30

Диоген нашел Констанс в ее покоях на втором этаже особняка на Риверсайд-драйв. Рядом с ее кроватью стояли чемодан «Луи Виттон» прямоугольной формы и пароходный кофр. Чемодан был уже заполнен книгами, журналами, инкунабулами и свернутыми в рулон полотнами старых мастеров; кофр был в процессе заполнения, там лежали платья, юбки, блузки. Констанс стояла спиной к Диогену, стояла неподвижно, словно мраморная, протянув руку к открытому шкафу. Бледные пальцы сжимались и разжимались в воздухе. Она являла собой воплощение нерешительности.

У Диогена екнуло сердце. Эта поза говорила ему: то, что он собирается сказать Констанс, теперь будет встречено с еще большим неприятием.

Он откашлялся, заявляя о себе. Констанс тут же повернулась к нему. Ее глаза вспыхнули, но она быстро подавила эмоции.

– Извини за вторжение, – сказал Диоген. – Я только хотел сообщить тебе, что все готово. Все необходимое я сделал. Пожалуйста, скажи мне, когда тебя позвать утром.

Констанс ответила не сразу. Ее глаза обратились к открытому кофру.

– До восьми часов управлюсь.

– Отлично. Констанс… – Он помедлил. – Прежде чем я уйду, я хочу, чтобы ты выслушала историю. Правдивую историю о плохом человеке.

Констанс недоуменно вскинула бровь, но ничего не сказала.

– Его зовут Люциус Гэри. Шесть лет назад, в канун Рождества, он ворвался в дом одного доктора в Джексонвилле, когда вся семья распевала рождественские песенки под елочкой. У доктора были две дочери-подростка. Гэри изнасиловал их одну за другой, держа родителей под прицелом пистолета и вынуждая их смотреть. За этим последовало изнасилование матери, и опять он вынудил всю семью смотреть. Наконец он застрелил родителей, а затем перерезал горло двум девочкам.

Констанс резко прервала его:

– Зачем, бога ради, ты рассказываешь мне это?

– Пожалуйста, наберись терпения. Властям потребовался месяц, чтобы поймать Гэри. Во время его задержания погиб полицейский. Гэри был признан виновным и приговорен к смерти. Но прежде чем его посадили в камеру смертников, ему удалось голыми руками придушить другого заключенного.

Он осторожно сделал шаг в ее сторону.

– Я рассказывал тебе об острове Идиллия. Думаю, ты найдешь остров еще более прекрасным, чем я его описал, в особенности после того, как к тебе вернется твоя девичья энергия. Я рассказывал и про эликсир. С немалыми затратами денег, времени и усилий на исследования я почти сумел создать новую формулу старого эликсира без прискорбной необходимости получать экстракт от человека в момент его смерти.

– Почти?

– Тут есть одно затруднение. Чтобы завершить работу, мне необходимо приготовить оригинальную формулу всего один раз.

– Почему?

– Объяснить это довольно сложно.

– Меня этот ответ совершенно не удовлетворяет. Ты хочешь сказать, что должен получить экстракт из человеческого конского хвоста?

– Да.

– Тогда ты можешь извлечь его из трупа.

Диоген отрицательно покачал головой:

– Боюсь, из этого ничего не получится. Конский хвост должен быть свежим, понимаешь, очень свежим. Взятым в момент смерти. Медицинские исследователи, которых я привлек, все пришли к единому заключению.

Лицо Констанс исказилось от ярости. Она сказала тихо, но с металлом в голосе:

– Ты солгал мне.

– Я говорил о том, что ни одно человеческое существо не претерпело никакого ущерба. И это сущая правда. На самом деле мои разыскания были бы гораздо более легкими и менее дорогими, если бы я забирал человеческие жизни. Но я знал, что ты будешь против. И… я больше не убийца.

– Значит, до сих пор ты не забирал человеческие жизни, но теперь собираешься забрать. Как это отвратительно!

– Пожалуйста, позволь объяснить тебе, Констанс. Прошу тебя.

Констанс молча смотрела на него.

– Эта жизнь так или иначе будет забрана. Понимаешь, через три дня Люциус Гэри умрет от летальной инъекции в тюрьме в Южной Флориде. Все его апелляции исчерпаны, и губернатор не собирается смягчать наказание. Гэри – социопат, который не знал жалости, напротив, он хвастался тем, какое наслаждение получал, совершая преступления. Этот ужасный человек, этот садист, насильник и убийца умрет независимо от того, шевельну я пальцем или нет.

Он остановился, внимательно глядя на Констанс. Она не ответила. На ее лице снова появилось то неясное выражение.

– Попробуй понять. – Диоген заговорил быстрее. – Мне нужен конский хвост, причем очень свежий конский хвост, для химического синтеза, необходимого для воссоздания улучшенной формулы. Эликсир невозможно воссоздать из ничего. Нужно знать его химическую структуру. Мне придется подвергнуть его анализу и определить химическую структуру некоторых соединений. Речь идет о сложных протеинах и биохимических составах, которые имеют миллионы атомов в одной молекуле, соединенных сложнейшим образом. Восемнадцать месяцев на меня работали биохимики, анализировали проблему, я узнал много нового. Как только я смогу получить образец первоначальной формулы, моя работа будет завершена.

Констанс по-прежнему молчала. Диогена обескураживала ее непроницаемость.

– Констанс, умоляю, обдумай это. Это одноразовый процесс. Затем синтез эликсира станет простым и доступным. И никому не будет причинено вреда: Гэри так или иначе мертвец.

– И как ты собираешься получить «свежий» конский хвост этого человека? – Голос ее звучал очень холодно.

– После казни судмедэксперт должен сделать вскрытие. Я договорюсь, чтобы патологоанатомом назначили меня. Как только я заполучу конский хвост, я экстрагирую из него то, что мне нужно, привезу экстракт на Идиллию и биохимически синтезирую его в лаборатории. Все подготовлено, и дело только за этим. Больше не потребуется никаких трупов. И ты, моя дорогая Констанс, обретешь девичью энергию и здоровье в полной мере. Пожалуйста, Констанс. Пожалуйста.

Диоген замолчал, внимательно наблюдая за ней. Констанс хранила молчание целую вечность, словно стараясь преодолеть какой-то внутренний конфликт. Потом коротко, почти неслышно произнесла:

– Хорошо.

Его окатила волна облегчения.

– Спасибо, – сказал он. – Спасибо, что ты поняла логическую необходимость этого. Я оставляю тебя с твоими сборами. Прощаюсь до восьми утра.

Он с улыбкой повернулся и вышел.