Глава 11
День рождения принцессы

Йонас чувствовал весну каждой клеточкой тела. Птицы пели громко, звонко и легко, а свежие сладкие запахи щекотали нос. Лес дышал, сбросив зимние ледяные оковы. Холод сохранился лишь во взгляде Руты.

Она больше не выставляла его из дома и даже считала другом. Но за каждым «не торопись», «не так быстро» и «не трогай» Йонас все отчетливее слышал простое и беспощадное «нет». Нет, ты просто друг. Нет, тебе никогда не стать для меня кем-то большим. Нет, Йонас.

Он не знал, почему Рута не говорила этого прямо. Возможно, она была слишком вежливой, или ей не хватало смелости, чтобы признаться. Но он понимал все это и без слов, и потому все краски весны меркли.

Иногда Йонас завидовал Олененку. Все давалось ей легко, а Рута любила ее просто за то, что она существовала. Порой непослушная, громкая и наивная, Олененок приносила гораздо больше хлопот, чем пользы, и все же Рута ее любила.

А он так и оставался редким гостем на ночь. И, к его большому сожалению, даже не в постели.

Лучи поднимающегося солнца проникали сквозь густую листву и слепили глаза. Йонас потянулся и зевнул. Рута попросила его прийти с рассветом, и он, хоть и не привык нежиться до обеда, чувствовал себя помятым.

– Привет, Рута. Надеюсь, дело важное. Я страшно не выспался.

– Тише, Олененок еще спит.

Рута аккуратно открыла дверь. Йонас разочарованно вздохнул: она успела переплести длинные волосы в косы. Он рассчитывал, что с утра успеет застать ее едва проснувшейся и специально пришел так рано, как только смог.

– Спасибо, что пришел. Ты знаешь, сегодня в городе праздник, и… – Рута нахмурилась. – Конечно, вряд ли кто-то зайдет так далеко в лес, но я волнуюсь.

– Не переживай, я присмотрю за Олененком.

– Не уходите далеко, хорошо? А лучше совсем не выходите из дома. Мне так неспокойно. – Рута теребила в руках ремешок небольшой дорожной сумки. – Я бы не пошла, но и так уже откладывала этот обход слишком долго.

– Все будет хорошо. Нет, я не обещаю, что Олененок к твоему возвращению не придумает что-нибудь такое, от чего ты поседеешь раньше срока. Я бы даже сказал: наверняка придумает, но…

– Йонас. – Рута улыбнулась и покачала головой. – Ты хоть иногда бываешь серьезным?

– Да, и если уж ты об этом, то ответь мне, пожалуйста, на один серьезный вопрос.

Йонас боялся услышать отказ, но ожидание изводило его сильнее. В любом случае, получив ответ, он смог бы двигаться дальше.

– Что-то не так?

– Да. Мы через многое прошли вместе, Рута. И я не надеялся, что однажды ты будешь рада видеть меня в своем доме, что сможешь доверять мне.

– Мне и самой не верится, но ты отличный друг, и…

– Постой. – Йонас сжал кулаки от разочарования. – В этом и проблема. Я понимаю, что тебе не так просто снова открыться кому-то. Мне очень жаль, что тебя обманули в прошлом. Но ведь оно прошло. Мне ты можешь верить. И я хочу знать, могу ли рассчитывать на что-то большее, чем просто друг?

Рута опустила глаза. Йонас был готов услышать любой ответ, но молчание ранило больше отказа. Ему хватило бы достаточно одного слова. Всего лишь одного. И тогда он смог бы ждать и завоевывать ее столько, сколько понадобится. Рута молчала.

– Мне уже пора идти, – неловко пробормотала она. – Давай поговорим об этом вечером.

Йонас глубоко вздохнул и прикрыл веки. Вечера для них не существовало.

– Мне было очень приятно провести время с тобой и Олененком.

– Звучит так, словно ты прощаешься. – Рута посмотрела на него и озадаченно приподняла бровь.

Лгать не хотелось. Йонас пожал плечами и постарался улыбнуться. Возможно, теперь он видел Руту в последний раз. В животе заурчало, и теплый уютный дом впервые показался блеклым и серым. Охотник поежился.

– Я постараюсь вернуться поскорее. Спасибо еще раз.

Горький ком подступил к горлу. Рута не знала: благодарить его было не за что. С тех пор как Йонас узнал тайну Олененка, его не оставляла мысль: мечта, преследовавшая его последние годы, теперь совсем близко. Еще в начале осени он предал бы Олененка и рассказал о ней королю, не раздумывая ни минуты, но все изменилось.

Йонас смотрел в зеленые глаза Руты и забывал обо всем. Он мог бы навсегда оставить мысли о замке и титуле, если бы у него появился дом, в котором его ждали. И семья. Пусть без детей, даже без колец и церемоний – он не требовал многого.

Но Рута ответила «нет».

– Подожди.

Йонас готов был признаться – в чувствах, в своих намерениях, в чем угодно – лишь бы Рута не уходила вот так.

– Йонас?

Бледное лицо не выражало ничего, кроме осторожного любопытства.

– У тебя грязь на щеке. Вот здесь, слева.

– Спасибо.

Тонкие пальцы скользнули по коже. Йонас неотрывно наблюдал за Рутой, стараясь запомнить каждую деталь: выбившаяся из косы прядь, спадающая на лицо, небольшая родинка над бровью, мягкий изгиб губ. Она была сокровищем. Драгоценностью, которую Йонас не мог себе позволить.

Рута осторожно закрыла за собой дверь. Йонас сел за стол и закрыл лицо руками. Принятое решение, пусть и казалось правильным, приносило слишком много боли.

– Йонас!

Он вздрогнул. Олененок подкралась незаметно и резко схватила его за плечи.

– Ха, ты испугался. Я прямо как медведь.

Олененок сверкнула глазами. С растрепанной косой и в большой белой рубашке Руты она действительно выглядела устрашающе.

– О чем ты так задумался? – Она нахмурилась и осторожно заглянула в глаза.

Йонас лишь сейчас понял, что все это время смотрел сквозь нее. Мысли сдавливали голову, и ему казалось, что они звучат так громко, что Олененок легко может услышать их.

– О том, чем бы нам заняться сегодня. – Йонас хитро улыбнулся. – Рута не вернется до вечера, у нас очень много времени.

– И что ты придумал? – Она подалась вперед и нетерпеливо намотала на палец прядь волос.

– Знаешь, сегодня в городе большой праздник. Будут сладости, танцы и много разных игр. Тебе наверняка понравится.

Олененок приоткрыла рот, но вдруг нахмурилась и громко фыркнула.

– Что-то не так?

– Рута не разрешила выходить из дома! – Разочарованная, она поднялась и отвернулась.

– Но ведь сегодня она весь день будет в лесу, а мы ей потом не расскажем.

– И я так думала, но она выглядела такой напуганной, когда я ушла к ведьме. Я не могу снова ее подвести.

Олененок сжала кулаки. Возможность побывать в городе манила ее, Йонас думал, что она согласится, не раздумывая.

– Но разве она будет ругаться, если узнает, что мы купили ей подарок на день рождения? Он ведь совсем скоро, а ты и забыла, да?

– Да, ой… – Олененок скрестила руки на груди и нахохлилась.

Йонас не солгал про день рождения. Он не помнил точной даты, а Рута никогда не устраивала праздник и не приглашала гостей, но однажды она упомянула, что в конце весны – в начале лета так много работы, что она забывает даже про собственный день рождения.

– Но ты можешь сходить один. Тебе ведь Рута не запрещала. А потом ты все мне расскажешь, и мы вместе ее поздравим.

– Да, пожалуй, ты права. Но мне так жаль, что ты не сможешь побывать на празднике в честь дня рождения принцессы. Подожди-ка. – Йонас поразился собственной внезапной догадке, не понимая, как он не подумал об этом прежде. – Ведь это ты – пропавшая принцесса, значит, сегодня твой день рождения.

Олененок замерла, а после широко улыбнулась и распахнула глаза.

– Так это мой праздник! Значит, это все для меня. И танцы, и сладости, и…

– Именно так. С днем рождения, высочество. – Йонас поклонился и поцеловал маленькую ладонь.

Олененок вздрогнула и покраснела, отдернув руку.

– Спасибо.

– Мне кажется, что ты просто не можешь сидеть дома в этот день. Ведь следующий будет так нескоро.

На лбу залегла складка, и Олененок надула щеки, а после шумно выдохнула и опустила руки.

– Думаю, Рута все поймет. Я сейчас быстро-быстро умоюсь и оденусь, жди меня.

Она выскользнула из комнаты, и Йонас снова задумался. Отступать теперь было поздно.

– Прости, Рута. Я хотел, чтобы все сложилось иначе, – тихо прошептал он.

В утреннем лесу пахло влажной хвоей и мхом. Сквозь прошлогоднюю листву пробивалась новая свежая трава, а вместе с ней и первые цветы. Олененок мелькала между деревьев, и Йонас едва поспевал за ней.

– Мне неудобно в этом плаще. Он тяжелый, а из-за капюшона я почти ничего не вижу. Может, лучше будем играть в кого-нибудь другого? – Олененок остановилась, вновь запутавшись в длинном плаще Руты.

– Разве тебе не нравится выглядеть загадочной? Словно у тебя много секретов?

– Нет! – Она скинула капюшон. – Я терпеть не могу секреты. Хочу знать все. И кое-что – особенно. Почему я тебя помню?

Йонас сглотнул от волнения. Олененок и прежде интересовалась его прошлым, но ему удавалось отвлечь ее игрой или разговором. Теперь же она пронзительно смотрела на него, и сердце стучало все чаще.

– Это долгая история и совсем не интересная. Давай лучше снова попробуем научить тебя свистеть. Слышишь, как много птиц вокруг?

– Я не хочу свистеть. Йонас, почему мне кажется, что ты принц?

– А если я скажу, что ответ тебе не понравится?

Йонас чувствовал себя беззащитным. История осталась далеко в прошлом, но стоило вспомнить о ней, как он снова чувствовал на себе десятки взглядов и слышал смех. По спине прошелся холодок.

– Йонас, пожалуйста. – Олененок подошла ближе и коснулась его предплечья. – У меня и так совсем немного воспоминаний о прошлом. Расскажи мне.

– Хорошо. Только не думай, что моя история похожа на одну из тех, что ты читала у Руты. Принцы бывают не только в сказках. И далеко не всегда они добрые, смелые и честные. Хотя, возможно, им хотелось бы быть именно такими. Мой отец работал конюхом в замке. Я до сих пор помню, как он впервые взял меня с собой. Над светлыми башнями реяли флаги, солнце блестело в стеклах огромных окон, громко трубил рог. Я никогда не видел ничего подобного и с тех пор мечтал лишь об одном – быть не сыном конюха, не оборванцем, а одним из тех гостей в дорогих каретах. Принцем далекого заморского королевства.

– Подожди. – Олененок задумчиво свела брови. – Но ведь я помню тебя именно принцем, как такое может быть?

Йонас глубоко вздохнул и пожалел о том, что не пополнил свою фляжку настойкой. Он сумел победить медведя, но сейчас ему не хватало храбрости взглянуть на самого себя.

– А я помню тебя племянницей Руты. Люди не всегда являются теми, кем хотят казаться. А мне всегда хотелось… – он не сразу смог подобрать нужное слово, – большего. Отец работал с лошадьми и пытался научить меня тому же, но я смотрел совсем не на него. На заднем дворе, недалеко от конюшни, тренировались королевские охотники.

Олененок поежилась, и Йонас потрепал ее по волосам.

– А вот меня они не пугали. Я смотрел на них и восхищался ими. Статные, сильные, смелые, они выглядели настоящими героями. Я сбегал от отца, чтобы подносить стрелы, воду и слушать истории. Как я любил эти истории. Отец не знал ничего такого. Они побеждали медведей, встречались с голодными волками зимой, могли сбить птицу на лету, а еще очаровать любую красавицу.

– И поцеловать? – осторожно спросила Олененок, а на щеках, покрытых веснушками, вновь заиграл румянец.

Йонас усмехнулся. Когда-то он и сам грезил о поцелуе и страшно гордился собой за то, что сумел поцеловать не какую-нибудь крестьянку, а дочь графа, хорошенькую рыжую девушку с маленькими мягкими ладонями.

– Конечно, кто же не мечтает поцеловать красавицу. Но тогда я думал лишь о том, как бы мне стать одним из них. Все охотники были юношами благородного происхождения, и я понимал, что должен соответствовать, чтобы стать своим. Я наблюдал и старался перенимать их черты: осанку, походку, фразы и даже жесты. Сначала надо мной посмеивались, но я был усердным, и однажды мне предложили стать одним из них – королевским охотником. Я думал, что теперь получу все, о чем мечтал: подвиги, славу, любовь. Так оно и случилось. Новые друзья обучали меня всему, что знали сами, и скоро я стал мнить себя одним из них, будто никогда и не был сыном конюха. Мне было стыдно вспоминать об отце, и я старался видеться с ним как можно реже, ведь тогда и меня могли бы принять за знатного юношу.

Йонас лишь сейчас понял, как сильно ранил отца. Он зажмурился, отгоняя непрошеные слезы. Это было давно, слишком давно. Быть может, отец успел его простить.

– Йонас, с тобой все хорошо? Почему ты остановился?

– Мошка залетела в глаз.

Он потер веки и ненадолго задержал дыхание. Олененок не должна была видеть его таким, особенно в свой день рождения.

– Со временем я научился всему, что должен знать и уметь юноша из высшего света: танцевать, управляться со столовыми приборами, вести себя с дамами. И тогда я вдруг понял, что ничем не отличаюсь от любого принца или даже короля. Меня выдавала лишь скромная одежда.

Мне не давала покоя мысль об этом, и однажды я решился пойти на хитрость. Я долго откладывал деньги из тех, что мне платили за службу, а потом заказал у портного костюм. Белоснежная рубашка с манжетами и пышным воротником и зеленый бархатный камзол, расшитый золотыми нитками – все, как и должно быть у настоящего принца. Я собирался надеть его на бал, который давали в замке. Никто из знатных гостей не знал моего лица, так что я мог быть кем угодно в этот вечер.

– Ты хотел всех обмануть?

– Нет, Олененок, не обмануть. Я хотел доказать самому себе, что я такой же, как и они. Почувствовать себя равным им.

– И тебя приняли за принца?

– Да, почти. Перед балом я показался в новом костюме друзьям-охотникам. Они знали о моей задумке, хвалили мой наряд и желали удачи. Кто-то вдруг вспомнил, что один из приглашенных принцев не прибыл, и сказал, что вполне мог бы сойти за него. Мы смеялись, и я лишь на мгновение представил себя принцем. Гордо прошелся по коридору, спросив, как посмели они не узнать меня, принца, и не встретить как полагается. Я не знаю точно, что случилось потом. Быть может, это услышал кто-то из слуг и, боясь наказания, поспешил исправить ошибку. Но в тот вечер я вошел в бальный зал как принц. Дамы были милы со мной, и я впервые в жизни чувствовал на себе их взгляды, полные восхищения, обращенные на меня. Тогда я познакомился с молодой герцогиней. Мы танцевали с ней весь вечер, и я обещался быть и на следующий день, чтобы увидеть ее вновь. Я никогда прежде не чувствовал себя таким значимым и не думал ни о чем, кроме того, как бы продлить это ощущение.

– А потом ты признался герцогине? Ведь ее ты обманул.

Йонас отвернулся. В словах Олененка было больше правды, чем она могла представить. Он обманул герцогиню не только на балу, но и после, когда они вместе гуляли по саду. Он лгал ей, целуя покатые белые плечи, сжимая небольшую грудь и зарываясь носом в волосы.

– Нет, не признался. Я не смог. Я думал, что больше никогда ее не увижу, но вышло иначе.

Тело пробирала дрожь. Йонас помнил, слишком хорошо помнил тот вечер. Он не мог вдохнуть полной грудью.

– Отец узнал, что я был на балу. Он строго отчитал меня и запретил идти на второй вечер. Мне было все равно. Я готов был не возвращаться в дом конюха, лишь бы снова побывать принцем хотя бы на несколько часов. А потом… Потом в зал вошел настоящий принц.

Йонас вздрогнул. В висках стучала кровь. Он слышал смех. Громкий звон, отражающийся от стен и обрушивающийся на него.

– Йонас, ты очень бледный. – Олененок схватила его за руку, ее голос дрожал от испуга.

Лицо его горело, он наклонился и уперся руками в бедра. Нежные холодные пальцы Олененка коснулись щеки охотника.

– Мне так жаль, Йонас. Ты очень хороший, и я бы сделала тебя принцем, если бы знала как. Только не расстраивайся.

Йонас поднялся и крепко прижал Олененка к себе. Она первая не смеялась и не осуждала его. Она понимала. По-своему, не все, но понимала и хотела поддержать.

– Знаешь, а для меня ты все равно принц, как из книг Руты. Ты победил медведя, ты нас от всего защищаешь, и ты очень красивый. И совсем не старый, просто мне раньше так казалось. – Она смущенно опустила глаза.

– Спасибо, Олененок.

Он смотрел на нее, и сердце сжималось в груди. Юная, наивная и добрая, она была первой, кому он сумел довериться. И теперь он чувствовал необычную легкость внутри. Голоса, преследовавшие его так долго, растворились вместе с утренним туманом.

Йонас стоял на залитой солнцем поляне рядом с Олененком и чувствовал себя свободным. Он не должен был что-то доказывать, ведь для нее он и так был принцем, а главное – другом. Олененок видела и любила в нем того, кем он был. И он не мог предать ее.

– Знаешь, Олененок, лучше нам вернуться домой.

– Ну уж нет! Мы уже прошли так много, и я хочу посмотреть на свой праздник.

– Но Рута…

– Если ты боишься Руту, я пойду одна! – крикнула она уже на бегу.

Йонас последовал за ней. В конце концов, в городе сегодня должно было быть как никогда много людей, так что они могли остаться незамеченными.

– Скоро мы придем? – Щеки Олененка горели от бега.

– Уже да.

Сквозь густые деревья дорогу мог найти лишь человек, хорошо знающий места. Йонас специально выбрал этот путь: не было места, с которого бы открывался лучший вид на замок.

– А теперь смотри.

Йонас повернулся, чтобы позвать Олененка, но она уже стояла, широко раскрыв глаза.

– Это невероятно. Я никогда не видела замок таким.

– Можешь не благодарить.

Олененок уже не услышала его, она побежала вниз – к большим городским воротам. Йонас едва успел догнать ее, чтобы натянуть ей на голову капюшон.

– Помни об игре: нельзя, чтобы нас кто-то узнал.

– Ну хорошо. А что там происходит? – Она показала рукой на пеструю толпу, собравшуюся на площади.

– О, тебе понравится. Пойдем поближе.

Городские улицы пестрили яркими флажками, а в воздухе пахло сладким печеньем. В этот день булочники готовили специальное печенье в форме короны с тремя зубцами – по количеству погибших членов королевской семьи.

– Мне ничего не видно. – Олененок подпрыгивала, стараясь пролезть между тесно стоящих людей. – Но ведь это мой праздник!

– Тише, иди-ка сюда. – Йонас наклонился и помог ей забраться на спину.

– Ого, что тут происходит, кто эта девушка?

– Не знаю, кем она была. Но сегодня может стать принцессой.

– Как ты – принцем? – Олененок удивленно приподняла брови.

– Нет, – усмехнулся Йонас, – тут все иначе. Смотри, сейчас она будет танцевать, а потом другие, а горожане выберут ту, что станет принцессой на этот день.

– Как выберут? Я не понимаю.

– Все просто, Олененок. Победит та, которая создаст больше всего шума.

Словно в подтверждение его слов люди вокруг принялись свистеть и громко хлопать. В центре небольшого круга, как осенний листок, кружилась девушка в ярком оранжевом платье. Каштановые кудри развевались на ветру, а крупные сережки звенели при каждом движении.

– Она такая красивая, – завороженно прошептала Олененок. – Но я тоже хочу попробовать!

Она резко попыталась слезть, и Йонас едва не уронил ее.

– Постой, так нельзя. – Он крепко схватил ее за капюшон.

– Но почему? – Олененок обиженно поджала губы.

– Потому что ты уже принцесса. Будет нечестным лишать других шанса хотя бы один раз побыть на твоем месте.

– Наверное, ты прав. – Она вздохнула и заправила за ухо выбившуюся прядь. – А на что еще можно посмотреть?

Широкая центральная улица была украшена особенно пышно: вечером по ней должен был проехать король со свитой, чтобы потом на центральной площади короновать нашедшуюся принцессу. А пока что по ней сновали наряженные шуты. Йонас хотел предупредить Олененка, чтобы она не связывалась с ними, но, обернувшись, не увидел ее рядом.

– Йонас!

Громкий вскрик сначала показался ему испуганным, но когда из закоулка вышла Олененок, с ног до головы в перьях, он понял, что она выражала возмущение.

– Он обещал мне сладости, а теперь я выгляжу курицей!

– Это такая игра. – Йонас едва сдерживал смех. – Я хотел тебя предупредить, но не успел.

– Глупая игра! – Она пыталась отряхнуться, но перья еще больше липли к плащу и путались в волосах.

Олененок сердито скинула плащ.

– Нет, так нельзя. Надень обратно.

– Сам и надевай!

Она сердито фыркнула и развернулась, гордо направившись в сторону палаток с угощением. Йонас нагнулся, чтобы поднять плащ, и потерял ее из виду лишь на мгновение. Когда он вновь сумел найти ее взглядом, она пробиралась сквозь толпу, не замечая никого вокруг.

Привыкшая бегать по лесу, она действительно выглядела Олененком среди степенных горожан, торговок с большими подносами и даже шустрых мальчишек, сновавших вокруг.

– Извините, – вдруг донесся ее звонкий голос. Йонас вздрогнул.

Перед Олененком стоял Паулис.

– Ничего страшного, сегодня в городе не протолкнуться. – Он широко улыбнулся.

Внутри у Йонаса похолодело: Паулис тоже искал принцессу, и теперь, когда она помнила о себе все, это грозило большой бедой.

– Мы встречались раньше? Ваше лицо кажется мне знакомым.

«Молчи!» – подумал Йонас и бросился к Олененку, но путь преградила телега с цветами.

– Черт возьми, нет!

Йонас обогнул телегу, растолкав людей вокруг себя.

– О, а вот и Йонас, он пришел со мной, и он…

– Я ее дядя. – Йонас подошел и обнял Олененка.

– Йонас? – Паулис удивленно приподнял бровь. – Разве твое имя не Вилкас?

– Да, ее отца звали так, и я не против, чтобы она и меня так называла. – Он постарался улыбнуться.

– Нет, моего… – начала было Олененок, но Йонас крепко сжал ее за плечи. – Ай!

– Было очень приятно увидеться, Паулис, но нам пора. Мы еще хотели успеть посмотреть на танцы. Может, моя племянница даже поучаствует, она давно готовилась. – Йонас мягко подтолкнул Олененка вперед.

– Мне тоже, Йонас. А как же зовут твою очаровательную племянницу? – От проницательного взгляда хотелось спрятаться. Сейчас Паулис, несмотря на свое доброе и открытое лицо, вдруг напомнил Йонасу змею, готовую укусить.

– Э…

– Ольнена, – громко сказал он, погладив Олененка по голове. – И нам действительно уже пора.

Йонас крепко схватил Олененка за руку и быстро пошел вперед. Он чувствовал, как его спину прожигает взглядом Паулис. Неприятное липкое ощущение распространялось внутри.

– Ты сошел с ума? – вывернулась Олененок, когда они свернули в переулок. – Зачем ты ему наврал? Зачем сказал, что ты мой дядя? Ты что, не можешь не врать?

– Так было нужно.

– Кому нужно? Я не понимаю, почему он знал тебя под другим именем? Йонас, что происходит?

– Я просто хотел защитить тебя, олененок. Потому что я – твой друг, а он – нет.

– Не друг? – Она озадаченно свела брови. – Но разве этот праздник не в честь меня? Разве не все тут – мои друзья?

– Я не могу сказать тебе точно, но прошу, поверь мне.

Олененок задумалась, а потом вздрогнула, вспомнив что-то.

– Мне стоит быть осторожной в выборе друзей, верно?

– Да, это хорошо, что ты понимаешь.

– Ведьма сказала мне об этом. И я выбираю тебя. – Она протянула руку. – Давай вернемся домой?

Йонас снял свой плащ и накинул на Олененка, а после крепко сжал ее ладонь. На душе было неспокойно.