31

Полуночное море походило на рифленое стекло, над горизонтом висела четвертушка луны – идеальная ночь для того дела, которое им предстояло. Стоя за штурвалом, Филипов поглядывал на картплоттер. Из Логова Бейли он взял курс на юг, обогнул с южной оконечности остров Мачайас-Сил, избегая прибрежной зоны Гранд-Манан с ее флотилией рыболовных лодок. Он искал воды глубже глубины траления, и, судя по картам, таким местом был Джордан-Бэзин. Теперь они находились на расстоянии пятидесяти миль от берега, все еще в охранной зоне Штатов, но за пределами двенадцатимильной зоны. Радар не показывал поблизости рыболовных или каких-либо других судов. Здесь была одна из самых глубоких частей континентального шельфа, а значит, чрезвычайно бедная рыбой. Тело уйдет на дно и никогда, ни при каком случае не всплывет, даже если кто-то придет сюда с донным тралом.

Филипов сбросил скорость, описав круг по морю, и дал задний ход с таким расчетом, чтобы «Маниболл» полностью остановился. Они находились в Лабрадорском течении, медленном, скоростью в четверть узла, потоке очень холодной воды, в безветрии и почти без волнового наката. Ставить судно на якорь не имело смысла – пусть оно дрейфует потихоньку.

Члены команды собрались в рубке, на их лицах играли красноватые отблески ночного освещения мостика. Филипов посмотрел на Миллера. У того была особая ненависть к ФБР, и Филипов решил поручить ему оказать честь гостю – ему и Абреу, инженеру, телосложением схожему с кирпичным сортиром. Они будут счастливы. Когда они прикончат федерала и выкинут его за борт, «Маниболл» возьмет курс на Канаду. А потом, как только появится малейший шанс, Филипов освободится от этих лузеров и направится в Македонию, откуда происходила его семья и где у него до сих пор жила родня. У него была куча денег, он мог залечь на дно и посмотреть, как будут развиваться события. Но сначала он должен удостовериться, что все они убрались из Канады и никто из них не заартачился и не решил попробовать попытать счастья в Штатах.

– Миллер, Абреу, – сказал он. – Идите вниз и приведите сюда агента. Только осторожнее, он опасен. Проверьте оружие.

– А почему не пристрелить этого ублюдка прямо там? – спросил Миллер.

– Оставить повсюду его кровь и ДНК и потом десять часов подряд выскребывать? Нет, мы положим брезент на кормовой палубе и пристрелим его там, потом смоем все из шланга за борт через шпигат.

Миллер и Абреу достали оружие, проверили его, дослали пули в патронник и исчезли в темноте.

Филипов обратился к Смиту:

– Дуэйн, отрежь двадцать футов полудюймовой цепи и расстели кусок брезента на кормовой палубе. Остальным держать оружие наготове, я не хочу рисковать с этим парнем. По виду он труп, но вид может быть обманчив. Займите позиции у фальшборта.

Он опустил руку к щитку и включил все ночное освещение, заливая рабочую палубу ослепительным светом. Затем зафиксировал дверь в открытом положении и вышел из рубки. Смит уже раскладывал брезент, прижимая его цепью. Крышка лазарета открылась, и появился Абреу, он тащил Пендергаста наверх за руки, схваченные наручниками, а Миллер подталкивал его сзади. Пленник еле передвигал ноги, он выглядел практически как мертвец. И все же Филипов не собирался рисковать – он запомнил то выражение, которое увидел в глазах этого человека.

– Всем держать оружие наготове. Вы двое, ведите его на брезент.

Абреу почти волоком дотащил агента до брезента и позволил ему упасть. Федерал выглядел ужасно: на лице темнели синяки после недавнего избиения, опухшие глаза казались закопченными дырами в куске теста, вокруг носа запеклась кровь. Когда он плюхнулся на брезент, скованные руки оказались вытянуты у него над головой.

– Ну все, – сказал Филипов. – Миллер, кончай его.

– С удовольствием. – Миллер встал над агентом, взял в обе руки пистолет и прицелился в голову агента. – Жри, сука!

В этот момент глаза федерала распахнулись – в черных дырах неожиданно появились белые пятна. Миллер вздрогнул и нажал на спусковой крючок, но пуля прошла мимо, потому что Миллер в этот момент дернулся в сторону и упал. Филипов видел происходящее словно в замедленной съемке: федерал ударил Миллера по щиколотке, и тот заскользил по брезенту; а пока Миллер падал, агент поднялся плавным движением, его лицо неожиданно наполнилось демонической энергией, он выхватил пистолет из руки Миллера и застрелил его, потом развернулся и выстрелил в Абреу. Это происходило с невероятной скоростью, но Филипову казалось, что время замедлилось и он видит перед собой какой-то жуткий балет. По очереди Пендергаст снес макушки Абреу и коку и продолжил молниеносное движение, разворачиваясь в сторону Смита.

Филипов вдруг опомнился и, собравшись с мыслями, начал стрелять из своего пистолета, его поддержал Дехесус. Но происходящее застало их врасплох, они паниковали, стреляли слишком быстро, и федерал ушел от огня, упав на палубу и откатившись в сторону, в укрытие за рубкой. Смит тоже принялся стрелять, и все втроем устроили жуткую, бессмысленную, а главное, совершенно бесполезную пальбу, изрешетив пустое пространство, где за несколько секунд до этого находился федерал.

Поняв, что его позиция слишком уязвима, Филипов отпрянул назад и укрылся за рубкой, где к нему тут же присоединились Смит и Дехесус. Они присели за стальной стеной близ фальшборта, и мгновенно воцарилась тишина.

– Он по другую сторону рубки, – сказал Дехесус. – Я выйду на него сверху.

– Нет, – тяжело дыша, возразил Филипов. – Нам нужен план.

– У меня есть план. Я пойду поверху, прежде чем это сделает он. Этот сукин сын убил моего друга. У него скоро кончатся патроны. У Миллера было семь и один в стволе, три он уже отстрелял. Я подпалю ему задницу.

– Он слишком быстрый. Я же говорил, что он притворяется. Дай мне секунду подумать…

– Нефиг думать. Я служил в специальных войсках, я знаю, что делаю. Вы со Смитом идите вперед и заходите на него спереди – мы возьмем его в клещи. Вынудим начать стрельбу. Он отстреляет свой магазин – и тогда он в жопе.

Филипов счел этот план разумным и перестал возражать. Под его взглядом Дехесус ухватился за поручни на краю крыши рубки и одним быстрым движением подтянулся наверх, там лег на живот и пополз вперед.

«Дехесус прав, – подумал Филипов. – Нужно занять позицию наверху». Он подал знак Смиту, и они, низко пригнувшись, двинулись вперед. Там, где рубка закруглялась перед штурвалом, он замер и прислушался. Не раздавалось ни единого звука. Федерал явно находился по левому борту, около привязанного «зодиака» или за ним. Они вызовут на себя его огонь, и у него кончатся патроны. У них же запасных магазинов пруд пруди.

Он подал Смиту знак следовать за ним, а сам осторожно двинулся к углу. Что там делает Дехесус? Странно, что с его стороны не слышно ни звука.

И тут началось: неожиданный, контролируемый огонь группами по два выстрела. Пауза, и опять огонь. Это стрелял Дехесус. Филипов слышал, как пули попадают в лодку, слышал барабанные вздохи воздуха, выходящего из многочисленных дыр в простреленном корпусе. «Зодиак» для пуль 45-го калибра был как масло для ножа – они пробивали его насквозь. Дехесус явно вознамерился изрешетить федерала. По крайней мере, на это надеялся Филипов.

Третья группа выстрелов: Дехесус расстреливал третий магазин.

И снова тишина. Филипов продвинулся еще немного вперед. Этот человек мертв, конечно же мертв, – Дехесус должен был достать его сверху.

Но в тот момент, когда Филипов добрался до дальнего угла и в нерешительности присел на корточки, раздался одиночный выстрел, затем крик и всплеск воды.

И тишина.

Филипов похолодел от ужаса. Похоже, кричал Дехесус. Одним выстрелом?

Почувствовав прикосновение сзади, он повернулся к Смиту. Дал ему знак развернуться, и они вместе, тяжело дыша, отступили на другую сторону рубки. Филипов в жизни еще так не боялся. У Смита тоже был испуганный вид.

– Что нам делать? – прошептал Смит срывающимся голосом.

Мысли Филипова метались. Нужно было что-то придумать, причем немедленно. Но хотя от этого зависела его жизнь, ничего путного в голову не приходило.