Рейна
Они появились у замка, объятые поземкой, словно одетые в призрачные плащи. Мелкий снежок оседал на тяжелых меховых воротниках, высветлял гривы коней, медленно ложился на землю. Моэраль скакал впереди всех. Чуть позади тенью следовал Вардис.
Сначала она следила за ними со стены, когда они приблизились – спустилась во двор, где уже было не протолкнуться от обилия встречающих. Впереди всех прямая как палка стояла Кадмэ. Арна, выбравшая место в стороне от хозяйки Холдстейна, ласково кивнула Рейне, предлагая встать рядом. В отличие от матери, она не испытывала неприязни к любимице брата. Впрочем, и слишком теплое отношение демонстрировать не спешила.
Все в Рейне дрожало от нетерпения. Теперь, вне зависимости от результата поездки, они будут вместе. Навсегда.
Моэраль первым влетел во двор. Влетел, ища ее глазами, знал – какие бы дела ни ждали Рейну, она бросит все, лишь бы поскорее увидеть любимого. Только вместо привычной радости от встречи его лицо выражало столь неуместную сейчас тревогу.
Сердце Рейны сжалось в комок. Недобрые предчувствия, томившие девушку, вдруг вышли наружу, обросли плотью. Улыбка, расцветшая на губах, вмиг завяла.
Карета с гербом Ирвинделлов въехала во двор, когда Рейна продиралась прочь через толпу. Зачем ей видеть счастливую невесту – все понятно итак.
Рейна не помнила, как вышла в узенькую калитку в ограде, как шла по тропинке через сад. Внутри была страшная пустота. Казалось, нутро рухнуло в черную дыру, и осталась одна оболочка. Душа, защищаясь от страшной муки, заперла наглухо ставни-двери, и притаилась в уголке. Умом Рейна понимала, что произошло, но поверить… не могла.
Торопливые шаги за спиной она не услышала, не почувствовала и руки, крепко схватившей за локоть.
–Рей… милая, я все объясню.
Рейна смотрела в бледное лицо Моэраля, не ощущая, что по щекам потоками льются слезы. Что тут можно объяснить? Ее предали. Никому в мире она не доверяла так, как ему, а он оказался самым обычным негодяем.
Они стояли под падающим снегом и смотрели друг на друга. Взгляды говорили больше, чем слова…
–Между нами ничего не изменится. Я по-прежнему люблю тебя.
«Настолько сильно, что не побоялся предать?» – молча думала Рейна.
–Я не хотел этого, Рей… у меня не было выбора.
Она молчала.
–Ирвинделл согласился помочь только на таких условиях.
Ее губы наконец разомкнулись:
–Действительно, как мало стою я, и как много корона.
–Не смей так говорить! – Моэраль схватил девушку за руку и сжал. – Рейна, я люблю тебя! Люблю, пожалуй, даже сильнее, чем прежде! Прошу… Выслушай меня. Эта свадьба – ничто для меня. Эта женщина – ничто для меня. Ее навязали мне, мне нужна только ты!
–И как ты себе это представляешь? – медленно проговорила Рейна. – Кем должна стать я для тебя, если она – женой.
–Рейна! – Моэраль готов был сорваться на крик. – Она – просто часть сделки.
И тут Рейна рассмеялась. Жутко звучал ее смех в опустевшем заснеженном саду. Моэраль отшатнулся. Столько боли, столько отчаянья и горечи было в этом смехе… Он протянул руку к ее исказившемуся лицу, но она с силой ударила по ней.
–Не смей! Не смей даже касаться меня!
Он пытался что-то сказать, но поток ее слов прорвал плотину сдержанности:
–Как ты мог?! Я верила тебе, ждала то из столицы, то еще откуда-то, а ты! Поверить не могу, что это ты стоишь тут, рядом со мной, и говоришь все это! Ты предал меня!
–Я не…
–Молчи! Ты достаточно уже сказал! Кем я буду для тебя, Моэраль Холдстейн?! Твоей шлюхой?! Я недостаточно хороша, чтобы стать женой, но достойна быть подстилкой?! Ты подумал обо мне?!
–Я думаю о тебе все время! – как бы громко ни кричала Рейна, голос мужчины был сильней. – Все время!
–Да! О, я верю! Ты очень хорошо подумал! Ты за всех нас подумал!
–Да выслушай же меня! – Моэраль резким рывком сгреб Рейну в охапку и прижал к себе. – Ты понимаешь, что у меня не было выбора?! Я был готов на все! Но Ирвинделл больше ничего не хотел.
Серые глаза Рейны полыхнули.
–Вот ты и сказал, что нужно. Ты одержим жаждой власти, Моэраль. Я могла бы понять. Если бы речь шла не о тебе. А так…не могу. И не хочу. Знай: у меня не было ничего, кроме тебя и гордости. Тебя я потеряла, – последняя оставшаяся из всего потока слезинка одиноко скользнула по девушкиной щеке. – Осталась только гордость. Прошу, не отнимай хотя бы ее.
Он ослабил руки, и она вывернулась из захвата, старательно отворачиваясь, лишь бы не видеть влажного блеска его глаз. Невыносимая боль сжирала изнутри, и не было средства избавиться от нее. Рейне хотелось кричать, но не было сил. Ноги подкашивались, она с трудом заставила себя развернуться и пойти обратно к замку. Моэраль остался стоять под снегом. Рейна не знала и не хотела знать, что он думает сейчас.
Мир Рейны населили призраки. Единственная вспышка эмоций, заставшая девушку в саду, казалось, выжгла все внутри, оставив лишь боль и щемящее чувство пустоты. Жизнь утратила краски, на глаза Рейны легла пелена. Когда с ней пытались говорить, она часто отвечала невпопад, работа валилась из рук, и все чаще ее видели сидящей на замковой стене, отрешенно глядящей вдаль.
Красочное покрывало реальности выцвело, превратилось в застиранное полотно. Люди стали привидениями. Все, что любила Рейна, осталось в прошлом. В настоящем была только боль.
Изредка в ее одиночество вторгался Моэраль, но Рейна оставалась равнодушна к нему. Молча отворачивалась и уходила. Только по ночам, сдавленно рыдая в подушку, чувствовала, как из глубин черной ямы, поглотившей все существо, мутной волной поднимается любовь.
Постепенно боль притупилась. Это был уже не обоюдоострый меч, а ржавая пила. Кто знает, что хуже? Рейна об этом не задумывалась. Едва обретя способность связно мыслить, она стала думать о будущем.
А там был беспросветный мрак.
Рейна ни разу не видела Илиен, понимая, что это выше ее сил. Ей казалось – стоит лишь мельком взглянуть на удачливую соперницу, и безумие захлестнет разум. Может, так стало бы проще… Но древний инстинкт, заставлявший Рейну избегать Моэраля, вынуждал ее бороться. Пробуждал желание жить, крепнущее с каждым днем.
И тогда Рейна представляла жизнь в Холдстейне без Моэраля. В Холдстейне, где каждая крыса знала о ее отношениях с лордом, где каждое дерево в саду хранило память об их поцелуях, а земля знала тепло их слившихся тел. В Холдстейне, где хозяйкой станет незнакомая красивая женщина, приказы которой Рейне придется выполнять… Выполнять, зная, что если бы судьба сложилась иначе …
Крестьянка пережила бы это. Но не благородная леди Артейн. Такое положение вещей было великим унижением, темным пятном на репутации рода.
А Моэраль… Моэраль ей все равно уже не принадлежал.
Это был канун его свадьбы.
Рейна стояла у погреба. Взгляд ее провожал бочки с вином для грядущего пира, споро выкатываемые по наклонным доскам из холодного нутра. Эту работу поручила Кадмэ, все последние дни ни на миг не оставлявшая Рейну без дела.
Погруженная в невеселые мысли, Рейна не услышала, как он приблизился.
–Рей… Завтра будет поздно… Я хочу поговорить с тобой сейчас.
На этот раз она не ушла. Ее душевных сил уже хватало на несколько фраз.
–Я тебя слушаю.
–Прости… Я знаю, слишком поздно… Но я люблю тебя. И я не отпущу тебя, Рейна… Помнишь, когда-то давно, я сказал, что ты – моя. Для меня ничего не изменилось.
–Зачем ты говоришь все это? – Рейна развернулась и вгляделась в осунувшееся, но столь любимое лицо.
–Мне нужно, чтобы ты понимала: мне нужна только ты…
–Леди Артейн! – раздался вопль Кадмэ. – Я просила вас, кажется…
Моэраль резко обернулся, и леди Холдстейн остановилась, пораженная ненавистью в глазах сына. Ненавистью, которую увидела впервые.
–Леди отвлеклась по моему желанию, матушка, – от голоса Моэраля в воздухе повисли крупицы льда. – Ваше возмущение мне непонятно.
Кадмэ молчала. Взгляды бросивших работу слуг устремлялись на нее, заставляя лицо леди Холдстейн пылать от унижения.
–Прошу прощения, миледи, – Рейна склонила голову, пряди выпавших из прически волос упали ей на лоб. – Извините меня… Ваше величество.
Она обошла Моэраля, обогнула пышущую жаром Кадмэ и, ускоряя шаг чуть не до бега, поспешила прочь. Остановить ее никто не пытался.
