Мальдер, внебрачная дочь лорда Аксмана Мальдера. Стройная рыжеволосая девушка очень быстро привлекла внимание короля…
