Моэраль

Он подходил к часовне с тяжелым сердцем. Все шло не так, не правильно. Вокруг толпилась куча народу – внутрь все желающие поместиться не могли. Моэраль отчаянно искал глазами Рейну, но, похоже, ее не было в толпе. От этого было особенно погано – не хотелось делать столь важный шаг, не увидев ее. Будь на то его воля, Моэраль бы носился по замку, выискивая девушку … но слева от него, то и дело касаясь плеча тонкими пальчиками, шла мать, справа бок подпирал Вардис. Они не позволят совершить глупости.

–Не дергайся, – Вардис умудрялся говорить, практически не разжимая губ. – Воспринимай это, как неизбежное зло.

–Да пошел ты, – почти беззвучно ругнулся Моэраль.

Больше он ничего сказать не успел. Выщербленные ступени привели в зал. Посреди него, у самого алтаря, стояла жрица Аэлинне. Рядом, прямой как палка, высился лорд Ирвинделл, а возле него в волнении переминалась с ноги на ногу дочь.

–Илиен красавица, – шепнула Моэралю леди Кадмэ, оглаживая плечо сына. – Я уже практически люблю ее!

–Хватит! – Моэраль наконец не выдержал и грубо отбросил руку матери в сторону. – Ваши слова мне отвратительны! Будьте добры оставить меня в покое… матушка!

Леди нацепила на лицо маску несправедливо обиженной, но отошла от сына, смешавшись с толпой гостей.

–Мне тоже уйти? – спросил Вардис.

–Заткнись и останься.

Происходящая церемония не отложилась в памяти Моэраля. В нужное время он говорил нужные слова, стараясь не смотреть в лицо невесте. Позади стоял Вардис, и Моэралю казалось, что друг тихо нашептывает ему, напоминая: «Щиты и копья… копья и мечи… ты женишься не на женщине… ты берешь в жены армию». Когда пришла пора поцеловать невесту, Моэраль лишь слегка коснулся ее пухлых губ.

Последовали скупые поздравления – вид жениха не способствовал радостным излияниям. Моэраль был благодарен – любой шутливый намек на будущую семейную жизнь он запихал бы доброжелателю в глотку. Тосты начались за столом в большом зале, когда гости прилично нализались.

–Ненавижу этих ублюдков, – прошипел Моэраль Вардису, когда очередной из соратников лорда Ирвинделла начал пространную речь о красоте его дочери и будущем величии зятя.

–Брось, – друг проводил плотоядным взглядом молоденькую служанку, – еще пара часов, и они нажрутся в сопли. Тогда уже никому не будет дела до тебя. Кстати, тебе не кажется, что ты слишком много пьешь? Еще чуть-чуть, и мне придется исполнять супружеские обязанности вместо тебя!

–Да ради всех богов! – усмехнулся Моэраль, и в этот момент, словно тоже подумав о брачной ночи, леди Кадмэ склонилась к Илиен и что-то шепнула на ушко.

Девушка залилась румянцем, поднялась и поспешно вышла из зала. Гости радостно зашумели, со всех сторон посыпались неприличные шутки и реплики, лорд Ирвинделл вскинул над головой рог и зычно провозгласил: «За наследника!». Моэраль обвел веселящихся гостей мутным взглядом, остановился на матери, криво усмехнулся и одним глотком выпил вино, еще остававшееся в кубке.

–Вы тоже считаете, что я слишком много пью, матушка? Эй, слуга! Кубок твоего господина пуст! Это моя свадьба, и я намерен веселиться!

Обычно вино сильно било ему в голову, но почему-то именно сейчас он чувствовал себя трезвым. Такую бодрость Моэраль испытывал, зимой ныряя в прорубь. Как же она была неуместна теперь! Именно тогда, когда больше всего на свете ему хотелось упиться до оскотинивания.

Гости вповалку спали за столами. Самые выносливые, бессильно откинувшись на спинки немногочисленных кресел, терпеливо ждали, когда же наконец новобрачный пойдет к жене. Новоиспеченный тесть боролся со сном над тарелкой с заливным. Моэраль поискал глазами Вардиса, но тот, похоже, удрал, подцепив служанку посимпатичнее.

Моэраль заглянул в кубок, но увидел только мокро поблескивающее дно. Дерьмовая жизнь! О, боги, я делаю с собой?

Король поднялся и на негнущихся ногах последовал к выходу. В спину полетел стандартный набор непристойных шуточек и советов, что следует делать с женой. Моэраль не отреагировал – ему было наплевать.

Двор встретил холодным воздухом и пригоршней острого снега в лицо. Дыхание паром вырывалось изо рта, мороз немедленно схватился за щеки. Моэраль прислонился к обледенелой стене и задрал лицо к небу, ловя снежинки губами.

–Что же я сделал с нами, Рейна? Что же я наделал?

Пошатываясь, он побрел прочь от зала, в котором час назад ключом било отвратительное, пьяное веселье. Из амбара, где праздновала стража, неслись крики и вопли. Судя по грохоту, пьяные воины что-то не поделили, и теперь спешили намять друг другу бока. Моэралю было плевать, единственное, чего он хотел, найти Рейну, зарыться носом в ее смоляные локоны и забыть этот день, да что день, все эти сумасшедшие недели, как страшный сон.

Ее комната была закрыта изнутри, но Моэраль не стал стучать. Некрепкая задвижка вылетела из пазов с одного пинка, и мужчина медведем ввалился внутрь. Его встретил визг служанки… и все.

–Где леди?

–Н-не знаю, милорд… Она ушла еще днем…

Моэраль крепко выругался и покинул комнату. Где может быть девушка в такую ночь?

Он не нашел ее нигде – ни в комнатах прислуги, ни в башне, ни на кухне, ни в кладовых… Он ушел в сад, дошел до самого леса, но Рейны нигде не было… Отчаянно дуя на замерзшие пальцы, Моэраль прибрел в конюшню, надеясь, что Рейна ищет утешения возле лошадей.

Нетрезвый конюх испуганно сунул полупустую флягу под солому, понял, что замечен, и запричитал:

–Ох, милорд! Уж простите, в замке праздник, и нам, простым людям, от щедрот перепало… так уже не гневайтесь…

–Заткнись. Плевать я хотел на твои извинения. Пей, сколько влезет. Только скажи, леди Рейна была сегодня здесь?

–Да как же не быть, милорд! – заюлил конюх. – Истинно вам говорю, была, днем еще заходила, брала Искорку…

–Что мне твой день!– разозлился Моэраль. – Ушла она когда? Ну! Поставила лошадь и ушла – когда?!

–Дык, милорд.., – лоб конюха покрылся испариной, – не возвращалась леди… Как забрала лошадь, так и не возвращалась…

Моэраль не дослушал сбивчивую речь слуги, ругаясь последними словами, он поспешил к воротам.

Бдительные стражи обета трезвости не давали, но, почуяв приближение хозяина, торопливо перехватили копья и встретили Моэраля как положено. Старший открыл рот для поздравлений, но, взглянув в лицо господину, осекся.

–Рейна, – сказал Моэраль таким тоном, что все сразу стало ясно.

–Леди уехала, господин, – зачастили стражники, перебивая друг друга. – Подъехала к воротам еще днем, сказала, едет покататься…

–Днем! Вы, ублюдки, на дворе ночь! Она не вернулась, так почему за ней никого не послали?!

Выслушивать оправдания Моэраль не стал. Он прекрасно понимал, что в такой сумасшедший день никто не пытался следить за одной девушкой. Это его ошибка! Надо было запереть ее в комнате, нет! Он не отважился унизить ее еще и так! И где теперь ее искать?!

Напуганный повторным появлением хозяина, конюх подавился вином и упал на колени, но Моэраль молча отпихнул ногой нерадивого слугу и схватил с крюка седло Угля. Напуганный настроением хозяина, жеребец забился в угол стойла, но потом оправился, стоял спокойно и только косился блестящим черным глазом.

Моэраль поспешно затянул подпругу и схватился за узду, но в дверях конюшни появился Вардис.

–Сдурел? – удивленно выдохнул он, подскочил к Моэралю и стал вырывать уздечку.

–Отпусти! – злобно огрызнулся Моэраль и обратился с конюху. – Что стоишь, придурок?! Готовь мне коня!

–Я не позволю! – Вардис попятился, перекрыв выход из конюшни. – Клянусь всеми богами! Можешь скакать по мне! Ты король, ты не можешь так поступать!

–Мне не нужны твои идиотские советы!

–Моэраль, – Вардис осторожно протянул руку к другу, – тебя что, собака бешенная тяпнула? Еще утром ты говорил, что женишься для королевства, что это вынужденный шаг… Что изменилось?

–Рейна! – заорал Моэраль, хлестнув зажатой в кулак уздой по стене. – Рейна сбежала! Еще днем взяла лошадь и удрала! И ни один идиот не сказал мне!

–И ты собрался ее догнать, – понимающе качнул головой Вардис, – ну конечно… И что будешь делать, когда поймаешь ее? А?.. Молчишь? Скажи, друг, ты, что же, откажешься от помощи Ирвинделла ради Рейны? Променяешь королевство на бабу?

Моэраль молчал. Злости уже не было. Вардис подошел ближе и похлопал по плечу:

–Успокойся, ваше величество. Сам подумай: ну куда может сбежать девчонка? У нее ж никого нет, кроме дяди. Все, что тебе нужно – отправить людей в Артейн, и меньше чем через неделю тебе привезут твою Рейну: поперек седла и задом кверху.

–Да все я понимаю… Подумай, она же совсем одна! Не доедет она до Артейна!

–Она опередила тебя на пол дня! При всем желании за несколько часов ты ее не догонишь! Что скажет твой тесть, если его дочь проведет ночь в пустой постели?

Моэраль сдавленно зарычал. Поганый Ирвинделл! Чтоб духи предков унесли его вместе с дочерью!

–Я еду за ней! Мне плевать!

–Не смей! – Вардис крепко схватил Моэраля за локти. – Не смей ехать сам! Пошли людей! Пусть идут по ее следу, пусть догонят и притащат к тебе! Только сам не езди! Сиська святой монашки, Моэраль, ты же король!

Он был прав. У Вардиса было одно странное свойство: в решительные минуты он всегда оказывался прав. Моэраль задумался, и друг воспользовался этим:

–Слушай! Я сейчас найду самых трезвых людей в этом замке и от твоего имени отправлю за Рейной. Она ускакала в Артейн, больше некуда… Она снова будет с тобой, слышишь? Это я сделаю для тебя – я. А ты займись своими обязанностями… Поверь мне… Доведи этот день до конца, а завтра… будет завтра. И завтра мы все исправим.

Они вышли из конюшни, провожаемые испуганным взглядом конюха. В хозяйской спальне горел свет.

–Иди к жене, – Вардис крепко сжал предплечье Моэраля. – Иди до конца, раз уж сам так решил. Рано или поздно, Рейна все поймет, а сейчас тебя ждет долг.

–Не хочу. Мне не нужна эта женщина, понимаешь?

–Понимаю. Но тебе же не нужно спать с нею до конца жизни. Сделай ребенка, и можешь успокоиться.

Моэраль только усмехнулся. Они молчали несколько минут, а потом Моэраль сказал:

–Если я попрошу тебя лично съездить в Артейн, ты это сделаешь?

–Ну разумеется.

–Даже если завтра?

–Завтра, так завтра, как скажешь.

–И ты отправишь за ней людей? Прямо сейчас.

–Прямо сейчас.

Говорить больше было не о чем. Моэраль поплотнее закутался в плащ и быстрым шагом пошел через двор. Возвращаться в зал с гостями он не хотел, и свернул на лестницу для прислуги. Когда впереди замаячила дубовая дверь хозяйской спальни, он не замешкался, с силой толкнул ее, и вошел внутрь.

В спальне царил полумрак. В камине тлели угли, распространяя тепло, которого, впрочем, было недостаточно для большого помещения. На широченной кровати под тонкой простыней в комочек свернулась Илиен. Похоже, в ожидании супруга она успела заснуть, но теперь проснулась и глядела на Моэраля широко распахнутыми глазами.

Моэраль скинул плащ, подошел к камину и принялся разжигать огонь. Илиен завозилась на постели и села, прижав колени к груди. Простыня сползла с нее, оголив плечо, но, похоже, девушка этого не почувствовала.

–Здесь холодно. Могла бы позвать слуг, чтоб разожгли огонь, – сказал Моэраль, когда от тишины стало звенеть в ушах.

–Простите, милорд, – едва слышно прошептала Илиен, – я заснула…

–Ничего, – огонь весело запрыгал по сухим дровам, и Моэраль смог наконец разогнуться. – Просто знай: я люблю, когда тепло.

Девушка кивнула, а Холдстейн принялся раздеваться. В угол полетели сапоги, камзол, верхняя плотная рубашка. Оставшись в шоссах и тонкой нижней рубахе, он с наслаждением потянулся. Илиен следила странным взглядом – какой-то смесью ужаса и восхищения.

–Убери простынь, я хочу на тебя посмотреть.

Дрожащей рукой Илиен послушно смяла ткань в комок и отодвинула от себя. Мелкие мурашки немедленно покрыли ее кожу, а Моэраль стремительно приблизился к кровати, мягко толкнул девушку в грудь, опрокинув на спину, и уставился на покорно распластанное тело. Илиен попыталась прикрыться руками, но встретила взгляд мужа и передумала.

Она была красивой. В тот день, когда ее показали ему, демонстрируя как племенную кобылу, он порадовался, глядя на толстую светло-русую косу, мягкие и изящные черты лица, плавные движения. Тогда он, помнится, подумал, что совсем не сложно будет иметь ее своей женой, но теперь понимал, как заблуждался.

Он невольно сравнивал ее с Рейной, и, несмотря на свою красоту, Илиен проигрывала. У нее была изумительная грудь, как минимум раза в два больше, чем у Рейны. Бедра были шире, что сразу наводило на мысль о множестве здоровых детей. Тонкую девичью талию Моэраль, возможно, мог бы обхватить ладонями… только вот эта женщина не была Рейной. Его Рейной.

Моэраль в бессильной ярости заскрежетал зубами и увидел, как Илиен испуганно сжалась. Холдстейн попытался успокоиться. Илиен, если подумать, ни в чем не виновата перед ним. Ему нужно злиться на себя – не на нее.

–Не бойся, – сказал Моэраль, стараясь, чтобы голос звучал мягче. – У меня был трудный день, я устал. Ты тут ни при чем.

Его ладонь скользнула по животу девушки, и Илиен задержала дыхание. Тогда Моэраль наклонился и ласково ее поцеловал. Она ответила на поцелуй, страстно, но неумело.

«Ничего страшного,» – подумал Мораль, выпрямился, стянул остатки одежды и вытянулся на кровати рядом с женой. Илиен залилась краской и отвела взгляд.

–Все будет хорошо, – проговорил Моэраль, протянул к Илиен руку и одним мощным движением подгреб ее под себя.

Прикосновение теплого тела успокоило, и впервые за вечер мужчина подумал, что все не так плохо, как могло быть. Не желая причинять жене страдания, он попытался отвлечь ее, поцеловав еще, но даже во время поцелуя Моэраль чувствовал липкий страх, наполнявший девушку. Раздражение снова поднялось в нем, но пересиливая себя, он медленно, дразняще провел кончиками пальцев по ее шее, спустился к соску, потом его ладонь огладила изгиб ее талии и скользнула между ног. Илиен вскрикнула, но не пошевелилась. Духи предков! Как же это было скучно!

–Да почему ты боишься меня?!

–Я… я не боюсь… просто…

Она смутилась и снова покраснела.

« Что за глупость?» – подумал Моэраль, – «Смущаться, УЖЕ лежа под голым мужиком».

И тут она расплакалась. Ей было страшно, потому что служанки из Холдстейна успели нарассказывать кучу жутких историй о том, что происходит в первую брачную ночь. Потому что мать, больше озабоченная судьбой младших дочерей, чем старшей, обрадованная нежданным счастьем в лице молодого короля, и не подумала ей ничего объяснить… Потому что муж пришел слишком поздно, и за время ожидания она успела напридумывать всяких ужасов. Так или иначе, она разревелась. А слёзы лишь удвоили злость Моэраля.

Громко выругавшись, Холдстейн коленом развел ноги жены в стороны. Меж бедер была сухая степь, и ему пришлось плюнуть на ладонь. Илиен испуганно вскрикнула, но сопротивляться было поздно, муж навалился всем телом, и через несколько мгновений она закричала от боли. Сдавленное рычание Моэраля слилось с жалобными стонами жены.

Когда все было кончено, Моэраль скатился с дрожащего тельца и, ругаясь сквозь зубы, принялся одеваться. Тонкие льняные простыни измазала кровь. Илиен всхлипывала, вздрагивая плечами.

–Помойся, – равнодушно бросил Моэраль и вышел из комнаты.

Заснеженный двор приветствовал ночной тишиной и холодом. С темного неба падали крупные хлопья снега. Шаркая ногами, Моэраль вышел в центр площади, упал на колени. Тишину разорвал полный боли крик:

–Рейна!!!