Глава 15
Маски долой. Часть II

Йонас потянулся и глубоко вздохнул. От прохладного утреннего воздуха кожа покрылась мурашками. Сырая трава щекотала ступни. На заднем дворе ведьма поставила небольшое корыто с водой, и теперь, умывшись, он чувствовал себя обновленным.

Где-то вдалеке ворковали птицы. Солнце еще только поднималось из-за деревьев, и местами его лучи проскальзывали сквозь ветки. На небе не было ни облака, и день обещал быть жарким, но сейчас порыв ветерка заставил поежиться и поскорее натянуть рубашку.

Дом ведьмы днем выглядел обычной избушкой, старой и слегка покосившейся. Ничего не напоминало о шорохах и тенях, испугавших Йонаса ночью. Он сам с трудом мог сказать, видел ли что-то наверняка. Вчерашний день казался далеким, словно с тех пор прошло не меньше года. Быть может, так оно и было. От внезапной мысли Йонас вздрогнул.

– Только не говори, что любуешься своим отражением.

Серьезный голос Руты привел его в чувства. Он вздохнул, словно нащупав твердую почву в болоте. Теперь все было на своих местах.

– Я предпочитаю любоваться женщинами, – усмехнулся он, но Рута лишь фыркнула и убрала косу с плеча за спину.

Она успела переплести волосы после ночи, и теперь густые пряди были туго собраны. Йонас любил косы, но гораздо больше ему нравилось, когда непослушные завитки выбивались из строгой прически и игриво обрамляли лицо или ложились на шею. Их так и хотелось накрутить на палец или заправить за ухо.

Рута смотрела сосредоточенно, однако Йонас заметил, что ее лицо уже не выглядит таким уставшим и осунувшимся, как вчера. На бледных щеках играл едва заметный румянец, а зеленые глаза поблескивали, отражая лес, небо, да и всю весну. Он хотел сказать ей об этом, но лишь подался вперед и замер. Руте не были нужны его слова. Не сейчас.

– Если ты готова, можем идти.

– Да, готова. Почти. – Рута опустила голову и глубоко вздохнула. – Пойдем.

– Что-то не так?

– Я хотела поблагодарить ведьму, а она растворилась прямо у меня на глазах. Я понимаю, ведьма может вытворять всякое. Да видела я уже чары. Но мне, – она прервалась и прикусила губу, – мне страшно. Я не могу этого объяснить, не могу контролировать. Совсем ничего не могу и от этого боюсь еще больше.

– Все чего-то боятся. Думаю, в этом нет ничего плохого. Знаешь, я никому об этом не рассказывал, но в детстве я страшно боялся гусей.

Рута приподняла бровь и усмехнулась.

– Да нет, я серьезно. Я был очень шумным ребенком и никак не хотел ложиться спать. Мать с отцом сильно уставали и не могли долго возиться со мной. Однажды мать рассказала мне, что детей, которые не засыпают вовремя, уносит огромная страшная птица. Не знаю, что она имела в виду, но в ту же ночь мне приснилось, как большой жирный гусь стучит клювом и крыльями в окно, желая разбить его и пробраться ко мне. С тех пор я боялся и близко к подходить к гусям. Мне казалось, что под клювом у них зубы, а глазки смотрят так зло и коварно.

– И ты решил стать охотником, чтобы отомстить всем гусям за испорченное детство?

Йонас громко рассмеялся.

– Не совсем так, – наконец сумев успокоиться, сказал он.

– Как жаль. Значит, мне не стоит рассчитывать на рагу из утки.

– Почему же, я могу. Но только в честь нашего примирения.

Рута мгновенно помрачнела, и Йонас понял, что ляпнул лишнее.

– Я… извини.

Йонас с надеждой взглянул на Руту, но ее глаза, в которых еще недавно поблескивали озорные искры, теперь походили на мутные топи болот. Она замкнулась и снова думала о чем-то своем.

– Далеко еще до твоей башни?

– Мы почти пришли.

Рута кивнула и больше не произнесла ни слова. Она тихо шла рядом, разглядывая землю под ногами. Йонас осторожно пнул шишку в ее сторону, но она не повернула головы. Он выждал несколько секунд и пнул еще одну.

– Почему?

– М? – Рута обернулась.

– Ты не подыгрываешь. Мы с отцом все время играли в это, если попадалась шишка или мелкий камешек. Мы передавали его друг другу и старались не потерять.

– Я никогда не была близка с отцом. Впрочем, ему вряд ли нравилось такое.

– Нравилось? Он?.. – Йонас замялся, не решаясь спросить. Он не хотел задеть Руту еще сильнее.

– Жив ли он? Я не знаю, – равнодушно ответила она и лишь задумчиво посмотрела вдаль. – С тех пор как я ушла из дома, я не пыталась найти родителей. Возможно, они давно уехали из этих краев.

– И тебе не хотелось бы узнать, что с ними?

– Нет. Они не захотели, чтобы я оставалась частью их жизни. Теперь я не хочу принимать их в свою. Если я снова увижу семью, мне придется принять извинения или понять, что они не раскаиваются. И то, и другое будет болезненным. Проще не бередить старые раны.

Йонас слушал Руту, стараясь понять, скользит ли в голосе только лишь спокойствие и холодность. Но, кроме них, она, казалось, не испытывала ничего. Щеки оставались бледными, лишь слегка сведенные брови и жилка на шее выдавали напряжение.

– Наверное, ты права. Но я бы хотел. Мне боязно и тревожно от мыслей о встрече с отцом, но я хочу заглянуть в его глаза и попросить прощения. Может, он никогда не простит. Хуже, если его уже нет в живых. – Йонас почувствовал, как горькие слезы закипают в глазах. – Если так, наверное, я никогда не смогу себя простить.

Йонас шумно выдохнул.

– Душно сегодня, да?

Он повернулся к Руте и хотел улыбнуться, но она смотрела так проникновенно, что он растерялся.

– Йонас, можно узнать, как звали твоего отца? – осторожно спросила она. – Не отвечай, если не хочешь.

– Титус. – Йонас вздрогнул. За много лет он успел забыть, как звучит это имя. – Почему ты спрашиваешь?

– Титус, точно. – Она распахнула глаза. – Знаешь, повернись-ка ко мне лицом. Это невероятно! Вы ведь даже чем-то похожи.

– О чем ты говоришь? – Йонас нахмурился.

– Несколько лет тому назад у меня был гость. В тот день случилась страшная гроза, и он зашел, ища укрытие. Он выглядел уставшим и вымотанным, и даже после бани и сытного ужина его лицо не просветлело. Мне не хотелось лезть к нему в душу, но я все же решилась спросить. Он рассказал мне, что потерял самое дорогое, что у него было, – сына. Он искал его много лет и не знал, жив ли тот, но сказал мне то же, что и ты сейчас: что хочет заглянуть в его глаза и попросить прощения. А еще сказать, что сам давно простил. Он ушел в тот же день. Я не спросила, куда. Узнала лишь имя. Его звали…

– Титус, – закончил за нее Йонас.

Он не верил своим ушам. Так много лет он жил с тенью отца за спиной, слышал его осуждающий голос, чувствовал вину. И теперь впервые ощущал себя… свободным. Ему хотелось закричать или обнять… дерево.

– Спасибо, Рута. Это очень важно.

– Я всего лишь рассказала то, что знала. А теперь, пожалуйста, не пропусти башню от радости. Я не хочу опоздать.

Йонас сосредоточенно огляделся, но мысли путались и в голове крутился лишь образ отца. Он привык считать, что все зависит лишь от него самого. Прощение можно заслужить, а верность – доказать поступками. Йонас не раз представлял, как возвращается к отцу с титулом и деньгами и тот принимает его, ведь он из-за этого стал его достоин.

Но охотник и подумать не мог, что отец сам будет искать его, простит и забудет о прошлом только потому, что… любит? Внезапная мысль перевернула в голове все. Ведь даже сейчас он намеревался доказать Руте свою преданность и убедить ее: он заслуживает любви. Но он никогда не задумывался об ее чувствах.

Осознание отдавало неприятной горечью. Все его подвиги могли не стоить ничего, если Рута не любила его. Однако была и другая сторона монеты.

– Йонас, ты здесь? – Голос Руты резко выдернул его из размышлений.

– Да я просто вспоминал дорогу. Мы пришли.

Высокие ели росли так плотно друг к другу, что сплетались в огромное зеленое полотно. Под собственной тяжестью ветки пригибались к земле. Йонас раздвинул их и поманил Руту за собой.

В нос ударил запах прогнившей листвы и сырости. Иголки царапали кожу и лезли в лицо. Йонас старался придерживать ветки, чтобы те не задели Руту. Приходилось нагибаться, и он почти не видел ничего впереди.

Наконец ветки расступились. Йонас вытянулся во весь рост и расправил плечи.

– Ого, да это действительно башня.

– Я ведь так и говорил, – довольно усмехнулся Йонас.

– С учетом твоей склонности преувеличивать, я ожидала что-то вроде небольшого полуразрушенного холма.

Йонас насупился и отвернулся. Эту башню он считал почти своей и искренне восхищался темным камнем, заросшим мхом и покрывшимся грибами и лишайниками. От высоких стен веяло древностью. Казалось, стоит лишь закрыть глаза и прислушаться, как камень расскажет истории о королях прошлого, храбрых воинах и заточенных красавицах.

– Я не вижу веревки или лестницы, как мы заберемся внутрь?

– Знаешь, в другой раз я бы не отказал себе в удовольствии посмотреть, как ты карабкаешься на стену, но сегодня мы спешим, так что…

Рута ухмыльнулась, и Йонас решил не продолжать. Он внимательно осмотрел башню и ели вокруг и, опустившись на корточки, принялся убирать старые листья и землю. Вязкая грязь облепляла пальцы. Йонас надеялся, что не ошибся: копаться в ней снова не хотелось. Наконец он нащупал дерево и металлическую ручку.

Ему пришлось приложить все усилия, чтобы открыть проход. Отсыревшее дерево набухло и не поддавалось. Йонас поднапрягся. Вязкая грязь громко хлюпнула.

– Добро пожаловать. Прости, не успел прибраться. Не думал, что ты зайдешь.

Рута с недоверием посмотрела в открывшийся темный проход и поморщилась от неприятного запаха.

– Что поделать, холостяцкая берлога. Сама понимаешь, что…

– Что правильно делаю, не оставляя тебя в доме надолго. Это точно безопасно? Ступени выглядят очень ветхими.

Йонас достал свечи и огниво и протянул одну Руте.

– Я пойду первым. Если хочешь, могу держать тебя за руку. Но можешь не бояться, змей там точно нет. Разве что крысы и пауки.

– Теперь мне совсем не страшно, – с иронией в голосе ответила Рута и усмехнулась, однако Йонас заметил, что она тут же побледнела. Возможно, темные узкие своды подземных коридоров пугали ее, но она старалась ничем не выдавать себя.

Охотник спускался медленно. Ступени местами почти разрушились, края опасно раскрошились. В лесу на сапоги налипла грязь, и теперь он мог легко поскользнуться.

Чем глубже они спускались, тем тяжелее становился воздух. Йонасу казалось, что его и вовсе нет. Он не задыхался, но как бы ни старался вдохнуть полной грудью, ему не удавалось.

Без дуновений ветра, звуков и солнечного света это место казалось чем-то потусторонним. Гулкое эхо шагов отдавалось от каменных стен. Где-то вдалеке капала вода.

– Мы почти пришли.

Рута не спрашивала, но Йонас сказал это больше для себя. Тишина давила. Чем ближе они подходили к замку, тем яснее он осознавал, что их план слишком наивен. Они могли пробраться в замок, но никто не позволил бы взять и увести принцессу. И даже если бы у них вышло сделать это тихо, за ними выслали бы погоню. Да и, возможно, сама Олененок не захотела бы вечно скрываться и бегать.

– Рута, – он обернулся, – не подумай, что я трушу в последний момент, но у тебя есть идеи?

– Я не знаю. Когда Олененка забрали, я думала, что это конец. Я не воин и никогда не была сильна в политических интригах. Даже попасть в замок для меня было бы невыполнимой задачей. Но теперь, – она задумчиво нахмурилась, – теперь, наверное, нужно найти Олененка. Если она узнает, что не одна, ей будет легче. И, быть может, вместе мы сумеем что-то придумать.

– Думаю, в этом есть смысл. У того, кто придумал запрячь козу, обязательно найдутся идеи.

Рута слабо улыбнулась.

Через некоторое время огонек свечи в руке Йонаса вдруг задрожал и едва не потух. Он огляделся: вокруг были все те же темные стены в сетях паутины. Ни намека на дверь или какое-то ее подобие.

– Все хорошо? – поинтересовалась Рута.

– Да, кажется.

Йонас подошел ближе к стене и поднес свечу. Пламя, вновь выровнявшееся, должно было помочь ему найти щель. Он медленно продвигался, внимательно наблюдая. Огонек вновь слабо всколыхнулся. Йонас сделал еще несколько шагов, осторожно коснулся каменной кладки и отдернул руку.

Его ладонь встретил не холодный камень, а… дерево. Йонас изумленно провел пальцами по поверхности. Художник так мастерски нарисовал камни, что в блеклом свете они ничем не отличались от других. Коридор продолжался далеко вперед, и случайный путник ни за что не обратил бы внимания на одну из стен.

– Это невероятно, Рута! Только взгляни.

Рута дотронулась до поверхности и удивленно посмотрела на него.

– Но здесь нет ручки.

– Значит, придется действовать грубой силой.

Йонас резко навалился на дверь. Дерево скрипело и не желало поддаваться. Где-то с другой стороны послышался глухой стук щеколды.

– Вот засада! А я как раз потерял свой нож.

– Нужен нож?

– Нет, не обязательно. Что-то длинное и плоское, чтобы просунуть в щель и подцепить. Но как назло, ничего нет! – Йонас зло пнул дверь и едва не взвыл.

– Постой, кажется, у меня есть идея.

Рута сняла с плеча сумку и поставила на землю рядом со свечой.

– Я взяла его на случай, если нам понадобятся деньги. Но теперь сгодится и так.

Она достала длинный серебряный гребень, украшенный искусной резьбой.

– Подойдет?

– Думаю, что да. Не знал, что тебе нравится такое. Ты всегда такая… простая.

– Если это был комплимент, то я не удивлена, что ты до сих пор один. А теперь сделай это.

Йонас немного повертел гребень в руках. Настолько дорогой подарок мог сделать кто-то знатный и богатый. Наверняка получить такое Руте было приятно. Однако сейчас она готова была расстаться с дорогой вещью, чтобы помочь Олененку, и это восхищало.

Щеколда не поддавалась. Йонас изгибался и даже становился на колени, но не мог подцепить ее.

– Чтоб тебя! – Он возмущенно навалился на дверь, и вдруг щеколда слетела.

Йонас не смог удержать равновесие и, с шумом задевая ведра, корыта и метлы, ввалился в кладовку.

– Ты решил сообщить всем о том, что мы в замке? – Рута вошла следом и недовольно хмыкнула.

Йонас хотел было съязвить в ответ, но вдруг со стороны той двери, что вела в кладовку из коридора замка, послышались громкие шаги. Кто-то, ругаясь под нос, направлялся прямо к ним.

Йонас подскочил и резко закрыл дверь.

– На колени!

– Что? – Рута приоткрыла рот.

– Скорее сядь ко мне на колени и подыграй, – уже тише сказал он и, едва Рута подошла ближе, крепко прижал ее к себе и поцеловал.

Дверь резко отворилась.

– Так вот что здесь творится! – гневно произнесла полная женщина. Из-за яркого света со стороны коридора разглядеть черты лица не было возможным, но крупный силуэт выглядел угрожающе.

– И-извините, – робко произнес Йонас, оторвавшись от Руты.

– Вы кто такие? – раздраженно спросила она и подошла ближе.

– Я конюх.

– А я… прачка, – сказала Рута и, соскользнув с колен, прикрыла лицо руками.

– Так вот оно что. А я и не верила, когда мне говорили, что новые прачки – недотепы. Пошлешь за корытом и ждешь три года. Но теперь ясно, что за корыто вы тут находите!

Женщина шумно дышала от возмущения.

– Такого больше не повторится.

– Хотелось бы верить. Еще раз я застану вас двоих здесь – за уши притащу на конюшню и лично прослежу, чтобы вас выпороли как следует. Такой праздник на носу, а они зажимаются по углам! Живо за работу!

Йонас не без опасений прошел мимо женщины. Ему казалось, она может уже сейчас оттаскать его за ухо или ударить по шее. Рута прошмыгнула следом за ним. Лишь спустя несколько поворотов они остановились отдышаться.

Волосы Руты растрепались, а щеки покрыл румянец. Она облизнула пересохшие губы, и Йонас на мгновение забыл, зачем они пришли. Поцелуй, хоть и стал вынужденной мерой, остался терпким привкусом на губах. В нем смешались страх и азарт, что-то дикое и первобытное. Глоток воздуха для утопающего.

– Знаешь, Йонас, я бы не удивилась, если бы отцом Олененка оказался ты. У вас обоих тяга к сумасшедшим идеям. Но, признаю, эта была хороша.

– Можешь не благодарить. – Йонас убрал волосы назад и гордо приподнял подбородок.

– Только интересно, что за праздник, о котором она говорила?

– Думаю, Олененок нам все расскажет. Осталось только ее найти.

– Мне кажет…

Йонас зажал Руте рот ладонью и прижал к себе, увидев на стене чью-то тень. По коридору, с которого они только что свернули, кто-то шел. Йонас вжался в стену и задержал дыхание.

Тень на стене увеличивалась, и теперь отчетливо слышались шаги. Фигура вышла из-за стены, и Йонас вздрогнул. По коридору замка почему-то шел… Паулис.

– Этого не может быть! – прошептал он, когда фигура вновь скрылась за стеной.

– Что?

– Этот человек. Его не может быть в замке. Я его знаю. Это Паулис, подмастерье сапожника. Я лично разговаривал с ним, потому что он тоже искал… о нет! Пойдем скорее за ним!

Его словно облили ледяной водой. Паулис интересовался принцессой, когда все остальные считали это глупыми слухами. Именно после встречи с ним Олененка забрали гвардейцы. И теперь он был здесь, в замке.

– Кого он искал? И почему подмастерье сапожника в богатом камзоле ходит по замку?

– Это нам и нужно понять. Какой же я был дурак!

– С этим спорить не стану.

Йонас осторожно выглянул из-за поворота и посмотрел на спину Паулиса. Этот коридор был тупиковым, оставалось лишь подсмотреть, в какую из дверей он зайдет.

– Ты уверен, что нам стоило идти за этим человеком, а не искать Олененка?

– Уверен. Ну, почти. В любом случае теперь у нас нет выбора. Давай подойдем ближе.

Коридор, в отличие от других, выглядел невзрачным. Стены не украшали картины, а скромные двери выдавали, что за ними скрываются не королевские покои, а комнаты прислуги или кладовые. Тем сложнее было понять, что понадобилось здесь Паулису.

Йонас подошел к двери и прислушался. Голос Паулиса звучал все так же располагающе, но теперь даже заискивающе.

– Ваше величество, я все еще не могу понять. Разве вы не хотели избавиться от племянницы?

– Тише, Паулис, не говори об этом так грубо.

– Простите, ваше величество, но все же? Я думал, что, узнав, где она прячется, вы тут же отправите людей, чтобы убить ее. Но вы приказали доставить принцессу в замок, устроили торжественный ужин, а теперь и этот маскарад. Ведь так все узнают, что она жива.

Повисла тишина. Йонас задумался: слова Паулиса не были лишены логики. Быть может, они с Рутой напрасно волновались?

– Паулис, ты очень умный юноша. Подумай сам: внезапное убийство девочки в лесу. Так таинственно, что сразу же хочется узнать об этом больше. А слухи – наш самый страшный враг. Контролировать их сложно.

– Вы правы, но тогда я совсем ничего не могу понять. Если вам ни к чему лишние слухи, зачем же позволять всем узнать о том, что принцесса жива? Ведь вы пригласили на бал-маскарад гостей даже из других королевств.

– Потому что сложнее всего найти то, что лежит у тебя перед носом. Принцесса умрет на виду у всех, а я буду безутешным дядей, который так хотел восстановить род брата на троне. Я посмотрю в глаза каждому, кто захочет обвинить меня или выразить соболезнования, – и все они замолчат.

Йонас отстранился. Рута зажала рот ладонью. От услышанного весь мир на мгновение замер. Йонас не мог разобрать ни слова из дальнейшего разговора. Олененка, его девочку, собиралась убить напоказ, сделать из этого представление. Королевскую охоту.

Йонас подал Руте знак рукой и отступил назад. Рута дрожала. Он взял ее ладонь и повел за собой.

– Йонас, – дрожащим голосом произнесла она, когда они вновь вернулись в кладовку, – они ее убьют!

Рута отрывисто дышала, ее глаза покраснели и поблескивали от подступающих слез.

– Мы что-нибудь придумаем. Не будем же мы стоять и смотреть на это. Он говорил, что хочет убить ее на глазах у всех. Значит, это случится на маскараде, а он не сегодня. У нас еще есть время.

– Будто мы что-то можем изменить. Даже если ничего не выйдет в этот раз, король попробует снова. И мы не будем знать, где и когда.

Йонас нахмурился. Верить в горькие слова Руты не хотелось, и все же она была права.

– Если бы я хоть что-то мог сделать…

– Постой! – Рута резко вдохнула и поднялась, едва не задев полку на стене. – Ты можешь, точнее, ты уже сделал.

– Если это снова обвинения, то сейчас не лучшее время.

– Нет, я не об этом. Ты ведь однажды притворился принцем. Надел чужое платье и стал тем, кем никогда не был. Я могу поступить так же. Пойти на бал вместо Олененка. Быть может, сладить со мной будет не так просто.

– Оу. – Йонас задумчиво почесал подбородок. – Я и не думал, что мой величайший позор может кого-то вдохновить. Но только…

Рута не дала договорить, прижав палец к его губам.

– Я все понимаю. Но это наш единственный шанс. Быть может, нам удастся поговорить с кем-то, кто сможет нам помочь.

Ее уверенный шепот успокаивал. Рута верила в успех, значит, и он должен был.

– Тогда нам нужны костюмы. А еще мы должны найти комнату Олененка.

– Звучит не так уж невыполнимо, – усмехнулась Рута. – По крайней мере, получше, чем устроить восстание или выкрасть принцессу из охраняемого замка. Я смогу узнать у кого-нибудь из прислуги, где можно найти принцессу. Надеюсь, прачке не откажут в желании хоть одним глазком взглянуть на нее. Но где достать нарядную мужскую одежду – я не знаю.

Йонас задумался. На свой единственный парадный костюм он долго копил деньги, но тот теперь был безнадежно испорчен. Однако от него тоже мог быть прок. Он поразился собственной находчивости.

– Я знаю! Я достану свой старый костюм и скажу, что в дороге на мою карету напали. Представлюсь гостем из далекого королевства. Послом. Мне обязательно помогут достать чистую одежду, пока мои вещи все еще в пути.

– Рискованно, но звучит неплохо. А где он, твой старый костюм?

– Я закопал его в лесу. Не так далеко отсюда. Думаю, если отправлюсь прямо сейчас, к вечеру смогу вернуться. И мы встретимся в башне.

Рута смотрела сосредоточенно. От волнения ее губы казались совсем бледными, на остром лице ярко выделились тени скул.

– Йонас, – она провела рукой около его щеки, но не коснулась и опустила ладонь на плечо, – я тебе верю. И верю, что у нас все получится. Удачи.

От ее взгляда по телу шли мурашки. Йонас хотел обнять Руту, крепко прижать к себе и никуда не уходить. Ему казалось, что стоит сделать лишь шаг из мрачной подсобки, как все это вмиг разрушится. Он вновь потеряет доверие Руты, а она больше никогда не посмотрит на него так, словно он что-то значит.

– Я скоро вернусь. Береги себя, Рута. – Он взял ее ладонь и осторожно поднес к губам.

Время замерло. Словно Олененка, заговора, башни в лесу, ведьмы – ничего не существовало. Только он и Рута. Без всякого прошлого. И, возможно, готовые на что-то большее.

Услышав шум шагов за дверью, Рута отдернула руку. Кто-то прошел мимо по коридору и направился дальше. Йонас последний раз взглянул на Руту и, открыв тугую дверь, пошел в темный коридор.

Путь назад показался ему многим короче. После холодного подземного хода воздух казался обжигающе горячим. Солнце, прошедшее зенит, опускалось и слепило глаза. Лес застыл в жарком мареве, лишь редкие крики птиц, стрекотание кузнечиков и треск старых еловых иголок под ногами выдавали в нем жизнь.

Йонас отер пот со лба и потянулся. Он устал, от духоты тянуло в сон, а травы и мох у корней деревьев казались мягче любой постели. В животе урчало. От воспоминаний о сытном ужине в доме у ведьмы желудок болезненно скрутило.

Йонас внимательно оглядывал кусты вокруг. При большом везении он мог бы наткнуться на куст брусники. И хотя она всегда казалось ему слишком кислой, сейчас он был согласен и на нее. Однако пока что ему встретился лишь папоротник-орляк. Он запомнил, где росли кусты, чтобы набрать листьев на обратном пути. Из грубых чешуйчатых листьев выходил неплохой суп. Грязно-зеленый и не наваристый, но ароматом и вкусом походивший на грибной.

Найти ягоды так и не удалось, и, когда Йонас добрался до сундука, он совсем выбился из сил. Он присел спиной к березе и закрыл глаза. Солнце спустилось ниже и больше не пекло. Но потные одежда и волосы все так же липли к телу. Йонас принюхался и фыркнул. От него несло не лучше, чем от его сундука с подгнившей одеждой. И потому он решил дойти до озера, прежде чем идти к Руте.

Когда он подошел к башне, было уже совсем темно. Он задержался в прохладной воде и едва не утонул, когда замерз так сильно, что перестал чувствовать ногу. На обратном пути ему все-таки удалось найти смородину. Он до оскомины наелся сам и собрал ягод для Руты.

– А вот и я, – бодро начал он, но тут же притих.

Рута лежала на его подстилке, свернувшись в клубок. Наверное, она собиралась дождаться его, потому что не сняла сапоги и не распустила волосы.

Йонас осторожно подошел ближе и стянул с нее обувь. Рута поежилась и поджала ноги. Веки дрожали, и она, казалось, не спала. Выдавало лишь ровное глубокое дыхание. Она лежала на одеяле, и Йонас не стал ее беспокоить. Он нашел в углу небольшую ветошь и прикрыл голые ступни, а затем взял котелок и вышел на улицу. Суп из листьев должен был настояться, чтобы стать хотя бы немного вкусным.

Ночь выдалась теплой и звездной, и Йонас так и заснул на траве у потухшего костра. Ему снилось, что он рыцарь, а Рута – принцесса, что томится в башне. Ее охранял дракон, а Йонас вышел с ним на бой совсем без оружия. Страшный зверь распахнул пасть, из которой вдруг повеяло… грибным супом?

Потянувшись, охотник открыл глаза. Рубашка вымокла от росы, а висок щекотало. Йонас присел и смахнул с лица небольшого паука.

– Доброе утро. – Рута стояла у котелка и помешивала суп. Она не смотрела в его глаза и выглядела смущенной. – Извини, так вышло. Я не хотела, чтобы ты ночевал на улице. Я думала, дождусь тебя, и мы что-то придумаем.

– Все в порядке. Мне здесь было мягче, чем тебе в башне. Но мне приятно, что тебя это беспокоит.

Рута отвернулась и пригладила косу.

– Я видела, ты принес костюм. Выглядит отвратно, и принять его за едва испорченный можно только чудом.

– Значит, будем надеяться на чудо. – Йонас протяжно зевнул. – А еще я принес тебе смородины.

– Спасибо. Жаль только, ты не прихватил с собой листьев.

– Так все запасы травы в твоем доме были не для козы?

Йонас улыбнулся, но Рута лишь разочарованно вздохнула и молча разлила суп в миску и кружку, которые нашлись в башне.

Йонас отхлебнул и нахмурился. Тишина угнетала.

– Рута, извини. Я не хотел тебя обидеть, но от серьезных мыслей бросает в дрожь, и я не знаю, как еще с этим бороться.

– Я стараюсь думать об Олененке. Только представлю ее голос, смех, вечно лохматые волосы – и сразу легче становится.

Рута говорила с такой мягкостью и нежностью, что Йонас вспомнил свою мать. Таким голосом она читала ему сказки и хвалила за успехи.

– Можно кое о чем тебя спросить? – Он отставил пустую кружку и заглянул Руте в глаза.

– Да.

– Тогда, у ведьмы, вкус вина… Каким он оказался для тебя?

– Честно говоря, я не очень разбираюсь в этом. Оно было плотным, вязким, словно обволакивающим все внутри. А сладковатый привкус еще долго оставался на языке.

– Звучит вкусно, – задумчиво произнес Йонас. Он ждал встречного вопроса, но Рута тактично промолчала.

Небо уже с утра затянуло облаками. Мелкий дождь едва заметно накрапывал, а ветер быстро гнал большие тяжелые тучи.

– Думаю, к вечеру будет гроза. – Рута нахмурилась.

– Тогда хорошо, что мы проведем вечер в замке. Там нас непогода точно не достанет.

Йонас поднялся на ноги. На самом деле, приближающаяся непогода не нравилась и ему. Странное беспокойство пробуждалось внутри, словно приближалась не гроза, а что-то страшное и неотвратимое. И даже стены замка не смогли защитить бы от этого.

Они шли молча. Слова, которые хотелось произнести, тут же замирали в груди, казались глупыми и ненужными вовсе. Йонас чувствовал тепло Руты рядом, слышал ее дыхание. Ему очень хотелось поддержать ее, поделиться уверенностью, но ему самому недоставало сил.

Сейчас им так пригодилось бы одно из зелий ведьмы, что подарило бы храбрость или удачу. Но они могли рассчитывать лишь на себя. Йонас никогда не пожелал бы, чтобы его жизнь и судьба зависела от действий такого, как он. Но у Олененка не было выбора, а они не имели права ее подвести.

Йонас думал, что не может волноваться еще больше, но, когда они добрались до кладовки, у него вспотели ладони, а язык словно задеревенел. Во рту пересохло. Он прокашлялся.

– Рута, когда мы начнем, пути назад уже не будет. И я не знаю, чем закончится этот вечер. Я хотел тебе кое в чем признаться. Может, другой возможности не будет. В тот вечер у ведьмы я не сразу смог понять, чего хочу. И теперь…

– Постой. – Рута подошла ближе и посмотрела в глаза. – Что бы ты ни хотел сказать, давай оставим это на потом. Я хочу знать и ради этого буду себя беречь. И ты тоже должен.

Рута, как и всегда, была права. Йонас прикрыл веки.

– Ну, чтобы начать себя беречь уже сейчас, тебе стоит отвернуться и зажать нос. Этот костюм пованивает даже после сушки на улице.

– Спасибо за заботу. Люблю мужчин, которые не стесняются быть самокритичными.

Йонас глубоко вздохнул и достал из сумки рубашку. Она подсохла и теперь грозилась разорваться от одного неосторожного движения. От запаха камзола к горлу подступила тошнота, и Йонас порадовался, что давно не ел мяса.

– Ну что, похож на принца?

– Не совсем то, что я представляла себе в детстве, но у всех разные вкусы. – Она придирчиво оглядела его и сморщилась.

– Спасибо и на этом. Жди меня здесь. И еще: если я не вернусь через несколько часов, значит, ничего не вышло. Тогда судьба Олененка будет в твоих руках. И ты должна будешь думать только о ней. Я смогу выкрутиться, а она – нет.

– Я и не собиралась тебя спасать. Принцы не в моем вкусе. – Она приподняла подбородок и откинула косу за спину.

Нестерпимо хотелось потрепать Руту по голове и поцеловать в макушку. Йонас подошел к двери и прислушался. Посол, выходящий из кладовки, определенно вызвал бы подозрения. Никого не было. Йонас глубоко вздохнул и открыл дверь.

От волнения ноги несли его вперед быстрее ветра, однако Йонас точно знал: знатные особы так не ходят, и старался контролировать себя. Если он что и знал о принцах, герцогах и послах, они никогда не торопились. Однажды он даже слышал выражение: «Король не опаздывает – это все остальные приходят слишком рано». Подобная неспешность казалась ему признаком величия и успеха. Ведь только тот, кто знал, что его ждут, мог позволить себе не торопиться.

Йонас гордо расправил плечи и задрал голову. Рубашка неприятно касалась кожи, а ужасный запах расстилался шлейфом по всему коридору, но он старался нести себя достойно, несмотря ни на что.

– Постойте! – внезапно раздался требовательный голос сзади. – Кто вы такой?

Йонас обернулся: перед ним стоял господин. Невысокий, с проседью в волосах, морщинами вокруг глаз и уставшим взглядом, он выглядел старше своего возраста. Богатый, но сдержанный костюм выдавал в нем прислугу. Йонас окинул его оценивающим взглядом и сжал губы.

– Лучше скажите мне, кто вы такой, – недовольным высоким голосом начал он.

Мужчина, не ожидавший такого напора, отступил и поправил камзол.

– Я старший лакей, – гордо произнес он.

– Так это вас я ищу. Точнее, вы должны были найти меня уже давно! – Йонас грозно склонился над ним.

– Найти вас, зачем? – Лицо мужчины побледнело. Наверняка перед балом в замке было много суеты, и он легко мог что-то упустить.

– Мне обещали, что вы придете так скоро, как сможете. А вы заставили меня ждать. В Антарии, моем королевстве, за такое лишают должности. И я как посол обязательно доложу об этом королю.

– Прошу вас, не нужно, – заискивающе попросил лакей. Взгляд его смягчился, а губы растянулись в подобии улыбки. – Я немедленно решу любой ваш вопрос. Только что случилось с вашей одеждой?

– Из-за этого я вас и позвал! – На язык так и просилось слово «болван», но Йонас решил, что это лишь испортит образ посла. – На мою карету напали, и я не знаю, как скоро смогут доставить мои вещи. И если вы вынудите меня отказаться от маскарада, ради которого я проделал столь долгий путь, я буду крайне недоволен.

Лакей нахмурился, теребя в руках пуговицу от камзола. Он прикрыл веки, губы его слегка подрагивали. Йонас торжествовал. Его спектакль удался, и теперь ему было даже немного жаль испуганного беднягу.

– Я знаю, что можно сделать! – внезапно произнес он. – Королевский портной хранит у себя кое-какие костюмы прошлых лет. Короли и королевы не выходят на бал в одном наряде дважды, а ему жаль уничтожать свой труд. Я думаю, он сможет найти что-то для вас. Если вас это устроит.

– Так как другого варианта нет, я вынужден согласиться. И я хочу попасть к портному немедленно. Ходить в грязной одежде для меня невыносимо.

Йонас произнес последнее слово с излишне наигранной драматичностью и готов был ударить за это самого себя. Однако лакей покорно кивнул и попросил следовать за ним. Йонас внимательно следил за дорогой и отсчитывал коридоры, чтобы суметь снова найти кладовку.

Мастерская портного оказалась в южной башне. В просторной комнате стояло несколько столов с разложенными отрезами ткани и швейными инструментами. На одном из них лежали богатые меха. Йонас смог узнать не всех животных и серьезно задумался, когда из глубины мастерской появился ее хозяин.

– Анта́нас? – удивился он. – Что-то произошло?

– Этому господину необходим костюм для сегодняшнего маскарада. На его карету напали, и его вещи пострадали. Он наш дорогой гость, посол из Антарии, я подумал, что ты сможешь ему помочь.

Йонас кивнул, подтверждая слова лакея, а после поймал на себе оценивающий взгляд портного. Тот, слегка прищурившись, изучал его с ног до головы.

– Я что-нибудь придумаю, – наконец сказал он.

От прищура и ямочек на щеках лицо портного выглядело насмешливо. Йонас старался держаться холодно и отстраненно, но что-то внутри неприятно скребло, и ему хотелось спрятаться.

Главный лакей, поблагодарив, поспешил уйти, и теперь Йонас остался с портным один на один.

– Господин посол, знакомы ли вы с традициями наших маскарадов?

– О каких именно традициях речь? – как можно более безразлично спросил Йонас. Портной легко мог понять, что ткань его камзола не просто испачкалась в грязи, так что давать ему лишний повод сомневаться в том, кто стоит перед ним, Йонас не имел права.

– О традициях костюмов, конечно же. В нашем королевстве маскарады проводятся со времен основания. Людям, знатным или нет, нравится хотя бы на вечер становиться кем-то другим.

Йонас поежился. Портной словно пытался заглянуть ему в душу, чтобы вытянуть из нее все секреты.

– Один из королей однажды нарядился медведем, а его жена – волчицей. Многим пришлась по душе их идея, и с тех пор на маскарады все гости приходят в костюмах животных. Это приносит немало веселья и поводов для сплетен.

– Это очень интересно, – кивнул Йонас.

– Да, мне тоже так кажется. Но самое интересное в том, что никто до последнего не знает о наряде других. Муж не знает, в чем придет жена, а брату неизвестно про костюм сестры. Каждый имеет право на маленькую тайну. А я становлюсь хранителем этих тайн. Люблю свое дело.

Рассказ портного завораживал, но внезапная мысль заставила Йонаса вздрогнуть. Если никто не мог знать заранее, в каком костюме на бал придет Олененок, то как ее смогли бы найти среди толпы, чтобы убить?

– Можно задать вам вопрос?

– Конечно, я могу долго говорить об этом, – улыбнулся портной.

– Если тайна костюмов хранится в секрете до самого последнего момента, значит, королевские особы забирают свои наряды сами?

– Нет, им приносят их платья мои подмастерья. Они надежные люди и не болтают лишнего. Правда, сегодня я впервые нарушил это правило. Принцесса Элине очень хотела поскорее увидеть свой наряд и прислала за ним личного слугу.

Йонас сжал кулаки. Король все предусмотрел, и теперь Олененку грозила смерть. Однако в этом была промашка. Внезапно нарушенная традиция. Это меняло все.

– Говорите, личный слуга принцессы Элине? Не подскажете, как он выглядел? Сегодня меня выручил человек, представившийся слугой принцессы, но я был так зол, что не узнал его имени. Однако мне хотелось бы его отблагодарить.

– Очень красивый юноша с золотистыми волосами и бледным добродушным лицом. Такой худенький, почти как сама принцесса.

– Благодарю. – Йонас едва не подпрыгнул от радости.

Это был Паулис. Теперь он точно знал, зачем тот встречался с королем. И портной смог бы подтвердить его слова. Оставалось лишь поскорее сообщить об этом Руте. Йонас хотел побежать к ней прямо сейчас.

– Ну что же, господин посол, давайте попробуем выбрать кого-нибудь для вас. Наверное, вы предпочитаете хищников, верно? Волки или, быть может, медведи?

– Нет, только не медведи. – От воспоминаний о ночной схватке Йонаса передернуло. – У вас нет кого-то менее крупного и опасного?

– Думаю, есть кое-что другое. Один из принцев был вашего телосложения и тоже не любил крупных хищников. Однако ему нравилась мягкая шерсть и коготки.

Портной загадочно улыбнулся, ушел вглубь мастерской и вынес черный камзол с серебристой вышивкой. В свете свечей короткий темный мех, которым он был украшен, лоснился и переливался, словно довольный кот на печи.

Будто прочитав мысли Йонаса, портной расправил камзол, сзади которого мелькнул пушистый хвост.

– Это костюм кота. Хвост, если вас это смущает, можно использовать как пояс.

– Хм. – Йонас подошел ближе и погладил мягкую шерсть. – Это очень необычно. Но мне нравится.

– Хорошо, господин посол. В какие покои прикажете вам его доставить?

– Я заберу сам, – чересчур резко сказал он и тут же продолжил: – Не хочу снова оказаться в неприятной ситуации из-за чьей-то неосторожности.

– Как пожелаете, господин посол. Тогда не забудьте маску и шляпу. Приятного вам вечера.

Прижав к себе костюм, Йонас почти бегом бросился вниз по лестнице. Думать об образе он больше не мог. Следовало как можно скорее рассказать обо всем Руте. Ей стоило бы гордиться им. Эти сведения могли спасти Олененку жизнь.

Он так спешил, что едва не проскочил дверь кладовки. Открыв дверь, Йонас нос к носу столкнулся с Рутой.

– Йонас! – Она вскрикнула и отступила. – Я места себе не находила. Надеюсь, у тебя хорошие новости.

– Еще какие. Во-первых, я достал костюм. Эта история заслуживает отдельного рассказа, но у нас нет времени. А во-вторых, я узнал то, что может нам помочь.

– Это замечательно, но давай ты расскажешь мне по дороге. У меня сердце не на месте, словно Олененок уже в беде. Я хочу скорее ее увидеть. – Рута говорила быстрее обычного и дрожала.

– Хорошо. Только мне нужно переодеться. Рядом с грязным оборванцем у тебя точно могут быть неприятности.

Йонас снял грязные камзол и рубашку. Шрам на груди отозвался неприятной ноющей болью. Такое и прежде бывало перед дождем, но если прежде Йонас не придавал этому значения, то теперь каждая мелочь беспокоила его. Дурные знаки собиралась один за другим, а им так необходима была удача.

– Выглядишь неплохо, только ты забыл завязать пояс.

– Это хвост, – гордо объяснил Йонас и повертел его в руке.

– Лесная ведьма и ее черный кот? Думаю, на маскараде мы будем лучшей парой.

– Значит, все-таки парой? – Йонас подмигнул, но Рута отвернулась.

– Пойдем, нам давно пора.

Йонас следовал за Рутой, думая, что она походит на кошку куда больше, чем он в своем костюме. Она осторожно осматривалась и внимательно прислушивалась, стараясь избегать встреч с людьми.

– Это должно быть здесь. Мне говорили, что нужно дойти до коридора, украшенного семейными портретами. Но я не смогла узнать, какая дверь ведет в ее покои.

В длинном коридоре из белого камня было пять дверей. Йонас задумался, как могла бы выглядеть та, что принадлежит Олененку, и внимательно присмотрелся к резным узорам, когда одна из дверей вдруг отворилась.

Рута вздрогнула, но Йонас крепко сжал ее ладонь.

– Вы настоящая красавица, ваше высочество, – выходя, произнесла чуть полноватая женщина с округлым лицом и розовыми щеками. – Думаю, ваша мать гордилась бы вами.

– Спасибо, Аустея.

От звонкого голоса Олененка Рута вздрогнула и всем телом подалась вперед, так что Йонас едва смог удержать ее.

Женщина прошла мимо них и, встретившись взглядом с Йонасом, слегка поклонилась. Стоило ей скрыться за поворотом, как Рута выдернула руку и поспешила к двери.

– Олененок! – В ее голосе смешались радость и отчаяние. Йонасу показалось, что она вот-вот расплачется.

Он вошел следом и остановился на пороге. Рута крепко прижимала к себе Олененка, но теперь он с трудом узнавал в ней девчонку из леса. Желтое длинное платье струилось, подчеркивая ее статную фигуру, плечи украшали нашитые перья и длинный шлейф. Собранные в высокую прическу волосы добавляли лицу строгости, и даже сейчас, улыбаясь в объятиях Руты, она выглядела старше.

Плечи Руты подрагивали, но Йонас не слышал ее всхлипов. Она не хотела расстраивать или пугать Олененка.

– Ты прекрасно выглядишь, Элине. – Впервые Йонас почувствовал, что может назвать ее только по имени. Девушка, стоящая перед ним, была не Олененком, а принцессой.

– Кто вы? – Олененок отстранилась от Руты и смущенно отступила назад.

– Ты что, не узнаешь меня? Это ведь я…

– Наш принц, – закончила за него Рута.

– Йонас! – радостно воскликнула Олененок и подбежала к нему. – Я и не думала, что ты можешь быть без бороды. Что там ты… такой. – Она едва заметно покраснела.

– Сочту за комплимент, – улыбнулся он.

– Вы пойдете со мной на бал? Я так рада! Я почти никого здесь не знаю и успела познакомиться только со слугами, а никто из них не идет.

Ее голос походил на звонкий щебет птиц, и Йонас не знал, как сказать, что ей грозит опасность. Смерть.

– Мы бы очень хотели, – начала вдруг Рута. – Но, к сожалению, у меня нет платья. Так что можешь взять Йонаса и танцевать с ним весь вечер.

– Нет! – возмущенно выставила руки Олененок. – Не я должна танцевать с ним, а ты. Ведь вы пришли вместе. Сейчас я позову Аустею, она все тут знает и обязательно придумает, где достать тебе платье.

– Боюсь, до бала осталось слишком мало времени, – подхватил игру Руты Йонас. – А я и правда хотел бы танцевать только с Рутой. Но теперь ничего не получится.

– Нет, это ужасно. – Олененок нахмурилась и потянула палец к губам. – Постойте! Я придумала. Рута, я могу дать тебе свое платье. Портной не знал точных мерок и сшил его слишком свободным. Мы с Аустеей долго поправляли его, но оно как раз подойдет тебе. А я надену одно из других. У меня есть много красивых.

– Олененок, ты такая щедрая. – Рута ласково погладила ее по волосам. – Я очень благодарна.

– Только ты должна помочь мне раздеться, я сама из него не выберусь. И можно я тогда пойду без корсета? – Она жалобно посмотрела на Руту.

Йонас представил, как без корсета остается сама Рута. Тугая ткань раскрывается и освобождает…

– Йонас, ты оглох?

– Что? – Он проморгался. На него осуждающе смотрели две пары глаз.

– Я сказала: выйди и подожди снаружи. Даже принцам не позволено подглядывать.

Йонас покорно вышел и прижался спиной к холодной стене. Время тянулось медленно. Он разглядывал картины и прикидывал, как хорошо в одной из рам смотрелся бы его портрет. Спаситель принцессы, тот, кто раскрыл гнусный замысел короля. А рядом с ним, лучше всего – у него на коленях, – Рута в красивом платье с глубоким декольте.

Олененок наверняка разрешила бы им остаться жить в замке, и тогда они стали бы большой семьей. А позже, быть может, взяли на воспитание еще одного ребенка. Йонас знал много сирот, и никто из них не отказался бы обрести дом и родителей.

– Думаешь, как славно ты смотрелся бы на одном из портретов?

– Только вместе с… – Он обернулся и прикусил язык.

Платье, которое свободно струилось на Олененке, изящно подчеркивало каждый изгиб фигуры Руты. Перья прикрывали грудь и руки, но плавный изгиб талии, переходящий в крутые бедра, не позволял оторвать глаз. Крупная шляпка с длинной вуалью и маска полностью скрывали лицо и волосы.

Рута прокашлялась.

– Прекрати меня разглядывать. Знал бы ты, какое оно тесное.

– Может, дело в том, что ты широковата для юной девицы?

– Еще одно слово – и в платье полезешь сам.

Она недовольно хмыкнула и поправила юбку.

– Что мы будем делать с Олененком? Она ведь тоже собирается на бал, – поспешил сменить тему Йонас.

– Я попросила ее подождать немного. Сказала, что мы зайдем за ней, когда все соберутся и начнется самое интересное. Не знаю, послушается ли она, но другого выхода нет. Я не могла сказать ей правду.

– Я бы тоже не смог. Ты поступила правильно. А теперь, ваше высочество, позволите проводить вас на бал? – Он поклонился и протянул руку.

– Не забудьте надеть маску, посол Котляндии.

– Вообще-то Антарии. Я уважаемый человек и пришел к вам с деловым предложением.

– Боюсь, вам не удастся очаровать меня. Мне больше по душе кролики.

Рута позволила взять себя под локоть и плавно пошла вперед. В ее походке было столько стати и грации, что Йонас никогда не усомнился бы: перед ним принцесса. Ее выдавала лишь едва заметная дрожь.

Йонас крепче прижимал ее к себе. Он был готов защитить ее от любой угрозы, пусть даже все короли со старых портретов ожили бы и обнажили свои мечи.

Они вышли к большому коридору, устланному ковром. К бальному залу медленно шествовали гости. Легкая музыка и ненавязчивый гомон голосов сплетались со звоном кубков и смехом.

– Все будет хорошо, Рута, – уверенно прошептал он.

– Я тебе верю. – Она кивнула. – Я пойду первой. Наверное, тебе лучше держаться на расстоянии, чтобы заметить опасность первым. Я чувствую себя очень неуверенно, когда вокруг так много людей и голосов. Теряюсь и не могу разобрать ни слова.

Рута попыталась освободить руку, но Йонас задержал ее. Он понимал: лесничая права. Знал: они делают это ради Олененка. Почти был уверен в успехе. Но все его нутро противилось тому, что нужно отпустить Руту. Словно вместе с этим на них обрушилось бы небо и все потеряло смысл.

– Йонас, – мягко попросила она.

Он расслабил руку и сжал кулаки. Вдалеке послышался удар грома.

Бальный зал светился от блеска украшений и расшитых золотыми и серебряными нитками нарядов. После сумрака коридоров тысячи свечей на стенах и огромная люстра заставляли жмуриться, и Йонас едва не потерял Руту из виду.

Шорох юбок и тихий шепот сливались в единый шум, разрываемый лишь громкими нотами музыки и грозовыми раскатами. У Йонаса кружилась голова. Он слишком привык к жизни в лесу и теперь чувствовал, как душно и тесно может быть в стенах, даже если это стены замка.

Когда объявили первый танец, Йонас не успел добраться до Руты. Господин в золотистом наряде с крупными перьями на голове увлек ее за собой в центр зала. От обиды Йонас впился ногтями в кожу и отступил к столам с угощениями.

Смех и голоса сменились на четкие, ритмичные постукивания каблуков об пол. Танцующие кружились, плавно поднимая руки и слегка подпрыгивая. Партнер Руты скакал вокруг нее, словно крупный петух, и Йонас лично хотел сварить из него суп.

Музыка становилась все быстрее, как и движения танцующих. Йонас вздохнул с облегчением. На финальной – самой громкой ноте – это он знал точно, танец резко обрывался. Партнеры кланялись друг другу и расходились.

Йонас взял кубок для Руты. Прыгун наверняка утомил ее. Незаметно для себя он начал постукивать носком сапога по полу. Слишком уж завораживающе звучала мелодия.

Аккуратно, чтобы не разлить содержимое и не споткнуться об одну из пышных юбок, Йонас пошел к Руте. Гости завершали последний круг под громкий удар барабана и звук трубы. Йонас увернулся, когда мимо прошла пышная дама, и застыл от пронизывающе громкого треска.

Сердце замерло, пропустив удар. Желудок скрутило, и тело пронзил холод. Испуганный гул сменился тяжелым звоном. Йонас выронил кубки и поднял голову.

Там, где еще мгновение назад кружилась Рута, лежала разбитая люстра.