29

Филипов услышал завывание двигателя «зодиака» и вышел на палубу как раз вовремя, чтобы увидеть, как Смит на полном ходу входит в Логово Бейли. Шел шестой час вечера, до захода было еще далеко.

Смит не успел сбросить скорость, и «зодиак» ударился о транцевую дверь.

– Какого хрена? – крикнул Филипов. – При свете дня!

– Они взяли Далку, – выпалил Смит и принялся подсоединять фалинь, потом перебрался через скользкий фальшборт.

Филипов открыл транцевую дверь, протянул ему руку и подтащил наверх.

– Далку? Откуда ты знаешь?

Остальная часть команды уже собралась на кормовой палубе.

Смит заговорил, тяжело дыша:

– Его схватили. Устроили подставу. Он пошел убедиться, что Арсено переводят, но они оцепили улицу. Взяли его.

– Откуда ты знаешь?

– Он отправил мне эсэмэску – написал, что за ним хвост.

– Эсэмэску? Он взял с собой сотовый?

– Да, одноразовый. Я уничтожил телефон, на который он прислал эсэмэску, – уверен, двадцати секунд еще не прошло.

Голова у Филипова пошла кругом. Это катастрофа. Все кончено.

Он заставил себя говорить со спокойствием, которого не чувствовал:

– Не понимаю. Что ты имеешь в виду под подставой?

– Ты сказал, чтобы мы не доверяли ФБР, верно? Ты именно так и сказал. Не верить им на слово. И Далка пошел убедиться, что Арсено привезли. Тот агент ФБР, Лонгстрит, сказал, что Арсено переведут в городской исправительный центр, чтобы подготовить его к отправке в Венесуэлу. Я выяснил точное время перевода и передал Далке.

– И?..

– И Далка отправился в центр, вырядился, как какой-нибудь тип с Уолл-стрит, чтобы пройтись по тротуару, когда прибудет фургон. Чтобы убедиться, что Арсено будет внутри. – Смит развел руками. – Это все.

В наступившей тишине Филипов уставился на Смита. Он в первый раз понял, как ужасно ошибся, положившись на таких людей, как Смит и Далка, в столь рискованном предприятии. Они были тупоголовыми контрабандистами. Попали в ловушку, какую даже слепой заметил бы. Далка рано или поздно заговорит, это яснее ясного. Может, не сразу, но довольно скоро. А после Далки они заставят говорить и Арсено, натравливая одного на другого по принципу «кто заговорит первым, тот и выиграл».

Теперь они в полном дерьме. Филипов глубоко вздохнул, изо всех сил стараясь подавить растущую ярость: беситься не имело смысла, сделанного не воротишь, и эти люди будут нужны ему, чтобы выполнить то, что им предстоит. Их единственная надежда состояла в том, чтобы поскорее убраться из страны.

Он оглядел свою команду. По их лицам было видно, что все они, хотя и в разной степени, понимают ситуацию. И начинают думать о том, на кого возложить вину.

– Это конец, – заговорил он как можно более убедительным тоном, чтобы они хорошенько осознали новость. – Мы должны держаться вместе и подчистить концы.

– Мы в полной жопе, – сказал Дехесус. – Ты обещал нам, что все сработает.

Поднялся тихий ропот.

– Наша ситуация не стала хуже, чем была, – спокойно возразил Филипов. – Арсено так или иначе начал бы говорить. Давайте подумаем о том, что нам сделать, чтобы двигаться вперед.

– Да, но чья это была идея – похитить федерального агента? Я хочу сказать, нас поимели!

– Канада тут рядом. У нас есть деньги и паспорта. Через двадцать четыре часа мы будем лететь на самолете куда душа пожелает. – Он оглядел команду. – Погода ясная. Уже почти стемнело. Мы пройдем через залив Мэн. Я знаю безопасную бухточку близ Ярмута – там мы оставим судно. В Ярмуте есть международный аэропорт. Завтра нас уже не будет в стране.

– Я тебе не верю, – заявил Дехесус, выходя вперед и тыча пальцем в Филипова. Он сплюнул на палубу. – Это ты пожелал вытащить утопленника. Это ты придумал план. Это ты уговорил нас согласиться! Так вот, лично я больше не слушаю ни одного твоего слова.

– И каков твой план?

– Я беру «зодиак». Выхожу из игры. Кто хочет со мной – пожалуйста.

Он начал разворачиваться.

– «Зодиак» остается на судне, – сказал Филипов.

Он слышал по их голосам, видел по выражению глаз, что команда подошла к критической точке. Если он прямо сейчас ничего не предпримет, то может их потерять.

Филипов схватил Дехесуса за плечо. Тот в ярости развернулся и открыл рот, чтобы изрыгнуть на капитана очередную порцию обвинений, но Филипов на это и рассчитывал. Правая его рука уже лежала на рукояти пистолета, он выхватил его и сунул в рот Дехесусу.

Тот попытался вырваться, но Филипов подтянул его к себе:

– Ты хочешь поспорить с этим?

Дехесус промычал что-то гневное.

– Покажи головой, да или нет. И помни: я не блефую.

Филипов перевел палец на спусковой крючок. Если будет нужно, он сделает это.

Увидев что-то в глазах Филипова, Дехесус перестал сопротивляться. Через несколько секунд он еле заметно кивнул. Филипов ослабил хватку, вытащил пистолет изо рта Дехесуса и оглядел команду:

– Кто-нибудь еще хочет высказаться?

Желающих не нашлось.

– Что сделано, то сделано, и мы летим с нераскрытым парашютом. Если мы перегрыземся сейчас, нам конец. Ты понял, Дехесус?

Дехесус кинул на него мрачный взгляд.

– Как только мы окажемся в Канаде, сразу разбежимся. Но не раньше. И никто не остается в Штатах: вас арестуют, можете не сомневаться. У нас у всех есть деньги. И паспорта. Они нас пока не опознали. Есть десятки мест, откуда не осуществляется экстрадиция и где можно залечь на какое-то время: Куба, Венесуэла, Хорватия, Черногория, Камбоджа.

Филипов еще раз обвел свою команду испытующим взглядом, убедился, что все пришли в себя, и засунул пистолет за пояс.

– А что насчет федерала? – спросил Смит.

– Он – самая малая из наших проблем. Как только выйдем в море, убьем его, а тело выбросим. – Он огляделся. – Перерезайте эти канаты, я становлюсь за штурвал. Убираемся отсюда к чертям.