Чтобы понять, каким образом бандиты вышли на беднягу Газика, придется вернуться немного назад.

Кьяра с людьми уехала, а Амир остался в глубоких раздумьях. Его словно вываляли в дерьме, но бешенство, охватившее в самом начале, отступило. На его место пришла, как ни странно, растерянность: он впервые оказался в такой ситуации и абсолютно не представлял себе, что делать и как себя вести. Страшнее всего было чувство, что его подчиненные шепчутся у него за спиной, обсуждают и втихую посмеиваются. «Соберись, Амирхан! Какой же ты командир, если пустяковый случай заставил тебя выйти из себя?» Пустяковый? Кто сказал, что пустяковый? Не-ет… Все это совсем не пустяки. Это – удар по тому, что он создавал годами. По его престижу. По авторитету. По его положению в этом мире! Бабло, жрачка, пойло и даже дорогие цацки – все тлен. Выкинуть – и не жалко. Бесит то, что какая-то крыса нарушила его мир. Теперь осталось одно – найти ее.

В дверь постучались.

– Командир…

Максуд! Принесла его нелегкая! Не хватало еще, чтобы заместитель заметил его состояние!

– Зайди! Что тебе?

– Командир, с тобой все в порядке?

Амир с трудом сдержался, чтоб не рыкнуть на зама: все-таки опыт не пропьешь, и каким-то десятым чувством он понял – срываться на эмоции нельзя, это слабость, недопустимая слабость! Как там, в древнем фильме? «Спокойствие, только спокойствие!»

– Все в порядке, что-то случилось?

– Да нет, беспокоюсь. Ты помнишь, когда ел в последний раз?

– Максуд, пошел к черту! С каких пор ты беспокоишься о моем рационе?!

– Командир, братва может подумать, что ты раскис, раз не выходишь даже поесть.

– Братве надо радоваться, что я тут сижу, а не отправил кого-нибудь на корм рыбам!

А ведь эта хитрая бестия права: ничего не должно нарушать привычного ритма жизни. Только так Амир сможет сохранить лицо. Но каков! Ай, Максуд, ведь знаю, что хотел бы быть на моем месте!

– А скажи-ка, дорогой друг… Думаешь, командир слабину дал? Так что ж не пользуешься? Ты вроде в авторитете? А?

Максуд отшатнулся, словно его ударили, побледнел. Да, шайтан его дери! Он в авторитете, у него своя команда преданных людей, и он сто раз представлял себя на месте Амирхана. Заманчиво… Но – не надо. Не по нему. Есть хорошая поговорка, слышал ее как-то у молокан: всяк сверчок знай свой шесток. Про сверчка ему было понятно, а что такое шесток, пришлось спрашивать. Заодно ему и смысл поговорки объяснили, и еще одну такую же сказали: не по Сеньке шапка. Вот для него, Максуда, должность Амира – не по Сеньке шапка, потому как – всяк сверчок знай свой шесток. Не удержать ему банду даже со своими преданными людьми – не удержать. И вообще нет у него такого таланта, как у Амира. Нет! Вот только говорить он этого никому не будет, даже командиру. И в первую очередь командиру: не поверит.

Амир между тем с усмешкой рассматривал заместителя: о, как его заколбасило-то. Хотел добить, да ладно уж.

– Иди. Как Кьяра вернется, сразу ко мне, и есть буду вместе с ней, так что побеспокойся об этом.

А ведь есть-то на самом деле охота…

– А сейчас пусть чай принесут.

Кьяра вернулась почти через сутки после отъезда.

– Что так задержались?

– А сам как думаешь?

– А! Что за дурная привычка – отвечать вопросом на вопрос? Рассказывай давай! Или нет, давай пожуем сначала, а то голова не работает.

Кьяра отказываться не стала, за эти сутки времени на себя у нее не было совсем. И тем более обидно, что пока результат от их экспедиции был нулевой. И она не знала, как все это преподнести Амиру.

– Амир…

– Ну?

Оказывается, чтобы впасть в благодушное настроение, человеку надо очень мало: вкусная еда и любимая женщина рядом. И не просто любимая, а еще и умница, которая и успокоит, и нужный совет даст. Просто удивительно, насколько же она знала Амира, чувствовала его! Как и он ее. Вот и сейчас Кьяра еще не начала говорить, а он уже знал – никаких новостей. Но почему-то был спокоен.

– Амир, знаешь, ты никогда не задумывался, что наша таинственность может с нами же и сыграть плохую шутку?

– Кьяра, а почему бы тебе сразу не сказать, что скатались без толку? Что крутить вокруг да около?

Женщина улыбнулась кончиками губ.

– Ты, как всегда, проницателен. И как всегда – не прав.

– Ну-ка, ну-ка! Неужели моя прекрасная женушка привезла мне имя того, кто побывал на острове? И того, кто выдал ему пароль? И до сих пор молчит?

– Не привезла. Сам понимаешь, мы не могли даже намекнуть на причину наших поисков. На материке не должны знать про ЧП.

Ах, Кьяра, ах, умница… Как же ты все точно угадала. Все его мысли, все страхи.

Женщина замолчала, Амир тоже не стал торопить ее, знал – расскажет все сама, не утаит ничего.

– Помнишь, недосчитались одной лодки? Не показатель, конечно, ее и последним штормом могло снести. А что, если на ней ушел кто-то? Кто тоже побывал на острове?

– Это неважно. Важно – эти рыбачки. Узнаем про них, вычислим и первого, тут дело техники.

– Да, ты прав. Но нам пришлось заходить издалека. Ни один из наших шпионов с ходу не ответил на вопрос, что необычного было в метро в последнее время. Говорили много, но зацепиться не за что.

– Точно?

– Точно. Пока не зацепиться. Потом, может, все это и сгодится, а пока нет.

– Мне рассказать не хочешь?

– Разве я когда скрывала что? – Кьяра улыбнулась, погладила мужа по бороде. – Побриться не хочешь?

– С чего бы вдруг? Да что ты мне зубы заговариваешь? – Амир сделал вид, что рассердился.

Женщина рассмеялась, но увидев, как нахмурился муж, быстро ретировалась. Да, ситуация действительно – не до шуток.

– Все, все, не буду больше, успокойся. А теперь слушай, что мы узнали.

Кьяра на секунду замолчала, словно обдумывая что-то в последний раз.

– Разного мусору было много, я его даже пересказывать не буду. Но два случая внимания точно заслуживают. Али Бабаев, хозяин «Жемчужины». Авария была, воду в туннеле прорвало, затопило у него склад, мастерскую, ничего не уцелело, все пропало, остались только долги. Так вот, он не только все погасил, но и открыл свое кафе опять.

– И где взял деньги?

– Говорят, работал как двужильный. Потом аферу они с братцем провернули, с икрой. Ну и брат, говорят, помог немного. Он у этого Алибабы богатенький Буратино.

– То есть все чисто там.

– Все чисто.

– Да, даже смешно, у этого недотепы – и пароль от склада. И что дальше?

Кьяра взяла со стола стакан и налила из графина холодного чаю.

– Дальше поинтереснее.

– Что за случай? Рассказывай, – напрягся Амир.

– Пару месяцев назад один тип, назовем его Вася, проигрался подчистую в казино на Ахмедлах. Ему бы взять и уйти по-хорошему, другой бы так и сделал, а этот – игрок, из тех, что больные на этом. И этот Вася кинулся просить в долг. Ну, а авара завокзальная тут как тут. Заняли ему деньжат, причем под хорошие проценты, очень хорошие. Только день был явно не его.

– Не отыгрался, как я понял. Кто-то на нем хорошо заработал, – Амир рассмеялся. – Игрок, а шулера не заметил. Завокзальные наверняка в деле.

– Какая разница? Дело-то не в этом. Васе нашему дали три дня, чтобы рассчитаться с долгом, включили счетчик. Короче, история обычная, и топтать бы этому Васе теплицы у молокан…

– Нет, дорогая, для таких, если не в курсе, отработка другая. Есть один хитрый притончик. Для особой публики. Бар «Голубая устрица», хозяин, сволочь, с юмором, оказался. Там такие, как он, девочками подрабатывают. Ладно, пес с ним, что дальше?

Кьяра вновь налила себе стакан и выпила залпом.

– Жарко что-то.

– Все хорошо?

Амиру словно впервые увидел жену: бледная, под глазами круги. Может, свет не так падает?

– Все хорошо, просто очень устала за эти сутки.

– Давай скорее закончим и – отдыхать.

– Давай.

В этот момент в дверь постучались.

– А, шайтан! Кого принесла нелегкая? А, Максуд… Заходи. Надо было тебя сразу позвать. Продолжай, Кьяра.

– Максуд, я рассказываю Амиру, что мы узнали.

Максуд кивнул головой и поудобнее устроился на стуле, приготовившись слушать. Он не стал говорить, что все в подробностях ему уже доложили. На Артеме с самого начала действовало непреложное правило: любая информация должна идти только командиру и уже от него – ко всем остальным, если Амирхан того пожелает.

– Так вот. Максуд, специально для тебя, коротко: в казино проигрался один перс, влез в долг и опять проигрался. Его поставили на счетчик, дали три дня сроку. Перс этот с условиями согласился (посмотрел бы кто, если бы стал возражать), и… Исчез. Кредиторы за голову схватились, в панику, деньги огромные. Но мужик в назначенное время вернулся и все принес. Да еще и с процентами! – Кьяра развела руками. – Его спросили, как ему это удалось, а он ответил, что Аллах услышал его молитвы!

– Ах, тварь! – Амир со злостью тукнул кулаком по столу. – Чую, эта гнида и была тут!

Максуд резко встал со стула и прошелся вдоль комнаты.

– Господин, давай доставим эту тварь сюда. Завтра же будет тут!

– Остынь, Максуд! – резко оборвала его Кьяра. – Хочешь, чтобы по всему метро слухи про нас пошли? Нам не нужно лишней славы.

– Она права, все должно быть тихо. С умом. И без свидетелей.

– А что тянуть? Вдруг он еще кому сказать успел?

– Ты чего так разошелся, Максуд? Садись, чаю выпей, – удивилась Кьяра.

– Надо все продумать и решить, как поступить, – подвел итог Амир.

Максуд поклонился и направился к двери.

– Пойдем спать? Ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Да все хорошо, чего привязался? Устала, я просто жутко устала. Да еще на море волна, укачало немного.

– Вот и пошли отдыхать. А завтра продолжим.

Амир был полностью уверен: этот Вася, или как его там еще, и есть тот, кого они ищут. Осталось только решить, как по-тихому доставить его на остров, чтобы никто не хватился и ничего не заподозрил. Но про это они поговорят завтра: теперь, когда половина дела была сделана, на Амира навалилась страшная усталость. Он вдруг вспомнил, что прошлую ночь так и не сомкнул глаз.

– Амир, муж мой… Устал?

Кьяра была сама нежность: она вдруг осознала, насколько на самом деле был беззащитен этот сильный человек, как нуждался он в обычном, простейшем счастье. Где не было бы этой вечной борьбы за выживание. Но она понимала и другое: без этой битвы он бы заскучал, скис, погиб. Как же ей было сейчас жалко его! Тем более что и она сама такая же. Может, в будущем все изменится. Но пока говорить про это рано.

– Да, родная моя. Устал. Очень.

– Тогда я завтра продолжу?

– Давай завтра, если нет ничего суперважного.

– Суперважного ничего. Так, рассуждения. Но они подождут.

Благими намерениями выстлана дорога в ад. Максуду надо бы помнить про это, но как помнить то, чего даже не знаешь?

От Амира его заместитель вышел со странным чувством. Если раньше он находился в подавленном состоянии, то теперь ему хотелось летать. Максуд не имел никакого отношения к той беде, что случилась с ними, и не меньше, чем сам Амирхан, хотел вычислить крысу. И в первую очередь потому, что надоело ходить под подозрением, чувствовать на себе изучающий, недоверчивый взгляд командира и понимать, что ничем не можешь оправдаться перед ним. И вот… Судьба дала ему шанс. Конечно, воспользоваться им – пойти против воли господина. Но победителей не судят! И Максуд решился.

На Большую землю отправились, как только вся братва уснула. С собой Максуд взял двоих: Дуга, друга и помощника, и Фару, того самого парня, что катался в Баку с Кьярой, и который, собственно, и рассказал ему все, что произошло на берегу.

Море немного штормило, но вроде ничто не предвещало большой волны. Пленника решили пока не светить, доставить его на Наргин, где и поговорить хорошенько. А уже потом доложить результаты Амиру и доставить картежника тому на суд.

Наргин… Небольшой островок в десятке километров от Каспийской бухты имел не только нехорошую славу – среди жителей метро о нем ходили леденящие душу слухи, но и нехорошую историю. Всего-то три квадратных километра площадью, летом – жуткая жара, зимой – не менее жуткий холод. Когда-то решили, что лучшего места для тюрьмы придумать трудно. Вернее, не тюрьмы даже, а лагеря смерти. В Первую мировую попрощались с жизнью тысячи военнопленных, а в тридцатые годы Наргин стал одним из лагерей, куда ссылали репрессированных.

Тысячи жизней оборвались в застенках тюрьмы, кровью пропитана земля острова. «Остров смерти» – так называли тогда Наргин, и он полностью оправдывал свое прозвище. Говорят, что тут, на острове, в хорошую, ясную погоду, когда на море полный штиль и тишину нарушают лишь крики чаек, можно услышать, как кто-то зовет с берега своих родных, а с острова эхом раздаются крики в ответ. Иногда лучи солнца скрываются за гонимые ветром облака и на приморский берег падают тени стоящих когда-то на берегу людей…

Построенный маяк стал своеобразным памятником погибшим здесь.

Потом, когда прошли лихие годы, а деревянные бараки сровняли с землей, на их месте построили казарму для солдат, поселок для семей военных, и остров стал одним из объектов ПВО огромной страны. А когда исчезла и сама эта страна, Наргин в одночасье стал бесхозным. И появился соблазн превратить этот клочок земли в райский уголок под названием «Остров мечты». И все бы хорошо, да только веселиться у бакинцев тут не было никакого желания. Хотя кому интересно мнение людей, если на кону деньги, большие деньги. Но жизнь рассудила по-своему… Превратить «Остров смерти» в «Остров мечты» было не суждено.

Зато живучести традиций проклятого места можно только позавидовать: словно извращенная птица Феникс, Наргин возродился после ядерного апокалипсиса и вновь стал местом ужаса и скорби. Бандиты приспособили островные помещения под тюрьму, где держали провинившихся, голодом и издевательствами добиваясь покорности от этих несчастных.

Искать нужного человека долго не пришлось. Тот, кто был нужен Максуду, и не думал скрываться, он все так же прожигал деньги в казино. Позарившись на халявную выпивку и осоловев от неожиданного везения, он совсем потерял голову от новоявленных друзей.

Приходить в себя он стал только по дороге в порт…

На улице было пасмурно, а ветер, который, кажется, недавно затихал, неожиданно стал набирать силу. Время от времени горизонт окрашивали всполохи – шла гроза.

– Шайтан его побери, гроза идет.

– Ничего, плыть недолго, успеем до большой волны.

– Плыть? А куда мы, собственно, плывем, а?

Пленник еще не осознал своего положения, но, получив от Дугласа болезненный толчок в бок, понял, что дело нечисто.

– Что вы себе позволяете! Осторожнее!

– Заткнись, ублюдок, – прошипел Максуд.

– Что-о?! Я потомок рода Трубецких и не позволю такого обращения с собой! – мужчина попытался встать, но тут же согнулся пополам от удара.

– Слушай ты, Уавася, – Дуглас схватил «потомка рода Трубецких» за шкирку и встряхнул, – или ты заткнешься, или мы тебя кончим прямо тут.

– Что вам нужно? Забирайте все, что у меня есть! Поедемте ко мне домой, – пленника трясло, он с трудом сдерживал рвотные позывы.

– Заберем, не переживай, – рассмеялся Дуглас. – И в гости к тебе приедем. Но сначала ты к нам.

– Прибавь ходу, – Максуд хлопнул по плечу водителя.

– Кажись, гроза надвигается, – обратился он уже к Дугласу. – Нам только этого не хватало.

– Может, тут переждем?

– Забудь. Потеряем время. Неизвестно, сколько она бушевать будет, – Максуд посмотрел на часы.

– Думаешь, успеем? – спросил Дуг.

– Тут до Наргина рукой подать.

– Наргин?! – завопил Трубецкой. – Зачем Наргин? Я все так отдам!

– Отдашь, отдашь, не сомневайся.

Двигатель на баркасе был уже запущен, Фара ждал только их. Пленника пришлось волочь силком, подбадривая пинками.

– Быстрее, быстрее!

Чертова непогода! Набирающий силу ветер гнал к берегу волны, вырастающие до исполинских размеров. Теперь уже черное небо то тут, то там разрезали яркие разряды молний. Небеса разверзлись и выплескивали на город потоки ледяной воды. Вздымаясь вверх, волны с грохотом обрушивались на суденышко, его словно щепку бросало в разные стороны, вода за бортом пенилась и кипела. Ураган решил навестить укрытый от посторонних взглядов приморский город. Он рвал и крушил все на своем пути. Море, единственное, что могло ему противостоять, злилось и рычало.

– Куда! Стоять! – Максуд лишь в последний момент заметил, как их пленник открыл дверь рубки и кинулся на палубу.

Сильный порыв ветра с грохотом захлопнул дверь. Свет палубного фонаря выхватил из темноты бедолагу, который из последних сил удерживался на палубе. Максуд рванул на себя железную дверь и сделал шаг вперед. Очередная волна обрушилась на баркас. Вода рванула в рубку.

Мгновение, и палуба пуста…

– Твою ж ты мать! – Амир был вне себя.

Он был не просто зол, он был в ярости. Мало того, что Максуд кинулся самовольничать, так еще и просрал все, что можно.

– Какого черта?!

Рука сама потянулась к оружию. Максуд побледнел, но ничего не сказал, только от бессилия упал на колени.

– Господин… Я хотел как лучше, господин…

Амир передернул затвор и в этот момент его руку, державшую оружие, схватила другая, маленькая, но сильная.

– Амир! Не надо!

Кьяра! Какого шайтана она лезет в мужские дела! Он в бешенстве повернулся к ней, но ругательство застыло на языке, так и не сорвавшись. Он опустил руку, желание убивать прошло.

– Сгинь!

Максуд исчез в считаные секунды.

– Кьяра, объяснись!

– Рано, рано выносить приговоры! Чего бы ты добился, убив Максуда?

– Наказал крысу!

– Крысу? А ты уверен, что это он?

Не уверен. Его зам столько лет служил ему верой и правдой. Но люди меняются.

– Из-за него мы потеряли след. Человек мертв, он ничего не скажет, а мы ничего от него не узнаем!

– Амирхан, мы потеряли человека, но не потеряли головы и не потеряли способность думать. Все метро – маленькая деревня. А деньги, как их не укрывай, все равно оставляют следы.

– А!.. Ты просто успокаиваешь меня!

– Ай, Амир, Амир! А если бы и так, то что в этом плохого?! Ты – мой мужчина, и я тебя люблю. Помни об этом. Кстати, не хочешь продолжить вчерашний разговор?

– Про несуперважное?

– Теперь, пожалуй, очень важное.

– И чего молчишь?

– Знаешь, когда я поняла, что все впустую, то решила встретиться с Мамедом. Постой! – Кьяра заметила, как взвился муж: Мамед – его человек, а она никогда до этого не лезла в их дела, – я ничего ему не рассказала, если ты этого боишься! Просто немного поработала мозгами.

– И чего твои женские мозги наработали?!

– Когда-то был анекдот. Лежат на столе два учебника. Один называется «Логика», второй – «Женская логика. Том первый».

– Ну да, я ж и забыл, что вы у нас образованная. А мы что? Мы университетов не кончали.

– Амир, не обижайся. Ты же знаешь, я ничего не сделаю во вред тебе!

– Не сделаешь? Или не делала до этого?

Амира трясло, он уже никому и ничему не верил. Кьяра же оставалась спокойна и даже, кажется, не обиделась.

– Прости, я стал параноиком…

– Вот видишь, университетов не кончал, а слова умные знаешь, не все еще потеряно! – женщина улыбнулась. – Слушай дальше. Вот те двое. Они же вроде как на рыбалку отправились? Так?

– Пока не улавливаю, что тут такого особенного.

– Время. Они точно знали, они были уверены, что на Артеме не должно никого быть!

– Крыса им доложила.

– Или кто-то, кто знает про ваши с Мамедом дела.

– Так и узнала бы, кто рыбачил в то время. Делов-то.

– Да, это просто. Только вернемся к началу разговора. Напомнить?

– Ты права. И что мы имеем?

– Мамеду срок – до завтрашнего дня. На встречу с ним посылай, кого хочешь, я не поеду, если не против. Устала что-то.

На следующий день Мамед рассказал бандитам про Газика, а Газик – про Курбана. Теперь осталось только сложить два и два…