33
Пятница 30 октября, 03:18
Уже на лестнице они почувствовали трупный запах. Не очень сильный, во всяком случае не настолько, чтобы вызвать беспокойство у соседей. Но чем выше они поднимались, тем больше Сэм погружался в другое время.
Во время, где не пахло трупами.
Ему было пятнадцать лет. На входной двери висела табличка «Ларссон». За дверью ждал магический мир часов и механизмов. Там его ждал его хороший друг с бугристым лицом, мальчик, который бережной рукой вводил его в мир самодвижущихся шестеренок, колес, заводных пружин, осей, гирь и маятников. В мир, где каждая секунда была волшебством.
Они говорили о том, как Швейцария стала мировым часовым центром в восемнадцатом веке, когда парижским часовщикам пришлось бежать от французской революции как дворянским прислужникам. И еще они говорили об антикитерском механизме и о том, что грекам почти за сто лет до нашей эры удалось создать загадочный совершенный часовой механизм.
Казалось, что в мозгу у Сэма открывается закрытая дверь, ведущая в неизвестный мир из старого знакомого будничного мира, лучший мир, в который он, возможно, никогда бы не попал, не будь Вильяма. И это происходило за дверью, около которой сейчас стоял повзрослевший более чем в два раза Сэм. Его догнала Молли. В руке она держала пистолет.
Над щелью для почты было написано не «Ларссон», а «Пачачи».
Трупный запах стал еще сильнее.
Сэм достал отмычку и как можно тише вставил ее в замок. Он посмотрел на свою руку. Она сильно тряслась. Переведя взгляд на Молли, он увидел, что она побледнела и немного дрожит. Оба знали, что за дверью в дом детства Вильяма их ждет какой-то ад. Но возврата не было.
Они были в мире первозданной жестокости.
Они находились в другой вселенной, настоящей вселенной, где правила тьма. Любой свет – иллюзия, утешительный покров из лжи, чтобы мы могли выживать, чтобы находили силы стать взрослыми. Они находились сейчас в другой эре, где все еще царило варварство, где химера цивилизации еще не появилась.
Они услышали щелчок, когда отмычка сработала. Пистолеты наготове, фонарики подняты. Дверь открыта.
Пространство квартиры засасывало в себя, как будто давление внутри было ниже, чем в окружающем мире. И царила полная темнота. Запах смерти встретил их, как стена. Сэм бегло осмотрел материал вокруг входной двери и узнал его. Предназначен для изоляции запахов. Чтобы как можно меньше смерти просочилось на лестничную клетку.
Они стояли в тесной прихожей и пытались дышать правильно, дышать, как их учили. Как будто ученость могла противостоять сплошной тьме.
Сэм снова погрузился в воспоминания детства. Он помнил каждый уголок, каждый закуток квартиры. Коридор слева вел на кухню и в одну из двух спален, длинный коридор справа – во вторую спальню и гостиную. В этом направлении находилась спальня Вильяма, необычно большая, но без окон комната, где они подростками сидели и занимались своими часами. Своими маленькими шестеренками.
Умирая, Вильям сказал: «Не забудь шестеренки».
Молли и Сэм прочли в глазах друг у друга один вопрос.
Кто мертв?
Кто из семи девочек не получит шанса стать взрослыми?
Умирая, Вильям сказал: «Он полон смерти».
Вдруг Сэм различил что-то, приколотое к стене в прихожей. Посветив в ту сторону и подойдя ближе, он понял, что это часы. Наручные часы. Он узнал крошечную царапину на стекле.
Это были его Patek Philippe 2508 Calatrava.
Он махнул на это рукой, кивнул влево, в сторону коридора, ведущего на кухню и в одну спальню. Они разошлись в разные помещения.
Сэм быстро понял, что маленькая спальня была пуста. Он обнаружил изоляцию от запахов и на ее двери. Электронное оборудование на письменном столе говорило о том, что это была новая штаб-квартира Вильяма. Несомненно, в этих компьютерах найдется немало ответов на их вопросы.
Он повернулся и встретился взглядом с Молли. Глядя на него остекленелыми глазами, она кивнула в сторону кухни. Он вышел из спальни и пошел к ней.
У кухонного стола сидели два человека. Можно было бы подумать, что они вовлечены в беседу, которая просто ненадолго прервалась. Это были два молодых мужчины, и они были мертвы уже давно. Плоть начала отпадать от костей, и там, где она еще не окончательно засохла, кишели личинки.
Сэм услышал собственный стон.
– О, черт.
Молли так плотно прижимала к лицу носовой платок, что Сэм едва расслышал, как она сказала:
– Два молодых мужчины с бородами и в свободно сидящей одежде.
– Сын и друг, вернувшиеся из ИГ?
Она пожала плечами. Они вышли, вернулись в прихожую, прошли мимо входной двери. Коридор оказался намного длиннее, чем его запомнил Сэм. Было ощущение, что они двигаются внутри тела. Где-то вдалеке виднелся какой-то словно бы трепещущий свет. Как будто стены темного коридора смыкались вокруг них, окружали все теснее и готовились вытолкнуть их во время, которое уже давно было утрачено.
Как будто время когда-то могло исчезать.
Только оказавшись в гостиной, они поняли, откуда шел трепещущий свет. Там была дверь, одновременно хорошо известная и незнакомая Сэму. Он сразу же узнал следы на фанерной поверхности: четыре углубления, как будто от удара кулаком. Так всегда выглядела дверь в комнату Вильяма.
Но тогда она определенно не светилась как будто внутренним светом.
Они подошли ближе.
– Светящаяся краска, – сказала Молли.
Сэм осмотрел дверь. Она была явно укреплена, и в ней не было замочной скважины, только замок, похожий на электронный. Рядом с дверью крепилась коробочка с устройством, которое, судя по всему, являлось микрофоном.
– Похоже, запрограммирован, – предположила Молли, разглядывая замок вблизи.
– Взрывчатка? – спросил Сэм, продолжая изучать коробочку.
– Явный риск. Мы не должны пытаться прорваться внутрь. И вскрыть отмычкой не получится. Замок выглядит так, будто управляется через микрофон.
– И что за звук его открывает?
Они увидели, как одна и та же мысль отразилась у них на лицах.
– Принеси их, – сказал Сэм, снимая со спины рюкзак.
Он сел на диван, достал свою коробку для часов, открыл золотистый замок, поднял обитую бархатом вставку с четырьмя часами и начал доставать из нижнего отделения пластиковые пакетики. Вернувшись с его Patek Philippe 2508 Calatrava, Молли застала его сидящим и качающим головой. Взяв часы, Сэм положил их на стол, достал из рюкзака лупу, пинцет и ключ-открывалку для крышки часов.
– Посвети мне, – попросил он.
Молли направила фонарик на часы и сказала:
– Остается надеяться, что мы нашли все шестеренки.
Сэм поморщился, приладил ключ к корпусу и повернул крышку. Поднес лупу к обнаженному механизму и рассмотрел двигатель. Идеально скоординированное сочетание согласно работающих маленьких шестеренок и колесиков всегда заставляло его пульс биться значительно реже. Но не сейчас. Он сидел в жуткой квартире, отвратительно пропахшей смертью, на кон было поставлено несколько юных жизней, а он пытался унять дрожь в руках. Открыв один за другим все пакетики, Сэм выложил на стол все крошечные шестеренки. Это были находки из квартир в Кристинехамне и Вестеросе, из дома в Мерсте, из вермландской пещеры с летучими мышами, изо рта манекена и из дома в Больсте. И в принципе ничто не говорило о том, что это были все нужные шестеренки.
Кроме знаний Сэма об устройстве часов, которые он приобрел именно в этой квартире четверть века назад. И они подсказывали ему, что не хватало ровно шести шестеренок.
Молли ходила по безумной квартире с пистолетом наголо, беспокойная на грани с безумием.
– Как входил он сам? – спросила она, наконец.
– Что?
– Если он украл твои часы и распотрошил их, то использовать их он не мог. Мог ли он использовать любые другие часы, чтобы открывать этот замок?
– У каждой модели часов уникальное тиканье, – ответил Сэм и осторожно вытащил ротор, чтобы вставить первую шестеренку.
– И что же он делал?
– Наверное, у него были собственные 2508. Их не так уж много сохранилось.
– Они могут быть здесь? Где-нибудь в квартире?
– Вряд ли. Это испытание для меня. Вильям знал, что есть риск, что мы его перехитрим. Это его план Б. Даже умерев, он должен был испытать меня.
– Думаю, я все же поищу, – сказала Молли и ушла.
– Удачи, – ответил Сэм в никуда. – Один из трупов, возможно, сидит на них.
Прошло ужасно много времени. Он пытался вспомнить все, чему когда-то научился, все, чему его когда-то научил Вильям. Дело шло медленно. Он не всегда попадал пинцетом в нужное место. Руки все еще дрожали, хотя и не так сильно. Наконец, на него опустилось какое-то парадоксальное спокойствие. Неповторимое обращение со временем механизма с автоподзаводом вернуло Сэма к самому себе. Шестеренка за шестеренкой вставали на свои места. Через какое-то время вернулась с пустыми руками Молли.
– Его коллекция часов находится где-то в другом месте, – сказал Сэм. – Вероятно, в Ливане.
Оставалась последняя шестеренка. Все правильно. Внутри часов оставалось только одно место.
Сэм взял пинцетом шестеренку из подвала в Мерсте и поднес ее к фонарику. Все же был риск, что он собрал механизм неправильно.
Он опустил крошечную деталь внутрь часов. Она встала на место с легким щелчком. Сэм посмотрел на механизм. Ничто не двигалось, ничто не говорило о том, что работа закончена.
Сэм закрутил крышку и начал раскачивать часы. Если они работают, ротор автоподзавода должен запустить механизм. Он раскачивал часы полминуты, боль в растянутых плечах жгла, как огонь. Потом он поднес часы к уху.
Сначала он не услышал вообще ничего. Абсолютная тишина смерти. Гулкая тишина неудачи.
Потом зазвучало тиканье. Сэм выдохнул, тяжело, а когда снова вдохнул, так же тяжело, он в первый раз за очень долгое время почувствовал омерзительный сладковатый трупный запах.
Сэм встал. Молли смотрела на него. Они вместе подошли к светящейся двери. Сэм посмотрел на часы, быстро поцеловал их и поднес к коробочке с микрофоном.
Секунды двигались вперед с немыслимой неторопливостью.
Ничего не происходило.
Вдруг раздался щелчок в запирающем устройстве, и дверь медленно-медленно отворилась, открыв за собой совершеннейшую темноту.
На двери действительно находился внушительный заряд взрывчатки. Судя по ее количеству, вся квартира взлетела бы на воздух, попытайся они взломать дверь.
Оба фонарика светили внутрь помещения. Дальше одно за другим последовали потрясения. Сначала Молли и Сэм осмотрели потолок, стены, пол. Все было покрыто чем-то толстым, округлым, легким. Сэм успел подумать о звукоизоляции, но тут случилось следующее потрясение, тоже зрительное. Устройство помещения напоминало подвалы в Мерсте и Больсте. То, что было спрятано за светящейся дверью, являлось, несомненно, лабиринтом.
Третье потрясение имело отношение к обонянию. Им в нос ударил сильный затхлый запах, пришедший на смену трупному. Изнутри лабиринта не доносилось запаха смерти.
Четвертым потрясением был звук.
С матраса на полу в первой комнате послышался легкий стон. Под лежащее на матрасе одеяло уходила трубка капельницы.
У Молли перехватило дыхание. Она присела рядом с матрасом. Медленно отвернула край одеяла и встретилась взглядом с темноволосой девушкой.
Она явно находилась под воздействием наркотика, но независимо от лекарств, независимо от истощения, в маленьком теле ощущалась упрямая жажда жизни. Юная тайка Суниса Петвисет очевидно решила выжить. Ее не убил педофил Аксель Янссон, получивший срок за ее убийство, ее не убил даже Вильям Ларссон.
Она жила.
Сэм сжал кулак, но не стал ударять им об стену. Вместо этого он вышел в гостиную и распахнул все окна настежь. Свежайший, наполненный озоном ночной воздух ворвался в адскую квартиру.
Сэм прошел мимо Молли и Сунисы и вышиб одну из следующих дверей. На таком же матрасе, рядом с такой же капельницей лежала девочка с пирсингом, в которой он узнал Юнну Эрикссон. Она потрясенно посмотрела на него и издала неясный звук.
Присев около нее на корточки, Сэм погладил ее по щеке и сказал:
– Как это ни странно, ты свободна, Юнна.
Он поднялся, попросил ее лежать неподвижно и двинулся дальше. Он пинал ногами одну за другой все двери, находя одну за другой девочек, все были живы. На данный момент их было пятеро.
Иногда Сэм натыкался в какой-нибудь из комнат на Молли, когда она заходила через другую дверь.
– Помещение намного больше, чем раньше, – сказал он.
– Видимо, он купил и соседнюю квартиру.
Он бросил на нее быстрый взгляд и сказал:
– Звони и вызывай их.
В конце концов осталось только две двери. Сэм пнул первую.
Все выглядело, как и раньше. Скомканный матрас на полу, трубка из капельницы уходила под матрас. Но отбросив матрас в сторону, Сэм не обнаружил под ним девочки.
Одна из клеток была пуста.
Не хватало одной из девочек.
Сэм подошел к последней двери. Тяжело сглотнул и ударил по ней ногой.
На матрасе сидела блондинка с длинными волосами. На шее у нее висел православный крест на розовой ленте. Судя по выражению лица, она слышала, что происходило в других камерах. Несмотря на взгляд, затуманенный наркотиком, она улыбалась немного сдержанной улыбкой, в которой, тем не менее, угадывалось будущее с безграничными возможностями.
– Эллен, – сказал Сэм и опустился на корточки рядом с ее матрасом.
– Вы из полиции? – спросила Эллен Савингер.
Сэм рассмеялся.
– Да, – солгал он.
Потом обнял ее и почувствовал, что свежий, влажный от дождя воздух проникает даже в самый дальний уголок лабиринта.
Они какое-то время ходили из комнаты в комнату, успокаивая и утешая, насколько это было возможно, считали секунды до прибытия медиков. Ненадолго задержались в пустой камере. И вдруг перестали ощущать свежий воздух. Атмосфера снова показалась удушающей.
– Кого не хватает? – спросила Молли.
– Аиши. Аиши Пачачи.
– Самой первой жертвы. Девочки, которая жила в этой квартире.
– И чей брат, вероятно, сидит мертвый у кухонного стола.
Услышав удар входной двери, они насторожились.
– Еще не конец, – сказала Молли.
Они вышли из лабиринта. Услышали, как Кент и Рой опрокинули что-то в кухне, увидели, как они выскочили из коридора, держа в руках пистолеты и фонарики. Лица у них были белее снега.
– Опустите оружие, – сказал Сэм. – Мы последуем за вами добровольно. Но загляните сначала туда. И зовите на помощь всю кавалерию.
Они действительно опустили оружие. Рой издал всхлипывающий звук, а Кент успел выскочить за секунду до того, как его вырвало.
Сэм подошел к распахнутым окнам. Посмотрел в темноту. Что-то пришло к нему оттуда. Конечно, оно было омрачено отсутствием Аиши Пачачи, но шесть девочек оказались живы, и даже если он хотел отделаться от того, что пришло к нему сквозь ночь, ничем иным, как счастьем, это чувство назвать было нельзя.
Когда медики вошли в квартиру, к нему подошла Молли и встала рядом. Их взгляды встретились. Она улыбнулась. Он положил руку ей на плечо.
Она положила руку ему на плечо.
Дождь прекратился.
